| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Проходит сразу в мою комнату. Ёперный театр, похоже я, — урождённый граф. До сих пор в голову не приходило, что комната, мягко говоря, не для мальчишки. Разбаловалась со своими лордами, даже не обращаю внимания на окружающую роскошь. Ну и ладно, поскольку всё равно Гуру платит за всех, это как бы его комната. Вхожу следом, прикрываю дверь.
— Запри. — Голосом можно заморозить.
Запираю дверь, начинаю беспокоиться.
Рано начала. Пока всё по накатанной колее. Рывок, разворот лицом к Гуру, схватил за шею и сдирает одежду. Интересно, а если я начну с него одежду сдирать? Засовываю руки под рубашку... Тихое, предупреждающее рычание...
Закрывает мне рот поцелуем. Целует жёстко, до боли в лопнувшей нижней губе. Привкус крови поверх... Я сейчас сознание потеряю! Нет... Не получится, потому что опять Бездна отрывается для меня, и подмигивает, как старому другу... Вот только... Похоже раньше Гуру меня действительно берёг, а сейчас испытывает на прочность. Но неприятия нет. Может, тот ночной афродизиак убрал какой-то барьер во мне? И огонь, в котором я сгораю, сменяется болью. Боль накатывает волной. Но боль — верный друг. Как часто только боль позволяла мне не потерять себя. И я тону, привычно растворяясь в ней... И боль перерастает в наслаждение. Вылетаю в астрал...
Очнулась голая на кровати. Лежит рядом, опершись на руку, смотрит на меня, змей. Одетый, кстати. В лучших традициях техник допроса. Голый человек острее ощущает свою незащищённость. Вот только я это кушала на Семинаре. Под разными соусами...
— Ты готова к разговору?
— Кх-кхакому? — Голос хрипит, сама себя не пойму.
Встал, принёс воды, поддержал пока пью, — наидобрейший Гуру.
— Откровенному. — Опять смотрит как кот на мышь. Только я не мышь! — Будем уважать друг друга, и говорить правду.
— Пли!
Приподнял правую бровь, в глазах голубые искры. И это должно что-то означать, только я не помню что. Мыслей и так мало, а после, кхм, тесного общения у двери, — их вообще не осталось. Этакая звенящая пустота.
— Спрашивай, я отвечу. Или не отвечу, в зависимости от вопроса.
— Ты красивая. — Задумчиво...
Сажусь на кровати, с испугом и тайной надеждой (а вдруг?) смотрюсь в зеркало. Нндаа! Волосы спутанные, это ладно. Глазки и так некрупные, а ещё и опухшие и покрасневшие от слёз. Лицо осунувшееся. На щеках потёки слёз, в общем замурзанные щёки. Губы... Обсосанные. Контур даже не проглядывает. Нижняя лопнувшая вздулась, высохшая кровь размазана по подбородку и шее. Нечеловеческая красота!
— Издеваешься. — Стараюсь быть спокойной, но обидно... Очень обидно, почему-то.
— Ну что ты... Ещё и не начинал. И я сам предложил говорить правду.
Откуда столько злости, я ни хрена не понимаю! Кто-нибудь, вытащите меня отсюда! Мне Кота спасать надо, а не в допросы играть!
— Наёмник. Почему я должен вытаскивать его с плахи?
По нашему — это шок!
— Почему... должен... Я не понимаю о чём ты!!!
Я интересовалась откуда столько злости? Таки Гуру до этого момента был белым и пушистым!
Схватил за плечи, тряхнул так, что непонятно почему зубы не посыпались, рычит:
— Женщина! Я задал тебе простой вопрос! Отвечай!
Вот это он зря. Моё высокоразвитое чувство противоречия сорвало резьбу. Теперь действует принцип: пусть мне будет хуже! В конце концов, буду как Колобок: я от Сэ ушёл, и от тебя, Гуру уйду!
— Чё ты орёшь как потерпевший? Тебя о чём-то просили?!!
Оп-па! Успокаивается, может даже и кости мои целыми останутся.
Эх! Дура я, дура! Язык мой впереди меня на три круга. Предложили помощь, а я всё испортила. Осталось только самой себя высечь, но некогда. Время не ждёт.
Встаю, точнее пытаюсь слезть с кровати. Держит. Мягко, но держит.
— Пусти, мне некогда. Надо успеть до появления лорда Тарена.
— Лорда имперского дознавателя. Или вы настолько близки?
Опять голубые искры в глазах. Ревность? Дурдом!
— Чтобы да, так нет. Лорда имперского дознавателя. Теперь я могу идти?
— Лорд Тарен уже прибыл.
Нет, я его сейчас убью! То есть пока мы у двери... Кота перебросили в столицу?!!
Накатывает чернота, я стараюсь дышать глубоко и медленно, и всё равно проваливаюсь.
Резкий запах, отворачиваюсь, отпихиваю от себя руку с флаконом. Гуру смотрит внимательно. Как рентгеном просвечивает.
Вспоминаю, что надо перемещаться в столицу, причём срочно. Порываюсь встать. Слабость и дурнота накатывают волнами.
— Успокойся. Наёмник в городе. Лорд дознаватель ещё здесь. Отдаёт дань восхищения местным женщинам.
— Лорд Рис Тарен известный любитель прекрасного пола.
Гуру задумчиво улыбается, протягивая руку к моему лицу. Не знаю почему, но я настораживаюсь...
— Не беспокойся, я только слегка подлечу. — Темнота накрывает мгновенно.
Глава 9. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались
Спокойствие, прохлада, аромат незнакомых растений, почему-то ассоциирующийся со степью... Мерное покачивание... Запах костра и поджаривающегося мяса. Рот наполняется слюной... И накатывает осознание, что меня элементарно усыпили непонятной магией, увезли, а Кот?!! Что же это такое?!!
— Проснулась? Сейчас мясо готово будет. — Смотрит странно, как будто запоминает.
— Зачем?!! Я возвращаюсь... В столицу! — слёзы начинают душить. Взял за плечи:
— Успокойся, прошу тебя... Если решишь вернуться, то вернёшься... Кстати, почему "Кот"? — смотрит в сторону.
Поворачиваюсь... Знакомая улыбка, краешками губ... Прищуренные глаза...
— Кооот! Живой! Как ты сюда попал? А ребята? — ошеломлённо лепечу, вытаращив глаза, и не могу остановиться.
— Привет, сестрёнка! — И отвечает на вопрос Гуру. — Карло Альфред Томас (Carlo Alfred Thomas — САТ) Шеннон. Наёмник.
— И каким образом наёмник удостоился чести быть казнённым в столице?
— Не знаю. Действительно не знаю.
— Сидел, примус починял?
Смотрю на Гуру круглыми глазами...
— Вы читали Булгакова? — а голос и весь вид Кота говорят: "соблюдай дистанцию".
Похоже, не поладят. Гуру посмотрел на меня удивлённо. Кот рассмеялся:
— Сестрёнка, не расстраивайся так! Я твоему спутнику жизнь должен. И я свои долги не забываю.
— Вы не родственники!
Гуру не смотрит ни на кого из нас, снимает веточки с мясом с рогулек над углями, протягивает мне, и кивает Коту на мясо. Негостеприимно...
— Кот и его ребята мои друзья. Мы вместе выбирались из очень опасной переделки. Мы не родственники. И не были близки...
Я обижена на Гуру. Смотрит искоса. Опомнилась, — мне же его благодарить нужно, а не фыркать на него.
— Я хотела сказать... Почему ты усыпил меня?!! — Нндаа, благодарности от меня дождаться... Сволочь я неблагодарная!
— Кис, кис... — Гуру смеётся...
Кот посмотрел на Гуру, на меня, и тоже рассмеялся. Гррр! Убью!
— Я могу перебросить вас, Карло Альфред Томас Шеннон, к вашим ребятам... — отстранённый голос, бесстрастное лицо... и искры, поблёскивающие в глазах.
— Можете называть меня Кот. И я был бы очень признателен, если бы вы перебросили меня к ребятам. Только ребята остались на другой пла... в другом мире, и...
И тут Гуру проводит ладонями, перед которыми образуется плёнка, похожая на мыльный пузырь. Гуру "растягивает" её, делая похожей на окно.
— Это зеркало Бездны. Смотри и вспоминай своих друзей.
Мы с Котом, как два нахохленных воробья сидим и смотрим раскрыв клювы. Кот сосредоточенно уставился в "окно", хмурится... беспомощно смотрит на Гуру.
— Представь, что твои друзья с другой стороны.
Гуру досадливо морщится, а я стараюсь вспомнить, помогая Коту. Ну и интересно же. Фигассе, Безднов телемост...
Короче, сидим с Котом, тупо уставившись в этот мыльный пузырь. А потом, исчезла прозрачность и появились силуэты... Я закрыла глаза, потому что мне с закрытыми глазами легче представить тех, кого уже много лет не видела...
Открыла, услышав как Кот втянул воздух сквозь сжатые зубы. На "экране" появилась перспектива... Какая-то терраса на море. Судя по виду — Греция, Сицилия, или что-то типа... Ребята сидели за накрытым столом. Мясо, хлеб, сыр, овощи и зелень, кувшины с вином... Кот встал и пошёл к "окну". Посмотрел на Гуру. Тот кивнул. Кот негромко сказал: "Жан-Батист, постарайся не перерезать мне глотку." И все повернулись к нам.
— Добрый день. — Вежливый Гуру.
Я сижу и обалдело таращусь на это Бездново зеркало, мыслей никаких... Кот уже собравшийся шагнуть в другой мир, внезапно вернулся, подошёл к Гуру и сказал:
— Я был не слишком вежлив с вами. Прошу меня извинить. Если вам понадобится помощь... Я теперь знаю о возможности "зеркальной связи", и не подумаю, что сошёл с ума, если вы сочтёте для себя возможным обратиться ко мне.
— Перетаскивайте своих ребят, Кот. Через пару минут от этой идиллии останутся закопчёные обломки.
Кот внимательно посмотрел на Гуру, повернулся к своим:
— Все слышали? — потом спросил у Гуру — Достаточно просто пройти через эту.., это...
— Спокойно, плавно, без рывков. Ощущение будет, как при движении под водой. Только субстанция более плотная.
Мне сразу захотелось попробовать, но Гуру положил мне руку на плечо, почуял видимо, змей. Ребята отошли от стола, взяли рюкзаки, стоящие у стены, и без лишних вопросов, двинулись к этому "зеркалу". Крошка Марк, замыкающий, свернул скатерть со всем содержимым в узел и, свистнув Джанни, передал ему второй кувшин. А дальше было как в кино. Ребята продавливались через тонюсенькую плёнку, как будто через несколькометровой толщины гелевую стену. Но все прошли спокойно. Гуру кивнул им на "зеркало", через которое они только что прошли. На террасе появилась тень вертолёта. Зеркало истончалось, перспектива терялась, но взрывы "зажигалок" были хорошо заметны.
Мы помолчали. Осознание произошедшего (Я ещё с ним поговорю! Это он Кота собирался отправить подыхать?!!) смягчило шок от перехода в "другой мир". Хотя это всё ещё впереди. По себе знаю. А пока... Ребята расстелили скатерть, расставили всё по новой. Марк чертыхнулся: "Стаканов не хватает". Гуру рассмеялся, взял стакан, нарисовал на нём руну, и стакан раздвоился, потом их стало четыре. Общее количество совпало с нашим. Ребята сделали индифферентный вид, как будто ежедневно наблюдают магию копирования. Хотя, накормил же Господь пятью хлебами и двумя рыбами пять тысяч человек...
Мы уселись по-турецки вокруг скатерти, свежесть которой Гуру восстановил щелчком пальцев, приправленным парой непонятных слов. Кот разлил по стаканам вино... Мне — на донышке!!! На мой возмущённый взгляд, мне долили воды. Гуру жмурится, как крупный хищник кошачьей породы, — наблюдает.
— Mein Schatz... — Курт шутливо погрозил указательным пальцем.
— Да понимаю я!
Сижу, надувшись, как мышь на крупу, потом начинаю неудержимо улыбаться... Ведь это здорово, что все ещё живы и все снова вместе!
Мы рассмеялись, переглянувшись, выпили за встречу. Гуру, отсалютовав своим стаканом, выпил вместе с нами. Потом сказал:
— В том мире у вас нет будущего. Вам придётся обживаться здесь. Хорошие солдаты нужны везде и всегда, так что вряд ли у вас будут проблемы.
— Мы обычные люди, и не умеем...
Кот пощёлкал пальцами, как недавно Гуру, который улыбнулся насмешливо:
— То, что первый встречный в этом мире оказался магом, ещё не означает, что здесь все такие. — Потянулся к импровизированному столу, взял кусок хлеба, отпластал мяса, и, прихватив пучок зелени, откусил сразу треть от этого сэндвича. Довольно зажмурился...
Напряжение, лёгкой дымкой витавшее в воздухе, растаяло. Мы ели, пили терпкое грубое вино, любимое наёмниками, и не говорили ни о будущем, ни о недавнем прошлом.
Наконец, Крошка Марк поднял стакан и предложил некогда популярный в среде наёмников тост: "Vive la Mort, Vive la guerre, Vive le sacre mercenaire!" ("За смерть, войну и за их брата, проклятого наёмного солдата!") — мы выпили, и стали собираться.
Гуру с Котом отправились за лошадьми, я собрала для мытья стаканы и блюда из-под продуктов. Хорошо, — тарелок не было... Гррр! Крошка Марк и Джанни затаптывали костёр. Жан-Батист, как обычно, точил свой нож, накрутив ремень, всегда крепившийся у него на левом запястье, на кулак левой руки, гладкой стороной кверху. Курт отправился со мной к ручью. Я мыла посуду, а он вытирал и складывал. Я не выдержала первой:
— Спрашивай, Курт.
— Mein Schatz...
— Что сие словосочетание означает? — ленивый голос, искры в глазах...
— "Моё сокровище" — отвечаю быстро, пока Гуру не взбесился.
Потом вспоминаю, что это не Сэ, и всё намного хуже...
— Это всё равно как "драгоценная", золотце", или "дорогуша".
Я не хочу, чтобы на пустом месте возникло недоразумение, и транслирую это своё нежелание Гуру. Удивительно, но он уходит, сказав:
— Отправляемся. — Немногословный наш. И недобрый.
А на следующем привале, внезапно сказал:
— Меняешь кальку личности. Сопровождение позволяет нам изобразить захолустного лорда, совершающего поездку к морю со своей молодой красавицей-женой.
— А кто будет женой? — Смотрит с весёлым интересом... — Шучу, шучу... Надо определиться с легендой. Подробнее о жене, пожалуйста. Возраст. Воспитание. Происхождение. Сколько родственников. Давно ли замужем. И, кстати, кто будет мужем?
— Коту придётся побыть твоим братом. Мужем буду я. Твои друзья пока не смогут общаться с посторонними, не привлекая внимания. Теперь о тебе: выросла в семье бывшего наёмника, получившего за военные заслуги дворянство без земли. Старший брат — наёмник. Дослужился до командира отдельного отряда. Твой отец, желая получше пристроить, выдал тебя замуж за вашего лендлорда, который недавно овдовел. Мужа своего ты побаиваешься, но не настолько, чтобы падать в обморок от его прикосновения. Просто потому, что он намного старше тебя. Работай.
Работаю. Сижу по-турецки на попоне, расстеленной на земле, и работаю образ. Накладываю слои иллюзий.
Слой первый: трёхлетняя девчушка бежит в слезах навстречу отцу, жаловаться на старшего брата, который не берёт её играть. После того, как отец приказал ей не мешаться под ногами у мужчин, она всё равно пытается влезть во все игры, которыми развлекаются мальчишки. Они убегают от неё, она плачет, но не прекращает своих попыток войти в компанию.
Слой второй: шестилетняя девочка сосредоточенно осваивает метательные ножи и основные приёмы ножевого боя. Брат уже завербовался куда-то служить. Отец посмеивается, но помогает советами.
Слой третий: брат показывает своей одиннадцатилетней сестрёнке некоторые приёмы для защиты без оружия. Точки, воздействие на которые, выведет противника из строя, а то и убьёт.
Слой четвёртый: в тринадцатилетней девочке начинает пробуждаться женщина. Физиологические изменения и всё им сопутствующее. Отец внимательно выслушивает советы куда отправить дочь для обучения, и вызывает свою бывшую пассию, чтобы она объяснила дочери, что значит быть женщиной, и научила её исконно женским умениям: готовить, стирать, штопать, вязать, вышивать, плести макраме, а ещё — танцевать и петь под гитару.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
