| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Фелинрэ пела. Не душой, а напоказ. Песни ее сердца нравились ей одной. От них не веяло затхлыми подземными коридорами, кровью и тленом. В них не кричали от боли истерзанные Матронами жертвы, не кишели червями трупы, братья не убивали друг друга во имя Ллос. Но шиндилринская публика желала песен, сюжеты которых брали начало глубоко в их темной сущности. Дроу нравилось слушать о крови, смерти, чужих страданиях и битвах во славу Паучьей Королевы. Но больше всего они любили песни, унижающие их врагов.
Не только в подлунном мире ценились барды. В Подземье они тоже пользовались спросом и были вхожи во все без исключения Дома. Даже вопреки тому, что все вокруг знали: темные певцы обладают не только чудесным голосом и способностью оживить самый унылый светский прием, но и, вполне вероятно, ручным арбалетом в широком рукаве или кинжалом в сапоге. Однако тот, кто осмелился закрыть двери своего Дома перед баэ"квешэл телфраездар, рисковал испортить отношения с Домом, к коему принадлежал певец. Это могло породить волну убийств или даже кровную вражду, результатом которой становилось, как правило, исчезновение одного из Домов.
Дом Эверх"вал один из немногих в Шиндилрине мог похвастаться собственным бардом.
Изредка Виэркуири отправляла дочь с поручениями. Как правило, чтобы узнать новости, передать информацию за ни к чему не обязывающей беседой одному из членов Дома или украсть какую-нибудь мелочь. Порой Фелинрэ казалось, что Матрона развлекается таким изощренным способом, каждый раз гадая — придет ли Фелинрэ домой на своих ногах или кто-то из хозяев чужого Дома принесет Виэркуири ее труп.
Закончив петь, Фелинрэ коротко поклонилась и стала пробираться сквозь толпу, кивая в ответ на чью-то похвалу. При этом она не отрывала взгляда от лица мужчины-дроу, улыбавшегося ей весь вечер. Но едва она добралась до нужного места, как он, подняв бокал и призывно улыбнувшись, скользнул ужом в узкую боковую дверь зала. Фелинрэ сделала вид, что оправляет юбку длинного серого платья, проверяя при этом, на месте ли нож, крепившийся ремнем с маленькими изящными ножнами к внешней стороне бедра. Она нащупала сквозь легкую ткань вытесанную из камня рукоять и почувствовала себя куда спокойнее. С улыбкой оглядев зал и удостоверившись, что за ней никто не следит, дроу нырнула в ту же боковую дверь.
Миновав узкий коридор, Фелинрэ оказалась у неприметной металлической двери. Еще раз проверив, на месте ли нож, она толкнула ее.
— Вы когда-нибудь пили вино наземников, госпожа Фелинрэ Эверх"вал?
Мужчина стоял спиной к двери у стола и разливал неизвестный девушке насыщенно-красный напиток по бокалам.
— Нет, господин Эртлин Ноку"тлар, — ответила дроу.
— Тогда вам, несомненно, стоит попробовать.
Дроу обернулся и протянул один из двух бокалов Фелинрэ. Та приняла его с улыбкой и, не удержавшись, сначала понюхала. Мужчина усмехнулся и пригубил вино.
— Благодарю за то, что почтили визитом мой Дом, — сказал Эртлин. — Матери, несомненно, доставило удовольствие ваше пение.
— Ни одна Матрона не решится отказать такому влиятельному Дому,— откликнулась Фелинрэ и, поставив бокал на стол, прислонилась к его краю. — И никто не может отказать одному из самых одаренных магов Шиндилрина.
Эртлин поставил свой бокал рядом с первым и подошел ближе. Он запустил ладонь в волосы Фелинрэ, перебирая пряди и вглядываясь в ее лицо.
— Ты потрясающе играешь, ussta jabress*, — хищно улыбнулся дроу и на несколько долгих мгновений припал к ее губам.
— Подожди, — отстранилась Фелинрэ. — Вначале обсудим наши дела...
— К черту дела! — раздраженно отмахнулся дроу.
— Нет, Эртлин. Ты должен дать ответ.
Мужчина нахмурился и, порывисто схватив со стола свой бокал, отошел от нее.
— Ты говоришь убедительно, Фелинрэ, — сказала он. — Знаю, только поэтому старая elg"caress** тебя и терпит. Иначе давно бы уже скормила своей ненаглядной паучихе за странности.
Фелинрэ осенила себя охранным знамением.
— Не смей так говорить! Ллос разгневается и тогда...
— Да брось, Фелинрэ, — рассмеялся Эртлин. — Твое предложение заманчиво. Дом Ноку"тлар растерял былую силу... но... нет, я не могу присоединиться к вашему Дому.
Движения Эртлина стали резкими, нервными, руки задрожали.
Фелинрэ почуяла беду.
Дроу едва заметно выдохнул и повернулся к девушке, сделав вид, будто ничего не случилось. Дроу бросила взгляд на бутылку с вином и бокалы. Оба были почти нетронуты — ни Эртлин, ни она не сделали ни глотка. Немногие дроу осмелятся отведать еды или питья в чужом Доме, потому как его хозяева могут оказаться врагами. Фелинрэ не пила из соображений безопасности. А вот маг Дома Ноку"тлар...
На то, чтобы понять, в чем дело, ушли считанные мгновения.
В вине был яд.
— Я не присоединюсь к вам, — медленно продолжил Эртлин. — Потому что вы — ничтожества.
Он триумфально улыбнулся. В тот же миг Фелинрэ схватилась за живот, делая вид, что ей очень больно. Эртлин совсем успокоился и с видом победителя наклонился, наблюдая за упавшей на пол дроу, которой приходилось изображать предсмертные судороги.
Все верно. Настал момент, когда яд должен уже подействовать. Потому Эртлин и занервничал. Сейчас же все шло по его плану. Фелинрэ оставалось только подыграть.
— Никогда, слышишь, iblith? Никогда вам даже на полшага не приблизиться к мощи Ноку"тлар, — присев на корточки шипел он. — Никогда вам не войти в правящий совет! Вы, как пиявки, отчаянно стремитесь присосаться к другому Дому, заручиться поддержкой, подбираете с улицы каких-то оборванцев. Собираете с миру по нитке, но сами при этом не стоите ничего!
Дроу перестала дергаться.
— Дом Ноку"тлар без тебя врядли долго протянет, — пробормотала Фелинрэ.
— Что? — ошарашено прошептал Эртлин. — Что за...
В глазах вспыхнула искра понимания. Слишком поздно.
Фелинрэ перевернулась на спину и всадила нож в грудь дроу. Он отшатнулся, упал на спину и стал отползать назад. Кое-как поднялся на ноги, но не успел дойти до двери, как дроу прыгнула на него сзади. Эртлин упал. Лезвие ножа вошло глубже.
Эртлину Ноку"тлару, магу с незаурядными способностями, прочили великое будущее. Он мог читать чужие мысли, и предсказывать будущее, но боевая магия давалась ему с трудом. Тем не менее, примени он хоть одно, простейшее заклинание к Фелинрэ, и фортуна оказалась бы на его стороне, ведь девушка оказалась бы беззащитной: накладывать на себя защитные заклинания перед банкетом — дурной тон. Но Эртлин пошел по простому пути и использовал яд. Решил, что не стоит тратить силы на такую, как она. Это оказалось непростительной ошибкой. Таков закон: Lil waela lueth waela ragar brorna lueth wund nind, kyorling elghinn
* * *
. Беспечность одного из лучших магов Шиндилрина вкупе с излишней самоуверенностью привела его в могилу.
Фелинрэ перевернула дроу на спину и вытащила нож из груди. Вытирая лезвие, она тихонько пела. Лужа крови,, растекшаяся под Эртлином, уменьшалась до тех пор, пока вовсе не исчезла. Ужасная рана заросла, одежда приняла первозданный вид. Затем дроу взяла один бокал, вымыла его и поставила на полку к остальным.
Фелинрэ не оставляла следов. Никто не догадается, от чего на самом деле умер маг Дома Ноку"тлар, если только жрицы не захотят вызвать его дух и поговорить с ним. Все выглядело так, будто Эртлина отравили. И первым, на кого падет подозрение, будет раб, отвечающий за винный погреб Дома.
Так Фелинрэ училась жить по правилам народа, к которому принадлежала.
Так убийство постепенно превращалось в привычку.
____________________________________________________________________________________
*ussta jabress — моя госпожа.
**elg"caress — ведьма, тварь, сука.
* * *
Lil waela lueth waela ragar brorna lueth wund nind, kyorling elghinn. — Дураки и беспечные сталкиваются с опасностями, среди которых и смерть. (народная дроусская мудрость).
____________________________________________________________________________________
* * *
Фелинрэ едва дышала.
Перед ней, покачиваясь, плавал в воздухе призрак женщины. Несмотря на расплывчатые очертания, девушка признала в ней дроу. В рваном белом платье, с повязкой на глазах такого же цвета, она выглядела более чем необычно и казалась Фелинрэ смутно знакомой, но девушка не могла припомнить, где могла видеть эту дроу прежде.
— Кто ты? — спросила Фелинрэ, впрочем, не надеясь услышать правду.
Возможно, ей всего лишь показывают маску, пряча истинную сущность. В Подземье нельзя доверять никому, кроме себя. В Бездне — порой даже себе.
Существа высшего порядка тоже любят развлекаться. А если душа их черна, то не жди от этих развлечений ничего хорошего. Призрачная незнакомка могла оказаться как йоклол*, посланной Ллос, чтобы, наигравшись, заманить дроу в ловушку, так и демоном, коими Бездна изобилует. И те, и другие способны принимать любое обличье.
— Я хочу помочь тебе, баэквешел телфраэздар, но ты должна поверить мне и не задавать вопросы. Мое присутствие здесь врядли останется незамеченным, потому времени на объяснения у меня нет.
Поверить и не задавать вопросы. Возможно ли это здесь, в Бездне, где душа наиболее уязвима и каждый мало-мальски сильный дух или демон способен нанести ей непоправимый вред?
— Ты умерла, — сказала она, и Фелинрэ вдруг поняла, что губы незнакомки не двигаются.
Голос звучал у нее в голове.
— Я это помню. Меня убила рабыня.
— Нет, — покачал головой призрак. — Она — всего лишь инструмент.
— Тогда кто? — растерялась дроу.
— Я пришла не за этим. Знай, что из Бездны для тебя нет выхода, — сказала она с улыбкой. — Убийца об этом позаботился.
Сердце ухнуло прямо в пятки. Нет, Фелинрэ не тешила себя надеждой вновь ощутить гладкость камня подушечками пальцев или вкус поцелуя, и она не хотела, чтобы призрачная незнакомка нарочно лгала. Но дроу хотелось хотя бы попробовать. Искать не для того, чтобы найти, а лишь бы не сойти с ума от всепоглощающего отчаяния места, в которое она попала по чьей-то воле..
— Но ты, похоже, отмечена богами, — продолжала незнакомка. — Твои союзники открыли двери в мир живых.
— Союзники? — усмехнулась Фелинрэ. — Могут ли быть союзники в обществе, где кровные родственники убивают друг друга? Ты либо глупа, либо меня за дуру держишь.
— На этом слое несколько дверей. — будто не замечая слов дроу, продолжал призрак. — Это и хорошо — не придется долго искать, но также таит опасность для твоего мира. Ведь через эти двери можешь выйти не только ты.
— Назови хотя бы одну причину верить тебе, порождение Бездны.
— У тебя уже есть свой план?
Фелинрэ прикусила язык. Плана не было.
— Девять проклятых кругов... Будь по-твоему. Как я отличу эти двери от других?
— С помощью своего дара.
— Но я не знаю ни одной песни о порталах в другие миры, — всплеснула руками дроу. — Может, дашь еще одну подсказку?
— Шелкопряд должен сам выбраться из кокона, — улыбнулась незнакомка.
Порыв ветра отбросил волосы дроу назад, и в тот же миг призрак растаял, будто его и не было.
— Постой! — вскрикнула Фелинрэ. — Что это значит? Проклятье...
И как это все понимать? Что за кокон у шелкопряда? Пауки ткут паутину, а не коконы.**
Что ж... Пойди неведомо куда, и через двери, которые открыл неизвестный abban
* * *
попадешь обратно в свое тело. Если, конечно, догадаешься, как их открыть.
_________________________________________________________________________
*йоклол — прислужница Ллос.
** Игра слов. Название Дома Фелинрэ — Эверх"вал (Everh"val) переводится как "пещера паука-шелкопряда". Пауки для дроу— священные существа. Многие из них, часто мутанты, обитают под землей. Собеседница же говорит о другом шелкопряде — мотыльке, насекомом, ассоциирующимся исключительно с поверхностью. Об истинном смысле ее слов легко догадаться.
* * *
abban — союзник.
__________________________________________________________________________
Глава 5
Из огня да в полымя
Jala cahallin xal tlu elg'cahlin
В любой еде может быть отрава
(Дроусская поговорка)
Ночь отступала, неохотно снимая с Хуллака темное покрывало. Горизонт окрасился розовыми и сиреневыми тонами, знаменуя скорое наступление нового дня. Зазвенела переливчато зарянка, подхватывая песнь дрозда. Лес медленно оживал. Одна только дроу, укутанная пожертвованным кем-то плащом не желала пробуждаться ото сна.
Эрдани неподвижно сидела у камня. Казалось, она уснула в неудобной позе, но глаза ее были открыты, а взгляд устремлен на тело мертвой девушки. Зевнув и хорошенько потянувшись, чтобы размять затекшие мышцы, Ноэми-травница села рядом и тронула старуху за руку.
— Осталось совсем мало времени, госпожа Эрдани. Тело этой девушки... еще немного, и душа не сможет в него вернуться.
Старуха улыбнулась, и на мгновение Ноэми показалось, что морщины на ее лице разгладились, а боль, будто темная вуаль скрывшая истинное жизнерадостное лицо Эрдани после исчезновения Риминэль, спала. Старуха накрыла руку Ноэми своей мозолистой ладонью.
— Никогда не сдавайся раньше времени, дитя, — сказала она. — До восхода солнца врата будут открыты. Она еще может успеть.
— Почему вы так верите в эту дроу, госпожа? Вы ведь ее совсем не знаете. Как и других до нее. Еще никто не проходил через ваши врата. Чем она лучше тех, что так и не вернулись в мир живых?
Улыбка Эрдани стала печальной.
— Я верю в тех, в кого не верит никто, Ноэми. И помогаю найти свой путь тем, кто заблудился во тьме собственного разума.
— Но я не понимаю, почему? — всплеснула руками девушка. — Почему вы не можете жить ради себя, как другие? Мы только и делаем, что приводим сирых и убогих и выхаживаем их. И ради чего? Чтобы выбросить их потом обратно в жизнь? В котел, где они варились до того?
О, юность, как ты вспыльчива, эгоистична, спесива. Ты задаешь вопросы, ответы на которые невозможно получить, не хлебнув сполна жизни, не познав настоящего горя, никого не потеряв. Не пережив мгновений, когда вдруг осознаешь, что не осталось ни единой крупицы надежды, ничего, что могло бы заставить тебя жить.
— Не все возвращаются туда, откуда пришли к нам, — ответила Эрдани. — Некоторые остаются, чтобы начать новую жизнь.
— Да, и я одна из них.
— Разве же этого недостаточно? — улыбнулась старуха.
Ноэми задумчиво покусала губу.
— Я бы не стала тратить на это жизнь, — сказала она.
— Ты еще молода, — Эрдани обняла ее за плечи. — В твоем возрасте я думала так же...
* * *
В свете единственной оставшейся лучины двенадцатилетняя Эрдани выводила неровным детским почерком буквы. Чернильница была почти пуста, но девочка усердно выскребала из нее остатки, чтобы завершить письмо.
"Милая мама!
У меня все хорошо. Вот только тетка Сью уехала два дня назад, и отец снова начал пить..."
На крыльце загремело, застучало. Эрдани хорошо расслышала ругань, а затем, судя по звукам, упала и разбилась о ступени глиняная миска, в которой девочка оставляла немного молока для бродячих соседских кошек. В дверь ввалился мужчина. Его одежда пропахла спиртным и дымом. Эрдани сморщилась. Отец снова был пьян, вывалялся в грязи и, похоже, наступил в миску с молоком, стоявшую на крыльце.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
