Черное зеркало, белый алтарь

Все, что осталось от монеты, я ему честно отдала. Кажется, его дневной заработок. Ну и ладно, пусть ему будет. За это меня подвезли к самой лечебнице, даже идти не пришлось. Я кое-как заползла в дверь — и наткнулась на пролетающую мимо знакомую медсестричку. Повезло.

— Таэра Син!

Девчонка аж подскочила на полметра, потом увидела меня — и кинулась с восторженным писком.

— ТАЭРА!!! УРА!!! Вы нашлись...

И потянула куда-то... ага, не с твоим весом, детка, меня буксировать. Я даже и упираться не стала, осталась на месте.

— Подробности будут?

Как оказалось — ДА!

Ректор лично нагрянул в лечебницу через полтора часа после явления Шарона. То есть... где-то минут тридцать тому назад.

Меня не оказалось в палате, и ректор начал обещать всем много разных неприятностей.

Пока поиски велись по лечебнице...

Я полопала глазами.

— Таэра Син, давайте мы скажем, что я выходила за пирожными?

— Н-но...

— И у лечебницы проблем не будет. Вы же не тюремщик? И я могла захотеть купить в Академию сладенького...

Таэра подумала пару секунд — и закивала.

— Давайте.

И потащила меня за собой. То есть потянула второй раз. Но теперь я поддалась.

* * *

Тэр Лоринский был грозен и внушающ.

Тэр Игон бледен и недоволен.

Ну а мы... а мы всегда прелесть! Особенно я!

— Таэра! — возопил тэр Игон, увидев меня, всю такую обаятельную и с корзиночкой. —

Вы где были!?

— За пирожными ходила, — честно созналась я.

Я же за ними ходила?

Ну... почти да.

— Почему никому не сказали?!

— А зачем?

Мы с тэром Игоном уставились на друга без проблеска понимания. Он гневался.

Я хлопала ресницами.

— Мы... вы должны быть в палате!

— Вы же сами сказали, что я здорова?

— Но я вас не отпускал!!!

— Я же не знала, когда вы меня отпустите. Тэра ректора задерживать неловко, а пирожных в Академию купить хотелось...

— Наташенька, — медовым голосом осведомился ректор. — А в вашем мире так делают?

Я вспомнила областную больницу.

— Ну да. У нас вокруг больницы стоят и магазины, и киоски, и в самой больнице тоже, и купить можно, что пожелаешь...

Садовар только руками развел.

— Простите, тэр Игон. Сами видите, Наташа действовала, как принято в ее мире.

Тэр только рукой махнул.

Понятно, мне бы нагорело, но ему уже даже ругаться не хотелось. Да и... разрешилось все хорошо? Вот и идите... да, и можно именно туда.

— Документы вы оформите, как полагается?

— Да, тэр Лоринский.

— Тогда Наташеньку я забираю.

Возражать никто и не подумал.

* * *

Дежа вю?

Вот, у меня оно и возникло. Снова мужчина, снова я, идем по лечебнице, снова коляска, правда, эта более роскошная...

И что примечательно — обоим мужчинам я не нужна. Только использовать меня нужно, вот и все... а что там потом со мной будет — наплевать им!

Ну и не обессудьте!

Может, решение обратиться к демонам, и не самое умное, но если я и там сдохну, то хоть вам неприятностей вагон распечатаю.

— Наташенька, я так волновался...

Сироп лился на мои уши непрерывно.

И хорошая я, и замечательная, и ректор чуть импотентом не стал, когда мне поплохело...

Я даже и не прислушивалась. Раздумывала о своем везении.

Это ж как? Открывается к вам провал... фактически — летит ракета, а вместо ядерного заряда в ней букет цветов. Демоны черного заклинания ждали, а в них брачной тарелочкой запустили. Конечно, им любопытно стало.

Наверное, потому и поговорить решили.

Но это даже не половина дела — так, первый шаг. А вот что делать дальше...

— Наташенька, зачем вы эту гадость выпили?

Ага, пошел допрос. Я захлопала ресницами.

— Я противозачаточное пила.

— Зачем!?

— На всякий случай, — потупилась я. — Тэр ректор, вы мужчина привлекательный...

— Но зачем всякую гадость пить?

Тут уж я на него глаза выпучила. Он не знает, зачем пьются противозачаточные? Серьезно?

Надо просветить.

— Чтобы детей не было.

— Наташенька, мне уже давно пора обзаводиться и семьей, и детьми...

Амм... упс?

— Не со мной же?

— Почему бы нет? Вы такая — единственная1 Умная, красивая...

Я даже головой замотала, что тот раптор. Мне всерьез делают предложение? На улице и в коляске? Спасибо, в туалете не отловили. Дешево ж меня ценят!

— Тэр ректор, вы это всерьез?

Ректор потряс головой, вспомнил, что романтика — она в любом мире ценится, что женщины любят ушами, особенно, когда носят в них бриллианты, и притормозил.

— Мы об этом вечером поговорим, Наташенька.

— А вечером мы с тэром Корделиусом разговариваем. О формулах.

Ректор поморщился, но рукой махнул.

— Ладно... пусть его! Я к вам потом зайду.

Я застонала.

— Тэр ректор! Умоляю! А спать мне когда?!

'Отвратительно прозаическая особа' было написано на лбу у ректора. Но потом он все же сдержался. Не вспылил.

— Хорошо, Наташенька. Мы решим этот вопрос.

Мы.

Как это мило звучит...

* * *

В своей комнате я закрылась на все замки. Сунула пирожные в холодильник и отправилась в душ.

Мыться и мыться.

Послебольничный синдром, называется. Так и тянуло себя оттереть с ног до головы, с душистым мылом, хотя ничем противным от меня не пахло. Но — хочется.

Я и занялась.

Постояла в душе, вымыла голову, порадовалась, что волосы короткие, до плеч. Надо бы и покороче, но тут беда. Вот Татка свои три волосинки просто не могла отрастить ниже плеч. Они секлись, выпадали... хоть ты какие маски делай.

Я бы свои и покороче обрезала, но они у меня пушистые. Короткую стрижку просто не сделаешь, будешь, как одуванчик. Некрасиво и смешно получится.

А потом отмылась, полежала немного, взяла пакет с пирожными и отправилась в гости.

К атаре Малинаре.

Местным чаем, то есть клафом, меня в этот раз поить не стали. Пакет с пирожными приняли, но постарались отговориться занятостью. Каюсь, не выдержала.

— Атара Малинара, это из-за ректора?

Комендант отвела глаза. Кажется, ей было стыдно.

— Мужчина он красивый...

И что я скажу? Что он козел?

— Да, красивый, — согласилась я. Развернулась и ушла.

Кррррррасивый! Порвала бы на ленточки!

* * *

Таэра Фалли встретила меня более дружелюбно. И пирожным обрадовалась. Правда, клафом тоже напоить не предложила. В библиотеке нагревательные приборы нельзя. И магию тоже нельзя.

А перерыв делать ей тоже никак, уже конец дня.

— Тогда дома, вечерком скушаете, — впихнула я ей пакет.

— Спасибо, Наташенька.

— Я рада, что вам понравилось. Таэра Фалли, а можно корыстный интерес проявить?

— Да, конечно...

Книжки про системы слежки и обнаружения я получила. Только назывались они: 'магический поиск'. По крови, по волосам, по...

Что утешало — поиск был весьма несовершенным. Даже маг вроде ректора больше километра не тянул. Разве что с помощью.

Вот территория Академии была полностью оборудована следилками... почти полностью. Поэтому здесь скрыться было сложно.

А в городе искать кого-то — нереально. Ауры просто забивают друг друга, наслаиваются, сливаются и снова распадаются... коли уж на то пошло, лучшее место, где можно скрыться — бордель.

Да-да, и через трое суток активной работы, поиск по ауре тебе не грозит. Кое-какие параметры стопроцентно поменяются.

Не хотите так радикально?

Море. Озеро. Вообще любая вода отлично блокирует поиск.

Есть и другие варианты... это мне таэра Фалли и просто так рассказала. По принципу — чего скрывать, все и так знают?

Я поблагодарила и пошла за третьим пакетом.

К Раду.

* * *

Рад был на месте.

Сидел на ступеньках, опустив голову на руки, и выглядел таким несчастным...

Я подошла, коснулась спутанной темной гривы.

— Ну, что ты... что случилось?

Спросила... на свою голову.

Рад развернулся ко мне — и уткнулся лицом в мои колени. Да так и затих. Не умер, не уснул, дышал прерывисто, со всхлипами... и я поняла, что он плачет!

Что оставалось делать?

Только гладить его по волосам и приговаривать, что всё в порядке, всё будет хорошо, все живы, а остальное приложится...

Минут двадцать так угробили.

Наконец, мужчина успокоился, и сел напротив. Взял пирожные, сунул одно из них в рот, поблагодарил невнятным 'Ы!'. Я улыбнулась.

Почему так?

Красавец Садовар Лоринский вызывает омерзение. А страшный, как липосакция Рад — улыбку? И злиться на него не хочется, и шарахаться. А хочется обнять и утешить.

Один уродлив внутренне. Второй внешне. А я выбираю конфету. Не обертку.

Наконец, Рад успокоился, и я решила начать с важного.

— Рад, ты ведь разбираешься в артефактах?

— Ы.

То есть — смотря в каких. Это я уже поняла. Сняла с шеи сумку, вытряхнула из нее все, что внутри было...

— Ыыы?

— Да. Трофеи. Законные. Человек, который пришел с этой сумкой, хотел убить меня, но я оказалась сильнее.

— Ы?

— Надеюсь, он умер.

Я же не видела, как Шарона жрали! Может, его в три приема? Или вообще на развод оставят?

— Ы...

Рад подхватил один из золотых браслетов. Тот, который для женщины. И требовательно поглядел на меня.

— Ы!

— Дать руку?

— Ы!!!

— А... ты уверен!

— ЫЫЫЫЫ!!!

Дура я, наверное. Но руку я протянула.

— ЫЫЫ!!!???

Рад смотрел на браслет от демонов. Я его, правда, дополнила фенечками из родного мира, и смотрелся он как пластиковый среди родных, но... Рад заметил.

И — понял?

— Ты знаешь, что это такое?

Кивок. И еще один, и снова кивок...

— Тогда ты понимаешь, что об этом надо молчать.

И снова кивки. А потом мужчина еще вял мою руку и пожал. Как бы говоря — я с тобой. Я рядом, я тебя поддерживаю, я одобряю. Ты сделала правильно.

Я и сама в этом не сомневалась, но получить подтверждение было приятно.

А с золотым браслетом пришлось повторить. Только руку дать другую. И браслет наделся, и словно сжался у меня на запястье. Рад взял второй, вручил мне и снова произнес свое 'ы'.

Я послушно обраслетила его. С тем же результатом.

Рад поднес один браслет к другому, переплел наши руки...

На секунду я почувствовала боль. Словно иголкой кто царапнул... наверное, где-то краешек не заполирован. Так бывает.

А потом браслеты замерцали и словно растворились. Я чувствовала золотую побрякушку, знала, что она на руке, но не видела.

— И зачем мы это сделали?

Рад подобрал палочку.

Человечек.... Еще один... ниточка между ними.

— Связь?

Кивок.

— Какая?

— Ы!

Пантомима была достаточно выразительной. Но как я поняла, если у меня будет беда, Рад узнает. И наоборот тоже.

Помочь?

А чем калека поможет против магов? Или чем я ему помогу? А, ладно! Пусть будут. Тоже золото, в своем мире пригодится.

Кольцо Рад взял с отвращением. Покрутил в пальцах, надел... и исчез.

Я помотала головой.

Исчез?

Да нет же! Вот он... или не он? Или...

Кажется, это и есть тот самый отвод глаз для Вельского. С помощью этой дряни меня из лечебницы и забрали... каз-зел!

А с черепом что?

Рад снял кольцо, отдал мне, но пальцем погрозил. Осторожнее надо.

— Почему?

И снова рисунок. Человек, аура вокруг, кольцо... тут уж я сообразила быстро.

— Оно от меня питается? И силы нужно много?

Кивок был весьма утвердительным.

Остался только череп животного. Но его Рад взял, а потом крепко сжал в ладони, и выдал номер. Встал на колени, сложил ладони и умоляюще посмотрел на меня.

Стало ясно, что зачем-то ему эта пакость нужна.

— Если так — забирай. Объяснишь, что он делает?

И снова кивок.

И снова рисунок. Забора, который... разламывается на части.

— Рушит барьеры? Все?

Кивок.

— Погоди... не открывает, как твой камень, а именно разрушает?

— Ы!

М-да... может, и мне бы пригодился? А с другой стороны... куда и зачем? Что мне тут разрушать — стены Академии?

Да и подозреваю я, что эта штука, во-первых, силу тянет, как пылесосом, а во-вторых, заметно будет. Я же скрыть не смогу.... Ладно! Пусть это будет моим подарком хорошему человеку. Он для меня отмычки не пожалел. И кстати...

— Рад, а ты мне дыру в заборе покажешь?

Рад кивнул и поднялся с крыльца. Двигался он, как ни странно, сейчас намного легче. Словно десять лет с плеч сбросил.

Я даже к себе прислушалась. А вдруг эти браслеты силу тянут, или еще что? Но нет.

Сил как было, так и осталось. И энергии, и даже прибавилось немножко. Наверное, и правда связь. Это было бы логично. Вот привязал меня Вельский, заодно и маячок надел. Типа родительского контроля, чтобы знать, где я нахожусь.

Вельский...

Ведь его родня должна быть в курсе дела. И куда он поехал, и зачем... Шарон пропал, артефакты пропали...

А и плевать!

К ректору они с этим вопросом не пойдут, из Академии меня надо еще выцарапать, а потом... потом я вообще удеру. Надеюсь.

* * *

Темнело.

Рад медленно шел по парку. Я шла в шаге за ним... вспоминая Ивана Сусанина.

Вот как!? Как ему это удается?! Идет — и листик не шелохнется. Травинка не дрогнет. А я уже раз шесть споткнулась, ушиблась, влезла башкой в паутину, собрала на себя ведро грязи...

Где справедливость?!

Рад этот вопрос нагло игнорировал. И шел, пока впереди не замаячила стена. То есть забор. Потом он пошел вдоль забора.

Я шипела, но шла за ним. И помалкивала.

Мало ли кто...

Мало ли что...

Услышат — проблем не оберешься. Хотя Рад и настоял и на камешке у меня на шее, и на кольце. Для верности.

Прошли мы еще около трехсот метров. Потом Рад остановился, показал на камень, который для меня ничем не отличался от остальных — и произнес свое знаменитое 'Ы'!

Я подумала, и дотронулась до него.

Нет?

Значит, не о том подумала. Или не так сделала.

— Ы!

Рад дотронулся до груди и едва ногой на меня не топнул. Мол, не поняла, что ли?

Сразу — не поняла. А вот сейчас...

Камешек соприкоснулся с камнем. Благо, цепочка там была достаточно длинная. И часть стены просто отошла в сторону.

Каменной стены.

Забора из старых таких, мхом поросших валунов.

— Ы?

А вот это уже я сказала. От полного ошаления.

— Ы, — поддержал Рад.

Но я и так поняла, что произошло. Это, видимо, ход времен того же Олмарского. И открывается он, как и в библиотеке. А если посмотреть, как на ауры?

Ну, точно.

Есть у камешка аура. У всех она синяя, у него — голубая. И с разводами.

Почему не заметили?

Ага, только ректору и дела, каждый камень в ограде отсматривать. Наверное, просто не знали, а потом и забыли. Такое тоже бывает...

А за оградой свобода.

И чужой мир, в котором меня рассматривают только в качестве добычи. Я в нем ничего не знаю. Хуже арапа Петра Первого, тот хоть как-то во Франции пообтерся, а я тут вообще дикарем...

Я вздохнула, и повторно коснулась камня.

Ворота закрылись.

Я повернулась к Раду.