Ночная гостья

Так что же представляли собой эти самые вампиры?

Начать следует с того, что они были двух видов. Одних, с легкой руки исследователей, нарекли истинными вампирами, других — низшими. Общим у этих видов было одно — жажда крови! Ну а еще уязвимость к солнечному свету, серебру и огню. В остальном это были абсолютно разные существа.

Истинные вампиры были расой, внешне идентичной людям, низшие — "живыми" мертвецами.

Представитель любой другой расы, если он был укушен истинным вампиром, а потом испил его крови — становился новообращенным, так называемым низшим вампиром, все существование которого заключалось в служении хозяевам — истинным. А еще эти новообращенные не могли путем укуса инициировать кого-либо в свое подобие — создание низших было исключительно прерогативой истинных вампиров.

Шутка богов заключалась в том, что сами истинные вампиры тоже не были способны к воспроизведению потомства. Ни между собой, ни с представителями других рас, ни даже с низшими. Но у низших иногда рождались дети, которые, в особо исключительных случаях, обладали необходимым набором генов, чтобы влиться в ряды истинных вампиров.

Неудивительно, что при таком раскладе истинные вампиры большой популяции так и не достигли. Удивительно другое! Как, скажите, как Джаред может иметь в родителях кого-то из истинных вампиров?

Я зевнула. Потянулась. Положила рядом с собой охотничий нож, чтобы при необходимости его можно было быстро схватить, и, наконец, заснула.

Спала я чутко. Пару раз просыпалась, когда особо любопытные обитатели базы забегали посмотреть на пришлую диковину. Но мой злобный взгляд и пара фраз, которые можно было интерпретировать, примерно, как "гады, дайте же, наконец, поспать!", быстро отбили у них охоту подсматривать.

Проснулась я за несколько минут до назначенного срока и теперь тихо лежала с закрытыми глазами. Было что обдумать, что спланировать.

Сажу я почувствовала шагов за десять, но виду не подала. Интересно, как поведет себя этот юный оболтус.

Мальчишка крался осторожно и, как ему, наверное, думалось, совершенно бесшумно. Хотя, если честно, не знала бы я о его приближении, то могла и прозевать.

Вот он подходит. Наклоняется надо мной. Хочет потрясти за плечо?

Моя рука стремительно рванулась вверх и схватила мальчишку за запястье.

— Не стоит!

Сажа испуганно и как-то болезненно вскрикнул, и я тут же отпустила его.

Тьфу ты! Я мысленно в сердцах выругалась. Мало меня Серый Охотник за излишнее позерство бил, и вот опять не удержалась.

— Извини, просто я очень не люблю, когда ко мне вот так подкрадываются.

— Так ты меня слышала? — разочарованно спросил Сажа, потирая пострадавшую конечность.

— Ага. Малыш, работа у меня такая, что или ты слышишь, или тебя.

— Я не малыш!

— Тогда не веди себя как ребенок. У меня есть несколько знакомых, которые тебя запросто могли бы без руки оставить, а то и вообще к праотцам отправить. И не узнай я тебя, парой синяков дело бы тоже не обошлось. Воины часто действуют на чистых рефлексах. Особенно, спросонья.

— Но ты же говорила, что ты воровка...

Я грустно усмехнулась:

— А ты думаешь, воровкой быть легче?..

Мальчик пожал плечами. Нервно улыбнулся. Спросил:

— Ужинать будешь?

— Нет. Я перед работой не ем. Лучше проводи меня туда, где можно умыться и произвести кое-какие гигиенические процедуры.

Через четверть часа я вернулась в свою каморку уже изрядно посвежевшая.

Сажа, забрав деньги, отложенные для Гнома за еду, убежал и обещал через час вернуться вместе с проводниками.

Я еще раз тщательно проверила и уложила свою экипировку и минут за сорок до назначенного срока взяла в руки два маленьких пузырька — без каких-либо опознавательных знаков и надписей. В одном бултыхалась мутная грязно-коричневая субстанция, а в другом — темно-зеленая.

Пить не хотелось. И не только потому, что у этих зелий был примерзкий вкус. Была другая, гораздо более веская, причина.

Если раньше я еще временами прибегала к помощи этих эликсиров по отдельности, то вместе их использовала только один раз пару лет назад. И очень хорошо помнила дикую, нереальную боль, что скрутила меня часов через десять после применения этой адской смеси. Но сейчас у меня особого выбора не было. Так что или я сегодня утром буду кататься по полу и выть в своей берлоге, или же у Хайдаша в Пекле станет на одну неприкаянную душу больше.

Зелья обладали просто жутким букетом противопоказаний и побочных действий, но все это меркло перед теми возможностями, которыми они, пусть и временно, наделяли. Первый эликсир добавлял силы и значительно ускорял мою и без того нечеловечески быструю реакцию. Бедные мои мышцы и связки! Второй же — обострял слух, зрение, обоняние, а также, проверено опытным путем, чутье. Голове моей тоже не позавидуешь!

Но, как говорится, за все нужно платить.

Я быстро проделала короткий комплекс разминочных упражнений: перед предстоящим действом разогнать кровь и размять мышцы было совсем не лишне. Отошла в уголок. Вздохнула. Собралась с духом и влила в себя содержимое первого пузырька.

Жидкость обожгла нёбо, огненной рекой устремилась по пищеводу и, наконец, саламандрой свернулась на дне желудка. Но не успокоилась. Не замерла. Не уснула. Наоборот, меня накрыло сетью, сотканной из пламени, пронзило тысячей раскаленных иголок.

Я судорожно выдохнула сквозь сжатые зубы. Такима знает, чего стоило мне не застонать. Да что стонать... Хотелось кричать, орать, выть! Броситься в обжигающе холодные воды Льдистого океана, наконец.

Хайда-а-аш!!! Я и забыла, как это больно!

Постепенно огонь стал утихать и вскоре угас совсем. И только в мышцах чувствовалось приятное тепло. Но это уже было не больно. Это уже было почти приятно.

Так, вдохнула, теперь выдохнула. Всё, успокоилась.

Я сделала пару неспешных шагов по комнате. Затем выполнила повторно несколько означенных выше упражнений... Хорошо!

Теперь пришла пора следующего пузырька. Я опустилась на тюфяк, собралась с духом и влила в себя содержимое второй склянки. Горькая, тошнотворно-противная гнилостная субстанция! Только с огромным трудом мне удалось сдержать рвотные позывы.

Нет, все-таки хорошо, что я отказалась от ужина — очередной рвотный спазм сжал мой желудок...

Дура! Нашла о чем думать.

Несколько минут все было тихо и спокойно. И когда я уже думала, что ничего не произойдет... — мир взорвался какофонией звуков, запахов. Хорошо хоть, что глаза я предусмотрительно закрыла.

На мгновение мне показалось, что я оглохла. Шебуршание крыс в углу стальными ножами царапнуло по перепонкам. Раздавшиеся в коридоре шаги набатом ударили в голове и отозвались острой вспышкой головной боли.

Снова затошнило. Я задыхалась. Запахи старой прелой соломы, крысиного помета и отхожего места в полусотне шагов от моей каморки накладывались друг на друга и создавали нереальный в своей мерзости ароматный букет.

Ясноокая Такима! По коридору идут. Трое! Еще пару минут — и меня увидят. Неужели это мои проводники?

Цепляясь за стену, с трудом, я поднялась. Разлепила слезящиеся глаза, перед которыми тут же в безумном хороводе закружилась стая снежно-белых мошек... Это вновь отозвалось очередным острым приступом головной боли.

Подходят. Я не успеваю! Мне бы еще хотя бы пять минут...

Состояние мое улучшалось, но медленно. Крайне медленно!

Одной рукой я вытерла слезы, другой закинула в рот мятный леденец, чтобы убить мерзкий привкус во рту.

— Госпожа, что с вами?! — прервал мои трепыхания испуганный голос Сажи.

Мы перешли обратно на "Вы"?

Я вымученно улыбнулась.

— Видно, в обед что-то не то съела. Желудок болит, аж сил нету, — да здравствует импровизация!

Сопровождавшие Сажу уже знакомые мне Погонь и Брейн переглянулись. Наконец Погонь сказал:

— А может, девка, тебе это... того... ну, отложить свое предприятие до завтра? А то, как ты такая-то пойдешь?

— Да нет, — сказала я, присаживаясь обратно на тюфяк, — я вон уже выпила кой-какие зелья. Мне уже лучше. Правда.

Указала на разбросанные по постели пузырьки. Все равно спрятать не успела.

— Может, все же принести чего? — робко предложил Сажа. — Иль за лекарем послать?

Я покачала головой.

— Дайте мне еще десять-пятнадцать минут.

— Хорошо, — кивнул до этого молчавший Брейн. — Мы подойдем.

— Но... как же... — запротестовал Сажа.

Брейн ловко развернул мальчишку и чуть ли не за шиворот потащил его по коридору.

— Малыш, девка сказала "хорошо", значит, хорошо. И чем она скорее уберется отсюда, тем лучше.

— Я не малыш! И отпустите меня, наконец, я сам...

Дальше я уже не слушала.

Я, действительно, не соврала. Мои чувства и мышцы уже почти приспособились к новым возможностям организма.

Вскоре вернулись Брейн с Погонью, но на этот раз без Сажи.

— Ну что, девка, вставай, — сказал Брейн.

— Вы и есть те обещанные Капитаном проводники?

— Именно, — кивнул командир патрульных. — И нам с тобой расшаркиваться некогда, через три часа наша смена, а еще провожать тебя незнамо куда. Так что или вставай, или других проводников ищи.

— А мне думалось, что ваш Капитан меня лично проводить придет. Да еще и платочком вслед помашет, — лукаво улыбнулась я.

Погонь фыркнул, командир усмехнулся.

— Делать ему больше нечего. Но всяческие приветы и пожелания почаще заглядывать он тебе передавал. И просил напомнить, что его предложение все еще в силе.

Ага! Знаем мы.

Я встала, окинула прощальным взглядом свою каморку — ничего ли не забыла? Закинула в мешок пустые склянки: незачем оставлять пусть и такую спорную, но улику...

Мы прошли по коридорам базы, а затем через привратницкую попали в старые добрые Катакомбы.

— Ну, так куда тебе? — окинул меня Брейн задумчивым взглядом.

— Мне бы выбраться где-нибудь поближе к зданию Императорской библиотеки.

Погонь удивленно присвистнул.

— Занесло ж тебя, девка!

— Да уж, местечко-то выбрала — почти на границе с "мертвяком"... Надеюсь, в сам Мертвый город ума хватит не соваться? — добавил Брейн.

Я невразумительно пожала плечами.

Разумеется, путь мой лежал вовсе не в библиотеку, там уже давно нечего было брать. Еще эльфы все ценное вывезли, а остальное сожгли. Но цель моего путешествия находилась поблизости, всего в паре кварталов, только рассказывать об этом своим провожатым, по вполне понятным причинам, я не собиралась.

Старогородцы не были настроены на разговоры, я тоже, поэтому дальнейший путь мы проделали в тишине. Собственно, такое положение дел меня очень даже устраивало: никто не мешал и не отвлекал. И когда заворчала не к месту проснувшаяся совесть, что я, дескать, слишком плохо подумала о Капитане, и не дело — всех людей судить по себе... я почуяла "хвост".

Из привратницкой выскользнула группа из семи человек и теперь двигалась за нами, держа дистанцию в пару сотен шагов. Достаточно близко, чтобы не сбиться со следа, и, в тоже время, чтобы плавные изгибы туннеля надежно скрывали преследователей.

Приятно сознавать, что я оказалась права и не зря травила зельями свой организм. Но все-таки лучше бы я ошибалась...

— Долго еще? — спросила я Брейна.

— Не-е-е... — протянул он. — Еще минут десять, и на месте будем.

Вскоре мы действительно вышли из главного туннеля (тут проводники зажгли по факелу) и углубились в настоящий лабиринт туннельчиков поменьше. "Хвост" благоразумно приотстал, и его присутствие теперь я едва ощущала.

Мы остановились около металлической лестницы, которая упиралась в люк на потолке.

— Так, — сказал Брейн. — Я первый. Ты, девка, следуешь за мной, а ты, Погонь, замыкающий.

Соблюдая указанный порядок, мы поднялись по лестнице и оказались в подвале.

Погонь осторожно прикрыл крышку. Командир патрульных приложил палец к губам, призывая к тишине, и указал на лестницу, ведущую из подвала. Затем потушил факелы.

— Сейчас, — прошептал Брейн, — пару минут, и пойдем.

Я кивнула. Все правильно, этого времени как раз достаточно, чтобы глаза привыкли к темноте, а мои преследователи успели подобраться к нам поближе.

По неестественно расширенным чуть светящимся зрачкам старогородцев было видно, что они сегодня не пренебрегли ночным зельем.

Несмотря на то что этому эликсиру было очень далеко до той вонючей гадости, которой травила себя я, внешние эффекты примерно совпадали, так что вопросов — вижу ли я в темноте — у патрульных не возникло. Насколько хорошо?.. А вот это уже не важно.

Кстати, вот и еще одно доказательство нечистоплотности Капитана. Зачем травить своих подданных таким эликсиром, как ночное зелье, если надо всего лишь проводить на выход некую гостью?..

Я привычно просканировала пространство. Теперь уже наземное.

Все было тихо. Ни нелюдей, ни каких-либо полуразумных тварей поблизости от нашего убежища не наблюдалось. А вот люди были... Такима, пожалуйста, пусть это будут патрульные другого сектора!

— Готова? — прошептал Брейн.

— Да, — кивнула я.

— Тогда пошли.

Патрульные быстро взбежали по лестнице и направились к выходу. Я старалась не отставать.

Мы остановились около наполовину заваленного камнями большого окна. Похоже, на первом этаже дома до Последней войны располагалась торговая лавка. На это явно указывали разбросанные по залу остатки стеллажей и витрин.

Я посмотрела на Брейна. Командир патрульных мне кивнул: мол, все спокойно.

Подошла к окну. Осторожно выглянула.

Ага! Слева из-за развалин домов выглядывает громада Императорской библиотеки, а там уже и до границы с Мертвым городом рукой подать. Справа, чуть в отдалении, виднеется хорошо узнаваемый контур Музея изящных искусств, и примерно там же, я чую, притаилось несколько человек. Ведь Джаред не знал, куда я пойду, а значит, никак не мог подготовить засаду на пути... Правильно? А значит, можно рискнуть!

Ночь. Тишина. На небе ни единой звездочки, все застилает сплошная пелена туч. Воздух кажется необычно свежим, бодрящим, особенно после затхлых Катакомб.

Я буду не я, если вскоре Таллая не порадует нас легким дождичком. Хотя что-то мне подсказывает, что только им дело не обойдется — близится время осенних штормов.

А для меня хорошо ли это? С одной стороны, если разыграется ненастье, то все благоразумные и не очень обитатели Старого города предпочтут переждать его в своих берлогах, а с другой — по мокрым крышам особенно не попрыгаешь...

Раздраженно поморщилась. Не о том думаю! От меня не зависит — разверзнутся небесные хляби или нет, но если сегодня я не встречу рассвет в Новом городе, то не встречу его вообще.

Страшно. Выбора нет. Пути назад тоже нет.

Игра со смертью в догонялки началась... Нет! Просто перешла на качественно новый уровень.

Я обернулась к Брейну. Растерянно посмотрела на него и сказала:

— Ничего не понимаю. Где мы?