| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Один поцелуй, сладкая.
И поцеловал. Да так, что я сама не заметила, как мы вдвоём оказались на полу в моей гардеробной. Отпихиваю наглого лорда, а он по котовьи щурится, потом, традиционно уже, встаёт на одно колено и целует мне руку.
— Буду жить ожиданием встречи, сладкая.
Глава 27. Новое знакомство, или "О родственниках либо хорошо, либо одно из двух..."
Мессинг свалил как раз вовремя. Появившийся Сэ с минуту рассматривал меня, сидящую на полу, с идиотским выражением лица, потом поднял, не говоря ни слова, и запихнул в портал. Я скоро ходить разучусь! В гостиную я могла бы пройти и сама.
Лорды Тарен оба два встали при нашем появлении. Лорд Эмрис приподнялся в кресле, потом обессиленно упал в него. Интересно, чем это Солли занимался? Весь день? И с кем?
— Леди Авагду. — одновременно склонили головы в поклоне.
— Лорды Тарен, лорд Эмрис. — А что такого? Никого не забыла.
Тарен старший весело сверкнул глазами, сдерживая улыбку.
— Леди Авагду, не могли бы вы показать принадлежащие вам клинки Бездны?
— Могла бы, могла бы...
Говорю рассеянно, вспоминая, какой из комплектов у меня сейчас при себе. Все светить не хочется. Хотя, что это я! Сэ знает, сколько у меня ножей, Солли тоже.
Снимаю с руки ножны, и протягиваю их лорду Тарену, затаившему дыхание. Интересная реакция. Ну и?
— Ах, я забыла, простите меня, лорды! — Они же не могут их коснуться без моего разрешения. А я такого разрешения давать не собираюсь. Перетопчутся, высокие лорды!
Вытаскиваю клинки из ножен, раскладываю рядком. Блин! Это "Надежда"!
— Леди Авагду, я ошибаюсь, или на этих клинках другой символ?
— Это другой комплект. Я принесу "Веру".
Собираю клинки в ножны, закрепляю их на руке под взглядами лордов, и поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты. Сэ берёт меня за руку выше локтя. Больно, между прочим; и выходит со мной через портал.
— Что ты себе позволяешь? При лордах открываешь руки, как...
— Ну-ну? Как кто?
— Будешь жить отдельно. Четырёх рабынь тебе хватит. Общаться с детьми я тебе не позволю.
— Я их плохому научу?
— Хватит паясничать!
Пожимаю плечами, беру "Веру", и поворачиваюсь к мужу.
— Где ты была весь день?
— Гуляла.
— Тебя не было на территории Линдсхольма!
— А вы хорошо искали?
— Да, Тигра моя, мы хорошо искали — убийственная ласковость в голосе, глазах и улыбке.
— Значит не слишком хорошо. — Ухожу в полную несознанку. Я — не я, и хата не моя; что безусловно соответствует истине.
— Ладно, об этом позже. — Берёт меня за руку, и опять — в портал. Синяки останутся!
Демонстрирую лордам "Веру". Они рассматривают ножи, как малые дети витрину с пирожными. Лорд Рис Тарен рисует в воздухе какие-то руны. Похожи на некромантские символы, но не совсем. Магия дознавателей? "Вера" безразлично поблёскивает на развёрнутых ножнах.
— Леди Авагду, я прошу вашего разрешения исследовать клинки.
— Нет.
— Леди Авагду, клинкам не будет нанесено никакого вреда, даю вам слово. И у вас есть ещё один комплект для защиты.
— Нет.
— Тупик, Рис. Когда Тигра говорит таким тоном, — убеждать её бесполезно. Дорогуша, что тебя обидело?
— То, что меня опять использовали втёмную. И никому не было дела до того, что я могу сдохнуть в процессе вашей хитроумной операции. Да что там! Меня даже не удосужились предупредить!
И тут вся обида, накопившаяся за сегодняшний день, прорвалась слезами, катящимися по лицу. И плевать, что обижена я на Мессинга. Отыгрываться буду на лордах.
Шмыгать носом нельзя, нос вспухнет. Пока вспухают губы от слёз, которые я смахиваю пальцами с лица, попадая на губы. Ну, красиво плакать, меня мадам Тереса научила. А обида, пережитый испуг, облегчение от того, что всё закончилось благополучно, и негодование на лордов, подставивших меня в качестве подсадной утки кружат вокруг меня, затягивая в водоворот лордов, которым ни чуточки не стыдно. Но дискомфорт они испытывают неслабый. Так им и надо! Уууу, гады!
Сэ уводит меня из гостиной. На этот раз не порталом. Провожает прямиком в спальню. Отправляет, движением тонких пальцев, прочь рабынь. Понеслась брачная ночь. И плевать, что ещё только вечер. "Наслаждаюсь" законным браком, периодически вспоминая, что хорошую вещь браком не назовут.
А наутро мы отправились в столицу. Всей семьёй. Сэ обзавёлся домом, по обыкновению, купив развалины, и восстановив прежнее великолепие. Старинный дом мне понравился. В то время строили с размахом. Огромный парк тоже хорош. После восстановления в нем не осталось ни завалов из упавших деревьев и разросшихся колючих кустов, ни умертвий, ни всякой нечисти. Конечно! Когда появляется крупный хищник, всякая мелочь разбегается.
Ну, ещё — цветники, фонтаны, мощёные камнем дорожки, небольшой водоём с птицами похожими на лебедей, если бы у лебедей были клювы птеродактилей, и вытягивающиеся пятнадцатисантиметровые острейшие когти на перепончатых лапах и на сгибах крыльев. А издали — лебеди, как лебеди.
Спросила у мужа, что это за птицы. Он сказал, что и сам не знает. Появились, как только был расчищен водоём. Солли, навестивший нас на новоселье с очередным сервизом, — старые я все перебила, беседуя с мужем, — долго икал от смеха. Сказал, что в Бездне эти милые птички заменяют чаек. Но попадаться им не рекомендуется даже боевым магам. Разделают на части. А наши дети их кормят. Мышами-кровососами летучими. И птички как-то сразу с ними поладили. Поэтому я не волнуюсь, насчёт птиц.
К нам ходят с визитами. Забавно. Все те дамы, которые на императорском балу подбирали подолы, при виде меня; сопровождают мужей, и восторженно щебечут, прогуливаясь со мной по парку, избегая, однако, приближаться к лебедюгам, как я их называю, к восторгу детей. Сэ не препятствует моему общению с нашими детьми. Не то, чтобы меня очень беспокоила невозможность этого общения...
Я привыкла читать на берегу водоёма с лебедюгами. Дети приманивают и отлавливают мышей, скармливая их прожорливым птичкам, а я дышу воздухом. И тут из моих рук выдёргивают книгу, запрокидывают мне голову и целуют. И всё это на глазах у детей и приглядывающих за ними рабынь. Почему-то никакой реакции не наблюдается. Странно. Но прежде:
— Крыша съехала, мин херц?!
— Сладкая, я тоже соскучился! Но дела... дела... Еле вырвался!
Гррр! Хочется заорать "хватит паясничать!", но это коронная фраза моего супруга. А Мессингу хоть бы хны! Перепрыгивает через спинку скамейки, поднимает меня на руки, и сажает к себе на колени. Нас не видят? Почему никто не реагирует? Очередной поцелуй, и я отвечаю не менее жадно. Да что же это такое! Опять провоцирует меня изменить мужу! Пытаюсь вырваться, а Мессинг уткнулся мне в шею, совсем как Гуру и дражайший супруг, и шепчет:
— Сладкая... скучал... не выдержал... ещё почти год... я не переживу... сладкая...
А шаловливые ручонки уже у меня под одеждой! Да что это такое! Меня трясёт, не то от возмущения, не то от возбуждения, а скорее всего и от того и от другого. А если Сэ появится?! Моё тело реагирует на Мессинга однозначно положительно. То есть "положительно" от слова "лежать". Изгибается под его руками, подставляя им чувствительные места... Ой, блин! Ну и что мне с этим делать?!
— Сладкая, не сопротивляйся... чуть раньше, чуть позже — какая разница?
— Гррр! Отпусти меня немедленно! Наглец!
Отпускает. Пересаживает на скамью, отходит. Смотрит с упрёком, театрально прижав руки к груди:
— Сладкая, у тебя нет сердца! Я, можно сказать, гибну в разлуке; а ты своей жестокостью меня убиваешь окончательно!
— Дурдом! Ты ничего не забыл, мин херц? Я замужем, и у меня трое малолетних бандитов, которых по недоразумению называют детьми. По ним тюрьма плачет горючими слезами! В нашей округе, когда что-нибудь случается, уже не ищут причины, а сразу идут к нам. Это не дети лорда, а какая-то шпана!
— Сколь прискорбно мне это слышать! Может ты не слишком много времени уделяешь их воспитанию?
— Я предлагала порку. Лорд-супруг не проникся.
— Хммм? В этом вопросе твой муж абсолютно прав, сладкая. Порка не метод.
— Ничего не знаю. Меня бабуля в детстве секла резиновыми прыгалками, и нормально воспитала.
— Да, я заметил.
— Зачем явился? Детям четыре недавно исполнилось.
Да, я недобрая! А не фига надо мной издеваться!
— Зашёл проведать, посмотреть на тебя...
— Посмотрел?
— Сладкая, ты неласкова со мной. Прогуляемся? Угощу тебя мороженым, и ромом, и познакомлю кое с кем.
— С кем?
Вместо ответа, мне протягивают руку, до невозможности куртуазным жестом. Может, прогуляться? Мороженого хочется... И с кем Мессинг собирается меня знакомить? Пока я раздумываю, меня подхватывают на руки и уносят через зеркало Бездны.
Знакомая площадь. Как и год назад. Фонтан, и полное отсутствие людей. Ах нет, на той стороне площади, на террасе, где мы, а точнее — я, ела мороженое, сидит какая-то дама. Всё как полагается: светлое платье в пол, отделанное кружевом, шляпа с огромными полями, перчатки... Интересно, кто она? Двигаемся через площадь. Подходим к столу. Красивая. Очень. Необычная внешность, оливковая кожа, сияющие лукавством глаза, очень плавные, струящиеся движения. Мессинг целует ей руку, поданную привычным жестом.
— Давно ждёшь?
— Секунд пятнадцать.
— Сладкая, хочу познакомить тебя с моей кузиной. Ана-Эст-Асия из рода Гусс. Все Гуссы — разведчики, дипломаты, диверсанты...
— И, наконец, просто красавцы — продолжаю мысленно, цитируя "Кавказскую пленницу". Интересно, леди Гусс тоже шесть тысяч лет? И сколько мужчин в её гареме?
— Ася, это Тигра.
Ого, какой взгляд! Меня препарировали и разложили по полочкам. Понравились только мои побрякушки. Интересно, а Гуру... тоже кузен? Я не удивлюсь.
— Мороженое, дамы? Или сначала выпьем за встречу?
— Мороженое — говорим одновременно с Ана— чего-то там -Асией. Нет, это я вредничаю. На самом деле имя легко запомнить. Практически, Анастасия. Но может, лучше...
— Сначала выпьем — вот ёперный театр! Опять одновременно! Переглядываемся с Ана-Эст-Асией, улыбаемся друг другу. Улыбка у леди из рода Гусс хорошая. Хотя, для потомственного дипломата, это обязательное условие. И всё-таки сколько мужей в её гареме?
— Леди Тигра, вы хотели меня о чём-то спросить?
Леди Гусс не телепат?
— Вы не читаете мысли, леди Ана-Эст-Асия?
— Нет, конечно! Зачем? И зовите меня Ася. Оба моих кузена зовут меня именно так.
Нам приносят мороженое. Ещё об одной особенности представителей семейства Гусс, Мессинг деликатно умолчал. Леди Ася в кратчайшие сроки управляется со своей порцией, и непринуждённым жестом прихватывает порцию Мессинга. И всё это, не теряя изысканности безупречных манер. Мороженое словно исчезает само, пока леди грациозно сидит за столом, с лёгкой улыбкой поддерживая разговор ни о чём. Нндаа, тренировка на дипломатических приёмах, не иначе! Надо поскорее доедать, а то без мороженого останусь. Как только всё это умещается в столь изящную даму? Надо было идти учиться в школу Посольской Гильдии!
Появляется спиртное. Ром для нас с Мессингом и коньяк для леди Аси. Смотрю на Мессинга. Он успокаивающе улыбается:
— Твой чай и наш кофе скоро будут. А пока: за встречу, девочки!
Салютуем друг другу рюмками, и выпиваем. Точнее, делаем по глотку. Политес, однако.
— Ася скоро будет в столице Империи. Семейные дела. Я беспокоюсь, сладкая. Не знаю, что меня тревожит, но мне будет спокойнее, если рядом с тобой будет кузина. Вы могли подружиться в Бездне.
— Ты хочешь, чтобы лорд Авагду пригласил леди Гусс погостить у нас? — задумалась, как сообщить дражайшему супругу о гостье.
— Сладкая, ты в своём уме? То есть, ты недопонимаешь! Ася не берёт с собой гарем в поездку. Только доверенный напар... кхм, сопровождающий. Она не может ночевать в вашем доме. Этикет.
— Не начинай. У меня уже зубы ноют.
— Тигра, вот если бы ты уступила мне так неосторожно съеденное тобой мороженое, то твои зубы не ныли бы!
— Они у меня ноют только от этикета, Ася. А сколько у тебя мужчин в гареме? Или об этом не принято спрашивать?
— Почему же? Пять, или шесть. Я больше не держу. Сейчас — пять.
Я фигею. Перспектива быть наложницей двух лордов Бездны внезапно раскрывается с новой стороны. Пожалуй, это не самый худший вариант.
— А как я узнаю, что Ася в столице?
— Я тебе сам об этом скажу, сладкая.
— Лорд Авагду не желает видеть меня рядом с тобой.
— Я огорчён.
Ася допивает кофе, изящно промакает губы салфеткой, и делает движение подняться. Мессинг тут же отодвигает её стул, подаёт её сумочку — вместилище для носового платка. Хотя, кто знает, может на ней заклятие, и леди Ася всё своё несёт с собой. Мессинг помогает подняться и мне. Обмениваемся с леди Асей рукопожатием, и она исчезает в зеркале Бездны, послав Мессингу воздушный поцелуй. А я обнаруживаю нехватку браслета и броши. Смотрю на Мессинга с весёлым удивлением:
— Что, сладкая? — протягивает руку, и мы гуляем в сторону парка.
— В семье Гусс развита клептомания, мин херц?
— Ася любит драгоценные сувениры. Любит настолько, что от неё драконы шарахаются. Но купить её нельзя. Если тебя это беспокоит.
— Меня беспокоит, что дражайший супруг может увидеть на Асе брошь из подаренной мне парюры.
— Можешь не волноваться. Ася драгоценностей принципиально не носит.
— А зачем они ей? Леди Ася драконьей крови? Спит на золоте?
— Нет. Спит она нормально. Просто Ася собирает драгоценности.
— Ааа, тогда ладно. А зачем ей в столицу Империи? Ознакомиться с имперской сокровищницей?
— Всё возможно. Когда-то юный император умолял Асю стать его женой.
— Император в очередной раз овдовел.
— Я в курсе.
— Таки возможно я познакомилась с будущей императрицей?
— Не думаю. Асе скучно сидеть на месте. И император ей не очень понравился.
— С чего ты взял?
— С того, что если бы я ошибся, то император уже был бы в гареме милой кузины.
— Ты же говорил, что гаремы только у воительниц!
— Ну ты же не видела кузину в боевой ипостаси. Зрелище не для слабонервных! Впрочем, тётушку Розу кузина ещё не переплюнула.
— Это мать Аси?
— Нет. Леди Роза — мать наших с Асей кузенов от дядюшки Руфуса. Их с дядюшкой свободный союз оказался на редкость удачным.
— У вас большая семья.
— К несчастью, да. Это Лаки — везунчик! Ни одного родственника не осталось. А я вынужден со всеми считаться.
— А я думала, что леди Ася ваша общая кузина.
— Ася называет Лаки кузеном, но на самом деле они не родственники.
— ?!!
— Наши традиции, сладкая. Детей отдавали на воспитание в семьи кровных врагов. Я воспитывался в семье Лаки, а Лаки, соответственно, в моей семье. Когда случилось несчастье, я остался один, выжив благодаря чуждой крови, и был вынужден вернуться домой. А дом стал мне чужим. Потому что меня воспитывали в традициях семьи Лаки. Вот так и вышло. Мы соперничали во всём. Абсолютно. Мои родственники это поощряли. Ибо соперники стараются делать всё как можно лучше, выкладываясь по полной. И поводья власти мы держим по пять лет. Посменно. И стараемся править как можно лучше. В пику сопернику. С тобой то же самое. Ты будешь возлюбленной наложницей Повелителя Бездны. То есть, пять лет у тебя один возлюбленный Повелитель, пять лет — другой. Ты привыкнешь, сладкая. У тебя будет три месяца с Лаки, потом пять лет — ты моя.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
