Ещё около получаса шли разборы полётов, и только после этого авроры покинули кабинет директора. За ними потянулись все Уизли и учителя. Директор ненадолго задержал Гарри.
— Скажи, мой мальчик, насчет шляпы. Ты ничего не делал с ней больше? — он взглянул в глаза ребёнку. Но блик очков Поттера не давал ему сосредоточиться и поймать его прямой взгляд.
— Нет, профессор. Я только надел её, а дальше она сама мне нашептала движения палочкой и заклинание. Не с первого раза, но у меня получилось. А что я должен был сделать с ней, сэр?
— Ничего такого, просто ходит легенда, что в ней хранится меч самого Годрика Гриффиндора. Думаю, если бы ты знал её заранее, то смог бы достать меч и победить то чёрное облако, а также помочь Фоуксу...
— Он мог выжить... — плечи ребёнка опустились, пусть директор и не смог прочитать его, но чувство вины за неспасённую жизнь он ему внушил.
— Что же, былого не вернёшь. Иди в свою башню мой мальчик, отдыхай. Ты действовал мудро и смело, защищая Джинни. Так что... сто баллов Гриффиндору. А теперь ступай.
Ребёнок, понуро кивнув, вышел, а директор покосился на распределяющую шляпу, нервно доставая лимонные дольки.
Конец Ретроспективы
* * *
Майрон вышел из кабинета директора и щёлкнул горгулью по носу. Каменная статуя испуганно дёрнулась и своими лапищами начала растирать длинный нос, но никаких взглядов и недовольства в сторону Поттера не последовало. Подросток спокойно пошёл в свою башню, чуть разминая плечи. Довольно сложно сидеть сутуло, когда для тебя привычное дело держать спину ровно, а плечи развёрнуто. Но пока ему следует изображать покорного и испуганного ребенка. Ситуация с Джинни и дневником-крестражем заставит побегать директора и конец учебного года пройдёт в спокойной, рабочей обстановке, что не могло не радовать. Именно на это рассчитывал Поттер, затевая развязку до начала экзаменов, а не после, как того хотел директор.
В Тайную комнату, настоящую, а не липовую, Гарри спустился после экзамена по трансфигурации. Ёрму с радостью поприветствовал хозяина и, получив свою порцию ласки, удовлетворённо свернулся в кольца на своей половине кабинета. Майрон медленно обошёл стол, на котором лежали его трофеи.
Несколько баночек со слезами феникса, пучок перьев и тонкие высокие пробирки с кровью, в которой то и дело пробегали алые искорки. Всё это было отдано Фоуксом добровольно и с радостью.
Меч Гриффиндора, который он достал из шляпы, лежал посреди рабочего стола. Поттеру очень интересно было рассмотреть ковку гоблинов и чары, которые словно были вплавлены в лезвие полуторного клинка.
Садясь за стол, Майрон покосился на активированную пентаграмму в углу. Внутри нее метался призрачный образ молодого человека. Высокий, черноволосый с яркими голубыми глазами.
— Ну, что же Том. Не стоит сопротивляться. Только от меня зависит, как быстро ты попадёшь в Серые пределы Госпожи. Собирать тебя по частям уж очень увлекательное задание, — хмыкнул Певерелл.
Флешбек
Сгрузив усыплённую девчонку на ближайшую горизонтальную поверхность, коей оказалась койка Рира, когда он находился в Тайной Комнате, Майрон начал выводить палочкой огненные линии пентаграммы, которая сразу зависала в воздухе.
Взмахом руки подросток перевернул рисунок горизонтально и опустил на один из углов кабинета. Идеально гладкий большой камень на полу, словно был создан для проведения таких малых ритуалов. Дневник, к которому Поттер не прикасался руками, переместился в центр пентаграммы. Начертив руны активации, Поттер сделал пару шагов назад.
Линии огненной пентаграммы начали светлеть, меняя цвет с насыщенного огненного на белый ровный свет. Никаких прорех в рисунке не было, и быть не могло. Как только все линии равномерно засветились, испуская лёгкий белый свет, от дневника взвилось чёрное облако, которое сформировалось в худощавую юношескую фигуру.
— Ну, здравствуй, Волдеморт, — хмыкнул Певерелл, когда ошарашенный взгляд материализовавшейся частички крестража посмотрел на того, кто пленил его.
— ТЫ!?! — гневно просипел-прошипел Риддл. В ответ на это шипение приполз Ёрму и с интересом уставился на призрака.
— Наконец-то! Василиск!!! — С торжеством юный Волдеморт посмотрел на Поттера и протянул руку к василиску. — ~Повинуйся мне, как наследнику Великого Слизерина. Немедленно! Расссстерзай этого негодного мальчишшшку! ~ — но Ёрму полностью проигнорировав призрака и показательно развернувшись, уполз в свой угол, сворачиваясь кольцами и устраивая на них свою голову. Ему было очень интересно наблюдать за хозяином.
— Мой фамильяр не будет слушаться какого-то жалкого осколка чужой души. Тем более он не будет нападать на своего хозяина, с которым связан кровью и магией, — хмыкнул Майрон и оценивающе прошёлся взглядом по Волдемортову призрачному воплощению.
— Как фамильяр?! Это Василиск самого Салазара Слизерина!
— А я его наследник, тот, который смог провести привязку и теперь это мой фамильяр. Ёрму здорово развился на моей магии. Не уверен, знаешь ли ты, но магический источник Хогвартса — общий. Другими словами безвкусный и не особенно питательный. Певереллы специально оставили его таким, а после очень удачно было строить именно на нём школу. Так вот, быть привязанным к магу как василиску-фамильяру, так и домовику — намного приятнее и "вкуснее" по их мнению. Но я здесь не для того, чтобы читать тебе лекцию. Мне нужна информация, и начну я с Джинни. Всё-таки править сознание и воспоминания это очень кропотливый труд. Увы, помочь я ей не могу, и не особенно хочу. Полагаю, что смогу, но ювелирную работу с её сознанием мне делать не интересно. Все равно её добрая мамочка вынесет мозг не своими разговорами, так зельями, которыми всех поит, — говоря всё это, Майрон снял очки и, отложив их на край пустого стола, помассировал переносицу.
— И ты думаешь, что я вот так просто расскажу тебе всё, что ты хочешь? — усмехнулся молодой Волдеморт и сложил руки на груди. Только хищная ухмылка, которой одарил его второкурсник, ввела его в замешательство.
— Что ты, конечно, я так не думаю. Пентаграмма, в которой ты находишься, не просто удерживает и материализует тебя. Она ещё и не даст тебе соврать мне. Итак, я повторяю. Что конкретно ты внушил Джинни, все её реакции и ответы. Какие закладки ставил в её сознании, что заметил, когда пытался тянуть из неё магическую силу.
Риддл действительно пытался сопротивляться, вот только сила активной пентаграммы не давала ему вырваться наружу, не давала перекрыть магические потоки, что пронзали сейчас его дневник. Эта же сила не давала соврать и не ответить на прямой вопрос. Корчась и противясь магии сильного, Том стал говорить всё, что выливала на него Джинни. А затем рассказывать то, что он сам сделал для того, чтобы как можно сильнее привязать к себе девчонку. В том числе и ментальные закладки, которые ставил на её сознании, подчёркивая некоторые качества характера, а некоторые наоборот заглушая. Выслушав Тома и сделав свои выводы, Майрон с брезгливостью посмотрел на седьмую Уизли и нехотя поднялся. Всё равно, пока вассалы привязаны к своей семье, он не может всё оставить так, как есть.
Работа с сознанием и разумом была довольно кропотливым занятием. Майрон уже достаточно развился в этом направлении. Частично этому способствовал Северус, частично его собственные знания и навыки, которые он подгонял под законы и реалии этого мира. Если бы Гарри захотел официально получить звание мастера менталистики, он бы получил его без проблем. Тем более что магия уже подтвердила его право на это. В цепи Певереллов символ мастера Менталистики был вплетён между розами и черепами.
Прошло минут сорок, беснующийся и пробующий крепость пентаграммы призрак совершенно не мешал работе. Наконец, Майрон затёр следы своего пребывания в сознании девочки. Из носа Джинни стекала тонкая струйка крови, капая с подбородка девочки. Не сильно и не критично, но тем не менее, он остановил и её. Вместо того, чтобы использовать очищающее, Майрон магией собрал кровь и поместил в пробирку, на которой тут же появилась надпись с именем Уизли и датой, когда он получил эту кровь. В запасе всегда пригодится. С этой девчонкой нужно держать ухо востро, как и с её мамашей.
Гарри закрыл шкаф с чарами стазиса. Именно в это мгновение в кабинет с мелодичной песней влетел феникс. Поттер поднял руку, и птица опустилась на неё, плавно спикировав.
— Уже время, верно? — хмыкнул Певерелл и взял шляпу из лап Фоукса. — И ты тут, ну здравствуй, — головной убор возложенный на стол пошевелился.
— Давно я тут не была...
— Вот как? Думаю, воспоминания об этом месте будут только приятными, — пересадив Фоукса на трансфигурированную жёрдочку, Майрон подошёл к шляпе. — Кажется, за мной должок...
— Что вы, Владыка, какие долги? — постаралась уползти от него подальше Распределяющая шляпа, но Майрон ухватил её за кончик и, развернув, просунул руку по самый локоть. Острый кончик меча возник перед пальцами резко и неожиданно. Осторожный порез был практически безболезненным и клинок невероятным образом переворачивается. В тонкую руку ложится рукоятка. Магическое оружие признало своего хозяина. С гулом и приятным звоном Певерелл резко вытащил из шляпы полуторный меч Годрика Гриффиндора.
Некоторое время маг любовался блеском лезвия и на пробу взмахнул мечом несколько раз. За лезвием шёл серебристый шлейф магии.
— Прекрасное оружие... — улыбнулся он и не глядя хлопнул ладонью по столу. Шляпа вновь пыталась отползти от него подальше. — Ну что же ты, милая, разве я такой страшный? — хищная улыбка исследователя, который, наконец, дорвался до интересного эксперимента, ясно дала понять шляпе, что да, этот маг очень страшный.
— Пощади! — захрипел артефакт, вибрируя. Ожидаемой боли или небытия не последовало. А совсем скоро шляпа чуть разомкнула складки, дабы видеть, что с ней творит этот ненормальный. Оказалось, ничего сверхужасного. Поттер отложив меч на стол, ловил в воздухе над шляпой порванные нити и соединял их, пропуская через становящиеся материальными плетения заклинаний свою магию.
Минут пятнадцать ушло на то, чтобы восстановить артефакт, который, громко чихнув, преобразился. Перед Майроном лежала совершенно новая шляпа с фиолетовым ободом и фазаньим пером, настолько длинным, что шляпа мотала им в воздухе, как хвостом.
— Теперь всё, запросы ещё есть?
— Как давно это было... — пробормотал артефакт, припоминая каким он был изначально и ещё раз встряхнувшись, отказался от дальнейшего улучшения. — Благодарю.
Оставив Шляпу на столе, Майрон повернулся к Фоуксу. Времени оставалось совсем немного. Гарри погладил пальцем феникса по грудке, тот, печально курлыкая, жаловался на свою судьбу и усталость. Но нет-нет, а проскальзывало в чириканье магического создания нотка надежды.
— Если ты решил, я не буду тебя отговаривать. Прекрасно вижу, в каком ты положении и если ты готов, сейчас самое время обрести свободу, — обратился Поттер к созданию огненной стихии.
Плач феникса был ему ответом. Не понятно, какими были эти слёзы, которые Майрон бережно собирал во флакончики. Слёзы горя, радости или облегчения? После Фоукс встряхнулся и из хвоста и частично со спины посыпались алые перья, которые были словно окутаны еле заметными языками пламени. Подставленная лапка несильно рассечена и несколько пробирок наполнились кровью.
— Спасибо тебе за твой дар, — поблагодарил его Майрон и подозвал к себе Ёрму. — Будь же свободен, — в воздухе появилась руна освобождения и перерождения. Насильного тёмного перерождения. — Найди себе хозяина по душе, будь верен ему и живи с ним до конца вечности. Каким бы ни был этот маг, это будет только твой выбор. Отныне и навек! — Прощальное курлыканье феникса резко прервалось, в тот миг, когда Поттер свернул ему шею. — Ёрму! — Терять время было нельзя, василиск распахнул пасть и Гарри забросил в неё тушку феникса, которую василиск мгновенно проглотил.
Немного понаблюдав за этим, Майрон тихо вздохнул и резко развернулся, чтобы подобрать шляпу и Джинни, но резкая боль в пальцах заставила его схватиться за запястье. Ногти, отражающие связь с адскими гончими, потемнели, по кабинету пронёсся холодный вой. Было ощущение, что псы скачут вокруг него. И именно тогда ноготь на среднем пальце начал чернеть, а над головой Майрона вспыхнуло чёрное пламя. В торжествующем крике раскинул крылья чёрный феникс, приветствуя своего хозяина.
Поттер запрокинул голову и засмеялся диким и торжествующим смехом.
Кусочек души Волдеморта затрепетал в своей ловушке, чувствуя, как к нему потянулись острые пики сужающегося вокруг пространства. Он никогда, даже при жизни, которую помнил, не был в таком ужасе. И ЭТО существо он пытался убить, когда оно было младенцем?!
— Принимаю твою службу, Блейм*, — с последней трелью феникс, взлетел к потолку и растворился, ещё не достигнув его. Призраки адских гончих также пропали, сделав вокруг хозяина почётный круг и скрывшись в стенах. А Поттер опустил взгляд и внимательно посмотрел на Волдеморта. Глаза его сияли зелёным огнём.
Никогда до этого крестраж не думал, что он может упасть в обморок.
Примечание к части
*Black flame (Черное пламя) вот так получилось имя феникса Блейм. https://pp.vk.me/c836732/v836732972/1fc8e/AnUAme9LLb4.jpg Ух, вот и новая глава. как вы видите реакции Дамблдора ещё не дописаны и есть много тем над которыми он ещё будет думать и раздумывать. Набег на туалет Плаксы Миртл тоже случиться! Надеюсь на ваше терпение)))
>
Глава 45
Министерство магии, 20 апреля.
Огромные камины в атриуме Министерства Магии срабатывали с завидной регулярностью. Если с утра и вечером каминами пользовались служащие министерства, то в течение дня через них сновали посыльные и посетители, чиновники, возвращающиеся с деловых встреч, корреспонденты, авроры, иностранные делегаты и редкие гоблины, явившиеся по делам банка. Все посетители, пришедшие со стороны маггловского мира, регистрировались у дежурного аврора и проходили через сканирующие артефакты. Для мелких клерков был настроен и другой вход в Министерство, через всем известные общественные туалеты. Уж непонятно в чью голову пришла такая идея — опустить нижестоящих работников, сравнивая их со спускаемым в унитаз его содержимым, но установленный порядок не менялся вот уже несколько десятилетий.
Впрочем, интересующие нас посетители пришли через каминную сеть организованной группой. Один за другим в холл атриума Министерства ступили четверо парней и две девушки. Строгие костюмы серого цвета, серые мантии без отличительных знаков, на тон темнее. Маги отходили от камина и замирали невдалеке, ожидая своих спутников. Две девушки были одеты в брючные костюмы, совершенно не отличающиеся по цвету от одежды парней. Белые воротнички рубашек выглядывали из-под ворота мантий, серебряные фибулы с плетёной веточкой завершали их костюмы. Девушки встали чуть впереди своих спутников, улыбаясь и тихо переговариваясь между собой. Одна из волшебниц поправила шпильку в своём тугом пучке, другая убрала выбившийся из сложной французской косы локон за ушко.
