Волчица и пергамент. Том 3

— Падре, где все ценности, которые должны быть здесь?

Старик затрясся от страха, услышав вопрос Илении, как преступник, препровождаемый в темницу.

— Я-я не знаю! Я только сейчас узнал, что это место вообще существует!

Судя по всему, было бы справедливо думать, что всё, что можно было унести, забрали. Пачку пергамента оставили, видимо, из-за пометки "Собор города Десарев". Иления пристальнее вгляделась в лицо Хаббота, но, сдавшись, вернула пергамент обратно на полку.

— Хорошо, тогда продолжим поиски.

Она не казалась разочарованной, вероятно, рассудив, что её разрешение на сбор налога уже имеет обеспечение. Несомненно, она вернёт деньги, если сможет забрать блюдо. Однако, главная цель, ткань святого Некса, не была найдена. На полках — больше ничего, на полу — ничего. Кроме пурпурной мантии, показавшейся в свете свечи. Такому огромному куску ткани пристало висеть в большом зале королевского замка, и он остался здесь, поскольку его было нелегко использовать. Коул посмотрел на Илению — не это ли? — но та покачала головой.

— Но интересно, сколько здесь было сокровищ? — рассеянно пробормотал Коул, обойдя всё помещение.

Хаббот был ужасно напуган, предполагая, что его подозревают в подобном воровстве, и Коул добавил, что они не собирались давить на старика. Но Иления высказалась прямо:

— Долгое время этот собор высасывал жизнь из Десарева. Я думаю, что дознание было бы уместно.

Было видно, что лишь часть полок стояла здесь с самого начала, когда же их переставало хватать, местные служители просто добавляли новые. Жадность — один из семи смертных грехов, о которых говорит Священное Писание. И эта истина выводила Коула из себя больше всего на свете. Он раздражённо вздохнул, и тогда Иления встала перед Хабботом и заговорила:

— Падре. Я подала заявку и получила разрешения на сбор налогов по поручению городского совета Десарева, разрешение подписано наследником Клевендом, и я пришла забрать ваш налог. Именем совета и принца я сделаю это сейчас.

Хаббот не мог противиться девушке перед ним. Он кивнул и повесил голову. Иления без отлагательств стала рыться в поисках подходящих предметов, но Коул в этот момент осознал кое-что. Миюри. Где она?

Стоявшие рядами полки закрывали обзор. Наконец, он увидел её там, куда свет свечи едва доходил, она присела на корточки и с чем-то возилась. Её белое пушистое одеяние походило отсюда на разросшуюся плесень.

— Миюри? — крикнул он, задаваясь вопросом, чем это она занималась до сих пор.

Она оглянулась и встала. Затем медленно подошла к нему и обхватила его руками за пояс.

— Ч-что такое?

Удивлённый её внезапным поведением, он вдруг заметил, что кончик её хвоста показался из-под одежды. Миюри тут же отпустила Коула, и в её руке оказался кинжал. Значит, она не обнимала его, а просто доставала кинжал, который он обычно носил с собой. Он увидел, как она беззвучно вернулась обратно, присела на корточки и разом вонзила кинжал в пол.

— Эй, Миюри, что ты?..

Он прервал себя, увидев, как она подковырнула кинжалом, как рычагом, камень, и тот — ка-кланк — стронулся со своего места.

— Я так и знала. Это был единственный камень, не уложенный, как надо. Он шатался.

Она снова воткнула кинжал в трещину в каменном полу и вынула камень. Пол в помещении был уложен камнями, размером с маленькую ножку Миюри и похожими на кирпичи. Она вытащила другой камень, третий — и так, пока не показалась деревянная дверца.

— Я помню это из странствия мамы и папы, — улыбнулась Миюри. — Ты прячешь настоящую вещь и потом можешь не беспокоиться, даже если кто-то раскроет всё.

Коул мог легко представить себе, как та упрямая пара проделывала такие вещи. Но не предполагал, что в уже тайной комнате найдётся ещё тайник.

— Госпожа Иления! Падре! — обратился он к ним обоим, оторопевшим от находки. — Я открываю.

За открытой дверцей показалось заплесневелое, пропыленное, одноцветное покрывало. Коул снял его и увидел несколько ветхих деревянных ящичков. Они были разного размера, но даже самый большой можно было без труда держать двумя руками, а самый маленький помещался на ладонь. Миюри, похоже, ожидала гору мерцающих самоцветов и выглядела разочарованной. Хаббот ожидал того же, и его невзрачная находка успокоила. Но Иления и Коул думали иначе, оба они нервничали, спина Коула взмокла. Истинные святые реликвии всегда выглядели убогими.

— Госпожа Иления, вот... — окликнул он.

Она взяла себя в руки и приблизила лицо к ящичкам, чуть не касаясь их носом.

На ящичках слабо виднелись надписи, возможно, это были проклятия тем наглецам, которые дерзнули прикоснуться к нему, а может... Иления вытащила длинный ящичек, и Миюри тут же чихнула от запаха плесени и пыли. Но Иления не чихнула, кажется, она даже не дышала, когда осторожно открывала крышку. Внутри лежала белая ткань, завернутая в пергамент.

— Она здесь, — её тихий голос был единственным звуком, отразившимся эхом в сокровищнице.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ткань святого Некса выглядела как обычный кусок ткани. Причём достаточно толстой, жёсткой и довольно тяжёлой. Похожей на задеревеневшую шерсть неважного качества. В остальном не отличалась на вид от обычной, и Коул ощутил некоторое разочарование. Когда Иления сообщила, что она возьмёт её в качеств налога, Хаббот с готовностью согласился, вероятно, успокоенный обыденностью ткани.

— Я не думаю, что она стоит очень много у торговцев.

Но Иления ответила, что это важно лично для неё. Хаббот знал, кто такой Святой Некс, и, возможно, именно поэтому не мог определить ценность реликвии. Возможно, он думал, что волосы более известного святого или кусочек ковчега из Писания, будь они в ящичке, стоили бы несоизмеримо дороже.

Они аккуратно восстановили каменный пол и закрыли секретный вход. Что Хаббот сделает дальше, Коул не знал, но у него была, по крайней мере, ночь, чтобы подумать об этом. Старик ещё не успел опомниться от этого визита, когда провожал их.

Ветер немного усилился, когда они спускались по каменной лестнице. Морские птицы пролетали прямо над головой на расстоянии вытянутой руки и словно издевались над бескрылыми существами. Миюри иногда поднимала голову и рычала на них, придавая правдоподобие этому предположению.

— Так похожа на обычную ткань. Это действительно она?

— Говорят, ценность реликвии подтверждается упаковкой и сертификатом. И я уверена, что этот ящик подлинный.

Иления изо всех сил пыталась не дать своему чувству облегчения расплыться широкой улыбкой по её лицу. Коул кивнул.

— Я ещё видел подпись монастыря, её я знаю. История ткани тоже приведена.

— Это так. Но по вопросу истинности ткани... Я думаю, что наполовину, — похоже, только в подобные моменты лицо Илении могло мрачнеть. — Я впервые вижу такую ткань, но не похоже, чтобы её сильно почитали.

— Почитали?

Ткань должным образом упаковали и положили в ящичек. Так полагал Коул, но Иления озадаченно наклонила голову.

— Когда мы открыли деревянную дверцу, ящички были укрыты покрывалом, так? Оно из той же ткани, что и эта.

Они укрыли остальные реликвии, как прежде, но Коул и не предполагал, что покрывало из той же ткани.

— Так... я бы, конечно, и подумал о ней, как об обычной ткани. Но что ты имела в виду, говоря про истинность наполовину?

— Я думаю, что Миюри тоже заметила это.

Миюри, безрезультатно следившая за птицами, тут же с удивлением повернулась к ним.

— А?

— Как думаешь, эта ткань тоже реликвия? — спросил Коул.

Миюри посмотрела на ящичек в руках Илении и пожала плечами.

— Я не знаю. Знаю лишь, что это непонятная ткань.

Коул нахмурился, он так не думал.

— Непонятная?

— Ага. Я понятия не имею, из чего она сделана.

Он с вопросом посмотрел на Илению.

— Она не пахнет никаким животным. Как и никаким растением, конечно.

Ткани могли изготавливаться из шерсти животных, из волокон растений и ещё из нити, получаемой от насекомых.

— Я слышал легенду об одежде из нити паука, раскаявшегося после проповеди святого...

— Я не знаю. В общем, она пахнет лишь камнями этого подвала. Прежде такая ткань могла быть вполне обычной, но сейчас её трудно найти.

Если и волчица, и овца говорят одно и то же, то такое вполне возможно. Однако, признавая, что ткань могла быть тканью святого Некса, он ощущал, что что-то не так. Известно Божье чудо превращения воды в вино. Но вода стала настоящим вином. Маловероятно, что вода превратилась в вино без вкуса и запаха винограда, он никогда в своей жизни не видел и не слышал ничего подобного. Если это чудо святого Некса, являет ли оно ткань неизвестно из чего?

— Неважно. Пока у меня есть этот ящичек и сертификат, я могу продать это принцу, — Иления улыбнулась улыбкой, которую Коул никогда раньше не видел, и произнесла слова, которые она говорила бессчетное число раз. — Благодарю тебя.

Девушка-овца, расспрашивавшая даже перелётных птиц о мире за морем. Они помогли ей двигаться вперёд, и можно было почти пощупать, насколько это хорошо.

— Я хочу отплатить тебе.

— Тогда могу я попросить кое о чём? — Коул сумел сказать такое, потому что мир оказался не столь добрым к нему с момента, когда он покинул Ньоххиру. — Если ты повстречаешь кого-то из королевской семьи, пожалуйста, попроси его серьёзно подумать о проблеме веры?

Легендарный медведь жил на другом краю моря, а воплощения волчицы и овцы стояли перед ним. Но Бога из Священного Писании нигде не было видно. Он не мог не заметить иронии в этом.

Иления, однако, растеряно смотрела на него по другой причине.

— И всё?.. — она посмотрела на деревянный ящичек, который крепко сжимала в руках. — Эта ткань может принести довольно много денег — в зависимости от того, что с ней делать. Нетрудно наделать из неё блестящей меди, даже не продавая напрямую.

— Приобрести благосклонность принца, второго в очереди на престол, — это одно из того, что можно с ней делать?

Такая возможность редка, если она вообще когда-либо приходит к родившимся в этом мире.

— Конечно, — искренне улыбнулась Иления.

Про неё говорили, что она была торговцем, который честно торгует.

Даже если королевство вступило в противостояние с Церковью не из-за веры, это не значит, что вера полностью исчезла. Придерживаясь веры, они могли бы добиться такой Церкви, которая отвечала бы их идеалам. Что, в конце концов, реалистичнее создания новой страны на другой стороне моря, которую никто никогда не видел.

— Если ты просишь об этом, у меня есть идея получше, — сказала Иления, прервав ход его мыслей. — Почему бы тебе не пойти со мной? И мои доводы станут убедительней, и я верю, что и твои цели исполнятся, преподобный Коул.

Он был не слишком удивлён, подобное решение само напрашивалось.

— И было бы надёжнее иметь кого-то, кто будет мостом между нами и людьми.

Его щеку обожгло взглядом сразу после предложения Илении. Взглядом Миюри, конечно. Её красные глаза были красноречивей оратора: Кончай слушаться эту блондинку, давай пойдём вместе с Иленией. Но ему нельзя забывать слова Хайленд. Она говорила, что члены королевской семьи претендовали на права друг друга и убивали друг друга ради них. Он был не так легковерен, чтобы ожидать, что другие из них столь же пылко верили, как и Хайленд.

— Я ценю твоё предложение, но я уже решил, кому хочу служить.

Иления выглядела разочарованной, при виде этого у Коула появилась другая идея.

— Почему бы тебе не пойти с нами?

— А?

— Тот, кому я служу, служит своей вере и... даже сможет понять тех, кто не является человеком.

Миюри скривилась от его слов, но Хайленд уже видела истинный облик Миюри. И когда королевство отправит корабли к краю моря, принцесса может, по крайней мере, быть тоже рядом. Ещё через неё можно было бы повлиять на планы королевства. Так ему казалось, но Иления лишь грустно улыбнулась.

— То письмо, что ты показал в соборе, да?

— Да.

— Я знаю имя наследницы Хайленд. Она член королевской семьи, у неё много земель, но она не является законным наследником. "Наследница" — лишь название.

Зато наследник Клевенд был вторым в очереди на престол.

— Совершив успешное плавание к новому миру, принц собирается занять трон... Или, по крайней мере, как я думаю, он собирается объявить себя королём нового мира.

Иначе говоря, раз они не могут взять над ней верх, им надо присоединиться к ней. Но не всё было гладко в её построении. Иления не имела ответа на очень важный вопрос, которым следовало задаться.

— Король нового мира? А наследник Клевенд понимает не-людей?

Если лишь присоединиться к плаванию к новому миру под началом принца, земля, естественно, принадлежала бы принцу и королевству. И что? Поспешить уйти вглубь земли и обустроиться там? Размышляя обо всём, Коул понял выражение лица Илении. В этот момент он осознал и то, что никогда не станет таким, как Осень.

— Я думаю... всё пройдёт хорошо, — слабо улыбнулась она и опустила голову.

Он не чувствовал, чтобы от неё исходил страх. Наверное, правильнее было назвать это завистью. Иления по рождению была овцой. Но была кем-то ещё в овечьей шкуре. Вероятно, она хотела спрятать какое-то число не-людей на кораблях, и после того как корабли достигнут земли, а если потребуется, после победы над медведем не-люди восстанут. Вариант быстрый и верный. Не-люди не собирались придерживаться честности. Разве ему не следует указать, каким злом это бы стало?

Он открыл рот, но Миюри дёрнула его за рукав.

— Моя работа — защищать брата.

В её глубоких красных глазах не было радости. Он вспомнил правую руку Илении с копытом, ударившим в пол сокровищницы собора. Даже если бы Миюри могла соперничать с ней, она могла проиграть, если бы при этом защищала его.

— Мне стыдно за моё бессилие, — сказал Коул.

Иления беспокойно улыбнулась, затем, будто она стряхнула все заботы, лёгким тоном предложила:

— Если у вас нет возражений, может, поужинаем сегодня вечером? Я отправлю сообщение принцу, но мне этого мало, я хочу поблагодарить вас должным образом.

— О, нет, не стоит...

— Я выберу и подготовлю лучшую баранину, — сказала Иления ровным голосом.

Так она показывала, что она готова пересечь черту. Люди могли бы увидеть в этом либо силу, либо осторожность. Но она казалась немного печальной.

— Миюри? — позвал Коул, не имея выбора, и она, провалившаяся в пропасть между моралью и чревоугодием, вернулась к действительности.

— Это правда, Иления?..

Жизель, чёрная овца, пожала плечами, как положено умному торговцу.

— Ты бы потеряла сознание, если бы я продала очень тёплый волчий мех? — спросила небрежно она, никогда не покидавшая рынка.

У волка с овцой больше общего, чем с человеком. Миюри тут же пожала плечами.

— Я, наверное, лишь подумала бы, что он выглядит тёплым.

— Так же и у меня. Они выглядят как родичи, но в целом мы очень разные. Но, конечно, если бы мне предложили их есть, мне надо было бы себя сначала подготовить...