Волчица и пергамент. Том 3

— Я думаю, у меня хороший слух, но может ли на самом деле он& это услышать? — с сомнением спросила Миюри, стоя рядом.

— Я слышал, звук очень хорошо распространяется в воде... Ну, если не получится, мы можем просто написать письмо.

"Опусти руки в воду и бей чем-то твёрдым, будто отстукиваешь танец. Тогда, где бы ты ни был, я смогу добраться до тебя за один день" — сказал им на северных островах Осень, воплощение кита.

Коулу было неловко вызывать его уже через месяц, но ему нужно было посоветоваться с кем-то из морских обитателей.

— А теперь брось часть Чёрной Матери.

Он достал из сумки маленький чёрный кусочек, размером с мизинец и похожий на помёт кролика, и бросил в воду. Своего рода драгоценный камень, называемый гагатом и похожий на чёрный янтарь. Миюри взяла ещё кусочек, понюхала и, пожав плечами, вернула в сумку.

— Мы вернёмся завтра утром.

Он встал и вместе с Миюри вернулся к лестнице. Он хотел спросить Йосефа, о чём шепчутся торговцы, связанные с дальними плаваниями, но этот человек выглядел занятым, и Коул оставил это на потом. Например, как-нибудь в обед. Он вытер руки и заметил, что Миюри всё стоит у лестницы и смотрит на море.

— Что-то случилось?

Она покачала головой, и он стал подниматься.

— Когда я была в Ньоххире, я думала, что горы не кончатся, куда ни пойдёшь.

Но на самом деле горы закончились там, где под ними раскинулись поля, а потом началось море. Тогда что там, где кончится уже море? Каждый, кто видел эти бескрайние воды, наверняка задумался об этом хотя бы раз.

— Мне... как-то сказали, что на том конце моря есть водопад.

Неважно, правда это или нет. Для Коула это было затычкой в дыре вопроса без ответа, о чём люди думали иногда, проваливаясь в сон.

— Но также верно, что подобные ответы от Церкви всегда маркировались знаком, означающим сомнительность.

Миюри посмотрела на него по-детски любопытными глазами.

— Ведь если на самом деле есть водопад, то что там, куда он падает? Понимаешь? — продолжил он.

— Тогда что там? Так и идёт — с суши в море, снова на сушу и снова в море? — неуверенно предположила она.

Он мог бы обмануть её ответом. Но не стал, поскольку обращаться с ней как с ребёнком стало бы для неё плохой услугой.

— Алхимики, что пытаются раскрыть тайны мира, говорят, что мир круглый.

Он скомкал в шарик носовой платок и показал ей.

— По их словам мир выглядит так, и если ты будешь идти всё время на запад, ты в конечном итоге вернёшься с востока.

Эти же алхимики ещё говорили, что существует ещё несколько таких же круглых миров, они называли их солнцем, луной и планетами. Земля, на которой стоял он с Миюри, была лишь одной из этих планет. Церковь всегда беспокоили эти идеи, и она опровергала их, слишком сильно отличавшихся от мироздания Священного Писания.

— Таким образом, это не означает конца мира, верно?

Не переставая присматриваться к учению Церкви, Миюри приняла эту идею, не задумываясь. Хотя он думал об отрицании такого взгляда, в Ньоххиру иногда приходили великие монахи, много лет занимавшиеся астрономией, и они поддержали эту идею. Коул хотел, чтобы Миюри усвоила правильные знания, но как решить, что правильно?

Миюри отвлекла его от раздумий, заговорив вдруг таким ледяным голосом, которого он никогда раньше не слышал.

— Хорошо. Это значит, что однажды я обязательно найду этого Медведя-Лунобивца.

Коул потерял дар речи и посмотрел на девушку, идущую рядом. Он видел невинного сорванца, который дни напролёт смеялся или сердился. Но её красные глаза хранили цвета волчьей ненависти.

— Меня назвали в честь одного из старых друзей мамы, верно? Я знаю, кто убил её друга...

Она успела сказать лишь это, так как Коул прервал её, крепко обняв. Вокруг шли люди, а он даже не думал, что они могут странно на них смотреть. Люди наталкивались на него, но он не двигался с места и крепко сжимал её стройную фигурку, стараясь погасить разгоравшийся в ней огонь. Он не мог позволить пламени мести гореть в таком молодом теле и душе.

— Это одна из причин, почему я не могу доверять истории госпожи Илении.

Обычно Миюри обнимала его в ответ или терлась лицом о его грудь, даже если крепко спала. Теперь же её руки безвольно висели вдоль тела.

— Существование Медведя-Лунобивца имеет большое значение не только для твоей мамы и её спутников, но и для всех из эпохи воплощений. Если легенда правдива, то я не могу представить себе, что госпожа Иления будет делать, встретив его противостояние.

Собираясь создать страну для не-людей в новом мире, она должна либо признать Медведя-Лунобивца своим повелителем, либо прогнать его. Исходя из легенд, он не мог представить, что это пройдёт дружелюбно. Иления должна была тоже подумать об этом и что-то подготовить. Возможно, она со своими единомышленниками убьют его.

— Я прошу тебя хотя бы об одном.

Он отпустил её, крепко сжал руками её тонкие плечи и посмотрел в её глаза. Хотя Миюри ни слова не говорила об этом в Ньоххире, эта девушка прекрасно знала, что за кровь течёт у неё внутри. Даже на севере она гадала, не была ли легендарная Чёрная Мать тоже божеством-волчицей.

Мама Миюри, мудрая волчица Хоро, потеряла всех своих спутников. Кто-то из них мог погибнуть в схватке с Медведем-Лунобивцем. Ей должно было быть очень больно, но она прожила много лет, научившись отбрасывать проблемы, которые не могла решить. Но Миюри была совсем юной, всё в её глазах сияло новым светом. Скорее всего, она хотела бы найти своих родичей, существовавших ныне только на страницах книги, и она почувствовала сильный гнев к тому, кто поступил с ними неправильно.

Возможно, он как человек не имел права что-либо сказать этой девушке. Но прежде чем человеком, он был братом Миюри.

— Никогда, никогда не думай о мести. Это случилось давным-давно, в эпоху, давно канувшую.

Она не ответила и не посмотрела на него. Вместо этого опустила голову, будто кивнув, и уткнулась лицом в его руку, державшую её плечо.

— С тех пор как мы покинули деревню, я иногда чувствую себя волчицей больше, чем я когда-либо думала.

Коул ощутил беспокойство от её слов, но она подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо, а потом неловко улыбнулась.

— Не делай такое лицо. Пока ты меня обнимаешь, я никуда не уйду, брат.

Он мог принять её слова как готовность поступиться своими устремлениями ради любви, но Миюри успокоилась в его руках совсем не так, как успокаиваются в объятьях дети. Почти так же, как он заставлял себя быть воздержанным и умеренным ради своей веры, она многое пережила, не делясь этим ни с кем. Он не думал, что сумеет решить все её проблемы, но он сделает всё, что сможет.

— Пожалуйста, не стесняйся говорить со мной обо всём. Я не очень надёжный брат, но я рискну всем, чтобы помочь тебе.

Миюри закрыла глаза, её лицо освежилось такой улыбкой, как будто её щеку ласкал нежный летний ветерок.

— Тогда женись на мне.

Её глаза открылись, полные её обычным озорством.

— Нет...

— Зануда.

— Это тут не при чём.

Она, хихикая, ухватилась за него.

Коул увидел, что она скрывала определённые глубокие чувства к Медведю-Лунобивцу, но, принудив её раскрыть их, он больше не сможет полагаться на её суждения. Подобно её обращению "брат" ещё многое не могло легко измениться. Миюри это очень хорошо знала.

— Но путешествие за край моря — звучит так увлекательно.

И это тоже было её искренним ощущением. Коулу было о чём подумать.

— Здесь мы идём из горшка да прямо в огонь, — почти простонал он.

— Я не думаю, что всё должно быть так плохо, — откликнулась Миюри.

Юность — это не только внешний вид.

— Ты права. Будем думать о хорошем.

Миюри улыбнулась и кивнула.

Они решили выйти в город разузнать, что там говорят об Илении. Миюри также хотела посмотреть на одежду. Когда она начала что-то перебирать в одной лавке, Коул спросил продавца об Илении.

— Торговец шерстью? Ха-ха, господин, как ты думаешь, сколько торговцев в этом городе? Они приплывают сюда за шерстью отовсюду, я не могу помнить их всех.

Такой ответ заставил Коула готовиться к худшему, но разговор с владельцем следующей лавки сразу пошёл куда содержательней.

— Девушка с чёрными волосами, что торгует шерстью? Да, я её знаю... О, госпожа, это овечья шкурка высшего качества. Весь секрет в дублении. Посмотри ещё на неё, видишь, какая она мягкая и лёгкая? Что бы ты из неё не делала, получится великолепно. И вот ещё — накидка, только-только пошита, а вот коврик... А? Ах да, девушка-торговец. Она так молода, но многие удалённые торговые дома доверяют ей достаточно, чтобы через неё покупать нашу шерсть. Что, ты думаешь ей что-то заказать и проверяешь её? Ну, она хорошо работает, не то что некоторые недоумки. И потом, я ни разу не слышал, чтобы она сбежала с деньгами или отдавала одним заказчикам выгоду за счёт других. И, кстати, эта шкурка стоит около сорока солнечных серебряков. Так как?

В других лавках сказали то же самое. Для торговцев казалось обычным держаться кого-нибудь из родного города или того, кому они могут доверять, при торговле с дальними странами, куда было нелегко добраться. Иления явно имела кое-какое влияние на торговлю шерстью, что она использовала, совершая закупки. Следовательно, она не только была способной, но и заслуживала доверия. Все знавшие её торговцы не возражали бы, если бы она работала в их торговых домах.

— Она из тех, в кого влюбляются её наниматели, — сказал даже один торговец.

Миюри это высказывание показалось интересным, она даже вроде обрадовалась этому, но Коул не стал узнавать причину этого.

— Она выглядит заслуживающей доверия женщиной-торговцем, — подытожил Коул свои впечатления, проходя с Миюри по улице. Она с удовольствием принюхивалась к мылу с ароматными травами, которое они купили в последнем магазине, и только её глаза уделяли ему внимание.

— Я бы подозревала её, будь она лисой, но для меня было бы удивительно подозревать её, потому что овцы не лгут.

— Почему ты так думаешь?

— У меня такое ощущение.

Если её ощущения верны, волков тоже следовало считать вероломными. Подумав над этим, Коул вздохнул, когда решил, что он не ошибся.

Льняная сумка на плече Миюри была набита трофеями. Он не мог помочь, но не думал, что покупки были ею продуманы. Просто она знала, что если попросит что-то сейчас, он охотно развяжет свой кошель. При упоминании о Медведе-Лунобивце он разглядел угрозу в её сердце, и ему впрямь было трудно быть строгим даже к самым нескромным её просьбам. Не забывая об её проницательности, он ещё чувствовал, что она пытается успокоить его и потому старается вести себя как обычно, от чего отказать ей было ещё сложнее.

Произошедшее напомнило ему, что она не просто милый щенок, а волчица.

— Солнце почти село, почему бы нам не вернуться в торговый дом?

— Ага. Я голодная.

Она вернула мыло в сумку, словно разочарованная, что не могла откусить ароматный кусочек.

— Но мне сегодня не хочется баранины...

Начав что-то обдумывать, он не мог остановиться, но она размышляла над ситуацией по-своему. Что бы ни следовало из истории Илении, ему обязательно нужно было убедиться, что Миюри при этом не пострадает. Без сомнений, слова девушки-овцы затрагивали самую суть не-человека в его младшей сестре. Коул полностью положился на неё на северных островах и на этот раз сам хотел быть её щитом.

— О, братик, посмотри — первая звезда!

Он поднял взгляд, на чистом поле ясного неба, менявшемся цветом от ярко-красного на западе до тёмно-синего на востоке, голубой льдинкой сверкала одинокая искорка.

Когда они вернулись в торговый дом, Слай уже подготовил ужин, они вместе дождались Йосефа и устроили пир. Миюри прошлой ночью не давали уснуть, может, поэтому сегодня она решила заесть эту неприятность и отведать всего.

— Налог на церкви? — переспросил Слай, склонившись над куском говядины с лопатки — сначала сваренным, потом поджаренным, доведённым до нежности на пару и напоследок тонко нарезанным и приправленным горчицей.

— Да. Облагаются ли налогом церкви и монастыри в королевстве?

Коулу пришлось тщательно обдумать всё, о чём говорила Иления, он не мог упустить из виду возможную причину конфликта королевства и Церкви. Однако он не мог просто так спросить Слая, не пытается ли королевство отделиться от Церкви в качестве первого шага на пути реализации более крупного намерения захватить новый мир. Он бы и не получил ответа на прямой вопрос. Потому, тщательно поразмыслив, он подошёл к теме с этой стороны. Если Иления была права, он мог бы что-то разглядеть через эти налоги.

Придумывание налогов, взимаемых без оснований, обычно применялось просто для захватывания имущества, оно придало бы её словам убедительности. С другой стороны, если основания были, возможно, Иления слишком глубоко влезла в политику королевства.

— Да, безусловно. Действия Церкви — это даже больше, чем тирания, поэтому, конечно, мы взимали налоги.

Ответ Слая поразил его больше, чем он представлял.

— Полагаю, это значит — наказание налогами?

— Да. Как бы говоря: верните те богатства, которые вы нечестно накопили, и никогда больше не творите зла. Люди не любят новых налогов, но этот был одним из немногих, который воодушевил людей.

Не было заметно, чтобы Слай шутил. Но, услышав о неправедных действиях Церкви, Коул сразу кое-что вспомнил. Бумаги, покрывшие двери собора.

— Я видел, чем покрыты двери в собор. Это как-то связано?

Слай кивнул.

— Мы могли бы проговорить об этом до самого рассвета, — пошутил он без улыбки. — Они были ростовщиками.

Это слово соответствовала надписям на двери. Но Церковь определённо запрещала лихву. Дав деньги в рост, они бы навлекли на себя папское расследование.

— Конечно, всё ловко скрывалось. Перед людьми они изображали честность.

Слушая Слая, Йосеф дотянулся до чашки Коула, чтобы наполнить её. Весьма крепкий напиток с дымным привкусом, полученный перегонкой. Коул позволил Миюри попробовать, так как в её возрасте всем не терпится поскорее стать взрослым, но, ощутив жгучий вкус, она резко оттолкнула чашку.

Коул насторожился в ожидании разговора, которому требуется такой напиток. Слай осушил налитую ему Йосефом чашку и продолжил:

— Я не знаю о других странах, но вся структура Церкви в королевстве получала прибыль от производства шерсти.

В комнате, выделенной Слаем для гостей, повсюду глаз натыкался на шерстяные изделия. Одеяла и ковры — это само собой, но гобелены на стене, удерживавшие тепло в комнате, занавеси на мебели тоже были из шерсти. Применять шерсть в этой стране было почти, как дышать. Королевство, известное во всём мире своей шерстью.

— При сложившейся структуре торговли шерстью большинству вовлечённых людей требуется очень много времени для получения прибыли. Ты знаешь, сколько времени надо шерсти, чтобы перейти от овец к одежде и деньгам?

Коул щедро накинул времени к своему предположению.