— И поэтому вы полагаете концепцию абсолютизма несостоятельной?
— Именно. Никто не в силах объять необъятное. Власть, как диктатура, это всего лишь доминирование. К нему стремятся не от большого ума. Личность не может доминировать над обществом вечно или хотя бы долго — к этому привыкают. А идея… идея, вектор развития, может доминировать тысячелетиями, как это было с республикой.
— Вы странный для джедая.
— Я светлый, но совсем не аскет-философ, — ухмыльнулся Энакин, — может, когда вопрос касается Силы, я вполне себе джедай. Но жизни джедая я предпочёл политику. Тем более, сейчас республика едва закончила очередной кризис. Десятки партий тащат республику в разные стороны — поэтому она стоит на месте. Им нужно задать единый вектор.
— Партия? — с интересом спросил Хего.
— Нет, именно вектор, — тут же пояснил Энакин, — они всё так же продолжат собачиться друг с другом, но будут двигаться в нужном мне направлении. То есть по важным вопросам разниться будут пути, но не цели. И пусть дерут глотки, споря, всё равно получится так, как хочу Я. Иллюзия выбора важна для подвластных, что бы они не чувствовали себя под гнётом диктатуры. И не оправдывали неудачи и проблемы личным решением диктатора. И чем меньше иллюзии, тем лучше для Меня.
— И какие же у вас цели? Что за вектор?
— Простой, — усмехнулся Скайуокер, — развитие. Не просто планомерный прогресс, а развитие как цель. Качественное и количественное.
— Понятно, — Хего даже укорил себя за то, что слишком далеко зашёл в разговоре, — я видел немало тех, кто желал власти над галактикой… но ваш путь ужасает своей эффективностью и реалистичностью. Но как это сочетается с идеей светлой стороны силы?
— Силы? Вы что, интересуетесь или из форсюзеров? — спросил Энакин, заглянув в глаза голограмме Дамаска, — это был риторический вопрос. Никак не сочетается. Сила тут не при чём — хороший политик должен действовать исходя из принципов разума, а не эмоций, будь те светлыми или тёмными. Умение грамотно сочетать их в себе — это залог эффективного и долгого правления. К чему приводит радикализм… Как вы можете знать из истории, ни к чему хорошему не приводит. Поэтому, только закончив бессмысленную вражду, светлые и тёмные силы могут эффективно править галактикой. По отдельности — только дискредитируют себя.
Хего был задумчив, как никогда.
— Кстати, об этом, — Энакин вспомнил, — похоже, я вас сильно загрузил. Не буду больше мучить, у меня только одна просьба к вам.
— Да? — дамаск поднял взгляд на голограмму Скайуокера.
— Если у вас такая хорошая разведка, я был бы вам благодарен за любые сведения о ситхах.
— Зачем вам они? — удивился Хего.
Энакин улыбнулся:
— Проясню про природу ситхов, господин Дамаск. Любое разумное существо способно испытывать эмоции. Но, как правило, тёмная сторона, берущая силу в ярких эмоциях, легко может захватить своего адепта и превратить в раба своих низменных желаний и страстей. Аддиктивное поведение при этом в значительной мере влияет на мозг и уродует тело, таким образом, мы получаем обычное пушечное мясо. Злобное, тупое и неуправляемое. Не стать рабом тёмной стороны сложно, но можно, я знал одного весьма и весьма разумного ситха. Очевидно, что концепция массового превращения форсюзеров в пушечное мясо потерпела сокрушительное поражение, поэтому я думаю возродить этот орден в новом формате. Во-первых — объединить его с джедайским, во-вторых — тщательно готовить адептов, что бы на выходе мы получали, пусть индивидуалиста, пусть циника, но разумного и социального элемента. В империи найдётся немало задач для подобных личностей…
— Вы хотите завести ручных ситхов?
— Нет, конечно же. Я хочу закончить многовековую вражду ситхов и джедаев. Что бы обе стороны признали друг друга и перестали бросаться друг на друга с светошашками, — Энакин сцепил пальцы, сидя в глубоком кресле. По лицу джедая пробежала улыбка, — ну и избавить обе идеологии от радикализма и претензий на статус единственно-верных.
— И вы полагаете, это получится? — с неподдельным интересом спросил Дамаск.
— Полагаю, они не будут уживаться мирно. Особенно в подростковом возрасте. Придётся власть употреблять, но если они с детских времён будут правильно воспитываться на идеалах того, что не все люди одинаковые, и это нормально.… Рано или поздно система должна прийти в гармонию между полюсами силы. Дарта Вективуса, к сожалению, я пригласить не смогу. Он уже давно умер.
Хего Дамаск впервые в жизни задумался над словами джедая. Крепко так задумался. С одной стороны, предлагаемое Скайуокером было похоже на ловушку, с другой же, он был прав. Неадекватность коснулась даже его ученика, Палпатина, всю тупость планов которого так смачно объяснил Скайуокер. При этом, делая то же, что и Палпатин, Энакин делал это значительно эффективнее за счёт того, что не шёл на поводу у желаний. Если империя и правда станет на долгие века знаменем, за которым будет стягиваться, ругаясь и чертыхаясь, толкаясь, вся галактика, то и социальное устройство империи будет в значительной мере влиять на галактику. А это значит, что создав образец эффективно действующей единой организации форсюзеров можно расширить своё влияние настолько, насколько это реально. Однако, Дарт Плэгас разумно не стал признаваться сразу:
— Я не знаю ситхов, ваше величество. Однако, по этому поводу я бы хотел поговорить с вами дополнительно…
— Хорошо. Тогда давайте встретимся через месяц, на Корусанте. Как раз достроят мою виллу на Биссе.
— Биссе?
— Это планета, на которой я думаю разместить академию. Очень… своеобразное место. И в полной мере иллюстрирует ту тёмную сторону, к созданию которой я стремлюсь.
— В таком случае, до встречи, ваше величество, — Дамаск отключился.
Энакин потянулся, промочил горло из своей фляги и поделился радостной новостью со своим самым верным и старым другом:
— Он клюнул, Эрдва.
— Ты же не серьёзно?
— Серьёзно, — Энакин встал с кресла, — давно пора привести эту галактику в порядок. И закончить многотысячелетнюю вражду форсюзеров.
Примечание к части
Кхм. Предполагаю, вы ждали чего-то другого? Тогда отрегулируйте настройки восприятия объективной реальности. Это конец, эпилога не будет. Разве что авторская благодарность — всем, кто читает мой фанфик, всем, кто мне помогал эти два года. Всем, кто ждал и кто спорил в комментах до хрипоты. Я получил немало удовольствия, работая над этим фанфиком, пока шли эти два года — успел круто изменить свою жизнь, пережить пару затяжных депрессий, написать ещё три крупных фанфика, выпить 278 стаканов молока и выкурить около 10 425 сигарет(о мои бедные лёгкие!). "Звезда" была самым большим и самым любимым творением, воплотив в себе все мои штампы, клише, рояли и закидоны. Но, как автор, я давно понял — чтобы расти над собой, нужно заканчивать работу и начинать новую, уже усвоив опыт и приобретя навыки, а не мусолить одну и ту же тему годами. Чувствую, словно гора с плеч свалилась и исчезло тянущее чувство долга перед читателями — "закончить "Звезду"", которое не отпускало меня уже почти два года. Теперь я с чистой совестью могу начать что-то новое, чем и займусь в эти выходные. Нехарактерная просьба — если вам понравилась моя работа, то поставьте лайк. Мне будет приятно видеть, что людям нравится мой труд. А по поводу того, что было дальше в Далёкой-Далёкой... это история столь же бесконечна, как само время. У Энакина было много побед и неудач, новые женщины и новые друзья, новые титулы и новые профессии, неизменно было только то, что всегда его сопровождал лучший железный друг.
>
