Но сегодня в ее доме было на удивление тихо, и тишина эта была какой-то пугающей. Была бы такой, если бы шум не исходил снаружи дома, где основные события и происходили.
Вот прямо сейчас Апачи бегала за двумя маленькими детьми с желанием их прибить. И причины так злиться у нее были. Котята, пока Апачи спала, разрисовали ее лицо фломастерами, вот она и бесится. Причем, судя по спрятанной за рукавом улыбке Сун-Сун, та все видела и даже помогла, но не признается. А Мила-Роза просто откровенно хохотала над всем этим, катаясь по пескам.
— Ты не волнуешься, что она может сделать им больно? — спросила Тия.
— Нет, Апачи-тян может быть сколько угодно сердитой, но вредить она им не станет, — улыбнулась Эсперанса. — Да и Локи и Ноки порой полезно получить по попе за свои проказы.
— Сурово...
— Мама должна не только баловать детей, но и воспитывать, — изрекла Седьмая, отпивая чая. Сама Тия, увы, не могла насладиться вкусом напитка. Рот на остатке ее маски открывается, но ее это несколько смущает, потому чай она пьет в одиночестве.
Пусть чашка с горячим чаем и стояла перед ней, девушка лишь крутила ее в руках, но не пила.
— Мама... человеческие понятия...
— Да, но мы уже не монстры, а ближе к людям, — пожала она плечами. — Кто знает, может, в будущем и естественным путем размножаться сможем.
— Это как? — удивилась Третья.
— Эм-м-м, прямо так объяснить сложно, — почесала она затылок. — Давай пока отложим этот разговор.
— Ладно, — согласилась она, но не забыла, и понять что это за 'методы размножения' нужно. — А твои преследования Гриммджоу тоже относятся к 'человеческим понятиям'?
— Хи-хи-хи, ну отчасти. Конечно, тут роль играет мое безумие, от которого я так и не избавилась, но сам по себе Гримми мне интересен. Дерзкий, высокий, сильный, прямо мечта девочки-подростка, — мечтательно улыбнулась она. — Но надежность в нем чувствуется, и мальчишки имеют свойство вырастать в мужчин, а уж ждать в Хуэко Мундо все умеют.
— И зачем это нужно? — не понимала она. — Мы теперь арранкары, нам не нужно объединяться для выживания. Плюс, двое сильных будут конкурировать за власть в стае.
— Как бы тебе объяснить, — задумалась она. — Ты ведь собрала под своим крылом этих девчонок, потому что тебе самой было одиноко и скучно, а с ними ведь всегда веселее.
— Вместе охотиться проще, — фыркнула она, не став признаваться в своей слабости.
— Но Вастер Лорду охотиться не нужно, — точно подметила Эспи.
— Враги всегда были, есть и будут, — пыталась она найти оправдание, но, судя по доброй улыбке Септимы, получилось не очень.
— Ну, как знаешь, — она сделала вид, что приняла ее слова на веру. — Короче говоря, ты объединилась с ними, чтобы легче было выживать вместе. Чтобы легче было переносить трудности, но порой бывают дни, когда нам хочется, чтобы рядом был кто-то особенный. Кто-то такой, рядом с которым можно побыть слабой. Всегда быть сильной и уверенной в себе тяжело — уж поверь, я знаю — а потому тоже хочется, чтобы тебя защищали и оберегали.
Она говорила все это с таким вдохновением и искренним желанием, что было сложно не проникнуться такой речью, но все же Тия не понимала, зачем это необходимо. У нее даже мыслей таких не возникало.
Херрибел признавала, что ей было одиноко одной и что в компании ее фракционов, она стала забывать, что такое печаль и уныние, они вернули ей хоть какую-то радость жизни. Видя их энергичность и задор, ей и самой становилось теплее на душе. Заботясь о ком-то, она на время забывала о бесконечной ночи, о бессмысленности своего существования и могла прожить еще некоторое время хотя бы не ради себя.
А потому она была готова на все, лишь бы защитить тех, кто ей дорог. На все! Даже пожертвовать собой.
И в Эсперансе она сейчас видит то же самое.
Видно, что и она давно бы покончила с собой, если бы не ее дети, заботе о которых она и посвятила свою жизнь. Было даже немного завидно, как те в ответ выражают своей 'маме' чувства, такие теплые и приятные; Тия и сама бы хотела подобное испытать, но статус и положение, увы, не позволяли ей.
От этого становилось несколько грустно...
— И что ты видишь такого в Гриммджоу?
— Хи-хи-хи, нет, разумеется. Просто его так весело дразнить. Он так мило реагирует на меня, что я просто не могу удержаться.
— 'Я, похоже, никогда ее не пойму'...
Из раздумий ее вывел звук шагов, когда в дом кто-то вошел.
— Привет всем, — махнул рукой вошедший к ней Зеро Эспада.
— Привет, Карас, — улыбнулась ему Эспи.
Тия лишь вежливо кивнула.
— Что привело тебя к нам?
— Дела кое-какие, — ответил он.
Вот, кстати, она подметила деталь.
Пусть Эсперанса и говорила о нужде в ком-то сильном рядом с ней, на Венганзу она смотрела без каких-либо желаний или чувств, скорее как на близкого друга, но на Гриммджоу она смотрит несколько иначе. Представить себе Зеро рядом с Эсперансой в том ключе, о котором она рассказывала, никак не получалось.
— Дело у меня к тебе, Эспи, — произнес он. — Я только что разговаривал с Приварон Эспадой. И от них выяснил нечто странное.
— Странное?
— Да, поскольку текущая десятка — это уже в основном Третье поколение Эспады, то с прошлыми есть некоторая сложность. Часть находится в Привароне, часть погибла, а вот кое-кто — 'пропал'.
— Что значит 'пропал'? — нахмурилась Септима.
— Вот просто пропал. По их словам, бывшая Тресс Эспада неожиданно исчезла из Лас Ночес со своими фракционами.
— Думаешь, она сбежала?
— А смысл? — фыркнул он. — Лас Ночес в любом случае получше, чем вечная пустыня Хуэко Мундо, плюс, если бы такое случилось, никто бы молчать не стал и за предателями как минимум пошла бы охота, а то и рейд устроили бы. А тут полная тишина, о ней даже в моих данных упоминания нет.
— Странно...
— Потому мне и нужна твоя помощь, — продолжил Венганза. — Я собираюсь обсудить это с Барраганом и его фракционами, может, они в курсе каких-то вещей, а тебя я попрошу поговорить об этом с Дореттой. Старая Пчела тут с основания, и она должна знать о всяких сплетнях и слухах. Поговори с ней о девушке по имени Неллиэль Ту Одершванк.
— Хорошо, — кивнула она. — Прямо сейчас и узнаю. Прости, Тия, но мне нужно отлучиться...
С этими словами Эсперанса покинула ее дом и удалилась.
Венганза выглядел сейчас очень сосредоточенным и серьезным, что для столь расслабленного человека несколько несвойственно. А если точно, то сейчас он показывает себя настоящего. Это не вечно улыбающийся тип со снисходительной улыбочкой и спокойным голосом, а кто-то очень внимательный и серьезный.
Даже в голосе его звучит больше металла, чем обычно.
— Почему это так важно для тебя? — спросила Тия. — Эсперанса даже не поинтересовалась, но разве пропажа кого-то столь важна?
— Вообще-то такие вещи очень важны, — сказал он. — Просто так люди не пропадают, особенно в таком месте, как Хуэко Мундо. Нам просто некуда тут бежать, здесь нет смысла уходить, да и в тех местах, где можно найти приличный образ жизни, таким, как мы, не рады. А потому я полностью исключаю возможность предательства и бегства.
— Тогда что? — нахмурилась она.
— Подлое убийство, — прорычал Зеро — и окружение на миг дрогнуло от исходящего гнева. Вода в чашках и в чайнике задрожала. — Убийство товарища, предательство кого-то из Эспады, дабы избавиться от других. Причин пока не знаю, но сейчас эта версия выглядит самой правдоподобной... — он успокоился. — Сама подумай, тот, кто не побоялся ударить в спину своему товарищу, даже несмотря на запрет Айзена, все еще может быть в Лас Ночес? Что ему помешает повторить свои действия, если он уже не делал этого? Потенциальный предатель в наших рядах, который может навредить любому из нас. От таких, как он, нужно избавляться, пока они не совершили чего похуже...
Слова, сказанные Зеро, взволновали ее.
Айзен-сама дал четкий приказ о запрете на открытую вражду между членами Эспады. Да, можно сколько угодно не любить друг друга, но до поединков с попыткой убийства доходить не должно. Айзен-сама имеет свои планы на всех арранкаров, и он не хочет, чтобы они поубивали друг друга.
И если тут есть кто-то, кто наплевал на приказ их Владыки... то...
Посмотрев на чашку с чаем перед собой, она несколько секунд смотрела на свое отражение в темной поверхности.
— 'Это... немного пугает', — подумала она.
Такой может ведь и повторить свои действия. Он может вновь нарушить прямой приказ и опять остаться безнаказанным.
А такие вещи как минимум привнесут большой разлад в и так не особо дружные отношения между Эспадой.
— Этот некто подрывает всю деятельность Лас Ночес; предатель, который бьет в спину своим товарищам, должен понести за это заслуженное наказание.
— И какое же наказание ты считаешь заслуженным для такого?
— Сначала показательный суд, — начал он. — Все должны увидеть предателя, все должны узнать, что он сделал и как поступал. А затем его смерть должна стать уроком для тех, кто захочет пойти его путем. Беспощадная и ужасная смерть, которая заставит его страдать...
— А если этот некто вовсе не предатель? — предположила она. — Вдруг эта Неллиэл задумывала нечто плохое, и он решил остановить ее, даже идя наперекор приказам Айзена-сама?
— Это хорошее замечание, — согласился он. — Именно поэтому и нужно расследовать это дело. Ничего нельзя узнать пустыми обвинениями, нельзя добиться справедливости, лишь говоря о ней. Нужно действовать. Иначе справедливость так и будет пустым словом. Потому я и хочу узнать все, а действуя нагло и идя напролом, ничего добиться не получится.
— Интересное виденье мира, — хмыкнула она. — Ты воспринимаешь Эспаду как нечто личное?
— Я не могу иначе, — пожал Венганза плечами. — Такой я уродился.
Она некоторое время молча смотрела на него.
Да, необычный человек.
Готов потратить время и силы ради потенциальной опасности, причем, скорее всего, не для него, а для окружающих. Он явно больше думает о тех, кто находится в Лас Ночес, чем о своей безопасности.
— 'Справедливость... мне слабо понятно это слово'...
Но, так или иначе, такое рвение невозможно не уважать.
— Ваша идея о тренировках все еще в силе?
— Да.
— Я заинтересована в том, чтобы стать сильнее.
— Тогда предлагаю позже обсудить этот вопрос.
— Я согласна...
На этих слова Венганза вежливо кивнул и покинул ее дом.
Да, ей еще о многом хотелось его спросить, но она решила, что сейчас не время и не место. Их разговор и так уже привлек внимание тех, кто снаружи, а такие вещи лучше обсуждать наедине. Нет, она ничего от своих фракционов не скрывала, но их горячность может помешать переговорам.
Расстегнув воротник, она открыла рот на своей маске, а затем поднесла горячий напиток к губам и отпила его.
— Посмотрим, что из этого получится...
Глава 31. Работа следователя.
Наша небольшая компания почти в полном составе собралась в доме Эсперансы для обсуждения насущных проблем. Почему почти? Просто сама Эспи пока не вернулась, а потому я решил, что стоит ввести в курс дела остальных.
Самое забавное, что, помимо уже привычного мне коллектива из Котят, Лии и Архитектора, сюда же прибыл и Старк с Лилинет, которые, услышав наш разговор, заинтересовались и захотели послушать. Я был не против, плюс, давно уже нужно Примеру к чему-нибудь привлекать, вот пускай хоть посмотрит, как я дела веду. Ему будет полезно, да и, если что, он, может, и поможет чем-то, но силовой вариант я пока не рассматриваю.
— Итак, Эспи пока нет, но, думаю, стоит ввести вас в курс дела, — начал я. — Несколько лет назад, во времена Второго Поколения Эспады, жила бывшая Тресс по имени Неллиэль Ту Одершванк. Личность не особо общительная, но исполнительная и справедливая девушка, живущая по своему кодексу чести воина, который не обнажает клинок без причины. И вот, в один день, эта девушка и ее фракционы неожиданно пропадают. Пропадают причем так, что о них будто бы все резко забыли, даже Айзен ничего об этом не сказал. Вот взяла и исчезла — и теперь, когда я узнал это, я просто не могу остаться в стороне и оставить эту тайну.
— Бежать некуда и бессмысленно, — пожал плечами Архитектор. — К тому же такое без внимания не оставили бы. Возможно, погибла на задании.
— Из полученных данных есть вероятность, что на задание она не уходила, — покачал я головой. — Я поговорил с господином Барраганом и его фракционами, а также расспросил тех, кто тут давно, как Рунугангу и некоторых фракционов. Сам Барраган, увы, ничего не знает, да и ему плевать было, а вот Волантес и остальные кое-что сумели мне поведать.
Народ слушал меня молча и внимательно. Даже обычно неугомонные котята были сейчас образцом дисциплины.
— Неллиэль была девушкой мрачной и особо ни с кем не общалась, — рассказывал я. — Волантес с ней лишь раз говорил во время своего поединка, да и то, она по большей части молчала и вести диалог не хотела. Единственные, с кем она выглядела более-менее живой — это ее фракционы, но их имен мне узнать не удалось. Эспада редко запоминает такие вещи, как имена нумеросов, — покачал я головой. — Еще он рассказал, что ее часто отправляли в Хуэко Мундо на поиски новых кандидатов в Эспаду, и, как он слышал, ей выдали то ли напарника, то ли подопечного, и был им... Нойтора Джилга... тогда носивший номер Восемь.
Да, вот этого имени я там не ожидал услышать.
Мне с ним общаться не особо охота, но он, похоже, имеет к этому делу прямое отношение. Возможно, стоит потом поговорить с ним.
Быть может, его поведение имеет под собой весьма личное горе?
Есть у меня предположение, что их отношения с этой Нелл были весьма теплыми, и вот после ее смерти он так и психует. Но тут тогда не вяжется другой момент, что Нойтора так себя вел и раньше, так что стоит еще подумать.
Как жаль, что Лия не может залезать спокойно в головы Эспады: одного посещения Аарониеро ей хватило, чтобы заречься вновь соваться к кому-то особо сильному или безумному.
— Что говорит Рунуганга? — спросил Архитектор.
— Он всегда знает, когда кто-то покидает Лас Ночес, но точно вспомнить, когда она покинула Лас Ночес, не может.
Да, тут, увы, ничего от песчаного пустого не добиться.
— Тогда может просто схватить Нойтору и заставить его все рассказать? — предложила Лилинет. — По мне, самый простой вариант.
— Нет, увы, я так сделать не могу, — вздохнул я. — Во-первых, мне запрещено вредить Эспаде, а потому просто так завалиться к нему и начать драку мне нельзя. Во-вторых, не факт, что я узнаю истину, а не то, что хочу услышать. Бывает такое, что те, кого допрашивают, сознаются даже в том, чего не делали, лишь бы их прекратили мучать. Ну и, в-третьих, мы больше не монстры, и у нас должны быть определенные права и законы, а потому 'презумпция невиновности' у нас теперь обязательна.
— А? — не поняла блондинка.
— Пока вина не доказана, обвинять человека нельзя и наказывать — тоже, — ответила ей Лия. — То есть пока у нас не будет железобетонных улик, что Нойтора виновен, его трогать мы не можем. Айзен-сама явно не будет рад самосуду, который может быть направлен и на невиновного.
