| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сегодня прислали приглашения на императорский бал. Следовало ожидать. Всем любопытно, что произошло в Линдсхольме, и посмотреть на участников событий. Точнее, на участницу. Потому что Сэ не пренебрегает светской жизнью, в отличие от меня. Придётся идти. Живём в Империи, Его Величество лично заключал наш брак... У меня уже зубы схватило, от перспективы повеселиться на балу.
Одна радость — ножи мои в порядке. Мессинг принёс их и сообщил, что клинки Бездны поглощают магию и любые потусторонние проявления бесследно. И вот он сразу не мог мне об этом сказать?! Гррр!
Сэ появился буквально "из ниоткуда", и не отходил от меня всё время, пока лорд Бездны был рядом. Боится, что я сбегу с Мессингом, оставив его с тремя детьми на руках? А Мессинг — сама любезность. На колено припал, ручку мне облобызал, о ножах рассказал, и объявил, что я должна ему танец.
— Это с какого перепуга я должна? И танцевать я не умею!
— Это за бесконтактную мойку. — И наглая котовья улыбка! Гррр!
Отправилась в Бездновых одеждах, правда, не в императорском пурпуре из последней коллекции от Мессинга, а в тех, которые носила в Бездне: туника цвета экрю, серебристая стола и бледно-голубая палла. Вместо полагающихся сандалий, обулась в плетёные босоножки на маленьком каблучке. Побрякушки пришлось надеть подаренные благоверным. Всё равно их не видно, под паллой, но... "Noblesse oblige". Не буду позорить лорда Авагду.
И какого хрена было присылать приглашение, если я здесь лишняя? Специально продемонстрировать моё место? Чувствую себя тигрицей в зоопарке! Все рассматривают, переговариваются, обсуждают меня, не особенно приглушая голос. Сэ почти сразу утащили выяснять какие-то вопросы, а меня нарочито игнорируют. Практически, объявлен бойкот. Ну мне без разницы. Даже удобно. Подошла к дивану, на котором оставалось место, тут же все дамы дружно его покинули, подобрав платья, чтобы не дай Бог, даже краем одежды меня не коснуться. А я смогла расположиться с комфортом. Сбросила босоножки, забралась с ногами, и сижу, дремлю, как сытая кошка.
— Сладкая, я уже говорил, что ты неподражаема?
— Угу-м.
— Поскольку у меня других слов всё равно нет, я повторю: Сладкая, ты неподражаема!
Приоткрыла глаза: Мессинг, презрев абсолютно все нормы поведения, уселся на полу рядом с моим диваном, оперевшись спиной о его край.
— В чём это выражается?
Лениво интересуюсь, поскольку молчать вдвоём — дать повод для скандала. Очередного. Как это скучно. Шаг вправо, шаг влево считается побегом, прыжок на месте — провокация.
— Задремать на императорском балу... Сладкая, тебя отправят в ссылку.
— Ой, напугали ёжика голым задом!
Мессинг смеётся, утирая несуществующие слёзы, а глаза жёстко рассматривают высший свет Империи. Что-то его разгневало. Знать бы, что! А мне оно надо?
— А тебе оно не надо, сладкая. Ты обещала мне танец.
— Я ничего тебе не обещала!
— Ты промолчала, значит согласилась.
— Не бери пример с моего мужа. Он тоже любит высказаться в том плане, что "не прозвучало ни звука возражения".
— Твой муж — умный.
— Ага.
— Кстати, где он? Или хотя бы лорд Эмрис. Почему ты одна, сладкая?
— Что-то обсуждают втроём, вместе с лордом Рисом Тареном. Меня не взяли.
— Возвращаемся к танцам.
— Я не умею танцевать местные танцы.
— Понял.
И повторилась сцена из старого кинофильма. Вроде бы "Мои голубые небеса" со Стивом Мартином в главной роли. Лорд Бездны перетёк в положение стоя, прошёл к музыкантам, сказав им пару слов, и наверняка, выдав пару монет, и вернулся ко мне, я даже моргнуть не успела. Вот как у них это получается?!!
Какой был танец в том фильме я не помню, а здесь — танго. Мессинг сдёргивает меня с дивана, я возмущаюсь, что в этих одеяниях, и босиком, танго не танцуют. Ага! Нашла кому высказать...
Щелчок пальцами, и вуаля! Я в платье без плеч, длинные митенки выше локтя заменяют рукава. Из белья — пояс для чулок, и сами чулки — тонюсенькие и практически прозрачные. Туфли на девятисантиметровых каблуках. Моя мама называет это "ходовой каблук". Учитывая, что для меня самая привычная обувь — вообще без каблука... а-а-а, что говорить! Короче — дурдом на выезде.
Фасон платья — из пятидесятых годов. По порядку: корсаж на подкладке из мягкого материала. Что за ткань — не знаю, но телу приятно. Короткая нижняя юбка тоже из этой ткани. Верхнее платье, — из выделанной, до состояния плотного шёлка, кожи какой-то рептилии, — ярчайше голубой с чёрными окаёмками крупных, величиной с чайное блюдце, чешуек. Облегающий лиф. Пояс из той же рептилии, в половину ладони шириной, пряжка которого скрыта милым бантиком, похожим на галстук в стиле кис-кис. Юбка-миди "шириной с Чёрное море", если взять цитату Гоголя о козацких шароварах. То есть даже не "солнце-клёш меня не трожь", а трёхклинка, где каждый клин — полусолнце. Всё это великолепие подбито шафранового цвета мехом, если конечно ворс меха может быть похож на страусиное перо. Ворс длиннющий и густой. Но — прохладный. Хрен знает, что за зверь. В общем, прямо по Асприну: если нарядить в этот шедевр портновского искусства пугало — у ворон глаза повышибает. Походу в отличие от Гуру Мессинг предпочитает яркие цвета. А может он — дальтоник?
Сравнение с Чёрным морем было, что называется "не в бровь, а в глаз". Юбка волнами колышется вокруг моих ног, мех не позволяет ей улечься вокруг меня. В общем — наш ответ кринолину! Туфли и митенки тоже из этой рептилии. Как я буду двигаться на этих каблуках, — не знаю, но Мессинг радуется, как ребёнок, выводя меня в центр зала. Придётся соответствовать.
Гуру танцевал танго, не отрывая от меня взгляда. Точнее, мы не размыкали взгляды. А Мессинг... Да, это был спектакль. История мужчины и женщины, в которой швыряют об пол посуду, хлопают дверьми, уходя навсегда, и возвращаются, не в силах расстаться... История, в которой двое, и огонь...
Я отхожу на расстояние длинны наших сомкнутых рук, надменно улыбаюсь, вскинув вверх подбородок, и полыхнув глазами. А Мессинг с наглой котовьей улыбкой делает лёгкое движение рукой, и я лечу в его объятья. Танец окончен.
Ага, и бал для меня тоже окончен. Потому что лорд Авагду хватает меня в охапку, и наплевав на этикет, перемещается порталом в наше пристанище. Не выпуская меня из рук приказывает рабыням собираться.
— Мы возвращаемся в Линдсхольм. Чтобы я тебя больше в обществе этого отродья Бездны не видел. Ты услышала?
— А то!
— И прекращай говорить на жаргоне!
— Могу вообще не разговаривать.
Всё! Я обиделась! Только начала веселиться на балу... Сатрап!
Ой, вэй! Мне же ещё переодеваться...
Сэ и так уже в диком бешенстве от того, что все видели мои открытые плечи и лодыжки. Если я сейчас сверкну изобилием нижнего белья в виде пояса с чулочками... Мама, дорогая!
Глава 24. Узница замка Линдсхольм, или "Сижу за решёткой в темнице сырой..."
Лорд Тарен старший лично встретил наше семейство. С чего такая любезность, непонятно. И непонятно, почему нас размещают непосредственно в замке. Домик всё же разобрали по камушку?
Лорд-супруг таки влез мне под юбку. И не запутался ведь в складках! Уууу, гад! Ждёт меня весёлая ночь. С разборками и рассуждениями о моральном кодексе строителя коммуни... Ой, что-то меня не туда повело... Короче, плохо будет всем. Детёнышам — потому что их спать отправят раньше, рабыням — потому что они рабыни, мне — воспитательные речи выслушивать. Лорду-супругу уже плохо...
Мнительный он всё-таки. Подумаешь, танец! А платья мне жалко. Снять, что ли сразу? Раздерёт ведь в клочья крамольное одеяние...
Они обиделись! Ах, ах, ах! И в замке оставляют меня! А дражайший супруг с дитями будет жить в доме. А меня засунули в башню на самую верхотуру! Одну рабыню, правда, оставил мне. Подонок, однозначно! Зато платье удалось сохранить! Этот кошмар дальтоника я обязательно оставлю для потомков Мессинга! А пока... сидю в башне, медитирую на клочок неба в окне под потолком. Займусь я, пожалуй, йогой.
Утром явился благоверный, швырнул мне газету, и удалился. Всё — молча. Вот какая я нехорошая женщина! Даже говорить со мной не хочется! Ну я это отношение на императорском балу кушала уполовником.
Посмотрела газету. Уууу... Мы с Мессингом. Практически фотохроника вечера. Я возлежу на диванчике, Мессинг сидит на полу рядом. Не помню, чтобы он был так близко... Следующий кадр — я босая в сползшей палле цепляюсь за руку лорда Бездны. Аааа, это когда он меня сдёрнул с диванчика. Третий — я в этом дико ярком платье, на каблуках, умоляюще смотрю на лорда, раздевающего меня взглядом. Хммм. О! Я говорила ему, что не умею ходить на каблуках. Нууу дальше самые пикантные фрагменты танго, и заключительный аккорд — я млею в объятьях Мессинга, прижимающего меня к себе.
Нндаа! Похоже в башне я заперта надолго. Наверное придётся опять сбегать. Вот только я говорила за достижение дитями пятилетнего возраста. Придётся подождать. Где этот папарацци?!! Убью! А когда Гуру увидит? Что будет? Он не ревнив, конечно. Ага! Как же! Плавали, знаем! Ладно. Этот мост я сожгу, когда подойду к нему. Но где был этот папарацци?!! Или кто-то влез в дворцовую систему наблюдения?
За неделю удалось восстановить прежние навыки выполнения асан. Гулять снаружи меня не выпускают, только на верхушке башни. Но там оччень всё продумано. Возможно, кто-то из Таренов в прошлом запирал вольнолюбивую супругу? Всю середину башни занимает сад. Настоящий! Земля, мягкая травка, деревья и цветущие кусты. Тропинки заросшие, только угадываются. Маленькая беседка, и рядом журчащий фонтанчик. И окаймляют всю эту идиллию башенные зубцы выше моего роста, площадью верхней плоской части в два автомобильных места. В общем, есть где позагорать. А что такого? Притащила на башню стул, и забираюсь на облюбованный зубец, выходящий на восход.
Сегодня утром на подносе с завтраком обнаружила ещё газету. На этот раз фотохроника с участием дражайшего супруга и очередной тёмной леди. Не так ошеломляюще красива, как покойная леди Алиенор, но очень и очень хороша! Я, вероятно, должна как-то реагировать? Интересно! Вспомнила цитату из Макиавелли, прочитанную у Дюма по-моему в Графе Монте-Кристо: "не важно, говорит ваш собеседник правду или нет, важно лишь то, почему он говорит это вам". Вот как-то так. За достоверность не поручусь, но смысл ясен. И вот мне интересно, какой моей реакции от меня хотят добиться? "Графиня с изменившимся лицом бежит к пруду?" И кто это такой любезный?
Начну я, пожалуй, исполнять асаны на зубце. А что? Буду впитывать рассветное солнышко!
Заканчивается вторая неделя моего заточения. Газет не приносят. И слава Богу! Перед рассветом выхожу на башню, вскарабкиваюсь на площадку, жду, когда небо чуть посветлеет и выполняю асаны. Заканчиваю в рассветных лучах. Медитирую, примерно с час, и иду завтракать. Вечером, на закате провожаю солнышко, той же процедурой, уже с закатного зубца. Ухожу с башни в полной темноте. Рабыня идёт с факелом впереди, а я — за нею. Пока ничего не происходит.
Пятница. Тринадцатое. Интересно, а как в мире тёмных действует это сочетание? До вечера всё было спокойно. Взобралась на закатный зубец, провожаю солнышко, занимаюсь йогой, потом медитирую. Стемнело. Рабыни с факелом нет. Перетекаю в тигриный облик.
Интересно, почему в книгах оборотни меняли облик с хрустом костей и заливались липкими жидкостями... Чтобы привлечь внимание читателей? Или где? Моя тигрица приходит мгновенно, как вода заполняет форму. Хотя Гуру сказал однажды, что "меняющие облик" это не оборотни, а нечто иное. Но вдаваться в дальнейшие подробности не стал. Надо Мессинга поспрашивать...
Принюхиваюсь, прислушиваюсь... Настраиваюсь на ауру места. Пока никого нет. Тихонько сползаю с зубца, взяв в зубы ножны с комплектом ножей, проверенных Мессингом... На мягких лапах ухожу в заросли.
Шаги. Свет факела. Неживое, но и не мёртвое. Тело рабыни, а кто управляет им? Замираю, тихо-тихо. Нежить обмануть нельзя. Идёт в мою сторону. Ищущий да обрящет. Ага. Просите и дастся вам. Перетекаю в человеческий облик, и рисую парочку знаков. Так... Ничего особенного. Нежить замирает. И трясётся, потому что владеющий телом, стремится выбраться из ловушки, в которой оказался. Ну-ну... Пусть помечтает. Вбираю в себя тьму окружающего мира. И отпускаю наружу силу свою, которая приказывает мёртвым и не могут они ослушаться.
Нет здесь пока ни живых, ни мёртвых. Кроме несчастной девчонки, убитой ни за что. Просто какой-то сволочи понадобилось орудие. В памяти у неё ничего интересного нет. Шифруется некромант. Ах, ну да! Лорд Рис Тарен — имперский дознаватель. И может вопрошать мёртвых. А лорд Эмрис также способен на многое... Владеет ли дражайший супруг мой магией Смерти — мне не ведомо. Но хрен его знает. То, что Светлейший при мне её не применял, ещё не значит, что он ею не обладает.
Ладно, пойдём другим путём. Если гора не идёт к Магомету... Подзываю рабыню, ножом рисую на ней руны поиска, замыкаю знаки своей кровью. Блин, то ножи Бездны поить приходится, чтобы они тенями закусывали, то теперь на свежих покойничках рисунки раскрашивать... Кстати, да! Тени, съеденеые клинками...
Перебираю клинки, чтобы найти пару, налопавшуюся теней. Конечно, оказываются последними. Ну... не будем об этом. Законы Мэрфи действуют в любом мире...
Дышу на клинки, взывая к Матери-Бездне. Проявляются серебристым туманом. Даже не туманом, а так... лёгкой дымкой. Три тени. Разговаривать с ними не нужно. Две отправляю с мёртвой рабыней, третью оставляю при себе. Мало ли, что! Мне перестаёт нравиться ситуёвина.
Один ножичек также держу наготове. Может понадобиться. Причём именно он. Есть у меня такое чувство. Блин! Вот что хорошее бы предчувствовалось! А так... Хотя, может лучше, чтобы сюрпризы были приятными, а не наоборот. Но это всё зола. Перетекаю в тигрицу и обратно, чтобы исцелить проколотые пальцы. И это тоже зола.
Тихо, спокойно, никакой суеты. Интересно, рабыню упокоили? Тогда там не менее мастера-некроманта. Я тоже мастер. Правда не все области я знаю одинаково хорошо... Но зато я природный некромант, и мне не нужно восстанавливать силу и энергию. Прикольно будет, если на той стороне также природный некромант...
О! Забегали! Засуетились! А у дознавателей интересная сила... Яркая такая. Вкусная, наверное. А вот и Повелитель Смерти включился в игру. И ко мне на площадку левитирует... Нууу, скажем, некто. Классика жанра: развевающийся чёрный балахон с капюшоном, в глубине которого сверкают багровые глаза. Руки скелета протягиваются ко мне... И обвиваются змеями, восставшими из рун, нарисованных на земле, по кругу. Я не бездействовала, ожидая развития событий.
Теперь подождём главное действующее лицо. Он, или она? Приближающиеся шаги не дают ответа. Так может идти мужчина, а может — крупная женщина.
Тень, оставшаяся со мной, лёгкой дымкой растекается над башней. Примерно на высоте в два человеческих роста. Заметит, или где?
— А ты грамотная. Кто бы мог подумать. Шлюха-некромант. Что в Гильдии уже такое бедственное положение, что из сточных канав учащихся набирают?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
