Самое древнее зло I. Брянский фоллстрайк

Магия путаников превращала реки в леса, поля — в реки, а небо меняла местами с землёй. Изумительное умение, но малоприменимое в быту. Кому это надо, чтобы мир ходил ходуном по прихоти путаника? Таким как Хадонк прямой путь в армию.

Слюбор Риммель, как и я, родился в Химмельблю. Я в Скерваре, близ Щербатых Гор, а он в столице, в самом городе Химмеле.

Слюбор — фулель, как они сами себя назвали. Их стихия — человеческие чувства. Они не меняли материальный мир, как остальные, но меняли человеческое восприятие материи. Если он закончит обучение, станет тем, кто одним взмахом ресниц способен заставить тебя беспричинно смеяться или плакать. Видеть сны, в которых ты сам себе хозяин, или насылать эти сны другим людям.

Большая часть фулелей заканчивали Академию и оседали в иллюзионистских балаганах на ярмарках, развлекая крестьян и рабочих нехитрыми фокусами, которые позволяли обывателям на время забыть о скучной жизни. Но некоторые фулели добивались поста советника при Гувернюре. Нынешний Главный Советник был как раз фулелем.

Словом, географическое распределения магических способностей можно было наблюдать, но нельзя было объяснить.

Другие наставники верили, что нет ничего случайного в мире. Что не мы управляли мирозданием, а оно управляло собой через нас. Рождение каждого мага не случайность, но выверенное вселенной событие, которое ложилось нотой в ту непостижимую симфонию, которая звучала при игре на магических струнах. Теория менее популярная, но очень романтическая.

Верующие в неё посвящали жизнь поиску способа выйти из-под управления мирозданием и буквально оседлать его, чтобы стать единоличным манипулятором. Все хотели играть на тех струнах, которые пронизывали Вселенную.

Теоретически это умение сделало бы тебя всемогущим. Та самая власть над властью.

Но подтверждения теории не существовало. Не считая легенды о Хромом Стю, который, приобретя власть над властью, якобы пожелал лишь одного — избавиться от хромоты. Сама нелепость сюжета намекала, что это просто нравоучительная сказка о заниженной самооценке.

С самого начала я подозревала, что мы раскрыли нечто большее, чем статую Триединого Первомага. И мне было страшно узнать, что именно.

3

Мир распустился из точки, раскрутился спиралью и занял привычное пространство. То же самое болото, усеянное обломками статуи. Отломанные руки и расколотая надвое голова вздымались в небо, как новые монументы.

Две из Семилунья уходили к закату, поднималась третья. Новоявленные памятники теперь отбрасывали по три тени. Блеск портала ненадолго осветил их, но скоро угас.

Мы вчетвером зависли над болотом, ожидая материализации. Она должна была занять некоторое время, но произошла за мгновение: мы приобрели вес и плотность.

Беспорядочной грудой повалились в лужи, вскрикивая от боли. Казалось, что моё тело пронзили несколько тонких раскалённых игл.

— Это наказание, которое вы заслужили, — сказал Нарре Скиг, выходя из тени осколка статуи. — То, что вы совершили, наказывается смертью.

— М-м, — просопел Слюбор, поднимаясь на колени, — в Химмельблю отменена смертная казнь.

— Ради вас отменят отмену, — пообещал наставник.

Покряхтывая и потирая очаги боли, мы кое-как поднялись на ноги. Наставник специально ускорил нашу материализацию, поэтому в тела вонзились все те мелкие частицы, что висели в воздухе.

— Простите, наставник, — осмелилась я. — Если бы вы хотели нас убить, то попросту не стали бы открывать портал с этой стороны. Мы бы все сгинули неизвестно где. Вопрос решился бы сам собой.

— Бленда, грозить смертью — не значит осуществить угрозу. Мы же учителя, а не палачи. В конце концов, если вы продолжите своевольничать, угробите сами себя.

Хадонк смело выступил вперёд:

— Во всём виноват я. Придумал и осуществил...

Нарре Скиг строго остановил:

— Не бери на себя слишком много, драйденец. Не веди себя как правительство в твоих землях. Поодиночке каждый из вас — ничтожество. Но все вместе вы — грозное и невежественное ничтожество. Сколько раз мы вам говорили, что магия — это оружие, а не балаганные фокусы?

— Учитель, мы хотели усовершенствовать наше оружие, а не обратить его во вред кому-либо, — сказала Аделла Лью.

Нарре Скиг накинул на свою голову капюшон:

— Хватит болтать. Вас ждут на Совете Наставников.

— М-м, из-за нас был созван целый Совет?

— Повторяю, ничтожества, не берите на себя много. Совет собран не ради вас. Голдивару грозят большие перемены. Даже — война.

— М-м, кого с кем? Неужели Драйденские Земли решились на союз с Форвирром?

— Не твоего ума дело. А тут ещё ваши делишки с Первомагом... нам как никогда нужна легенда о Триедином для сплочения народов.

Я перепрыгнула через очередной обломок статуи:

— А мы буквально разрушили всю легенду?

Лица Нарре Скига не было видно, но я прямо почувствовала, что он сдерживал улыбку.

Остальную часть пути до замка Академии Химмельблю мы проделали в молчании. Слюбор и Аделла Лью шли рядом, перешёптываясь. А я и Хадонк взялись за руки.

Оба понимали, что если будет создан Форвирр-Драйденский Союз, то Гувернюр Химмельблю посчитает это нарушением мирного договора и объявит войну.

Я и Хадонк окажемся по разные стороны.

4

Нарре Скиг провёл нас внутрь замка не через главный вход, а одной из потайных дверей в стене. Об их существовании знали все ученики, но никто не мог найти точное местоположение.

О предназначении дверей среди учеников ходили слухи. Кто-то считал, что двери предназначены для ливлингов-оборотней. Другие полагали, что через них входили и выходили маги-наставники, которые работали на Гувернюра, участвуя в боевых вылазках против номасийцев на Спорных Территориях. Третьи утверждали, что через секретные двери шла незаконная торговля руллями, стен-камнями, боевым дурманом и прочими магическими расходными материалами.

Пройдя сквозь эти двери, я поняла, что они попросту созданы для... удобства. Каждая вела или сразу в палаты Наставников или зал Собрания.

Сейчас в зале было светло от обилия актированных руллей света, свечей и светящихся посохов Наставников. Вообще народу было как-то слишком много. Стало ясно, что присутствовали не только наши учителя, не только маги из близлежащих земель, но и многие придворные, военные советники и представители Гувернюра Химмельблю.

Нас вели к большому столу, за которым восседал Лорт-и-Морт. Несколько наставников и страшный маг в драконьей маске склонились над картой, расстеленной на столе. Что-то чертили и обменивались мнениями.

При нашем приближении карту поспешно собрали. По характерным пятнам земель, скрытыми за Барьером Хена, я поняла, что это карта всего Голдивара.

Лорт-и-Морт погладил пушистую белую бороду и зашевелил бровями. Мы ждали угроз, но услышали смех:

— Вот и разрушители легенд пожаловали. Хо-хо. Куды дели мою кольчугу? Ладно, оправдание воровству придумаете потом. Сначала вы рассказываете подробно, что натворили со статуей Первомага. Потом я рассказываю, что вы на самом деле натворили.

Непонятная сила вытолкнула меня из ряда товарищей. Я обернулась: толкнула не магия, а Аделла Лью.

— Ты самая умная, ты и объясняй, — прошипела она.

Я одёрнула кафтан, разглядывая грязные следы от своих башмаков на полу.

Подняла голову, посмотрев главе Академии прямо в глаза:

— Кэр Лорт-и-Морт, что бы ни утверждал Хадонк Джексон, пытаясь выгородить нас, главный виновник произошедшего — это я.

— Хо-хо, всё интереснее и интереснее.

— Да... Я читала запретную книгу знахаря Скро Мантиса "Летопись Закрытых Семилуний". Оттуда узнала, что Триединый Первомаг не совсем то, о чём нам толкуют с детства. И что статуя Триединого скрывается где-то в окрестностях Химмельблю. Сопоставив некоторые намёки, я предположила, что статуя Триединого хранит необычайные магические возможности. Тот, кто её откроет, заберёт их себе. Этими идеями я заразила друзей.

Маг в маске дракона смотрел на меня, пугая до дрожи. Нарре Скиг фальшиво закашлял. Несколько магов подошли ближе.

— Я тоже читал эту книжку, — сказал Лорт-и-Морт. — И что? Разве я бросился разрушать легенду, которая была одной из основ мирного существования народов Голдивара?

От этого признания я опешила, растерянно посмотрела на Нарре Скига. Он ещё сильнее закашлял и сквозь "кхе-кхе" пробормотал:

— И я читал.

— Все читали, — послышалось из зала.

— Так себе повесть. Слог тяжёлый.

— Скукота...

— Автор — богохульник, — добавил церковник в золотом халате. — Вся "Летопись" — хула на Триединого и его служителей.

— Говорят, этот Нарре Скиг писал, налившись до краёв ягодно-зерновым дрикком, — заметил мужчина в военном мундире.

— Оно и заметно, — согласилась немолодая дама в платье с вейронскими узорами. — Что ни глава, то противоречие.

Лорт-и-Морт поднялся со стула. Тяжело ступая, подошёл ко мне:

— Книжка запретна для молодёжи. Изложенные в ней домыслы развращают молодые умы. Результат ты уже знаешь.

— Простите, кэр Лорт-и-Морт, мы не знали, что творили.

— Хо-хо, — грустно повторил он. — Знали.

— Я готова ответить за свои поступки. Но мои друзья не виновны.

— Виновны.

4. Умобразы и правда

1

Лорт-и-Морт медленно шагал сквозь толпу, мы четверо шли за ним, замыкал Нарре Скиг. Вошли в одну из боковых переговорных комнат, примыкавших к залу. В центре — пустой каменный стол. Вместо огня в камине покрывшиеся пылью угли.

Лорт-и-Морт тяжело опустился на стул:

— Дети, то, что вы услышите, неизвестно даже многим присутствующим в зале.

Нарре Скиг поспешно помог ему сесть. Странно было видеть, что один старик угождал другому, будто тот старше его. Но Лорт-и-Морт и был старше на пятьсот семилуний точно.

Лорт-и-Морт развязал тесёмки воротника, хотя в комнате прохладно:

— Я буду говорить, а вы не стесняйтесь прерывать. Вопросы помогают понять истину. Беспрекословное послушание — её скрывает.

— М-м, тогда вопрос. Что с нами будет? Казнят?

Лорт-и-Морт повернулся к Нарре Скигу:

— Ты чего им наговорил?

— Только намекнул на последствия.

— Совсем запугал детей. Нет, дорогие мои, вы будете жить... пока что. Государство Химмельблю давно отказалось от наказания смертью. Используя свою военную силу, навязало и остальным странам Голдивара просвещённые законы сохранения жизни.

При упоминании превосходства Химмельблю Аделла Лью и Хадонк Джексон возмутились, но смолчали.

— Вам четверым придётся искупить вину, — продолжал Лорт-и-Морт. — А для этого рискнёте жизнями. Вам же не привыкать, детишки, ведь вы смело сорвали покровы тайны с Триединого... Что же, в своё время люди древности сделали нечто похожее.

Нарре Скиг раскатал на столе рулль Умственных Образов. Причём один в один такой, каким фулели потешали зрителей на ярмарках. Создавая бесплотные образы, они оживляли сказки, легенды и анекдоты.

Аделла Лью не удержалась от усмешки:

— Вы будете посвящать нас в великую тайну, используя развлекательные умобразы?

— Хо-хо, девушка, давно установлено, что молодёжь лучше воспринимает рассказ в картинках, нежели в словах или диалоге.

— "Показывай, а не рассказывай" — вот девиз фулелей, фабрикующих рулли умобразов, — вспомнила я.

— Верно, Бленда. Хотя ты осилила скучнейшее повествование косноязычного Скро Мантиса без увлекательных картинок, хо-хо.

Перед нами возникло изображение древнего города. На горизонте узнала силуэт Щербатых Гор, но выглядели они едва знакомо. Не хватало его-то ещё, но я не могла понять, что именно.

— Это началось более трёх тысяч семилуний тому назад, — начал Лорт-и-Морт. — В ту эпоху, когда никаких семилуний ещё не было, а те, кто рождались магами, не понимали своего дара, не развивали его. Академий тоже не было, знания изредка передавались от одного мага к другому. А, как известно, если не начать обучение в детстве, то к двадцати семи семилуниям дар игры на магических струнах выветривается полностью. Маги существовали сами по себе. Они были так редки, что считались выдумками.

2

Умобраз развернулся на весь стол, показывая древний город в деталях:

Люди в старинной одежде возделывают поля, используя примитивные орудия. Нет даже человекоподобных слоггеров, которые в наши дни трудятся на самых грязных работах, будучи сами созданы из камней, грязи и простецкого заклинания соединения.

— Не было ни Голдиварского Тракта, который связывает все города нашего мира, ни Голдиварского Объединения Наций, — продолжал Лорт-и-Морт.

— М-м, но мы же знаем это из уроков истории?

— Говори за себя, Слюбор, — крикнула Аделла Лью. — Я слишком часто пропускала занятия.

— Тогда перейду к главному. — Лорт-и-Морт замолчал, словно размышляя, не добавить ли "хо-хо". Но продолжил без смеха: — Был один маг... Имя его проклято и забыто. Он первым осознал, что Вселенная связана магическими струнами, которые и являются основой всего сущего. Он был умён и упорен. Скоро он овладел наукой игры на этих струнах. Даже не овладел... а создал её с нуля.

Мы перевели взгляды с Лорт-и-Морта на картинку умобраза.

В умобразе отображается какая-то деревня. Над ней возвышается гигантский человек в тёмном плаще. Лицо закрыто капюшоном. Взмах руки: небеса раскрываются, образовывая знакомое свечение Портала Переброски.

Вылетают полчища драконов. Пикируют к земле, раскрывают пасти, поливая деревню огнём. Люди и деревянные хижины вспыхивают, как сухая трава. Вода в реке испаряется. Драконы разлетаются, оставив на месте деревни выжженное пятно с редкими чёрными пеньками и комочками горелых людей... Уцелевшие бегут в лес, но драконы настигают их, сжигая вместе с деревьями.

Картинка умобраза была такой реалистичной, что мы не могли смотреть на смерти и мучения людей. Хадонк отвёл глаза. Аделла украдкой утёрла слезу, пробормотав: "Ах, какие сильные драконы". Слюбор отвернулся, прикрыв рот рукавом. У меня же лицо было мокрым от слёз.

Отметив, что мы едва держимся, Лорт-и-Морт остановил умобраз. Драконы и пламя замерли.

— Пфуй, — выдохнула Аделла. — И почему люди, приобретя безграничную силу, начинают творить мерзости?

— О-хо-хо, а ты, номасийка, что собиралась творить, приобретя неограниченные магические способности?

Аделла Лью смутилась:

— Ну, уж точно — не жечь ни в чём неповинных людей.

— А если бы ты решила, что они повинны, то сожгла бы?

— Я не понимаю, — прервала я. — Этот маг был добрый или злой?

— Ты подошла к самому главному. Добро и зло — главные символы религии, Трибожия, объединяющей почти всех людей Голдивара. Даже двубожники Нип Понга или многобожники Деш-Раджа пользуются разграничением, что есть добро, а что зло. На этом разграничении строим свою магию, совершаем поступки, определяем, кто друг, а кто враг... Но суть в том, что ни добра, ни зла не существует.