— Не тебе меня судить!
— Да, не мне, но тогда кому? Всем вокруг на тебя плевать, а другим нет дела до твоих эмоциональных угрызений. Сам-то ты себя считаешь достойным утопии, к которой так стремишься?
— Опять заготовка от Сэйто Такеру? — попытался отразить укол бывший капитан.
— Нет. Мне правда интересно, осталось ли в тебе хоть что-то человеческое? В конце концов, самопожертвование во имя 'общего блага' для фанатиков в пределах нормы, а от пришедших к очередному гуру за чудом сектантов ты отличаешься только личной силой да крутизной 'пастыря'. Знал бы ты, сколько я твоих братьев по разуму пересажал...
На это Канамэ лишь заскрежетал зубами от гнева.
Как же его бесил этот человек! Его безответственность, его расслабленность и полное неуважение к врагу.
— Не ответишь? Ну ладно... — произнес он, крутанув свое оружие в руке. — Подхвати потоки ветров, Куроцубаса... — его вакидзаси превратился в черную саблю. — Тогда я покажу тебе... что такое боль...
Резко пропадает!
Тоусен успевает поставить блок, но только в самый последний момент.
— Отличная реакция, — усмехнулся Карас. — Но я могу быть еще быстрее.
Боль!
Резкая и сильная боль в спине.
Росчерк лезвия вдоль позвоночника и снятая с костей кожа. Регенерация пустого тут же начала залечивать все повреждения, но боль не торопилась покидать его разум.
Взмах!
Он попытался достать врага, но теперь у того оружие стало длиннее, а потому он быстрее сократил дистанцию для удара. Бывший капитан успел отступить на полшага, избегая Иккоцу, но в следующий миг изогнутое лезвие полоснуло его по груди.
— Агр-р-р!
Серо!
Канамэ быстро формировал атаку, но попасть во врага не сумел. Пусть его реакция и сила превосходили соперника, но в скорости он ему полностью уступал. Потому он не просто увернулся от серо, но и успел отпустить очередной комментарий по этому поводу.
— 'Хватит, успокойся, — одернул он сам себя. — Эмоции притупляют мои чувства'.
Он заставил себя проигнорировать слова врага, не поддаться на провокацию и восстановить полную концентрацию. Скорость Караса ужасна, ведь теперь он применяет не сюнпо, а свою личную технику передвижения, а потому расслабляться больше нельзя.
Раны очень быстро затянулись, так быстро, что он даже сам не заметил этого.
Канамэ вновь начал ощущать мир таким, какой он есть на самом деле.
Чувство опасности позади, и он отводит туда клинок, тем самым заблокировав удар в спину. Затем слева, справа, снизу, сзади, с какой бы стороны Карас ни наносил атаки, Тоусен знал о них наперед, а благодаря своей чудовищной силе даже на таком ускорении он легко удерживал любой удар.
Удар! Удар! Удар!
Скорость атак увеличилась, но, зная наперед о них, для него не было проблемой защититься.
— 'Здесь!' — почувствовал он и вместо блока атаковал сам.
Два клинка встретились — и мощь его силы обрушилась на изогнутую саблю противника, а затем Канамэ сделал шаг вперед. Противники сцепились в клинче. Даже такой мастер техник передвижения как Куроки нуждается в равновесии для их применения и не может уйти, подвергаясь прямому давлению противника.
Канамэ был сильнее и имел двуручный клинок против одноручного. Несмотря на отчаянное сопротивление, меч приближался к телу Зеро Эспады. Впрочем, чернокожий капитан не собирался ставить все только на силу. Маска треснула, образуя уродливую пасть, внутри которой заклубилось формирующееся Серо.
... А затем Канаме осознал себя в полете.
— 'Они Декопин'? — понял он по окружающим потокам реацу. Карас отбросил его с помощью Хакуда. В следующий раз Тоусен не сделает ошибки, оставив его свободную руку без внимания.
Быстрее, пока противник еще ошеломлен!
Сонидо...
Атака пришлась на плечо, прервав его движения и закрутив в воздухе, а затем еще две такие ударили в спину.
Сильно, но не смертельно, а потому...
Лезвие клинка проходит прямо у лица, и лишь чудовищными усилиями он не попал под него. Он собирался ответить своим ударом, но в следующий миг нечто бьет его в живот, выбивая воздух из легких и просто вбивая его в землю.
— Ты там не устал еще? — издевательски произнес Куроки. — Если нужно передохнуть, так и быть, я подожду.
— Сволочь, — он вновь начал терять самообладание. — Что это было?
— Это моя новая техника, — ответил он, выставив руку. За одно мгновение он сформировал маленькую сферу, которая на чудовищной скорости устремилась к нему. Канамэ пытался увернуться, но просто не успел, и сильный удар пришелся в ногу. — Я называю его Бала Чорро*. Ну, сам понимаешь, увидев хоть раз, как Ямми выпускает Бала, нельзя не подумать о том, чтобы дополнить его Хакуда. Из классического, правда, подходящего приема не нашлось, но я в свое время от скуки поизучал смертные боевые искусства... Мугурума-тайчо тоже ими увлекался, так что ты должен знать, что такое 'джеб'. Легкий, но быстрый удар, небольшой впрыск реацу в мышцы для большего ускорения — и вот уже бала летит так, что я сам ее не замечаю. Правда, контролировать сложновато, до сих пор иногда промахиваюсь.
Осознание того, что ему вот так легко раскрыли этот козырь, серьезно ударила по и без того шаткому самообладанию. Карас спокойно раскрыл ему свой козырь, будто не боялся, что это используют против него.
— В этом и есть наша разница, Тоусен, — говорил тот. — Твоя сила крута, я не спорю. По физическим параметрам ты даже Ямми смог бы перебороть, ну не в полном высвобождении, конечно, но все же. Иеро у тебя мощное, ты чудовищно силен, а твоя реакция и восприятие так велики, что компенсируют мою скорость. Но большая часть этой 'великой силы' была тебе просто подарена... — он покачал головой. — Я же каждый день учусь, тренируюсь и совершенствуюсь. Моя сила — это результат многих лет упорного труда, опыта и самообучения, а ты вышел на бой со мной, даже толком не изучив себя. Это жалкое зрелище.
— Ублюдок!
— Ты бы поучился ругаться хоть у Ямми, а? У него и то разнообразней репертуар, — фыркнул он. — А пока...
Стойка Караса изменилась вновь. Встал в пол-оборота, расставил ноги, присогнулся и завел оружие за спину. В следующий миг его тело начало источать реацу пустоты, наполняющее его тело звериной мощью, которая свойственна только чудовищам.
— Эту технику я еще не завершил, — произнес он. — Это лишь то же самое Мангецу, но при использовании Кокуда.
С трудом он подавил свою ярость и вернул концентрацию, решив действовать уже проверенной тактикой. Он примет этот удар, заблокирует его, а затем, когда враг откроется, контратакует.
— 'Ну, давай, посмотрим, чего ты стоишь...'
* * *
Ярость, бешенство, злость — сейчас эти эмоции бурным потоком крутились в моей голове. Они пытались завладеть мной, подчинить меня, подхватить мой разум в свое безумие и утопить окружающий мир в боли и страданиях.
Все, как всегда.
Когда пробуждается Кокуда, меня всегда тянет быть злее.
Но я не поддаюсь, а лишь отмахиваюсь от этого неприятного жужжания в черепе.
Тоусен уже приготовился. Он ждет моей атаки, хочет принять ее, а затем ударить в ответ.
Ну, шанс у него есть, вот только это будет уже не прошлое Мангецу.
Полнолуние — сильная атака, использующая все мое тело; каждый мускул участвует в построении, а потому его скорость и сила очень велики. Даже когда я применял костяной меч, мощь этого удара была так велика, что могла сразить одно из сердец Геракла. А сейчас мне не нужно сдерживать мощь, боясь повредить свой клинок, и, более того, со мной реацу синигами, коей я могу защитить тело от разрушительного воздействия Кокуда. Я могу высвободить полную силу, не боясь разрушить ни мышцы, ни меч.
Шаг...
Начало движения.
Импульс, идущий от кончиков пальцев ног в пятку, затем в колено, оттуда — в бедра и тазовую кость.
Следом идет корпус, который тянет руку с оружием.
Тело совершает круговое движение.
Шаг...
Мощь пустого, переполнившая тело, позволяет совершить все это за какие-то доли секунды, моментально сокращая дистанцию между мной и врагом.
Эта техника еще далека от завершения, она еще толком не опробована, у нее даже название еще не определено. Но этого мне достаточно.
И если бы я имел привычку придумывать имена незавершенным техникам, я бы назвал ее...
Гешшоку!**
Останавливаюсь...
Движение закончено, а потому я убираю меч обратно в ножны.
Канамэ принял атаку на себя, он даже ее заблокировал, вот только...
Поворачиваюсь и смотрю на огромный кратер, образовавшийся от столкновения тела Тоусена и земли. Яма довольно глубокая, и даже с его живучестью он вряд ли сохранил хоть одну целую кость. Да, сила его велика — я думал, что разрежу его пополам, но он выдержал; вот только какой от этого толк, если тебя переломало в фарш?
— Лунное Затмение... узрев его однажды, уже никогда не забудешь, — произнес я. — Надеюсь, тебе этого хва...
— Сузумуши Хъякушики: Гриллада Грилла! — прозвучал яростный хрип.
В следующий миг колоссальное количество реацу ударило волной во все стороны.
Мощь, ужасно огромная мощь, что была сейчас, яростнее и безумнее, чем та, что окружала Ямми. Такая же давящая, как полная сила Старка, и столь же холодная и жестокая, как аура Улькиорры.
Это не банкай...
Это... ресурексион...
Похоже, он окончательно отказался от своей сущности синигами. Нет, он уже не синигами, а просто арранкар...
— Ну, вот опять...
*Бала Чорро — Реактивная Пуля.
**Гешшоку — Лунное Затмение.
Глава 54. Живучая тварь.
— Говоришь, я слаб... — прозвучал голос, но громче, чем когда-либо.
Закрутившаяся вокруг него пыль начала медленно оседать.
— Говоришь, я недостаточно силен... — продолжил он.
В облаке появился крупный силуэт.
— Это... мощь, превосходящая Эспаду... — Тоусен говорил тихо, но такой мощный голос невозможно сделать тихим. — ЭТО СИЛА, ПРЕВОСХОДЯЩАЯ ДАЖЕ ТВОЮ!
Волна реацу оттолкнула пыль и просто сдула окружающие нас барханы и скалы. Такая огромная мощь, что камни просто крошились, а слабый духом мог умереть от разрыва сердца.
Теперь я могу четко видеть его.
Ну и тварью он стал!
Вот, значит, какой у него ресурексион.
Смотрится мерзковато.
Выглядит как огромное насекомое, покрытое черной шерстью, с четырьмя руками, огромной головой-маской, из нижней части которой видны остатки его лица, но с заострёнными зубами. За спиной у него большие крылья, которые явно дают ему неплохую мобильность.
Черт, и не поспоришь, что он очень силен — мощь в нем просто фонтанирует как вулкан.
С маской он был силен, а сейчас стал еще мощнее.
Придется попотеть.
— Что?! — напрягся я, когда он начал... открывать глаза.
Огромные глаза насекомого открылись, и он... посмотрел на меня.
Да, именно посмотрел. Теперь не было того слепого всевидящего глаза, что, казалось, смотрит в саму душу, теперь он именно смотрит.
— Вижу... я вижу... ВИЖУ! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! — он разразился мощным смехом и начал шататься из стороны в сторону. — Небо, песок, кровь! Все! Я вижу все вокруг себя! Ха-ха-ха-ха! — затем он взглянул на меня. — А ты действительно ничтожно смотришься. Как о тебе и говорили, ты жалок, Карас!
— Кто бы говорил, — фыркнул я. — Уродцем каким-то стал, а еще меня критикуешь.
Тяжело вздыхаю и качаю головой. Похоже, превращение в пустого и прозрение сильно повлияли на его сознание.
— Значит, ты полностью отказался от своей силы синигами, — вздохнул я, смотря на это существо. — Это еще более жалкое зрелище.
— Не желаю слышать это от тебя!
— Я не просил этой силы... Я не желал ее никогда и был бы счастлив — останься я собой... Но я принял свою истинную сущность. Принял себя таким, какой я есть, и горжусь этим.
— Слова ничтожества... УМРИ!
Он тут же бросился на меня в атаку.
Удары! Десятки ударов одновременно его четырьмя руками с огромными когтями на пальцах!
Косоку! Косоку! Косоку!
Уклоняюсь от этой неисчислимой волны атак, что несется на меня со всех сторон одновременно.
Перемещаюсь в сторону, но благодаря крыльям его сонидо весьма быстрое, и он успевает добраться до меня.
Удар! Удар! Удар!
Его руки, словно бесконечное колесо, непрерывно атакуют, словно я вновь оказался в бою с Медузой, и ее кучи клинков, но теперь сильнее, намного сильнее.
— 'Одно неверное движение — и я покойник', — промелькнула мысль в моей голове.
Сила его атак сейчас так велика, что даже я, подключившись к нему нитями, вряд ли переживу попадание.
— 'Однако...'
Взмах клинком и рывок вперед.
Косоку!
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-р-р-р-р! — закричал Канамэ, когда я отрезал ему руки.
— 'Слишком медленно....'
Четыре части тела падают на песок, и кровь фонтаном брызгает из него.
Тоусен резко разворачивается и пытается достать меня своим хвостом, на что я уклоняюсь и молниеносно проношусь мимо него, попутно рассекая ему бок и срезая одно крыло.
Огромный монстр падает на землю и крутится от боли, разливая кровь и вопя во все горло. Да, это чертовски больно, когда тебя режут.
Резко в сторону!
В последний момент я чуть не подставился под удар.
— Так и думал, — нахмурился я, когда увидел одну из рук, что чуть было не снесла мне голову. Руку, что была на месте, а не валялась отдельно.
Я точно отрезал их все, но...
Ах вот оно что.
— У тебя бешеная регенерация, Тоусен, — сказал я, смотря на абсолютно здорового монстра. — Но раненым ты притворяешься паршиво. Така бы не оценил.
— Хватит упоминать этого мерзкого лжеца! — выплюнул он эти слова.
— Лжеца, которому ты дважды продул. Так что смирись со своей паршивой судьбой.
— Ублюдок! — злится он. — Я убью тебя! Убью! Убью! Убью! Убью! УБЬЮ!!!!
С этим криком он высвободил всю свою чудовищную силу. Теперь он перестанет играть и будет максимально серьезным. Мне нельзя больше играть с ним.
— Эх, а я надеялся обойтись без этого, — вздохнул я. — Похоже, выбора нет, — делаю глубокий вдох. — АЙЗЕН! — кричу во все горло. — ОСТАНОВИ ЭТОТ БОЙ, ИНАЧЕ ОДИН ИЗ НАС УМРЕТ!
Он в любом случае слышит меня. Не может не слышать.
— Что такое, Карас? Испугался?! Решил сдаться и молишь о защите?!! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ты и правда жалок!
Я проигнорировал его слова и стал ждать ответа.
Так прошло несколько секунд, где единственным звуком был лишь издевательский смех Тоусена.
— Ну, раз он молчит, то, значит, я могу не сдерживаться, — пожал я плечами и перехватил саблю обратным хватом. — Мне запрещено убивать кого-то из Эспады... — с этими словами я отрываю вторую ногу от земли. — Мне запрещено пытаться убить или просить убить кого-то, кто мне не нравился из Эспады... — Отвожу клинок за спину так, что острие показывается из-за моего плеча как крыло. — Но ты, Тоусен... другой разговор... — Чуть пригибаюсь и слегка сгибаю ногу, а второй рукой тянусь к земле. — Тебя меня никто не просил щадить...
