Самое древнее зло I. Брянский фоллстрайк

Отбросив камеру на бок, я присаживаюсь перед ней:

— Что делать? Что делать? — кричу я.

Световое копьё торчит прямо из груди Аделлы. Капли крови стекают по острию, смешиваясь с пылинками света. Я уже знаю, что голыми руками копьё не вытащить.

Аделла корчится от боли, изгибаясь и поливая пол кровью. Она не полностью трансформировалась — остаются заострённые ушки и хвост, которым она яростно колотит по полу, разбрызгивая обломки световых стрел и копий.

Аделла хватает меня за плечо. На её пальчиках сохраняются кривые крепкие когти. Они раздирают мою рубашку, впиваются в кожу:

— Сун... дук... — бормочет Аделла, пуская изо рта кровавые пузыри. — Рулль...

Вырвавшись из её когтистой хватки, я ползу к сундуку, с которым прибыл Слюбор. Фотоаппарат профессионально оберегаю от ударов.

"Хм, — думаю на секунду, — а ведь из меня вышел бы хороший военный корреспондент. Впрочем, я и есть первый фотожурналист на первой магической битве за судьбу Земли".

Когда перед глазами нет объектива мне страшно. Останавливаюсь и сдаю назад. Передо мной взрывается световое копьё, пронзившее пол насквозь. Интересно, видят ли его соседи? Или Слюбор держит их сознание в подчинении?

Осколок копья пробивает мою ладонь. Смотрю на этот сгусток света с некоторым изумлением... Потом кричу, потом падаю, фотоаппарат ударяется об пол объективом.

Оборачиваюсь: сквозь мерцающие стены энергетического кокона вижу Алексея. Он усмехается и, растопырив обе ладони, высылает на меня сразу стопку копий. Я беспомощно закрываю лицо руками.

Как во время съёмок в режиме "стоп-моушн" вижу, как передо мной падает один из светящихся камней и мгновенно вырастает стена тумана. Копья пропадают в ней и с грохотом появляются вокруг меня. Пробивают стены и остатки шкафа. Меня обсыпает пылью и крошками кирпича. Копья образовывают в стене дыры, сквозь них я вижу кухню и оборванную электропроводку соседней квартиры.

Поднимаюсь и подползаю к сундуку на колёсиках. Под прикрытием тумана, спокойно открываю крышку: он полон каких-то ящичков и сундучков поменьше. Меч в ножнах, непонятные устройства, похожие на астролябию, скрещённую с телескопом. Несколько книг... На обложках незнакомые письмена. Значит, языковой рулль не работает на чтение?

— Что выбрать? — кричу я.

Мне никто не отвечает, все заняты битвой с Первомагом. Сквозь туман, вижу, что Бленда покачивается, держась за плечо, из которого торчит стрела. Теперь она бьёт Первомага только одним хлыстом.

Из-за дивана я вижу ноги и хвост Аделлы. Хвост стучит всё слабее и слабее — кошечка умирает.

Открываю ящички, ворошу содержимое: свёртки бумаги, перехваченные разноцветными лентами. Синие, красные, зелёные... Понятно, что цветокодирование что-то обозначает. Скорее всего, мне нужен рулль исцеления или типа того, но как разобраться?

4

Я схватил первый попавшийся свёрток с синей лентой, развязал, развернул. В верхней части рисунок мужчины в большой шляпе и с необычной формы гитарой на груди, вытянув руку вперёд, замер в позе певца. Тут же заиграла музыка.

Ясно, это что-то типа музыкального плеера.

Отшвырнул лист, взял тот, что с зелёной лентой. На нём нарисована река и мельница. Я слишком поздно спохватился. Лист выпал из рук, из него полилась холодная вода. Напор был такой, что моментально весь пол покрыла лужа по щиколотки. Теперь точно соседи придут! И Слюбор не поможет.

В крышку сундука вонзилась световая стрела, разнося её в щепы. Туман терял защитные свойства! Я схватил все рули в охапку и побежал обратно под прикрытие дивана, пригибаясь, как боец в окопах Второй Мировой. Кровь из раны на моей руке заливала свёртки. Надеюсь, это не повлияет на их магические свойства?

Аделла почти не шевелилась, её хвост вяло подрагивал, как у ленивой кошки, уснувшей на подоконнике. Аделла приоткрыла глаза, я поймал взгляд вертикальных зрачков... С трудом повернувшись набок, Аделла нашарила нужный рулль и развернула, путаясь в своих кривых когтях.

— Давай помогу, — сказал я.

В ответ она прошипела и мяукнула.

— Хорошо, хорошо, сама, — согласился я.

Я выглянул из-за дивана. Бленда уже стояла на одном колене, с трудом отбивая потоки стрел и копий, лившихся в её сторону. Речи о том, чтобы атаковать уже не шло. Слюбор распахнул плащ, тяжело дышал, пот насквозь пропитал одежду. Бог знает, это магия его утомила или просто результат ожирения.

Споггель Хадонка прыгал менее резво. В нескольких местах его туловище пробито насквозь и дыры не затягивались, как ранее. Сам Хадонк идиотически пытался свести ладони и пробирался к Бленде.

— Так-то лучше, — выдохнула Аделла и встала на четвереньки, выглядывая из-за дивана вместе со мной.

Она приняла человеческий облик, хотя уши и хвост остались:

— Мы были не готовы, — сказала Аделла. — Поэтому так позорно проигрываем!

— Что теперь делать?

— Отступать. Что ещё?

Аделла выскочила из-за дивана и помчалась к Бленде и Хадонку, разбрызгивая воду. Слюбор уже стоял рядом с ними, прикрывая всех обрывками плаща.

— Как всё повернулось, — прокричал Алексей. — Отзываю своё предложение. Вместо мирного соглашения, я вас просто уничтожу.

Энергетический кокон вокруг него задёргался и потух, как огонь газовой плиты. Алексей сделал несколько шагов к магам, но на него накинулся споггель. Пришлось снова остановиться и поднять защиту.

Я подхватил свой рюкзак, запихал в него раскиданные в воде рулли и побежал к магам.

— Выход, где выход? — прошептала Бленда. — Мы задержим, ты открывай и беги.

— Ну, нет. Давайте вместе, — не согласился я.

— Конечно, вместе, кретин, — Аделла хлопнула меня хвостом по ногам. — Нужно дверь открыть.

— А вы не можете её сломать?

— Делай, что мы говорим! — хором крикнули маги, сдерживая потоки стрел и копий, которые падали на нас с неослабевающим натиском.

Понял, что меня отсылают под предлогом открыть дверь. Если они способны сбросить Луну на земной шар, то и дверь вышибить сумеют.

Я побежал в коридор, но дорогу преградил частокол из световых копий. Пока думал, как его обойти, под ноги мне, как граната, покатился светящийся камень Бленды. Еле успел прикрыть лицо рюкзаком. Вместо взрыва произошёл сильный хлопок. Камень разлетелся на осколки, превратившись в скопления маленьких камешков. На секунду они замерли в воздухе, как трёхмерная модель пояса астероидов... и, как дрессированное стадо, ринулись на копья, пробивая сквозь них проход.

Продравшись сквозь торчащие обломки световых копий, я обернулся:

Аделла поддерживала Бленду и вела её в коридор. Слюбор тащил сундук. Прикрывал отступление Хадонк. Споггель принял компактный размер и обвился вокруг тела хозяина, отсекая стрелы.

Хадонк наконец-то свёл ладони вместе, будто аплодировал завершающей фазе битвы.

Стены мой квартиры, повинуясь его движению, как намагниченные, сдвинулись, зажимая Алексея между собой.

Я увидел соседей из квартиры слева. Под влиянием иллюзии Слюбора, они продолжали сидеть на кухне. Пили пиво и смотрели телевизор, не обращая внимания на то, что их квартира лишилась стен. Сосед справа, продолжал играть в Доту, хотя сидел прямо напротив отъехавшей стены. Дотерам, вероятно, не нужна иллюзия, чтобы не замечать окружающее.

Алексей завыл, пытаясь выбраться из ловушки. Но Хадонк опутал сэндвич из стен и Первомага полупрозрачными линиями силового поля, скрепляя вместе, как изолентой.

Мы все выскочили в разрушенный подъезд. Перепрыгивая через обрушивающиеся под нашими ногами пролёты, выбежали на улицу.

— Теперь куда? — спросила Аделла.

— Скорее в машину.

Разместив гостей в тесном салоне своей новой "Нексии", я бросил последний взгляд на дом.

Он представлял собой титаническую инсталляцию безумного художника-авангардиста. Одни стены сплюснуты, другие торчали наружу. В открывшихся ячейках квартир сновали люди, игнорируя разруху. Какая-то бабушка, опутанная иллюзиями Слюбора, ходила взад и вперёд по выкрученной в ленту Мёбиуса лестнице подъезда, даже не замечая закольцованности своего движения.

— Поехали скорее, — пробормотала Бленда. — Слюбор больше не может сдерживать внимание жителей.

Я завёл двигатель, и мы выехали на Московский проспект.

10. Поражение и победа

1

Впервые я прокатилась на самоходной карете в детстве, когда посещала с отцом родственников в Скерваре. Драйденские Земли только начали их массовое производство и продажу во все страны Голдивара.

Содержать самоходку, или на драйденский манер, "хэрри", выходило дороже, чем десяток лошадей. Животные не требовали ничего, кроме овса, а самоходка могла сожрать несколько руллей движения в день. Кроме этого механизм вращения колёс постоянно ломался, требуя ремонта или замены деталей. Самоходные кареты и по сей день оставались уделом состоятельных людей.

Я не могла не отметить, что карета Матвея была намного приятнее, чем самая роскошная самоходка Драйдена. И двигалась быстрее. Недостатком можно было назвать необходимость управлять её движением вручную.

— У нас осталось только два рулля исцеления, — сказала Аделла.

Она сидела на скамье рядом с Матвеем, который крутил штурвал. Я была зажата Слюбором с одной стороны и Хадонком с другой. Края сундука, который держал на коленях Слюбор, впивались в мои колени.

— В рюкзаке должны быть ещё, — ответил Матвей.

Аделла, помахивая ушками, порылась в сумке Матвея:

— Итого пять руллей. Держи, Бленда. Тебе надо, Хадонк?

Он покрутил головой. Прикрыв глаза, откинулся на спинку сиденья. Хоть его и не задела ни одна стрела или копьё, он был порядочно вымотан. Споггель вообще исчез, чтобы не тратить силы на создание своей внешности.

— А мне разве не нужен рулль исцеления? — обидчиво спросил Матвей. — Я тоже пострадал.

Он посмотрел на свою ладонь:

— Хотя странно, стрела пробила насквозь, была кровь... а теперь просто шрам.

— Покажи.

Я рассмотрела розовое пятнышко на ладони и отпустила руку Матвея:

— Хорошая новость, световое оружие слабо действует на жителей Земли. Значит, Первомаг ещё не способен причинить вам прямой вред.

— Вот, я же говорил, что и мы чего-то стоим? Может, пора обратиться к военным?

— Мой приказ остаётся в силе, — ответила я. — Держим всё в тайне. Никуда не обращаемся, никому не рассказываем. Мало ли что есть ещё в арсенале у Первомага?

— М-м, — слабо сказал Слюбор. — В первой битве никто не показывает своё сильное оружие. Кроме меня... Я выложился весь. Внимание землян сложно удержать. Они способны одновременно совершать тысячи действий. Смотрят на телевизоры, смотрят на дощечки, разговаривают, жуют и думают. Их мысли скачут, как блохи.

— Ты просто не знаешь что такое многозадачность, — обиделся Матвей.

Я размотала целительский рулль и откинулась на сидении кареты, чувствуя, как заживает рана в плече. Слюбор достал из сундука кусок вяленного мяса хорта и поспешно сжевал. Никто не попросил его поделиться. Все понимали, что фулелям нужно быстро восстанавливать силы, затраченные на захват внимания посторонних людей, иначе они потеряют сознание.

Мы стояли на перекрёстке, пропуская другие кареты. Местные разумно регулировали движение на дорогах, разграничивая световыми сигналами. Это бы не помешало и нам. По сравнению со стройными потоками карет и людей на улицах Брянска, наши улицы напоминали бурный поток талых вод. Все ехали, куда хотели и как хотели.

— Так что дальше? — спросил Матвей. — Вы победили Первомага?

— Всё ещё впереди, унеси его табун, — ответила Аделла.

Матвей скосил на неё глаза:

— Кстати, а ты в курсе, что у тебя хвост...

— Тебе нравится?

— Ещё не понял, но вроде бы — да. Этакий фурри-фэндом.

— Я что-то напутала с заклинанием и не могу убрать хвост, ушки и ноготки.

Я вздохнула:

— Нам нужно где-то переждать восстановительный период. Подготовиться ко второй встрече с Первомагом.

Матвей повернулся ко мне:

— Получается Первомаг может занять тело любого человека?

— Да, но это длительный процесс. Так что у нас несколько дней в запасе. Пока он не найдёт новую жертву, Первомаг будет сохранять невидимость и бестелесность, лишившись возможности действовать.

— Значит, Алексей мёртв?

— А ты как думаешь? — махнула хвостом Аделла. — Его сплющили каменные стены.

Карета тронулась с места. Матвей покрутил что-то на доске. Раздался красивый голос, отчётливо произнёсший:

— ...Но пресс-служба мэрии пока не даёт ответа: было ли разрушение дома на Московском проспекты ошибкой при строительстве, природным катаклизмом или продолжением необъяснимого явления, известного как "брянский фоллстрайк"?

— Это рулль голосового сообщения? — спросила я. — Они распространяют новость о происшествии с твоим домом?

— Нет, просто радио.

Плечо перестало болеть, я сделала несколько круговых движений, убеждаясь, что всё в порядке.

Карета остановилась. Матвей открыл дверь:

— Приехали. Это моя фотостудия, поживём пока что здесь.

2

Матвей отпер дверь ключом, и мы вошли в просторное помещение, заставленное фонарями, подиумами и другими предметами непонятного предназначения. В центре стоял большой подиум, застеленный простынями. На подиуме лежали обнажённый мужчина и девушка, едва прикрытые одеялом.

— Это ещё что? — закричал Матвей. — Семён, я просил не таскать сюда шлюх.

Семён выглядел старше Матвея. Непонятно, почему он позволил на себя кричать. Вероятно, слуга?

— Извянки, босс, — потянулся он и почесал свою бородку с проседью. — Честно скажу, не рассчитывал, что будете сегодня.

Девушка стыдливо прикрылась одеялом и убежала за одну из перегородок. Бесстыже голый мужчина натянул штаны и посмотрел на нас:

— А это кто?

— Косплееры, фотосессию заказали, — ответил Матвей. Собрал с полу одежду и бросил девушке.

— Ну, дак это, босс, я сейчас организую съёмки. В студии будем или на выезде?

— Я сам разберусь, а ты — свободен. В студию не приходи, скажу, когда можно будет.

— Босс, — взмолился Семён. — Виноват, прошу прощения. Да она сама напросилась!

— Скотина, — ответила девушка. Она переоделась за перегородкой и теперь вышла, приглаживая спутавшиеся волосы: — Ты обещал мне фотосессию в "Вог".

Матвей раздражённо указал на выход:

— Не знаю, что у тебя в голове девочка, но в следующий раз будешь думать, прежде чем давать за фотосессию.

— Он обещал, — всхлипнула девушка.

— Подумай, дурочка, чего "Вог" забыли в Брянске? Всё, убирайтесь, у меня дела.

Когда грустный Семён и плачущая девушка ушли, Аделла навострила ушки:

— А ты, Матвей, умеешь быть грозным. Я ни слова не поняла, что произошло, но захотелось прирезать Семёна, унеси его табун.

— Хорошая идея, когда понадобится, попрошу помощи.

Хадонк был мрачен, я чувствовала, что он хотел высказать что-то неприятное, но сдерживался. Матвей тоже был не в духе: разрушение его жилища не самое бодрящее событие в жизни. Он сидел на стуле и постоянно смотрел в дощечку со светящейся поверхностью. Водил по ней пальцем, извлекая звуки, и снова смотрел.