| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Что глазенки вылупила? — гаркнул он с порога вместо приветствия.
Эрдани вжалась в угол, пряча письмо.
Протопав через всю кухню и оставив на свежевымытом полу грязные следы, мужчина наклонился над девочкой, обдавая ее перегаром и смрадом немытого тела.
— Что там у тебя? А ну дай сюда! Живо, я сказал!
Дрожащей рукой Эрдани протянула отцу смятый клочок пергамента. Тот выхватил его, развернул и горько усмехнулся.
— "Милая мама", — прочитал он, подражая голосу дочери, затем сплюнул и выругался. — Чертова шлюха!
Мужчина в гневе скомкал письмо и бросил его в печь. Эрдани всхлипнула.
— Глупая девчонка, — бросил он ей. — Ты думаешь, она тебе ответит? Думаешь, ты нужна ей? Твоей дрянной матери нужны только деньги, понятно? Вот она и бросила тебя! Нас... ради них...Тварь... Какая же ты тварь, Сабра...
Продолжая сквернословить и ругать женщину, которой давно не было рядом, мужчина тяжело упал на скамью напротив очага и достал из запазухи початую бутылку дурно пахнущей жидкости.
Мать ушла, когда Эрдани исполнилось шесть. Девочка сначала не понимала, куда же она подевалась. Отец лгал, говорил, что мама вышла погулять, и не стоит волноваться. Наверное, сам надеялся, что нерадивая жена одумается и вернется. Она не вернулась. И тогда отец начал топить горе в вине.
Он мог пропадать несколько дней к ряду, не заботясь о том, что ест и где спит дочь, есть ли в доме дрова, чтобы растопить печь, не залезли ли воры, пока он пропадает в кабаках. Эрдани пришлось учиться делать все самой. Их с отцом лачуга хоть и была жалкой, но девочка старалась держать ее в чистоте. Ночи становились холоднее. Эрдани уходил с рассветом в лес, чтобы собрать хворост для печи, но тот едва успевал заняться, как уже прогорал. Умирая с голоду, девочка начала воровать овощи и припасы с соседской фермы. Однажды хозяева поймали Эрдани и едва не поколотили.
Вот тогда-то, как по волшебству, нагрянула сестра отца, Сью. Она попыталась образумить его, заставить подумать о дочери, но все тщетно. Пока тетка гостила, отцу удавалось держать себя в руках. Но едва она уехала, как все начиналось сначала. Выпивки становилось все больше, похмелье было все тяжелее. Тетка Сью так ничего и не добилась. Она видела, как исхудала несчастная Эрдани, как тяжело ей с пьющим отцом, но забирать к себе не стала. Мол, своих хватает.
Но очень скоро она вернулась. Купила корову и пару поросят. Пожила с месяц, научила Эрдани управляться с хозяйством, а потом снова уехала и появлялась с тех пор лишь раз в год. Проверить — живы ли... Так, год назад Сью привезла — кто бы мог подумать — книгу! Настоящую, в твердом переплете, похожую на древние фолианты, о которых рассказывала мать до того, как сбежала. И пергамент. Хрустящий, пахнущий лесом... Тетка Сью говорила, что на нем можно писать.
Через пару месяцев Эрдани уже знала буквы. Еще через полгода выучилась правописанию. И тогда она начала писать матери и отправлять письма с гонцом, изредка приезжавшим в их деревню на краю Сембии*. Тот жалел девочку, каждый раз обещая, что доставит ее письмо адресату. Даже денег не брал, хотя Эрдани пыталась всучить ему хоть пару медяков.
Шли годы. Эрдани подросла, но продолжала слать матери письма. Отец был прав — она надеялась когда-нибудь получить ответ. Детям свойственно верить в чудеса...
Девочка с ненавистью посмотрела на отца, сползшего под лавку с бутылкой спиртного. Он что-то бессвязно бормотал и пускал слюни. Потом наклонился зачем-то, завалился набок и уже не смог подняться. Вскоре лачугу огласил его раскатистый храп.
Так они и жили. Эрдани мечтала, чтобы хоть кто-нибудь забрал ее из ада, в котором она пыталась выжить, писала письма матери, ни одно из которых та, разумеется, не получила. Отец же катился по наклонной. Ему было все равно. Он упивался жалостью к себе, каждый вечер обнимая бутылку и представляя на ее месте сбежавшую много лет назад жену.
И так бы все и продолжалось, если бы не вмешался случай.
________________________________________________________________________________
* Сембия — богатая сельскохозяйственная земля на юго-востоке материка Фаэрун. Форма правления — плутократия (совет торговцев). Население — 2,5 млн. (также см.иллюстрации)
________________________________________________________________________________
* * *
-Она не очнется.
Дезмонд встрепенулся. Он уснул в томительном ожидании результатов ритуала. Иллара сидела рядом на траве, сжимая в руках флягу в потертом кожаном чехле. Растрепанные светлые волосы, осунувшееся лицо. Глаза цвета весенней листвы, всегда горевшие энтузиазмом и жизнелюбием, ныне потускнели. Под ними залегли тени. Непростые настали времена.
— Тяжелая ночка? — зевнув, спросил Дезмонд.
— Что? — Иллара будто только сейчас его заметила. — Прости, я разбудила тебя? Черт...я думала вслух, да?
Мужчина пожал плечами и потянулся к фляге.
— Что там у тебя?
— Вино. Будешь?
Дезмонд кивнул, взял флягу и сделал большой глоток.
— Странный вкус.
— Там грибы и еще какая-то подземная дрянь...
— Грибы? — вскинул брови мужчина. — Кто делает вино из грибов?
— Это вино темных эльфов. Во время последней вылазки кто-то из ребят украл...
Мужчина нахмурился и помрачнел.
— Прости, — торопливо начала Иллара. — Прости, не нужно было... Все мой болтливый язык. Лучше бы я сказала, что оно прокисло, вот и все...
— Ничего, — отмахнулся Дезмонд и снова припал к горлышку, проглатывая ком в горле.
Они помолчали, время от времени передавая друг другу флягу.
— Ты сказала: "она не очнется", — произнес Дезмонд как-то отрешенно. — Ты правда так думаешь?
Иллара посмотрела на него, прикусив губу. Она не привыкла врать, и меньше всего ей хотелось делать это сейчас.
— Я... мне бы этого хотелось.
Дезмонд вздрогнул и недоуменно посмотрел на женщину, которая вдруг отвернулась, пряча глаза.
— Что ты сказала? — спросил он, надеясь, что ослышался. — Ты не хочешь, чтобы она очнулась?
— Она заслужила это, Дезмонд! — воскликнула вдруг женщина и, опомнившись, понизила голос. — Разве нет? Она ведь дроу... Они монстры! Все до единого!
— А я заслужил это всё, Иллара? — с усмешкой произнес мужчина. — Она единственная может знать о Риминэль. Ты не хочешь, чтобы ее нашли?
Дезмонд оборвал себя на полуслове. Иллара нервно сцепила руки в замок. Он вдруг понял.
— Ты не хочешь, чтобы ее нашли, верно? Почему? Иллара, что она тебе сделала?
— Нет, Дезмонд, послушай...
— Почему никто из вас не хочет, чтобы ее нашли?! — вскричал мужчина, бросая флягу под ноги.
Он вскочил на ноги и сжал руки в кулаки.
— Потому что она мертва, Дезмонд! — выкрикнула в ответ Иллара, срываясь на рыдания. — Она упала с огромной высоты, она не могла выжить!
Дезмонд попятился от нее, как от прокаженной.
— Но Эрдани сказала... она сказала, мы должны привести темную. Я думал, это для того, чтобы найти Риминэль. Ты сама мне это сказала! Ты обманула меня?
Иллара молчала. Дезмонд схватил ее за руку, до боли стиснув предплечье.
— Зачем старухе понадобилась эта тварь?! Говори!
— Дезмонд, мне больно!
— Говори!
— Я не знаю! — прорыдала Иллира. — Эрдани нужна именно эта дроу, хотя мы могли взять любого другого члена их клана... дома... Но ей нужна была она!
Мужчина прожигал женщину взглядом, и, глубоко вздохнув, Иллара призналась:
— Эрдани не собиралась искать Риминэль, Дезмонд...
— Что? Почему? Черт возьми, почему?!
— Все думают, что Риминэль мертва. Ты должен смириться. Мы не вернемся за ней. Нужно идти дальше, Дезмонд.
— Эрдани может оживить ее, как она пытается оживить эту дроу, разве нет? Она старается ради твари из Подземья, так почему она не хочет сделать то же самое ради дочери?
— Прошло слишком много времени, Дезмонд... Уже слишком поздно. И мы... так и не нашли ее тело, помнишь?
Мужчина отпустил руку Иллары и оттолкнул ее.
— Я сам найду ее, — дрожащим от ярости голосом произнес он. — Она жива! Вот увидите! Вы пожалеете, что не верили мне!
— Дезмонд, стой!
Иллара в отчаянье выкрикивала его имя, но он не отвечал. В слезах она бросилась на поляну, несмотря на запрет Эрдани. Она должна была что-то сделать. Хоть что-нибудь.
* * *
Было уже далеко заполночь, но Эрдани никак не могла уснуть. Отец вновь пропадал в какой-то таверне и не вспоминал о дочери вот уже четыре дня. Впрочем, Эрдани была этому даже рада: никто мешал ей заниматься повседневными делами, не дышал в лицо перегаром, не оскорблял ее мать, образ которой, вопреки наговорам отца, остался для нее чистым и незапятнанным. Девочка в который раз проигрывала в воображении одну и ту же сцену. Вот она идет навстречу матери, раскрывшей объятия. Она улыбается сквозь слезы. Она счастлива, что дочь, наконец, нашла ее. Эрдани обнимает ее и говорит: "Я прощаю тебя, мама".
— Я прощаю тебя, мама...— с улыбкой прошептала девочка и вдруг разом села в постели.
Брякнула болтавшаяся на расшатанных петлях калитка, послышались пьяные голоса. О, боги, нет. Он снова привел пьяных дружков. Эрдани вскочила, отбросив одеяло, и, спотыкаясь, бросилась к печке. За ней была широкая выемка, в которую худая нескладная Эрдани помещалась без особого труда. Там она и сидела, пока отец и его очередные новые знакомые не уснут. Потом сбегала в сени и остаток ночи досыпала там, закутавшись в грязное, все в прорехах, одеяло. Все лучше, чем дома...
Но в этот раз она не успела.
— О! А ну стой, девка! — прикрикнул на замершую у самой печи Эрдани пьяный мужик с уродливым родимым пятном на щербатой роже и ткнул локтем отца девочки. — Твоя что ль?
— Моя, — отмахнулся он раздраженно.
— А что, моложе-то не сыскалось? — пьяно хохотнул другой.
— Дочь это моя, остолопы, огрызнулся мужчина.
— Ааа... А годков сколько? — поинтересовался щербатый.
— Пятнадцать, — холодея, ответила Эрдани, потому как обращался пьянчуга уже напрямую к ней.
— Ик!.. Ну, в пятнадцать-то уже можно. Иди-ка сюда, девка.
Девочка не пошевелилась.
— Да не бойся! Пить будешь? — щербатый помахал полупустой бутылкой.
— Оставь ее в покое, — рыкнул отец Эрдани. — Пусть катится к своей шлюхе-матери...
Щербатый нехорошо улыбнулся, оглядывая девочку масляно поблескивавшими глазами.
— Шлюхе, э? Яблоня-то от яблони... Подь сюды, девка. Скажу чего.
Эрдани вжалась в стену, боясь даже вздохнуть. Ей хотелось немедленно испариться, сбежать, умереть, только не находиться здесь, в доме, вместе с отцом, который не может и не хочет защитить ее от своих же дружков.
— Не надо, — пискнула она. — Я... я пойду лучше, не буду мешать...
— Сюда иди!
— Окстись ты, нелюдь! — вновь попытался осадить щербатого отец Эрдани.
То ли совесть в нем проснулась, то ли отцовские инстинкты, но девочка видела, что отец разрывается между желанием оградить дочь от дурных посягательств со стороны щербатого и страхом лишиться собутыльника.
Девочка покорно подошла к мужчине, затаив дыхание, готовая в любой момент дать деру.
Щербатый расплылся в пьяной улыбке и притянул девочку ближе. Эрдани едва не задохнулась от смрадного дыхания.
— Что, девка, звать тебя как?
— Эрдани, — ответила девочка.
— Ишь ты, как благородную какую, — хохотнул щербатый. — Может, вам и в ножки поклониться, сударыня? А, дьявол, я сегодня совсем не при параде. Не соответствую...
Остальные подхватили хохот. Не смеялся один отец Эрдани.
Щербатый вдруг перестал смеяться и впился толстыми пальцами девочке в плечо. Она вскрикнула от боли, дернулась, но вырваться не смогла — у пьянчуги была медвежья хватка.
— Куда ты? — пропел щербатый и скользнул потной грязной рукой ей под сорочку.
Что произошло дальше, Эрдани так и не смогла понять, но уже через мгновение она оказалась у окна и сиганула с подоконника прямо в крапиву. Как удалось вырваться из рук щербатого, она не знала, да и не хотела знать. Судя по звукам, в доме начиналась драка. Крики, грохот, бьющаяся посуда. Потом из окна вылетел треногий табурет, едва не угодив девочке в голову.
Времени на раздумье не оставалось. Эрдани схватила чудом уцелевший табурет, взбежала по ступенькам, запрыгнула на него и сняла с крюка над дверью масляную лампу. Она всегда вешала ее для того, чтобы отец мог найти дорогу домой ночью. Спрыгнув с табурета, девочка помедлила. Сейчас или никогда...
И разбила лампу о порог.
Вспыхнула плетеная соломенная дерюжка, занялось деревянное крыльцо, и вскоре, перескакивая с одного бревна на другое, пламя забралось на крышу. Когда пьянчуги в доме опомнились, весь дом уже был охвачен огнем. Эрдани стояла неподалеку, глядя, как в окно пытается выпрыгнуть отец. Их взгляды встретились всего на миг, и в глазах дочери мужчина вдруг увидел ненависть. Сознание вдруг прояснилось, и мысли пронеслись вихрем в голове. Все эти годы она его ненавидела. Он-то думал, она святая. Жалеет его, как жалеют сирых и убогих. А она, гадюка, все это время искала только повод, чтобы избавиться от отца. Вся в мать... Двуличная тварь... Промедление дорого обошлось мужчине. Прежде, чем он успел что-либо сделать, одежда загорелась. Он в ужасе закричал, начал хлопать себя в надежде сбить огонь, но тот только разгорался сильнее, пожирая плоть.
Наблюдая, как из окна вываливается обгоревшее тело, некогда бывшее ее отцом, Эрдани почему-то подумала, что, пожалуй, сейчас она впервые за много лет видела его трезвым.
Что бы теперь он сказал о ее матери?
* * *
Ноэми тронула старуху за плечо. Та обернулась. На поляну выбежала Иллара, вся в слезах. Эрдани кивнула Ноэми, и та все поняла без слов. Опираясь на подставленную руку, старуха тяжело поднялась.
— Стой, Иллара! — она вытянула ладонь в предостерегающем жесте. — Я велела не ступать на поляну тому, кто не участвует в ритуале. Ты отказалась сама. Сейчас ты можешь разрушить все, над чем мы бились полночи.
— Простите, госпожа Эрдани, — Иллара остановилась, пытаясь отдышаться. — Дезмонд... он...
— Дезмонд — не причина не слушать то, что я говорю, Иллара...
— Он сказал, что идет за Риминэль.
Старуха удивленно распахнула глаза.
— Что?
— Мы разговаривали и... я... я...
— Ты рассказала ему, — догадалась Эрдани. — Зачем, Иллара? Я же просила тебя не делать этого. Он не должен был знать.
— Я люблю его! — в отчаянье воскликнула женщина. — Я не могу ему лгать! Не могу, не просите меня!
В глазах Эрдани появилось что-то странное. Зависть?..
— Что сделано, то сделано, — вздохнула она. — Так или иначе, мы должны ждать до восхода солнца.
— Но госпожа Эрдани...
— Ждать!
Иллара прикусила губу. Никогда прежде она не видела Эрдани в гневе. Разве что когда они вернулись без Риминэль. Но тогда она пыталась скрыть скорбь за раздражением, а сейчас... Что-то неуловимо изменилось в Эрдани, но всего на мгновение. Вскоре она вновь стояла, гордо подняв голову. Само спокойствие и рассудительность.
— Могу я хотя бы отправить кого-то следом? — взмолилась Иллара.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
