Ссср-1961, портал Победы

— По большим ракетам наша страна явно лучше, как и по исследованиям на орбите. Но в исследовании внешних планет беспилотными аппаратами США безусловный лидер. Мы только в исследовании Венеры их превзошли. И по Луне есть вопросы. Дело в том, что официально американцы летали на Луну, но есть ряд людей, которые в этом сомневаются. Так что, это надо уточнить.

— Погодите, Петр, а разве советские космонавты не то, что на Марс, но даже на Луну не летали?! — удивленно спросил Сергей Павлович.

— Именно! Не летали. Разработали ракету Н1, способную поднять на низкую орбиту сотню тонн груза, причем во второй половине 60-х, четыре пуска неудачных, два остальных отменили, при этом запретили запускать пятую и шестую полностью готовые экземпляры ракет, доработанные с учетом предыдущих запусков. В 1980-е годы была создана ракета "Энергия" с такой же грузоподъемностью, предназначенная к запуску корабля "Буран" на орбиту. Было два успешных запуска, один с кораблем "Буран", второй с макетом боевой лазерной платформы противоракетной обороны "Скиф". Но в связи с развалом СССР больше не производились. Однако, двигатели ракеты "Энергия" РД-170 были модернизированы до РД-180 и продают в США из-за отсутствия в Америке аналогичных. Это при том, что после двух неудачных запусков ракеты "Сатурн-5" отлетали на Луну без аварий. Вот данные по лунной программе. Меня лично смущает то, что все полеты прошли в одиннадцатилетний пик солнечной активности, и никто из астронавтов, летавших на Луну, не пострадал от радиации.

— Странные дела у вас с программой Аполлон, надо все тщательно проверить. А почему не пытались на Марс и Венеру сами люди слетать. Эти миры что, полностью непригодны для людей? Можно же жить и в пустыне, и жарких джунглях.

— Товарищ Королев, дело еще и в моральной деградации людей к началу двадцать первого века, вот по этому поводу интервью с Рэем Брэдберри в его девяностолетний юбилей. С Марсом и Венерой получилось вот что. На Марсе давление примерно в сотню раз меньше, чем на Земле, температура на экваторе скачет от сотни ниже нуля ночью до +25 днем. Вода только в виде льда, и немного в виде пара. Атмосфера углекислый газ и немного азота, остальных газов мизер.

— В скафандрах можно исследовать. А что, на Венере еще хуже?

— И намного хуже. Там где-то 480 градусов Цельсия и девяносто атмосфер давление. В основном углекислый газ и в меньшей степени азот. И на фоне этого мелкая неприятность в лице облаков из серной кислоты.

— Это что ж, во всей Солнечной системе нигде нет жизни кроме Земли? — спросил потрясенный Королев, не желающий разочаровываться.

— Не факт. Первое, на Марсе пока окончательно не доказано отсутствие микроорганизмов, которые могут жить в суровых условиях. Долину Маринер, глубиной километров десять на наличие жизни пока не проверяли. Но это второстепенный вариант, как и крайне маловероятное существование воздушного планктона на Венере. Основной это второй большой спутник Юпитера Европа. Там подо льдом толщиной несколько километров есть океан жидкой воды. Причем необязательно бурить скважину для отбора проб воды, потому что иногда лед насквозь пробивают крупные метеориты, иногда из-за сложения гравитации Юпитера и трех остальных больших спутников образуются разломы во льду, через которые бывают выбросы жидкой воды на поверхность. Более того, ученые теоретически пришли к выводу, что есть зона в атмосферах Урана и Нептуна с давлением как на километровой глубине океана и температурой тропических морей. А это шанс найти там жизнь, — я тут полез в сумку, краем глаза наблюдая за просветлевшим лицом Сергея Павловича. Найдя, вручил ему детскую энциклопедию про космос.

— Все это очень хорошо, но вы хоть имеете представление, в какие деньги обойдется такая эпопея по освоению космоса? — спросил Косыгин. — Это и создание техники, и сами полеты очень дорогие.

— Расходы того стоят, если учесть, насколько в мире Петра советский народ был деморализован проигрышем лунной гонки, — возразил Председатель КГБ. — Да и к тому же есть материалы по ракетам семейства "Энергия".

— Эти данные решают только проблему выбора компоновки и конструкции в общем виде. Никуда не деться от детальной разработки конструкций узлов и выбора размеров. Другое дело, если бы была техническая документация на ракету и все комплектующие. Быстрее дело пойдет с этими эскизами, но все же. Да и хватит ли грузоподъемности, я не уверен, — засомневался Королев.

— У нас же есть постоянный проход в 2011 год, купим и документацию, и обломки ракет и корабля "Буран". Еще для меньших по массе грузов сгодится модернизированная Р-7, но лучше ракета "Зенит". Можно и УР-500 "Протон", но у этой ракеты топливо дорогое и ядовитое. Самая мощная модификация ракеты "Энергия" это "Вулкан", на низкую гагаринскую орбиту выводит максимум двести тонн, — возразил я Главному конструктору.

— Так эта ж ракета годится для межпланетных полетов! — Сергей Павлович обрадовался. — Какие обломки корабля "Буран" вы имели в виду?

— Американцы разработали в семидесятых и сделали в восьмидесятые годы в пяти экземплярах похожую внешне на самолет пилотируемую крылатую ракету под названием шаттл. Вот по ней данные. Это чудо техники на старте крепится к специальной ракете, которая фактически является первой и второй ступенями. Взлетает шаттл на орбиту с людьми и грузом, разгружается и возвращается на Землю и садится почти как самолет. Наши сначала не считали нужным делать аналог, но в восьмидесятые разработали аналог намного лучше американского шаттла. Отличия в лучшую сторону следующие. Первое, может несколько раз заходить на посадку на аэродром. Второе, "Буран" может летать без экипажа. Третье, ракета-носитель для "Бурана" может использоваться самостоятельно как, например, ваша Р-7. И называется "Энергия". Всего этого нет в американских шаттлах.

— А надежный насколько? Мне ваша фраза про обломки не понравилась.

— Был только один полет, полностью успешный вроде бы. А потом "Буран" и ракеты "Энергия" забросили. Была идея делать воздушный старт с самолета Ан-225, но не занимались серьезно. Находились в монтажном корпусе, никому не нужные. А в 2002 году обвалилась крыша цеха на все это богатство. В каком состоянии сейчас я не в курсе, но, скорее всего, завал не разбирали, — с грустью я ответил Сергею Павловичу, показывая материалы. И услышал большой загиб Петра Великого в адрес РФ со стороны собеседника, остальные тоже были не в настроении, мягко говоря. Королев сказал, если очистить его речь от непечатных выражений, следующее:

— Вот уроды, такую технику загубили! Да за двадцать лет, имея ракету "Энергия" и вашу станцию "Мир", мы на Луне организовали бы научную станцию и совершили бы пилотируемую экспедицию на Марс! Даже, может, и до спутников Юпитера добрались бы! Правильно Брэдберри про вас сказал.

— Так, время уже семь часов утра, скоро надо расходиться по рабочим кабинетам. Отдавайте Королеву все про космос, пусть изучит и даст рекомендации, что ему надо для высадки на Луну к пятидесятилетию Октябрьской Революции. И остальные вещи надо распределить, — распорядился Хрущев.

Когда все печатные материалы передавал Сергею Павловичу, обратили внимание на книгу "Титановые звезды маршала Каманина" и стали уточнять. Я объяснил, как понимал:

— Есть такая идея — сделать ответственным за все дела в отношении космоса генерала Каманина, причем не моя. Причины две. Первая это необходимость наведения порядка и установление жесткого руководства над космической отраслью.

— А как же я, что, не справляюсь? — обиделся Королев.

— Второе, вы справляетесь и будете справляться. Но, если вам радикально не подправить здоровье, лет через пять умрете. Вот мои данные, — я показал листик с описанием его болячек. Хрущев отреагировал немедленно, поняв ситуацию:

— Сергей Павлович, вам придется большую часть полномочий как руководителя по космическим полетам передать генералу Каманину. Вы же будете у него первым замом. Вы можете сколько угодно возмущаться, но вам надо поберечь здоровье, а не надрываться. Иначе не увидите результаты своих трудов, и нам надо, чтобы вы больше прожили и проработали.

— Может, так оно и лучше будет, — перестав обижаться, грустно вздохнул Королев.

— Конечно лучше! В течение этого месяца ляжешь в нашей больнице на полное обследование, подлечишься, — указал Никита Сергеевич.

Никита Сергеевич приказал генералу Петрову отправляться в Минск готовить контакты с 21 веком. Я спросил:

— У меня большая просьба. В ноутбуке море информации, которую нужно перевести в бумажный вид. Есть печатная приставка, вот она. Но мало бумаги. Нужны такие вот листы, размер 210 на 296 миллиметров.

— Будет тебе бумага, а ты как, из вашей мировой паутины собрал все это? — ответил Шелепин.

— Да, оттуда все что не нашел на бумаге. Кое-что распечатал в кратком виде, самое важное. И то сотни страниц текста. Кстати, нужно срочно одного предателя убрать.

— Я знаю, про кого ты, у меня распечатанная его биография.

— Вы это про кого? — спросил Никита Сергеевич. Шелепин достал со стола и сунул ему мою распечатку про Олега Пеньковского. Хрущев буркнул: "Арестовать сегодня же".

В последний момент по моему предложению сделали небольшую фотосессию на цифровой фотоаппарат.

После завтрака в столовой КГБ меня отправили в другой кабинет в сопровождении майора Егорова Ивана Игнатовича, которому Шелепин всецело доверял. Бывший комсорг из КГБ. Иван был на пару лет старше меня и был помощником "железного Шурика" по самым деликатным вопросам.

Я спросил, в какой мере у майора допуск, и Александр Николаевич ответил, что полный. Однако же, Иван, как выяснилось, получил указание выполнять мои указания, ничему не удивляться и лишнего не спрашивать, а особенно не болтать лишнего. Ага, как же. Когда дверь кабинета закрылась, я распаковал и подсоединил к сети электропитания ноутбук, принтер и все нужные провода. Я объяснил, запуская систему:

— Иван Игнатович, это переносная ЭВМ из будущего, оттуда же печатное устройство, в просторечии принтер. Я сам оттуда же. И, надо сказать, живем мы хуже, чем могли бы. Подробностей без Николаевича не буду рассказывать, только послушай анекдот. Один мужик, когда умер, был поставлен перед выбором, где жить после смерти. И дали ему месяц для размышления. Он две недели был в аду на экскурсии, ну и ему там устроили жизнь, гулянки с дорогим спиртным и любовь с красивыми девочками в самых разных позах. Понравилось. Попал в рай на две недели. Ну там красивые пейзажи, тихая приятная музыка, прогулки, свобода для творчества. Решил, что так скучно жить. И выбрал жизнь в аду. А там его сразу бросили в котел с кипящей смолой. Стал возмущаться, так ему ответили: "То, что показали, это был ты на экскурсии и видел рекламу. А сейчас ты в настоящем аду". Не все так у нас мрачно, но гадостей хватает.

— Интересный анекдот. А что сейчас будем делать с этой чудо-техникой?

— Я буду документы распечатывать, а вы их сшивать, сортировать и укладывать. Текста тысячи страниц. Эти материалы стране принесут миллиарды при правильном использовании, и США ни в коем случае не должны узнать про сам факт их существования, это все из будущего, — объяснил я. — Кстати, музыку включить?

— Только тихо, чтобы на коридоре не было слышно, — предупредил меня майор. Целый день трудились, и к вечеру основной катридж опустел и запасной тоже частично. Никто нас не беспокоил, разве что Шелепин в обед нас проверил. Послушал "Фантом", я еще ему включил "Прекрасное далеко".

Остальные занимались кто чем. В Интернете вот что раньше нашел. Реальная беседа по данным Интернета в реальной истории:

7 августа в 11 часов 30 минут Н. С. Хрущеву, который в это время принимал посла Аргентины г-на Сесара X. Барроса Уртадо, доложили, что космонавт Герман Степанович Титов хочет лично сообщить по телефону об успешном завершении своего космического полета.

— Очень рад, — говорит Никита Сергеевич и, обращаясь к послу Аргентины, добавляет: — вот и вы можете стать свидетелем нашей беседы с космонавтом.

Взяв телефонную трубку, Никита Сергеевич сказал:

— Слушаю вас, Герман Степанович. Здравствуйте, сердечно поздравляю.

Г. С. Титов. Товарищ Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза! Докладываю, что задание партии и правительства выполнено. Все системы и оборудование корабля работали отлично. Приземлился в заданном районе. Товарищи приняли хорошо, самочувствие отличное.

Н. С. Хрущев. Замечательно! Голос ваш звучит так, как будто бы вы только что прибыли со свадебного бала.

Г. С. Титов. Вы хорошо сказали, Никита Сергеевич. Был бал, только не свадебный. (Оба смеются).

Н. С. Хрущев. Это верно, что бал, но только не свадебный. У молодоженов свадебный бал — это самая счастливая пора. А то, что вы сделали, — это счастливая пора для всего человечества.

Г. С. Титов. Спасибо, Никита Сергеевич!

Н. С. Хрущев. Вы совершили беспримерный космический рейс. Сколько вы сделали витков вокруг земного шара?

Г. С. Титов. Семнадцать с половиной, Никита Сергеевич.

Н. С. Хрущев. За сколько часов?

Г. С. Титов. За 25 часов с минутами.

Н. С. Хрущев. За 25 часов с минутами! Это же — героический подвиг. Вы осуществили мечту человечества. Не так давно мечта о космических полетах человека считалась мечтой неосуществимой. Мы гордимся тем, что вы, советский человек, коммунист, сделали это. Вы теперь уже не кандидат в члены партии. Считайте, что ваш кандидатский стаж уже истек. Потому что каждая минута вашего пребывания в космосе может засчитываться за годы. Вы свой кандидатский стаж в члены партии уже прошли и показали, что вы — настоящий коммунист и можете высоко держать знамя Ленина!

Г. С. Титов. Большое спасибо, Никита Сергеевич. Я постараюсь оправдать доверие партии, обещаю и впредь выполнять высокие обязанности члена партии, как выполнил их сегодня.

Н. С. Хрущев. Очень хорошо. Поздравляю вас, ваших родителей — отца и мать — за то, что они воспитали вас таким мужественным советским человеком.

Г. С. Титов. Благодарю вас, Никита Сергеевич!

Н. С. Хрущев. Мы еще поздравим вас и поблагодарим ваших родителей при личной встрече в Москве. Мы вас достойно встретим в Москве всем народом, всей страной.

Г. С. Титов. Сердечно благодарю вас, Никита Сергеевич, благодарю партию и правительство.

Н. С. Хрущев. А как чувствует себя ваша супруга, она знала о вашем полете? Я задаю вам вопросы, которые, пожалуй, можно считать стандартными, потому что такой вопрос я уже задавал и первому космонавту Юрию Гагарину.

Г. С. Титов. Да, знала.

Н. С. Хрущев. А одобрила она этот полет?

Г. С. Титов. Сначала не совсем одобряла, а потом одобрила.

Н. С. Хрущев. Это вполне понятно. Ей хотелось, чтобы ее муж совершил подвиг, но этот подвиг был таким, что она могла лишиться мужа, и, видимо, поэтому у нее могли быть колебания. Это человеческие колебания, и они понятны всем людям.

Г. С. Титов. Такой именно и был разговор у нас с Тамарой, Никита Сергеевич.