Шут Империи. Основной текст с продолжением

Дон Олиер бледный, но живой, достаточно быстро отловил наших лошадей, пасшихся неподалеку. Забрав всю энергию из накопителя Олиера, поделил ее поровну между Илиниусом и Торагом, подлечив насколько умел его рану на ноге. До полного заживления далеко, но точно уже не воспалится.

Совершенно ясно, что продолжать путь в таком состоянии невозможно, нам надо отлежаться, зализать раны и заодно запутать тех, кто, возможно, тоже нас где-то поджидает. И медяхи не дам, что больше нет жаждущих с нами пообщаться, в смысле со мной.

Через несколько часов посланные на поиски убежища Олиер с Торагом вернулись в компании мужичка, восседавшего на телеге, застеленной сеном. В нескольких километрах отсюда нашлась небольшая деревня, жители подсказали дом одной вдовой тетки, живущей на отшибе, у которой можно остановиться.

За полсеребряка местный староста согласился прокатиться на своей телеге за раненым. Убедительная просьба не распространяться о нашем существовании была подкреплена еще половиной серебряка и небольшим огоньком, зажженным мной на ладони. Староста, тряся головой, клятвенно обещал не вспоминать про нас в ближайшие несколько лет.

Перед тем, как покинуть пожарище, при свете дня внимательно осмотрел место, где Варвара приняла свой последний бой, но тщетно. Никаких следов, даже пепла не осталось от моей верной подруги. Пусть так, но она всегда будет со мной в моем сердце, в моей памяти. Пока о нас помнят — мы живы.

Наконец-то решил подойти и посмотреть на то, что осталось от Черного. Лужа, уже подсыхающая, какой-то мерзкой слизи, из которой торчали остатки сапог. Фу-у, как не эстетично. Так, еще что-то виднеется. Пригляделся — похоже, это пряжка от его ремня, может забрать? Не для своего ремня, конечно, боже упаси, нет, а как доказательство смерти гражданина темного мага, если вдруг таковое доказательство потребуется.

Интересно, братцев всего двое было или как? Или там еще кто-нибудь из родственников есть? Ежику понятно, что после смерти двух братьев темные просто так от меня не отстанут, хорошо бы в столице найти кого-нибудь из сильных магов, поспрашивать о защитных заклинаниях. Хочешь-не хочешь, а учить заклинания придется. Иначе расстроенные родственники, собравшись кучкой, разотрут меня в пыль, потому как внезапных козырей в моем рукаве больше нет.

Уже разворачивался, чтобы уйти, когда глаз кольнула неприятная зеленая искорка. На земле в паре метров от останков мага лежал небольшой клубочек, свернутый из сухой колючей травы. Вроде бы ничего особенного, трава и трава, если бы по этой как бы траве не пробегал изредка крошечный зеленый огонек.

Так вот ты какой, северный олень... Может я и ошибаюсь, но сдается, что это останки зеленой сетки. Уже хотел запнуть клубок подальше, но передумал. А если эта штука многоразовая, а кто-нибудь напорется или из магов кто подберет? Или темные доберутся до этого места, а тут такой подарок. Нет уж, пусть лучше у меня побудет.

Наклонился, чтобы взять, как эта сука, по-другому не скажешь, сознательно уколола меня в палец, резко вытянув острый шип. Как так-то?! У меня же защита! Палец резко начал болеть, на месте укола появилась черная точка, которая стала увеличиваться! Караул! Палец заболел невыносимо.

Спокойно, Иванов, спокойно. Если не справлюсь, придется отрезать палец, говорят, что здесь можно и руку целиком восстановить. Собрал всю энергию в кулак и направил на черноту в пальце. Полное впечатление, что палец стал закипать. Сжав зубы, продолжил выжигать прицепившуюся заразу.

Все-таки не успела она глубоко проникнуть, укорениться. Через несколько секунд чернота не выдержала и рассыпалась прахом, оставив небольшой шрам на кончике пальца. Палец горел огнем, но потихоньку боль успокаивалась. Фу-ух, выдохнул. Говорила же мама еще в детстве, не хватай руками всякую гадость.

А где ты, гадость, ну-ка покажись. Гадость спокойно лежала на том же месте. Сейчас ты у меня получишь, не сомневайся. Активировал гладиус и поднес к колючке. Шар немедленно ощетинился длинными иглами.

Да ладно, шустрый какой! А вот так? И с силой ковырнул шарик гладиусом. Энергонож вполне ожидаемо отскочил, но при этом у колючки отлетел один шип. А мы еще! Ага, не нравится? Минус еще один шип. Все, поганка, конец тебе. Размахнулся гладиусом и ... в голове раздался сильный писк, колючка вдруг втянула свои шипы и превратилась в гладкий шарик, напоминающий небольшой клубок намотанной шерстяной нитки.

Не понял, эта зараза, что, вроде как сдается? Еще одна разумная тварь? И что с ней делать? Нет, место Вари я никому не отдам. Поднес гладиус вплотную к бывшей колючке. Шарик попытался сжаться еще больше, но не смог. Ага, вроде как белый и пушистый. Хотелось бы верить, но не получается.

Забирать данный артефакт надо обязательно, но как? Просто так в сумку пихать его не вариант, высунет свои иглы в неподходящий момент или еще чего похуже придумает.

Черный, насколько я смог тогда увидеть, свой шарик-сетку достал вроде как из коробки, которую я нигде не наблюдаю. Скорее всего, ее разрезало вместе с хозяином. А вот у нас с собою было, в сумке как раз лежит бывшая Варина коробочка, совершенно пустая. Надеюсь, она сумеет оградить меня от происков колючки.

Сказано — сделано, достал коробочку и найденной недалеко палочкой аккуратно закатил смирный шарик внутрь и захлопнул крышку. Руки слегка подрагивали, веселое приобретеньице. Варя тогда без подпитки в своей коробочке чуть не загнулась, этому, наверное, тоже энергия требуется. Ладно, кормить или не кормить арестанта в коробке решу позже. Да уж, чего только не бывает в этом мире, хотя пора бы уже перестать удивляться.

Осторожно погрузили в телегу раненого друга, силком усадили туда же Торага с его больной ногой и потихоньку двинулись в сторону деревни. Староста привез нас прямо к дому вдовы и сам же договорился о нашем постое на несколько дней.

Увидев в телеге лежащего без сознания Гогу, Вела, хозяйка дома быстро, но без суеты, застелила широкую кровать чистой тканью. Туда мы и уложили Гогу по ее указанию. Мне досталась кровать в маленькой комнатушке за очагом, остальных определили на сеновал.

Так же споро хозяйка стала накрывать на стол, доставая еду из подпола. Вряд ли ее запасов хватит на пять, нет, на четыре здоровых мужика, поэтому Тораг с Олиером были тут же отправлены в деревню на закупку продовольствия. Наши запасы, взятые с собой из дома, незадолго до этого подошли к концу.

Я выложил на стол медь где-то на полсеребряка.

— Хозяйка, это задаток. Мы у вас побудем дней пять, не больше, пока наш друг не поправится. Порядок и чистоту гарантируем.

Но Вела даже не улыбнулась, ссыпала деньги в свой кошель на поясе, поклонилась и сказала, сурово глядя на меня:

— Не поправится ваш друг за пять дней с такой раной, покой ему нужен.

Прошла в комнату, где лежал Гога, отжала в плошке тряпицу и положила ему на грудь.

— Отвар травы семицветной, воспаление тела уменьшает.

Я стоял в дверях и наблюдал за ее действиями.

— Зря вы рану затянули полностью, вон краснота какая и запах нехороший.

— А вы откуда знаете, уважаемая?

— Хвори я лечу разные, да раны врачую, коли приключатся, насмотрелась. Супруг мой покойный пошел на медведя, который в наших краях шалить начал, староста попросил. Принесли Панаса моего всего поломанного, две недели за него боролась, да не удержала, — женщина промокнула уголок глаза, — уж четыре года, как нет его.

Честно говоря, мы с Илиниусом хотели как лучше, ни он, ни я не врачи ни разу.

— Так может надо рану вскрыть? Вы скажите, я сделаю.

— Идите в светлую, садитесь за стол, я сама все сделаю.

Спорить я не стал, есть уже хотелось основательно. Перед тем, как выйти, внимательно посмотрел на женщину магическим взглядом, которая в этот момент склонилась над моим другом. Нет, ничего, даже намека на какую-либо магию нет. И так здесь бывает, оказывается.

Перед тем, как идти за стол, зашел в отведенную мне комнату, снял камзол, весь вывалянный в дорожной пыли и разорванную нательную рубаху, чтобы поменять на запасную. В неверном свете небольшой свечи тускло блеснул золотом медальон, который для меня в свое время изготовила Варя.

Мне показалось, что изумруд чем-то испачкался, поднес руку, чтобы стряхнуть соринку, но в последний момент замер. Приглядевшись, я увидел серую чешуйку, не больше мелкой медяшки, прилипшую к медальону. Ноги предательски задрожали. Что это? Не может быть. А если...

Кровь стучала в висках. Светозарный, слышишь меня? Если это то, что я думаю, свечку тебе поставлю всенепременно. Порылся в сумке, пусто, все накопители, включая охранные, пустые. Неслабо я энергией разбрасывался, обнулить два охранных накопителя вообще-то надо постараться. А уж сколько времени мы их заряжали — жуткое дело.

Осторожно снял с шеи медальон и зажал в кулаке. Не хотел орать на весь дом, людей пугать, поэтому как был голый по пояс выскочил в светлицу, где был накрыт стол. Там в одиночестве сидел Янис, смиренно дожидаясь, когда подойдут остальные.

— Янис, как у тебя с восстановлением собственной энергии? Насколько я знаю, у всех магов скорость восстановления разная.

— Господин Гор, к сожалению, я был последним на курсе по этому показателю.

— Хорошо, спросим по-другому. Как ты себя чувствуешь? Слабость, головокружение?

— Нет, ничего такого, чувствую себя вполне сносно.

Понятно, парень еще не восстановился, на него рассчитывать нечего, сам себя бы обеспечил энергией. Так он еще порывается Гогу подпитывать. У меня скорость регенерации, насколько я уже выяснил, средненькая, скидывать лишнюю энергию в накопители смогу не ранее следующего утра. А мне надо сейчас, немедленно.

Единственный защитный накопитель остался у Торага. С одной стороны забирать защиту у последнего бойца нашего отряда не совсем благоразумно, а с другой... Я и куска не смогу проглотить, пока не проверю свою догадку. Можно попробовать и своими силами, а если энергии не хватит в самый последний момент? Нет, так рисковать я не буду.

С трудом дождался возвращения Торага с Янисом, забрал накопитель, и, попросив парней начинать без меня, быстро ушел в свою комнату. Вытащил всю энергию из накопителя, о-оо, жить стало легче, жить стало веселее, накопитель все-таки второго уровня. Ну-с, приступим.

Спокойнее, спокойнее... Надел обратно медальон и лег на кровать. Накрыл медальон руками и потихоньку начал перекачивать в него энергию. Наполняясь, изумруд засветился, затем полыхнул настолько ярким зеленым пламенем, что оно стало пробиваться через ладони. Ну! Варечка, если ты слышишь меня... Возвращайся! Давай же!

Энергия заканчивалась. Надо прекращать, а то опять потеряю сознание, не нужно людей пугать. Ничего страшного не произошло, правда ведь, просто не хватило энергии, поднакопим, попробуем еще раз.

Но успокоение не приходило. Умом я понимал, что уже ничего не поможет, энергии было предостаточно. Эта чешуйка, скорее всего, просто сгорела в диком пламени изумруда.

Закрыл глаза. Как горько, безумная надежда сгорела там же. Придется жить без нее. Помню, бабка Марена говорила, что змейки Мерадора еще где-то есть, можно поискать, но вряд ли какая-нибудь другая заменит Варю в моем сердце.

— А зачем тебе другая?

— Варя!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

— Чего ты орешь? Стоило заснуть ненадолго, а ты уже про другую думаешь.

— Варечка! Солнце мое, ты живая! Я же думал, что ты погибла!

— И ничего не погибла, просто заснула. Фу, терпеть не могу быть маленькой.

Я посмотрел на медальон — рядом с изумрудом дрожала маленькая, не больше бусинки, серая капелька.

— Варечка, я сейчас...

— Гор, лежи спокойно, у тебя энергии осталось на пару вздохов. И мне больше нельзя сейчас, должна пройти переупаковка структуры. Как же это мерзко, все тело ломает. А вообще, конечно, спасибо. До этого я никогда не засыпала. А там пусто и одиноко.

Так что успокойся и иди поешь, тебе энергия сейчас нужнее. Меня до завтрашнего утра не трогай.

— Только не пропадай больше, Варя. Если надо, забирай у меня энергию без раздумий.

— Не бойся, не пропаду. Это ты без меня пропадешь, вечно норовишь сунуться туда, куда не надо.

Остаток дня прошел как в тумане. Я выполз к столу и рухнул на стул, меня подхватили и унесли обратно, кормили с ложечки, я спал, держа рукой медальон. Ночью приходила Вела, постояла в дверях и ушла.

Утром, проснувшись, я отчетливо понял, что все плохое, по крайней мере сейчас, закончилось. Варя была рядом и это наполняло меня тихим счастьем. Осмотр Гоги проводили втроем, Велу не звали, она сама пришла и так на нас посмотрела, что гнать не стали. Состояние раненого было устойчиво тяжелым, но при наличии двух поправляющихся магов умереть он уже не сможет. Нога Торага серьезного опасения тоже не вызывала.

Весь день ушел на восстановление здоровья, Олиер с Торагом помогали хозяйке и с готовкой на всю ораву, и с мелким ремонтом. За четыре года без мужика в доме много чего оторвалось и покосилось.

Кстати, Олиер свою бритву так и не нашел. Теперь можно смело утверждать, что бритву у него украли намеренно, чтобы раздробить наш отряд перед встречей с Черным.

Вечером Варя оторвалась наконец от медальона, размяла свои ручки-щупальца и, шепнув мне: 'Я ненадолго', усвистала куда-то в подпол.

Еще два дня мы с Илиниусом, хотя, честно говоря, я практически один, скидывали энергию в защитные накопители. Пусть понемногу, но у каждого будет защита. Варя редко покидала меня, улетая совсем ненадолго. В остальное время лежала у меня на груди, плотно обхватив медальон.

Настал вечер четвертого дня, и я собрал всю команду, включая Велу. Нужно решить, как быть дальше. Если брать Гогу с собой, то его надо везти на повозке. Тогда непонятно, когда мы доберемся до столицы. Оставлять здесь — рука не поднимается.

Вела, женщина не глупая, видимо все обдумав заранее, решительно прервала мои размышления.

— Ваша милость, если хотите добра своему парню, оставляйте его здесь. Места у нас не проезжие, чужих практически нет, никто не сунется, а я его на ноги поставлю, сейчас уже точно.

Иногда бывает легче, когда тяжелое решение примет кто-то другой. Я незаметно выдохнул.

— Спасибо, добрая хозяйка, за помощь. Мы оставим деньги и продукты, а на обратном пути Гогона заберем.

В отличие от многих, Вела ломаться и отказываться от помощи не стала, молча кивнула головой и начала раскладывать еду по глиняным плошкам.

— Тогда, други мои, завтра с утра в путь. Ешьте и идите отдыхать, ехать придется шибче, времени мы много потеряли.

Парней-то разогнал, а самому не спится. Сел на лавку перед затухающим очагом, подкинул пару поленьев и смотрел на огонь, вспоминая пройденный путь. С Гогой я завтра прощаюсь, скорее всего, навсегда. Вряд ли придется возвращаться, я хочу домой и до последнего вздоха буду искать выход из этого мира.

Надо будет попросить хозяйку присмотреть для Гоги молодушку какую или самой пригреть парня. Если присмотреться, убрать горькие морщины да распрямить плечи, заставить улыбнуться, то выяснится, что хозяюшка не так уж и стара. Сколько Веле лет? Тридцать пять — сорок, вряд ли больше, еще не все потеряно. Гогу если запрячь с умом, так он далеко увезет.