| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Результат сканирования неприятно удивил. Мало того, что кто-то влез мне в голову и нагло шарил в воспоминаниях, так этот маг ещё что-то стер. Что-то, связанное с проклятым зомби без контрольной нити. Большая удача, что ему не хватило ума копнуть глубже и узнать о Ёше. И, смотря в участливые лица коллег, я не мог отделаться от ощущения фальши, но и не мог понять, от кого исходит угроза. От кого стоит держаться подальше.
Бесконтрольные зомби, стирание памяти, чернокнижники, некроманты, умирающие от метки какого-то пожирателя. Похоже, сам того не желая, я умудрился вляпаться во что-то большое и дурно пахнущее. И пока не узнаю, во что именно, коллегам лучше не знать, что одним воскрешением котиков я не ограничился.
...— То есть, при жизни вы были одним из лучших модельеров Мирославля? — переспросил я, рассматривая альбом с фотографиями, который леди Роза, как представилась мне дама с клумбой, достала из антикварного комода. Того самого, где стояла спасшая меня фотография.
Сама леди Роза, поглаживая полупрозрачного черного кота, расположилась рядом со мной на полуразваленном диване и с ностальгией смотрела на старые, выцветшие от времени снимки. Вокруг нас активно мурлыкало около десятка призрачных кошек всевозможных пород и окрасов, которых я обожал всей душой. Мне удалось убедить призрака, что возвращение любимцев — это лучше, чем щуплый некромант, танцующий стриптиз.
— Именно, Коленька, — призрачная женщина тяжело вздохнула, с трудом отведя взгляд от снимков, где она — уже не молодая, но все ещё полная сил и главное — живая, с улыбкой победительницы стояла на широком подиуме в окружении своих моделей. — Не смотря на солидный для дамы возраст, я все ещё могла дать сто очков форы любой расфуфыренной молодке, возомнившей себя непризнанным гением. Уверена, ещё пару лет я бы точно продержалась на модном олимпе Мирославля..., но жизнь распорядилась иначе, — леди Роза поправила несуществующие складки призрачного платья и беззаботным тоном продолжила: — Но не будем о грустном. Ты ведь хотел о чем-то спросить?
Леди не спрашивала, скорее, утверждала, внимательно рассматривая меня прозрачными глазами. Мудрыми и немного грустными, как у всех призраков, которые понимали, что никогда больше не почувствуют вкус любимого блюда, запах распускающих весной цветов и не ощутят угасающего тепла осеннего солнца. И в тоже время не были готовы проститься с миром живых, уйти за грань, в страшащую их и простых смертных неизвестность.
— Мир моды тесно связан с миром сплетен, — я отвел взгляд, не желая расстраивать леди Розу своим сочувствием. Призраки не любят, когда их жалеют. — Мама говорила, что леди Розалинда Освальд — первая сплетница Мирославля.
Дама в экстравагантной шляпке широко улыбнулась, ни капли не обижаясь на такое прозвище. Наоборот, она словно заискрилась от удовольствия, услышав признание и этой грани своих талантов.
— Верно. И остаюсь ей, даже после физической смерти, — с некоторым превосходством и лукавством подметила леди Роза, жестом отогнав от меня рыжего котяру, бессовестно пытавшего грызть мою обувь.
— Вы же привязаны к этому месту, — я выразительно указал на силовые канаты, тянувшиеся от призрака во все углы комнаты.
— Не совсем. Магистр Серафима — моя давняя подруга и должница. Сделала для меня парочку лазеек. Пока этот олух, мой зятек, отдыхает на Ибице, я активно слежу за жизнью элиты Мирославля. Даже белые маги не догадываются об этом, — леди усмехнулась, наслаждаясь моим удивлением. — Что ты хочешь узнать?
Что ж, если верить маме, леди Розалинда питала слабость к некромантам и постоянно вращалась в их кругах. Интересно, пристрастие сохранилось и после смерти?
— Антон Вихрев, — все же решил попытать удачу. — Его обвиняли в пособничестве чернокнижникам. Но потомственные некроманты ненавидят и презирают черных всем сердцем. Что заставило гениального ученого, лучшего мага-теоретика связаться с врагами?
После моих слов леди снова загрустила, печально выдохнул:
— Антон... бедный мальчик, я помню его ещё ребенком. Совсем потерял голову от горя. Говорят, после смерти жены он тронулся умом. Стал одержимым идеей вернуть её из мира мертвых.
— Но это невозможно, — Антона Вихрева, отца моего друга детства Матвея, было жаль. Пусть я и не знал главу семьи Вихревых лично, папа всегда уважительно о нем отзывался. Говорил, что более верного друга и талантливого мага он не встречал. Но в какой-то момент Антон отдалился от всех, замкнулся и заперся в родовом поместье. Теперь ясно, почему.
— Чернокнижники так не считают. Эти их Врата, построенные в Заповедном лесу — они верили, что душу мертвого можно вернуть с их помощью. Но просчитались, белые повязали их раньше, чем эксперименты увенчались успехом.
Снова начала болеть голова.
Я устало потер виски, не понимая, что могло спровоцировать новый приступ мигрени. Не вызов же духов животных, в самом деле? Это с поднятием зомби у меня проблемы, надорваться — раз плюнуть.
— А кто такие пожиратели? — задал последний вопрос, мучавший ещё с утра, когда я впервые столкнулся с этим термином в записях белых магов.
Леди Роза бросила на меня удивленный взгляд:
— Страшилка, которой пугают детей, даже маленьких некромантов. Редкий дар семьи Брастов, этих подлых гиен, без малейшего представления о чести и вкусе. По легенде, с помощью этого дара можно ставить невидимые метки на ауру жертвы и убить в любое время, на любой расстоянии лишь силой мысли. Но все это вымысел.
Вот только белые маги так не считали...
Глава 4,
в которой выпускник связывается с магичкой-экспериментаторшей, получает материальную совесть и сталкивается с новыми-старыми врагами
Наученный горьким опытом пробуждений предыдущих трёх дней, решил все-таки навести порядок в своей квартире. За недолгое время моего пребывания в Мирославле, я умудрился превратить новый дом в настоящий свинарник. Правда, не без посторонней помощи, но факт остается фактом: найти на этой свалке хотя бы чистые носки оказалось невозможно.
Поэтому, возвращаясь с работы, зашел в магазин бытовой химии с твердым намерением навести порядок в своей берлоге. Цена многих товаров немного остудила мой пыл. Но, вспоминая сегодняшнее пробуждение, я решил не мелочиться. Видели бы вы квадратные глаза продавщицы, когда я притащил к кассе тележку, битком забитую всевозможными вариантами продукции типа 'Доместос', 'Туалетный утенок', 'Персил', 'Галла' и т.д. А какие треугольные глаза были у меня, когда я увидел общую цену своих 'богатств'. Четыре моих повышенные стипендии за последний курс! Половина товаров моментально вернулась на полки магазина, а другая половина была неаккуратно сложена в прочные разноцветные пакеты с эмблемой магазина. Как я донес два пакета с продуктами бытовой химии через три квартала — науке не известно. Но зрелище оказалось не для слабонервных.
Идет, точнее, передвигается зигзагами, по улице худой, как палка, парень, согнувшись в три погибели под весом двух больших пакетов, которые весят, как десять таких, как он. На лице — только один вопрос 'Сломаюсь или не сломаюсь?'
Некоторые особо добрые прохожие предлагали помощь. Но, стоило мне назвать адрес, как от меня тут же начинали шарахаться, нервно при этом крестясь. Одна бабуля-'божий одуванчик' даже водой облила и с воплями 'изыди, нечисть!' так шустро припустила в сторону церкви, что у бегущих неподалёку спортсменов отвисла челюсть. Бабулька явно шла на мировой рекорд. Эх, какие спортсмены пропадают!
После этого помощи от сочувствующих прохожих я больше не принимал. В очередной раз забыл, что живу в резервации..., то есть районе магов и некромантов. А люди до сих пор к нам не могу привыкнуть. Память предков, ещё тех, кто во времена святой инквизиции жил, чтоб её!
Но на этом мои злоключения не закончились. Стоило добраться до заповедной многоэтажки и поприветствовать вахтершу с неизменным желтым питоном на плечах, как меня настиг ещё один удар судьбы. В доме, который находиться чуть ли не в самом элитном районе Столицы и битком набитый магами, не работал лифт. Вот тебе и 'куда я попал, где мои вещи'.
Пришлось, стиснув зубы, ползти на пятый этаж. В конце концов, я дополз до своей квартиры и втащил внутрь пакеты с орудием труда всех уборщиц и домохозяек. Оставив пакеты на кухне, я пошаркал в гостиную — набираться сил перед предстоящим подвигом. Как хорошо, что в свинарник я успел превратить только эту комнату!
Через полчаса, собравшись с духом, я приступил к уборке. Все грязные вещи отправились в стирку, чистые — в шкаф. Скатерть, после тщательного обследования, отправилась за грязными вещами. Жирные пятна от шпрот явно не смахивали на элемент декора.
Дальше я принялся протирать мебель от пыли и 'размножающихся вредоносных микробов', как утверждали в рекламе средства, которое я держал в руке. Аккуратно протирая мебель, поминутно чихал от ядреного химического запаха, которым 'благоухала' тряпка после знакомства с данным средством, хотя на этикетке написано, что это лимон. Где они такие лимоны нашли?
Потом настал черед пола. Тут возникли проблемы. Я забыл купить швабру. Зато в ванной нашлась целая упаковка мочалок для мытья посуды. Думаю, не стоит говорить, сколько времени я потратил впоследствии на мытье пола.
Закончив это нелегкое дело, — мытье пола ма-а-аленькими мочалками, — я решил, что на сегодня уборки хватит. Совесть пыталась вякнуть, что такими темпами уборка рискует затянуться месяца на два. Но её вопль был гордо проигнорирован. Завтра! Все завтра.
* * *
Мои вчерашние труды не прошли даром. Сегодня я не только не проспал, но и нашел чистую одежду там, где ей и положено быть — в шкафу, а не на полу. Единственный новый файл, найденный Ёшеё, дух перекинул на телефон, и я решил просмотреть его чуть позже.
А вот короткое сообщение от Кирилла заставило насторожиться.
'Сестра о тебе расспрашивает. Держу оборону'.
Не удивлен. Баранье упрямство и желание докопаться до истины — семейная фишка Сафроновых. С другой стороны, не думал, что засекреченное дело станет проблемой. Но Маша вцепилась в эту мелочь, словно свежееподнятый зомби в стейк с кровью. Интересно, хватит сил докопаться до истины?
По привычке ожидая подвоха от улыбчивого ведущего прогноза погоды, уверявшего, что: 'В Столице сегодня будет солнечная, теплая погода, температура колеблется от двадцати до двадцати пяти градусов выше нуля', я решил прихватить с собой зонтик и куртку с капюшоном.
На выходе из дома меня неожиданно окликнула вахтерша. Я невольно шарахнулся в сторону, когда из неприметной комнаты возле дверей выпрыгнула женщина, сегодня одетая в платье насыщено желтого цвета и белый пиджак. Её домашняя змея даже немного терялась на фоне канареечной одежды хозяйки.
— Николай, подождите! У меня к вам серьезный разговор!
Похоже, сосед все-таки пожаловался на вчерашний утренний подъем. Эх, а ведь стучался к нему вечером, хотел извиниться — проигнорировал.
— Тамара Степановна, — имя вахтерши с трудом всплыло откуда-то из закромов памяти, — торжественно клянусь, что соседа больше не побеспокою!
Вахтерша на мгновение замерла, с непониманием смотря на меня, а потом широко заулыбалась:
— О, вы о боевом маге. Беспокойте сколько захотите, весь дом будет перед вами в неоплатном долгу. А если он будет вам досаждать, непременно скажите мне! Мы на первом же собрании дома напомним этому хаму о долге за ремонт подъезда, неоплаченных счетах за коммуналку и сломанном вчера лифте!
Глаза женщины в желтом горели праведным огнем маленькой мести за большие обиды. Правда, у меня невольно возник вопрос, почему же такого жителя-должника до сих пор не выселили или хотя бы не написали жалобу белым магам.
— Спасибо, я запомню, — натянуто улыбнулся, стараясь не обращать внимания на плотоядные взгляды питона. С детства змей ненавижу. — Так о чем вы хотели поговорить?
— Ах да, — вахтерша на мгновение скрылась в своей каптерке, а вернулась с уже знакомым мне черным конвертом в руках, на которых мягко светились полупрозрачные магические перчатки. — Вот, курьер вчера доставил.
Я взял конверт с печатью в виде змеи и недоуменно повертел его в руках.
— На вашем месте я бы его не открывала, — доверительно шепнула Тамара Степановна, с неприязнью смотря на черный конверт.
— А что это?
Вахтерша скривилась, словно мой сосед снова не заплатил за коммуналку:
— Приглашение на бал в Змеиную нору. Аглая Вагорская устраивает очередной прием в честь кануна Ночи мертвых.
Очень похоже на тетушку. Наверняка прием будет с размахом.
— А почему его лучше не открывать? — конверт уже не казался мне таким безобидным, а действия Александра, когда он выбросил приглашение в мусорный ящик — странными.
Идти на прием не хотелось. Возможно, чуть позже я и нанесу визит вежливости дражайшей тетушки, как-никак именно семья Вагорских считалась покровителями некромантов нашего района. Но ни через неделю, ни через месяц, а то и год. У нас с тетей слишком прохладные отношения, чтобы лишний раз дергать змею за хвост.
— Потому что магия, заключенная в приглашение, сочтет это согласием, и тогда вам придется пойти. А я тут поспрашивала..., — вахтерша замялась. Странное сочувствие, с которым она на меня смотрела, настораживало, и не зря. — Понимаете, у ваших коллег по магии сейчас год льва.
О нет. Вот только этого не хватало для полного счастья!
— А неформально главной считалась семья Вагорских, — 'добила' меня Тамара Степановна. — Не знаю, какие у вас отношения с тетушкой, но ваш приезд она вполне может расценить, как покушение на её власть. То, что от неё осталось.
Даже если бы мы души друг в друге не чаяли, это не помешало бы тетушке задушить меня в объятиях прямо на глазах верховного белого мага.
Идти на прием расхотелось окончательно и бесповоротно. По крайней мере, до Нового года точно.
А все очередная традиция потомственных некромантов из тех древних времен, когда маги Смерти боролись не только с белыми, но и между собой за тайные знания, источники силы, артефакты и милость Костлявой. Когда мы в очередной раз чуть не перебили друг друга, двенадцать влиятельнейших семей решили создать Кодекс — свод нерушимых правил, запрещавших некромантам убивать друг друга, а все спорные вопросы решались исключительно во время Совета, где каждая сторона конфликта могла отстоять свою правоту мирным путем.
И одно из правил Кодекса гласило, что каждый год пост главы Совета переходил к одной из семей-основателей. Я умудрился вернуться в столицу именно в год главенствования своей семьи. А поскольку Степновых многие годы в Мирославле не было, неформально правили наши ближайшие родственники по маминой линии — Вагорские. Точнее, их глава, моя 'любимейшая' тетушка, помешанная на возвращении некромантам былой власти и на этой почве в пух и прах разругавшаяся с моими родителями.
— А тетушка знает, что я здесь? — Поход на прием отменялся. Как и любые другие действия, которые привлекут ко мне внимание некромантов. Иначе я замучаюсь доказывать, что не собираюсь влезать в политику магов Смерти.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
