Падме чувствовала себя не в своей тарелке, из-за чего закрылась глухой стеной безразличия, об которую смогли разбиться любые потуги вывести её на откровенность, но только не для опытной Сатин Криз. Заказав пару деликатесов, герцогиня хмыкнула, посмотрев на Корусант.
— Как думаешь, он там справится?
— Справится, — хмыкнула Падме, переведя нетерпеливый взгляд на официанта, обслуживающую соседний столик.
— Чует моё сердце, что-то затевается. Что-то большое.
— С чего ты взяла?
— Ты просто плохо знаешь Скайуокера. Более дерзкого политика галактика ещё не видела. И сама посуди, — герцогиня начала перечислять, — мне он недавно стал братом, тебе — женихом, ещё продавил на пост короля Альдераана свою семью, плюс сам занял место императора Короса. Хотя ещё пять лет назад ничего этого не было и его политический вес был равен нулю.
— Может быть, просто так получилось? — спросила Падме.
— Да чёрта-с два. Я же говорю, ты плохо знаешь Скайуокера. Всё это произошло по его воле. За исключением, разве что, вхождения его в клан Криз, это уже моя работа.
— Хочешь сказать, что он зачем-то собирает политическую силу? — до Падме начало доходить, — и он для этого решил на мне жениться?
— Скорее это необязательный бонус. Ты ведь могла отказаться, верно?
— Он предлагал мне уйти с поста королевы. Однако, я отказалась.
— Не важно, — Криз посмотрела в окно, — важно то, что он вообще это делает. От всего этого попахивает чем-то… грандиозным. Просто так устроить госпереворот в одном из центральных миров и занять чуть ли не самый богатый и самый проблемный регион галактики… насколько я его знаю, он не стал бы возиться с ядром и брать на себя такую ответственность без веской причины. Прилетел бы, забрал ресурсы, продал и жил бы на какой-нибудь планете, вроде Кореллии или Альдераана.
Падме была вынуждена согласиться:
— Надеюсь, он посвятит нас в свои планы. И всё же, чего он добивается?
В этот момент до ресторана долетел грохот. Обе девушки уставились в окно, на храм джедаев. Одна из стен храма с пылью полетела вниз, грохнувшись на крышу основания храма. Но не смогла пробить её — всё-таки храм джедаев был хорошо укреплённой цитаделью. Остальные посетители загомонили и припали к окну. Что-то в глубине храма ярко полыхнуло, после чего над Корусантом раздался гром. Пыль осела, открыв зрителям относительно большую дыру в стене храма.
— О, хаттов сын, да он там совсем рехнулся!? — воскликнула Падме.
80. Capomafioso
Ситуация с орденом накалилась. Проблем было накоплено много, начиная от ухода от светлой стороны и заканчивая мелкими деталями. Но мыслить в таких делах я предпочитал глобальными категориями, а оценивать дела по локальным. Йода буравил меня взглядом. Его позиция — словоблудие, отсутствие реальных подвижек и нейтралитет почти всегда. В любое другое время это бы сработало, но не сейчас, когда галактика уже на грани грандиозного прорыва. Поэтому мне пришлось доказывать ему своё право голоса, поэтому я и буду отстаивать свои интересы так, что они могут утереться, все до единого. Джедай думал, буравя меня взглядом.
— Не смотри на меня так, как будто Вашему ордену я что-то должен, — остановил я игру в гляделки в зародыше.
Йода, вздохнув, отвёл взгляд:
— Назвать тебя джедаем должен я.
— Меня уже назначили и джедаем, и мастером-джедаем. Магистр ордена Джедаев. А кто вы — понятия не имею.
— Сказать что хочешь ты, не понимаю я.
— Вы циники. Да, пожалуй это лучшее слово, характеризующее вас. Серые джедаи, отвернувшиеся от света.
Йода отвёл взгляд ещё раз.
— Должны мы, ибо победа…
— А не забыли ли вы, магистр, что нельзя быть джедаем и серым одновременно? — пошёл я в лобовую атаку, — каждая из сторон силы влияет на своих адептов. Направляет их. Нельзя отвернуться от света и остаться светлым, вы — циники, холодно и безразлично взирающие на галактику. Ваш орден уже изменился в корне, вы не имеете права называть себя приемниками настоящих Джедаев. Безразличие уже сыграло с вами злую шутку — ситх чуть не добрался до места канцлера. И не вы уберегли галактику от этого — я. Я не позволил ему сесть в это кресло.
— Ведомо то нам. Да и гарантии нет, — сказал Йода, скорее ворчливо, чем искренне.
— О чём я и говорю. А знаете, что было бы, если бы такой мастер интриг получил реальную власть? Совершенно ничего хорошего для галактики и тем более — для вашего ордена. Вернитесь к свету и начните действовать! Вы заплутали в потёмках и вам нужно вернуться к тому пути света, по которому вы шли. Пока ещё — не поздно, ибо свет уже появился в галактике. Ещё немного и орден будет навсегда Серым. Ваше безразличие уже толкает на путь тьмы многие светлые души.
— Тьма может вернуться, — многозначительно сказал Йода.
— Тьма никогда не исчезнет. Это такая же часть силы, как и свет. Не найдя выход в ситхах, она проникает в души многих, кто сколь-нибудь склонен к ней. Не надейтесь победить тьму — так же, как и свет, она вечна.
— Но равновесие должно быть…
— Что есть равновесие? — хмыкнул я, — ослабла тьма — ослабить и свет? Так вы себе это представляете? Чушь, Великая Сила не может ослабнуть, не может даже чуть-чуть снизить или увеличить своё присутствие в галактике. Её равновесие это закон природы. Вы можете централизовать или децентрализовать Силу с помощью адептов, но нарушить равновесие или её величину — неподвластно даже бессмертным порождениям Силы, не говоря уж про смертных.
Йода слушал меня внимательно. Мы сидели в его комнатке в ордене. Свет звезды уже начал идти на убыль и на Корусант опустились сумерки. Впрочем, в этом городе столько света, что сумерек тут почти не бывает.
Йода выглядел, как нашкодивший котёнок, пытающийся сделать вид, что он тут не при чём. Времени мы потратили немало на пререкания.
— Верны ордену должны мы быть, — нахмурился Магистр.
— Не ордену, а Свету, магистр Йода. Не путайте оболочку и суть. А орден свету не оказался верен.
— Серьёзное обвинение твоё, — Йода сверлил меня взглядом.
— Не без причины выдвинуто. Нет дыма без огня. Сколько ещё вы собираетесь уходить от света? Пока те, в ком свет живёт не перестанут вас считать настоящими джедаями? Заметьте, вы циничны и отрешены, рано или поздно кто-то скажет, что орден не должен вмешиваться в дела галактики. И тогда вы окончательно исчезните.
— Решение своё не изменю я.
— Я тоже. Вы уже наворотили дел своим бездействием, пора вас изменить. Окончательно и бесповоротно, какие бы опасности это в себе не несло. Пока ещё не поздно вернуться к свету, магистр.
Йода выглядел задумчивым и обескураженным. Однако, вынужден был признать мою правоту. Что ему делать в таких условиях? Если он должен фактически сложить с себя полномочия, как предатель? Лучшее, что он может сделать — просто свернуть с пути серого. Лучшее. Однако, это значит, что в галактику вернутся старые деньки — станет больше тёмных, станет больше эмоций, станет больше дрязг и войн, серое и бесцветное существование сменится ярким, где свет неизменно борется с тьмой в своей вечной битве. Это будет что-то грандиозное. Но первое время всё будет нормально — только набирать обороты. Йода спустился с кресла, заложив руки за спину, прошёлся по своей комнате задумчиво. Я ему не мешал шевелить извилинами.
— Не отступишься ты, — не спросил, а утвердил он, — от света не отступишься.
— Я живу только им. Тем, что у меня есть. Любовь, семья, друзья, вера в свои силы… что ещё нужно истинно-светлому джедаю?
— Это… очень серьёзный процесс, — нахмурился Йода, — осторожны должны быть мы.
— Осторожность и нерешительность — разные вещи, магистр.
Йода резко развернулся, нахмурившись, посмотрел на меня. Улыбаемся. Понимаю, не в его возрасте и положении принимать критику, особенно такую. Однако, за всей философией кроется конкретное действие, конкретная политика. И спор двух политиков, хотя я себя таковым не считал.
— Решение это принять не могу я в одиночку.
— В таком случае, объясните проблему своим соратникам. Они поймут всю опасность пути, который вы избрали. Галактика… умирает. Под грузом бандитизма, предательств, выползающей из всех щелей тьмы. Она не централизована, но и свет не имеет центра. Я знаю лишь самого себя и свою семью, как единственный оплот светлой стороны силы в галактике.
Я поднялся с кресла и, посмотрев на Йоду, кратко поклонился:
— Оставляю вас, магистр.
— Не отступишься ты, — сказал он мне вслед. Да, не отступлюсь. Пора сматывать удочки…
* * *
— И о чём вы договорились? — тут же набросилась на меня Фэй, — Эни?
Остальные стояли подле неё, ожидая результата переговоров. Я осмотрел серый коридор храма и позвал всех за собой, начав говорить на ходу. Бен и Квай-Гон шли рядом.
— Орден вернётся к свету. Йода не сильно рад этому, но я не отступлюсь. Если не получится — создам свой орден джедаев. Настоящий, светлый, а не серый. Он это прекрасно знает, как и то, что у меня достаточно власти, что бы это провернуть и республика признала мой орден. Всё-таки я наследник не его ордена, а того, который был три тысячи лет назад. Светлого ордена.
Шиай шёл следом, позади всех, однако спросил громче всех:
— Ты создашь свой орден?
— Тс, — приложил палец к губам Бен, — Энакин, ты уверен, что это хорошая идея?
Мы как раз дошли до ангаров.
— Свет должен быть сконцентрирован. Так как ситхи не побеждены. То, что исчез Палпатин, лишь ухудшило наше положение, так как мы не знаем, где искать его учителя или ученика. Скорее всего, учителя. Он пользуется серостью, цинизмом, невмешательством джедаев, тогда как сам вмешивается в дела галактики очень активно. Финансирование торговой федерации в лице Нута Ганрея так и не удалось вычислить. То, что он сотрудничает с хаттами лишь означает, что хатты находятся в зоне влияния ситхов. Как минимум один криминальный хатт-барон подчиняется ситху, или является им, во что мне слабо верится. Тьмы в их секторе хоть отбавляй. Их не меньше двух. Тот, которого мы видели на Татуине, — я посмотрел на Квай-гона, который кивнул, вспоминая те дни, — это лишь ученик. Низшая ступень. Скорее всего, раскрыв себя Палпатин был ликвидирован самими ситхами, так как мог привести нас к ним. Нужно искать на Набу. Проверить все связи семьи Палпатина. И я это сделал — в результате узнал много интересного.
— Что?
— Ничего. И это очень интересно.
— Что ты находишь интересным? — не понял Квай-Гон.
— Друг мой, при моей силе едва ли найдётся смертный, способный утаить от меня хоть что-то. Йода не сможет, хотя он очень силён для смертного. Интересно то, что воспоминания многих людей были грубо уничтожены, изменены, а некоторые люди, которые знали ситха слишком близко, таинственно погибли или пропали без вести. Что одно и то же. Даже дроидов, которые могли бы нести в себе ценную информацию, разыскать не удалось. И не из-за низкой квалификации моих разведчиков — ботаны достаточно хорошо роют подноготную. Отсюда я делаю вывод, что тут работал не Палпатин и даже не один могущественный ситх. Скорее всего какая-то крайне влиятельная организация.
— Сенат, политики, джедаи, хатты, синдикаты, корпорации. Вот пожалуй и все центральные силы галактики. Политики маловероятны.
— Отчего же, Квай-Гон? Палпатин был именно политиком. Но я пришёл к выводу, что мы должны не искать затаившихся ситхов — чем активней ищем, тем лучше они прячутся и тем больше мы себя компрометируем, а готовиться встретить угрозу во всеоружии. Прежде всего — обратившись к свету. К настоящему свету, обучить молодняк связи со светлой стороной, а не выбивать у них эту наклонность жёсткой дисциплиной и серостью. Снять запреты на личные отношения и привязанности, плюнуть и растереть на невмешательство и вместо философских диспутов, быть самими собой, без малейших неудобств.
— И тогда либо Йода станет центром света, либо ты… — протянула Фэй, за что была поглажена по руке и улыбнулась.
— Правильно. А сейчас… меня ждёт коронация.
— Что? — удивлённо сбился с шага Квай-Гон.
— Не папу, а бабушку и дедушку, — пояснил Шиай, — они того, это… на Альдераане королями будут.
— Вернее, продолжат династию Риекан, — поправил я косноязычного от количества впечатлений сына.
Да, полететь на коронацию отчима и мамы надо было. Как-никак семья… к тому же тут такая возможность познакомить их со всеми, что грех упускать. Вопрос с Шиаем и Асокой, мной и Фэй, Беном и Сатин, а так же Падме, решился. Можно улетать.
* * *
Альдераан. Вечер.
* * *
Что для бывшей рабыни на Татуине есть принятие титула королевы? Пожалуй, самое странное, что с ней случалось и самое невероятное. Шми Риекан, бывшая Скайуокер, рассеянно улыбалась, идя рядом с мужем после церемонии. На ней было длинное Альдераанское платье, волосы были заплетены лентой, а визажисты расстарались больше некуда. Вдоль большого коридора стояла королевская стража — просто дань традиции, ставшая в последнее время необходимостью. Шми шла уверенно, муж держал её за руку. Впечатлений для них двоих было слишком много на этот день. Голова кружилась, эмоций было много. Они зашли в комнату, после чего Эд мягко притянул к себе Шми, впившись в губы королевы поцелуем. Продолжался страстный поцелуй минуту, после чего, услышав детский голос, они отскочили друг от друга:
— Кто здесь? — строго спросил Эд, хотя… мог бы и не спрашивать. На диване сидела, положив ноги на стол, голубоглазая блондинка, с прищуром и заинтересованно смотрящая на них. Рядом, на кресле сидела её мужская копия — голубоглазый блондин, в скромной одежде, на его коленях сидела ещё одна блондинка — пышногрудая и в длинном платье, с заострёнными ушками. Блондин щекотал её ухо, от чего та хихикала. Прямо на полу сидели ещё двое — мальчик и девочка, тогрутской национальности, они резались в саббак. Около стены на полу сидел джедай в серой рубахе и тёмно-синих джинсах, он медитировал в позе лотоса, рядом с ним сидела всем известная королева, пытающаяся повторить его позу и от чего она выглядела немного комично, постоянно охая и слушая советы наставника.
— А я то думал, вы там застряли! — Энакин улыбнулся, — приятно видеть такую любовь в новой королевской семье.
— Ага, прям жаром пышут, — ехидно сказала Криз, не подумав убрать ноги со стола. Довольно ровные и стройные ноги. Поймав взгляд мужа, Шми ткнула его под рёбра, от чего и он порозовел от смущения. Бросивший на них взгляд Шиай заметил:
— А вот контролировать лицо ещё учиться и учиться. Может ты с ними позанимаешься, пап?
— На Альдераане есть прекрасные специалисты… ах! — Фэй, отвлёкшись на Шиая, прошляпила руку Энакина, который начал ласкать кончик её длинного уха — эрогенную зону.
Стоящий в онемении король наконец-то пришёл в себя:
— Что здесь происходит?
— Воссоединение семьи! — Энакин смахнул наигранную слезу умиления, поцеловав в кончик уха свою возлюбленную, вызвав ещё один неприличный вздох.
