| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Мы родные по боли, магистр Кио. И довольно об этом. Конкурировать с гильдией взыскующих истину и покаяние я не собираюсь. — Насмешливо изгибаю губы. — У меня расценки выше.
— Что ж... это объяснение приемлемо. Отправляйтесь на занятие, ученица Тигра.
— Благодарю, магистр Кио. — Почтительно кланяюсь и поворачиваюсь к выходу из кабинета, раздумывая о странном совпадении имён магистра и основателя династии иллюзионистов моего мира. Или это не совпадение? Может быть, псевдоним взят, как память об учёбе?
Эмпатия взвыла тревожной сиреной. Мне ничего не угрожает, но рядом совершается убийство. Чувства убийцы полыхают пионерским костром. Тигрица слышит звук ударившегося о пол тела. Судя по звуку, кто-то упал с большой высоты. Эквилибрист?
— Ученица Тигра, я отпустил вас. Вы здоровы?
— Я, — здорова. В отличие от кого-то, умершего только что здесь рядом.
Топот бегущего человека слышен уже не только тигрице. Выхожу из кабинета, посторонившись пропускаю ученика из цирковых, и иду к арене.
Цирковые воспринимают несчастные случаи со стоицизмом. Упавшую девушку уложили на носилки. Лицо закрыто. Целитель молча стоит рядом с носилками. Ему здесь делать уже нечего. Протискиваюсь к носилкам.
— Не трогай. Бесполезно.
— Для целителя? Но я не целитель.
— Я вижу, ученица. — Презрительным тоном. — Некроманту-недоучке здесь тоже делать нечего.
— Не тебе решать, что делать некроманту. — В моём голосе презрения не меньше. — Её душа ещё здесь. Я могу вернуть её в тело.
— Тело мертво. С такими повреждениями не живут.
— Предлагаешь сначала её поднять, а потом уже? Мысль интересная. Может получиться.
Я не единожды реанимировала раньше. Но зачем это афишировать? Пусть идея будет от целителя. Он, кстати, уже не возражает.
Достав ручку, тщательно рисую руну восстановления на груди убитой. Ученическое трико пришлось разрезать, освобождая место.
— Нож, пожалуйста.
Хищное лезвие из хирургической стали мягко обводит контур. Жду, придерживая испуганную птицу души. Шесть секунд на восстановление и душа радостно скользнула в здоровое тело. В здоровом теле здоровый дух, ага. Руна бесследно впиталась — теперь никто не докажет применение некромантии. Целитель удерживает порывающуюся встать девушку.
— Тихо, тихо. Не спеши. Помнишь что-нибудь?
Вернув нож, отправляюсь на занятия. Спину жжёт ненавидящий взгляд. Однако. Отменное самообладание у этого убийцы. Или у этой? Среди обступивших носилки цирковых были и девушки. Не оборачиваюсь. Пусть цирковые сами разбираются.
* * *
Ожидала удара в спину, и получила. Вызов на комиссию. Заседание посвящено работе без лицензии. Ушла в полную несознанку.
— Какая-такая работа? Я тренировалась. Такой случай грех было упускать.
Некроманты помоложе кивают согласно. Те, кто постарше, смотрят с осуждением. Мнения разделились. Пришлось давать дополнительные пояснения.
— Целитель сказал, что лечить бесполезно, и что некроманту-недоучке там тоже делать нечего. Тело с такими повреждениями не живёт. Я... нагрубила целителю, сказав, что не ему решать, что делать некроманту. — Целители хмурятся, некроманты одобрительно кивают. — Слова целителя навели меня на мысль сначала поднять тело, а потом уже отпустить пойманную душу, дав девочке шанс.
— Вы признаёте, что удерживали отлетевшую душу, ученица Тигра?
Срочно пролистала в уме заученный Устав Гильдии и Школы — насчёт ловли душ там ничего не говорилось.
— Случайно получилось. — Вспомнив персонаж одного из детективов Агаты Кристи, широко открыла глаза и беспомощно улыбнулась. — Мне так жаль!
— Довольно, дитя. Выйди и жди в коридоре.
Наидобрейший недоволен. Не знаю только чем. Стою у стеночки. Стульев или скамеек рядом с залом не предусмотрено. Чтобы осознавали свою ничтожность, наверное.
— Дорогуша, как твои дела?
— Жду решения, Солли.
— Отец Иаков тебя отмажет.
— Не сомневаюсь. Наидобрейший предпочтёт лично применить воспитательные меры. Мы — его. И всем прочим остаётся только утереться.
От Солли и Сэ исходит неудовольствие. Смеюсь мысленно, — "никто не говорил, что будет легко". Они думали, что получив полное клеймо мастера боли избавятся от опеки Наидобрейшего? Наивные. Конечно, отец Иаков опекает их не так плотно, как меня, но избавятся они от его опеки только умерев. И то, если не понадобятся для чего-нибудь. Ученик некроманта — это навсегда.
— Разумно мыслишь, дитя. Жаль, что поступаешь, не думая.
Без единого жеста отец Иаков перенёс нас домой. Кивнула Адиле, выглянувшей из кухни — пора подавать на стол. Сытый мужчина — добрый мужчина. Наидобрейший насмешливо улыбается, но прощаться не спешит. Ароматы готового обеда не располагают к прощанию. Подаю куратору крахмальную салфетку. Дальнейшие ухаживания он пресекает жестом, указывая мне на место напротив.
Обедаем, к счастью, молча. А вот после того, как обед закончился и мы перешли в гостиную, — отец Иаков заговорил, улыбаясь благостно.
— Скажи мне, дитя, как давно ты занимаешься благотворительностью?
Вытаращила на куратора глаза:
— Случайно получилось, честно! Я уловила вспышку радости от убийцы, а потом машинально поймала отлетавшую душу.
— Недалеко ей удалось отлететь — меланхолично заметил Солли. Я закашлялась, вспомнив историю с актрисой на батуте* и схожую реплику "Да. Не принимает матушка-Волга". В уголках глаз Наидобрейшего заискрились смешинки. Опять мысли читает! А мне, как обычно, всякая чушь в голову лезет.
*Это театральная история:
{"В одном из небольших гоpодов театp пpоездом давал "Гpозу" Остpовского. Как многие, навеpное, помнят, там есть сцена самобpосания тела в pеку. Для смягчения последствий падения обычно использовались маты. И обычно их с собой не возили, а искали на месте (в школах, споpтзалах). А здесь вышел облом: нет, не дают, никого нет и т. п. В одном месте им пpедложили батут. Делать нечего, взяли, но в суматохе (или намеpенно) забыли пpедупpедить актpису. И вот пpедставьте себе сцену: геpоиня с кpиком бpосается в pеку и вылетает обpатно. С кpиком. И так несколько pаз. Актёpы с тpудом сдеpживаются (сцена тpагическая), зpители в тpансе. В этот момент один из стоящих на сцене пpоизносит: "Да. Hе пpинимает матушка-Волга". Актёpы, коpчась, падают, актpиса визжит, зpители сползают с кpесел. Занавес"}
— Забавная история, дитя. Впредь не рекомендую заниматься ловлей душ. Ты здесь для того, чтобы учиться.
— Отец Иаков, можно я спрошу?
Мне не даёт покоя мысль, почему целитель объявил вмешательство бесполезным. Тело, можно сказать, "только что бегало", а его отказываются лечить. Ну поотрывались там от удара внутренние органы, лопнула печень и селезёнка, сломанные рёбра проткнули лёгкое — для гильдейского целителя это плюнуть и растереть.
— Дитя, минимальная ученическая страховка оплачивает синяки, ссадины, ушибы и растяжения. За всё прочее надо платить. Поэтому целитель и не собирался работать с телом.
— Но, может быть, у девочки хватило бы средств на оплату услуг.
— Нет, дитя. Кайма вокруг символа факультета содержит отнюдь не абстрактные узоры. У девочки были средства только на обучение и минимальную страховку.
— А мы?
— А вас, дети мои, будет опекать бригада целителей, если потребуется. Вы внесли максимальный взнос.
При том, что лорды регенерируют, а я могу исцелиться сменив облик. Нет в жизни правды!
— Ты дала девочке шанс, дитя. Ей грех жаловаться на несправедливость бытия.
— А...
— А с прочим цирковые разберутся сами. Это их внутреннее дело.
В пухлых пальцах появились чётки. Пора умолкнуть. Не будить в кураторе зверя, а то он проснётся и в лес убежит.
— Тебе простили вмешательство только из за убийства, дитя. Впредь гильдия не будет столь снисходительна.
— Я больше не буду.
Солли всхлипнул и спрятал лицо в ладонях. Надо же, какой чувствительный!
* * *
— Тигра, тоже призвана?
— Тигры это не касается. Она может вернуться, при желании. Желаешь, киса моя?
— Мой мир здесь. Я пыталась вернуться, и мне почти удалось. Только в момент возвращения я осознала, какую глупость сотворила.
Весёлое изумление и нешуточный интерес. Демонстрация эмоций гуру достигнута всего лишь приподнятой бровью. Что значит квалификация! Исповедоваться, впрочем, не собираюсь. Я всё ещё еле сдерживаюсь от попытки оттереть лицо и руки, подобно леди Макбет. Я только смотрела сквозь зеркало Бездны, но до сих пор ощущаю на себе горячие потёки крови.
Клаус всё-таки решил вернуться в наш мир. Сегодня мы прошли этап малого паломничества. То есть, если обстоятельства вынуждают прервать путь, паломничество всё равно засчитывается. Не знаю пока, какие плюшки ожидают тех, кто прошёл до конца, но после этого храма метка Матери уже не уничтожит дерзнувшего сойти с пути.
С Матерью, как обычно все паломники были наедине. В этот раз мне был задан Вопрос. Упрощённо говоря, — "что мне надо от Матери?". Владычицей морскою быть я не пожелала, первоначально, я вообще стремилась только уйти от поиска Сэ и Наидобрейшего. А сейчас, после близкого знакомства с Лаки, я уже и не знаю чего хочу. Зажралась. Вот чего я точно не желаю, так это попасть под опеку Лаки. Я могу ему позволить, и позволяю заботиться обо мне и доставлять удовольствие. Но мужчины странные существа. Им обязательно нужно руководить моей жизнью. Насчёт руководящей и направляющей роли я знаю всё из истории КПСС. Она тоже была создана для народа и служила народу. А народ? Народ — в поле. Вот и я для знакомых мужчин тот самый народ, который в поле. С Наидобрейшим я не тягаюсь — он сам назначил себя моим опекуном, и я не могу ему возразить, — а вот Лаки желает от меня добровольного согласия. Как говорится "продолжайте хотеть". Единственный, кто не настаивал на опеке, это Мессинг. Впрочем, Мессинг давал советы. Это тоже разновидность опеки. Но выбор следовать советам Мессинга, или нет, всё равно остаётся за мной. Так что, пока у Мессинга явное преимущество перед прочими знакомыми мне мужчинами.
Очнулась на пороге храма. В душе — улыбка Матери и безмолвное "моё дитя". Лаки уже привычно встретил меня зелёным чаем. Освежилась, и мы присоединились к группе. Постепенно собрались все. Кроме Клауса.
— Можем устраиваться на ночь.
— Но мы ещё не все собрались?
— Здесь все, кто продолжает паломничество.
Гуру слишком уклончив. Придётся спрашивать прямо.
— Клаус вернулся?
— В то время и место, откуда был взят Матерью. Желаешь увидеть, киса моя?
— Да. Я хочу знать.
Гуру молча провёл перед собой раскрытой ладонью и произнёс непонятную фразу от которой у меня заложило уши. Перед нами появилась радужная плёнка, растянувшаяся до размеров киноэкрана. Ночное десантирование на побережье. Внизу шевелится море, вокруг темнота. Купол парашюта тоже тёмен. И эту тьму внезапно прорезают световые лучи. Заработали зенитные пулемёты. Оранжевые линии трассеров прошивают ночную тьму, и так уже исполосованную лучами прожекторов. Я физически ощущаю опускающееся на Клауса спокойствие смертника.
Десантник работает стропами, маневрируя, чтобы не попасть под прожектор. Лоскутья тьмы становятся ещё темнее по контрасту с ярко-белыми лучами. Если повезёт спуститься, то есть шанс.
О чём я? Гуру ведь предупредил. Край луча зацепил купол парашюта и вот уже Клаус висит в световом перекрестье. Снова заработал пулемёт.
За мгновение до того, как пули достигли цели, Клаус посмотрел прямо на нас. И он нас увидел. Дикая надежда во взгляде... Гуру насмешливо отсалютовал бывшему подопечному, и крупнокалиберные пули буквально растерзали дёргающееся на стропах тело. Кровь выплёскивается из ран горячая и лаково-чёрная на тёмном фоне. Она не достигает нас, конечно, мы ведь в другом мире. Почему же у меня ощущение, что я вся в этой крови?
* * *
— Почему ты не вытащил его?!
Лаки утащил меня сквозь стену не глядя на окружающих и удерживает в бассейне с пузырящейся минеральной водой. Какое-то время пыталась вырваться, потом успокоилась и тихо плачу на широкой груди.
— Он сделал выбор, киса моя.
— Он же не знал, что выбора нет!
— Я предупредил.
Лаки холоден и отстранён. Настолько холоден, что я начинаю стучать зубами. Заботливый любовник тут же вытащил меня из бассейна и закутал в мягчайшее полотенце размером с двуспальную простынь. Хорошо, хоть не запеленал. Щелчком пальцев зажжён камин. Устроились на белоснежных шкурах. Низкий столик заставлен сладостями. На крохотной жаровне в углу комнаты мисочка с водой, сдобренной несколькими каплями ароматического масла. Запах свежий, каких-то цитрусов, холодный, слегка терпковатый, с явной горчинкой. Именно такой мне нужен сейчас, чтобы сбросить негатив. Пьём чай по восточному — у каждого свой чайничек.
— Киса моя, не вини себя. Здесь он тоже погиб бы. Он не принял этот мир. Не пожелал использовать дарованный ему шанс. Ты могла бы надавить, конечно, но это уже не был бы твой знакомый. Чтобы незаметно и без последствий вынудить человека правильно желать — нужно учиться. Не имея отработанных навыков, ты просто сломала бы его личность.
— У меня ощущение, что я вся в его крови.
— Ты знаешь, что это не так, Тигра. — Вздох. — Зря я показал тебе это.
— Я сама просила.
* * *
— Ты говорил Клаусу, что он нашёл себе дело. Может быть, я могу чем-то помочь...
— Не парься, детка. Клаус создал в мире гильдий детский дом. У наёмников теперь считается хорошим тоном отстёгивать десятину в поддержку сирот. Малолетки учатся драться с оружием и без, чтобы в шестнадцать лет поступить учениками в гильдию наёмников, или ещё куда. Свой шанс Клаус использовать не захотел, но местной малышне он этот шанс предоставил. Уже четвёртый выпуск отправится поступать.
— Почему же сам он не сумел удержаться?
Серёга зло глянул исподлобья:
— А ты ничего не забыла, детка? Ты шибанула нас своей дьявольской магией...
— Довольно! — В тёмно-синих глазах гуру полыхают молнии.
— Пусть говорит. Он прав, я применила... — голос пропал. Шлёпаю губами, как тот карась, и глазки выпучиваю, гневаясь. Но звука нет. Эмпатов уничтожают, и мне следовало молча проглотить обвинения Серёги. Гуру внимательно посмотрел мне в глаза, удовлетворился увиденным осознанием, и голос вернулся.
— Прошло столько лет... и вы ни разу не... не проявили ничего, кроме обычной заботы, и... и Клаус вообще считал меня богомерзостью!
— Меня тренировали специально. Работа такая, знаешь ли. Любая романтическая история должна уложиться в три недели. И ни минутой дольше. А Клаус пытался удержаться. Безуспешно. Детка, я тебя не обвиняю. Ты была одна, и ты защищалась, не ведая, что творишь.
— Но я ведала. Ко мне это применяли. Всё сбрасывается достаточно легко. Я хотела выиграть пару секунд, чтобы воспользоваться некромантией.
— Киса моя, ты не подумала, что у тебя, самой обладающей этими способностями, имеется врождённый иммунитет? — Чувство вины начинает подниматься, как вода во время прилива. Уже дошло до щиколоток. — Вижу, что не подумала. Твой земляк прав, — не забивай себе этим голову. Ты хотела выиграть время. Цели причинить вред у тебя не было. Защищаться, — это нормально.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
