Он прошёл сквозь ворота и последовал дальше к большому старинному особняку через ухоженный парк по мощённой камнем дорожке.
Четырёхэтажное каменное здание с небольшими башенками, расположенными симметрично, становилось ближе.
Жильцы переполошились, предупрежденные защитными чарами о вторжении.
Когда Дункан прошёл в дом через запертую и зачарованную дверь — это стало большим сюрпризом для Малфоев.
В просторном холле с каменным полом и огромным камином его встречали двое Малфоев: мужчина лет пятидесяти (Абраксас) с припорошенными сединой светлыми волосами и двадцатилетний платиновый блондин (Люциус).
Они не стали миндальничать и вступать в диалог, а сразу атаковали незнакомца заклинаниями.
Хоггарт, спокойно поглаживая кота, который лежал у него на руках, получил информацию о сканировании дома. Он сразу направился вверх по лестнице в сторону библиотеки. Лучи заклинаний пролетали сквозь него. Кот громко тарахтел, не обращая внимания на заклинания. Он чувствовал от хозяина уверенность в полной безопасности.
Лица обоих Малфоев вытянулись.
— Да что ты такое?! — разгневанный и ошарашенный Абраксас решился пустить в ход тяжёлую артиллерию: — Авада Кедавра!
Зелёный луч смертельного неотразимого заклинания пролетел сквозь Хоггарта и разнёс взрывом первый лестничный пролёт.
Дункана это не остановило. Его фигура мигнула и оказалась в библиотеке.
В холле с широко распахнутыми ртами замерли отец и сын.
— Что за Мордред?! — обернулся к отцу Люциус. — Куда он исчез?
— Не знаю, что это за маг, но он слишком силён, — лицо Малфоя-старшего стало серее тучи. — Добби!
С хлопком перед хозяевами появился худой домовой эльф. Он согнулся настолько низко, что огромными ушами подмёл пол.
— Хозяин Абраксас звал Добби?
— Негодный раб, где вторженец?
— Волшебник с котом в библиотеке, хозяин Абраксас.
— Люциус, беги к жене. Уводи её из поместья. Я вызову милорда и постараюсь задержать мерзавца!
Отец рванул в сторону библиотеки. Люциус, напуганный за беременную на последнем сроке жену и не родившегося ребенка, поспешил к Нарциссе.
Когда Абраксас попал в библиотеку, незваного гостя и след простыл. Он стал выписывать палочкой поисковые чары, но никого не обнаружил.
— Добби!
Домовик вновь с хлопком появился перед хозяином.
— Хозяин...
— Где он?! — гневно воскликнул Абраксас, перебив домовика.
— Незнакомый волшебник и кот исчезли, хозяин Абраксас, — дрожа всем телом, пробормотал домовик. — Добби не знает, куда они делись. Добби не знает о такой магии.
Из аппарации появился высокий брюнет со змеиными глазами и покрытой змеиной чешуей кожей. Его сопровождали пятеро Пожирателей смерти в чёрных балахонах и белых костяных масках в виде черепа. Все маги держали волшебные палочки наготове.
— Что случилось, мой скользкий друг? — шипящим голосом протянул Воландеморт.
— Милорд, — склонил голову Малфой, — на мой дом напал неизвестный волшебник. Заклинания проходили сквозь него, не причиняя вреда. Даже Авада!
— Где он?
— Исчез, милорд. Он зачем-то стремился попасть в нашу библиотеку.
— Что-то пропало? — насторожился Воландеморт.
— Секундочку... — Абраксас заскользил взором по книжным полкам. — С ходу сложно понять, у нас немало книг, — его взор застыл на полках с книгами о тёмной магии. Лицо Малфоя побледнело. — Милорд... — прохрипел он.
— Ты нашёл пропажу? — прищурился Воландеморт.
— Ваша тетрадь, Милорд, — покачнулся Малфой. — Она исчезла... Он её украл!
— ЧТО-О?! — гневная гримаса исказила лицо Воландеморта. Он полыхал злобой и лютой яростью. Казалось, вокруг его фигуры сгустилась тёмная дымка. — Моя тетрадь? Та самая, которую я доверил на хранение вашей семье?! Ты хоть понимаешь, какая это ценность?!!!
Малфой сжался. Он никогда не видел Воландеморта настолько разгневанным.
— Круцио! — не сдержался Тёмный Лорд.
Тело Абраксаса выгнуло дугой. Он завопил во всю глотку, жалея, что вызвал подмогу. С такой помощью и врагов не нужно.
Воландеморт прекратил пытку.
— Найти! Слышите? Найдите ублюдка! Верните мой дневник!
* * *
Хоггарт был поглощён переживаниями. В иной ситуации он бы похитил дневник Реддла без шума и пыли, а не действовал столь топорно, словно космодесантик в племени каменного века. Возможностей для этого масса. Но в тот момент, как и сейчас, он был в шоке от мысли о том, что подтвердилась самая маловероятная гипотеза его перерождений. Он не в долбанной петле времени, и даже не перерождается в обычной параллельной вселенной. Его душу помещают в специально созданное для этого тело в созданной для этого вселенной, мать её!
Как ни крутил он в голове эту мысль, всё равно не мог представить, какое невероятное могущество для этого необходимо. Хотя... Если опираться на известные данные о пространстве-времени, то из них следует, что создать новую ветку альтернативной вселенной не так сложно. Она образуется сама собой при внесении серьёзных изменений при путешествии в прошлое. Можно предположить, что с помощью этого механизма реально научиться создавать ответвления вселенной.
И всё же в его голове засело два вопроса: кто и зачем сотворил с ним подобное?
Гипотеза имела несколько подтверждений. Во-первых, количество отражений 'его' вселенной равно количеству перерождений, учитывая плюс одно в будущем, в которое он переместился. Во-вторых, невозможность попасть в прошлые вселенные из-за нестабильных гармоник с высокой вероятностью создана искусственно. В-третьих, время возникновения вселенной полностью совпадает с его возрождением.
Дункан понял, что ему ещё есть, куда расти. Например, чтобы наведаться к создателю данного аттракциона и пожать ему что-нибудь. Что именно пожимать: шею или руку — он ещё не определился. С одной стороны, за подаренное бессмертие можно и поблагодарить. С другой стороны, всё это напоминает развлечение ребёнка мультивселенского масштаба, который откачивает хомячка и сажает его в новую клетку. Хоггарту было неуютно чувствовать себя хомячком.
Больше тут находиться не имело смысла. Искать себя из будущего бесполезно и даже опасно. Возможно, у него имеются ответы на вопросы, но они могут привести к временному парадоксу, который закончится зацикленной хронопетлей. И такую петлю можно разорвать, создав безопасную ситуацию, в которой не прозвучит информации, которую он знать не должен. В итоге он всё равно ничего не узнает. Тогда становится понятно, почему двойник ничего не сделал, лишь озвучил бесполезное предупреждение.
Он отдал команду персокомпу на возврат в мир тридцать первого века.
Расположившись на живописной полянке возле озера, Дункан взял в руки дневник. Дух-спутник, за восемнадцать лет узнавший все возможности артефакта и его обитателя, спокойно сдерживал ошмёток души Реддла. Хоггарт в это время с помощью телепатии, усиленной трансдюсером, вломился в ментальное пространство дневника. Он действовал по принципу 'у носорога плохое зрение, но это не его проблемы', то есть продавил артефакт своей ментальной силой.
Его словно засосало внутрь тетради. Ноги стукнулись о твёрдую почву; тряхануло, но он устоял, и размытые очертания окружающего стали отчётливы.
Он стоял на поляне между Хогвартсом и Чёрным озером. Напротив стоял ошарашенный черноволосый парень лет шестнадцати. Тот самый парень, что в виде духа атаковал его вместе со Скорпиусом. На его груди сверкнул серебряный значок старосты, а на мантии выделялись слизеринский галстук и нашивка со змеёй. Высокий, ростом с Дункана, но фигурой сильно недотягивает.
— Привет, меня зовут Том Реддл, — натянул он улыбку. — Как к тебе попал мой дневник?
— У меня плохое настроение, Том. Поэтому обойдёмся без прелюдий, а сразу перейдём к выбору. У тебя он роскошный: либо ты отвечаешь на мои вопросы, либо я тебя буду бить, пока ты не ответишь на вопросы либо сдохнешь. Лучше выбери второе.
— Ты не можешь меня побить, — Реддл не был в этом полностью уверенным, но говорил твёрдо. — Я не живой человек, а лишь запись воспоминаний более надежным способом, чем на бумаге.
Вместо ответа Дункан резко распрямил правую руку и врезал по печени Реддлу, отчего тот болезненно согнулся и застонал.
— Пиздёж! Боевое искусство якутских шаманов создано, чтобы надирать задницы сильным злым духам и выживать в астрале. Так какой будет твой положительный ответ?
При виде предвкушающего драку хищного взгляда глаз с вертикальным ало-желтым зрачком, Реддл испытал ужас. Его лицо на мгновение исказила злобная гримаса, но уже в следующий миг Том заискивающе улыбался. Дункан всё заметил и понял, что парень тот ещё приспособленец и притворщик.
— Я всё расскажу, не надо насилия, мы же культурные волшебники. Как мне к тебе обращаться?
— Раз уж ты выбрал вид студента Хогвартса, — одежда Дункана потекла, превращаясь в строгий костюм и мантию преподавателя школы магии, — то зови меня профессор Хоггарт.
— Простите, профессор, но я не припомню вас среди наших учителей, — продолжал делать заискивающий вид Реддл.
— Ты в каких годах учился, Том?
— С тридцать восьмого по сорок пятый... должен был, сэр. Просто я создал копию воспоминаний в сорок третьем году.
— Когда умерла Миртл Уоррен, — ухмыльнулся Хоггарт.
— Это ужасное происшествие, сэр, — изобразил скорбный вид Реддл. — Виновный был найден, я могу показать воспоминания.
— Не пизди! — резко оборвал попытку затянуть себя в воспоминания Дункан. — Я с тысяча девятьсот восьмидесятого преподавал ЗОТИ в Хогвартсе. Лично общался с мисс Уоррен и убил василиска. Того самого василиска, которого может выпустить из Тайной комнаты и натравить на человека лишь змееуст вроде тебя, Том Реддл. Или же мне лучше звать тебя Лорд Воландеморт?
— Простите, сэр, а какой сейчас год?
— Сейчас? — лукаво заблестели глаза Хоггарта. — 'Сейчас' три тысячи сорок первый год от рождества Христова.
— Э-э?! — глаза Тома стали размером с блюдца.
— В две тысячи двадцать третьем году один талантливый волшебник, один из моих учеников, опубликовал книгу с расшифровкой 'Мутус Либер'. Слышал о такой?
— Слышал, — охрип от волнения и шока Реддл. — Там же зашифрован рецепт философского камня.
— Именно. С тех пор любой волшебник может клепать философские камни пачками. Статут секретности пал. Эликсир молодости продаётся в магловских аптеках, правда, дорого.
— Эм... — Реддл хлопал веками и никак не мог собрать мысли в кучку. — Эликсир молодости в аптеках у маглов?!
— Ага.
— Э-э-э...
— Каждый волшебник стал бессмертным, Том, как и многие маглы.
— Простите, профессор Хоггарт, — с неподдельным трепетом прошептал Реддл, поняв, что перед ним не просто волшебник, а маг, которому перевалило за тысячу лет, — эм... А вы знаете, что случилось с Лордом Воландемортом?
— Тебя грохнули.
— Ам... — захлопнул рот опешивший Реддл. Найдя в себе силы, он продолжил: — Может, вы знаете, кто это сделал?
— Пф! Конечно!
— И кто же, сэр?
— Один раз тебя Адским пламенем спалил вместе с приспешниками Дамблдор. Один раз тебя взорвали французский бывший оборотень и волшебник.
— Бывший оборотень?! — полезли из орбит глаза Реддла.
— Методика исцеления ликантропии давно известна.
Шестерёнки в голове Тома скрипели и еле ползали. Он в очередной раз впал в ступор. Но тут до него дошло, и он воскликнул:
— Меня убивали не один раз?!
— Пф! Ты же Лорд Воландеморт...
— И что?
— Психопат, который мечтает уничтожить маглорожденных волшебников и маглов. И это в то время, когда маглы главные спонсоры волшебников, которые приносят многомиллиардные прибыли. Убивать Воландеморта что-то вроде народной забавы. Я лично убивал его несколько раз.
— Бля-а... — схватился за голову Том и сел на задницу прямо там, где стоял. — Создал себе бессмертие, называется... И для чего? Чтобы меня убивали в качестве забавы? Что у вас за безумный мир?!
— Нормальный мир. Я недавно возвращался к преподавательской деятельности после долгого перерыва. Подготовил несколько потоков студентов. Никто из них не испытывал ненависти к обычным людям, в отличие от тебя, Том. Хотя мне это непонятно. Ты же ведь вырос среди обычных людей, опять же, отец твой простой человек.
— Он бросил нас с мамой! — со злостью выплюнул Реддл. — Из-за этого мерзавца я рос в приюте! Из-за него мама умерла.
— Понятно. Детская травма, отсутствие психологов, мрачная атмосфера приюта двадцатых-тридцатых годов двадцатого века, эхо войны... Короче говоря, ты потёк крышей парень.
— Я не псих!
— Все психи так говорят. Поступки, Том, вот что определяет людей. На моих руках не меньше крови, даже больше, чем на твоих. Но я герой, а ты маньяк. Знаешь почему?
— Почему?! — нахмурился он.
— Потому что я убивал в основном плохих парней ради защиты общества, себя и близких, а ты мочил хороших парней под нацистской идеологией. И это ж надо додуматься выбрать такую линию во время и после мировой войны, когда фашистами и нацизмом все были сыты по горло! Вот и скажи после этого, что ты не псих.
— Ну-у... — Том растерялся.
— Баранки гну. Ты шотландец?
— Нет.
— Может, хотя бы в тебе есть еврейская кровь?
— НЕТ!
— Фокайль сасанах! — Дункан начал закатывать рукава мантии. — Значит, я могу тебя пиздить без зазрения совести.
— Мы же договорились, — попятился испуганный Том. — Я всё расскажу.
— Попробуй, — Хоггарт принял скучающий вид, но не спешил раскатывать рукава. — Для начала, как ты свой дом духа назвал и каким образом сделал?
— Это крестраж! — поспешно воскликнул Реддл, заставив Дункана нахмуриться. — Для его создания нужно убить человека. Я хотел сделать их семь, чтобы наверняка обрести бессмертие. Первый крестраж создал Герпий Злостный...
Глава 65
Дункан подробно допросил Тома Реддла. Тот поведал ему всю историю своей жизни до шестнадцати лет и всё, что знал о магии. Парень одаренный, но знал он меньше Хоггарта. Единственное его уникальное знание заключается в способе создания крестражей, который служат в качестве якоря для души. Этих якорей он собирался наделать семь штук.
Время в ментальном пространстве идёт гораздо быстрее. В реальности прошло всего три часа.
Дункан вернулся домой к Лорен.
— Милый, где ты был?
— Бегал... Лорен, дорогая, теперь ты сможешь пробудить семнадцатое чувство.
— Дункан, ты нашёл способ пробуждать семнадцатое чувство? — обрадовалась Лорен. — Мы должны об этом доложить Совету!
— Это одноразовый способ. И не думаю, что кому-то о нём рассказывать — хорошая идея.
— Ты что?! — Лорен выглядела возмущенной. — Это же достижение мирового значения. Твоё изобретение способно улучшить всё человечество. Только представь, что каждый человек пробудит семнадцатое чувство.
— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — покачал он головой. — Для пробуждения семнадцатого чувства его следует позаимствовать путём слияния с частицей биоэнергетического тела обладателя такой же способности. Для отделения этой частицы и заточения в артефакт семнадцатый должен убить человека и создать особое заклинание. Если делать это чаще раза в пятьдесят лет — это приведёт к необратимому безумию семнадцатого. С этим артефактом шаман должен не расставаться десять лет. Но можно заточить часть биоэнергетического тела донора сразу в тело человека.
