Ссср-1961, портал Победы

— Да, мы проиграли информационную войну настолько, что в результате сами развалили СССР.

— Очень хорошо. Тогда будет проще. Сделаем вот что. Растолкуем Хрущеву, да и не только ему, что главный виновник гибели страны это Суслов из-за полного фиаско проводимой под его руководством идеологии. Именно он, а не Брежнев. Леонид Ильич тоже виновник, но его роль второстепенна, как и Андропова, и Черненко. Вся эта троица не враги, а недостаточно хорошие кадры для руководства страной. Сам же ты читал, что Брежневу не дали уйти на пенсию по состоянию здоровья, хотя не раз писал заявления об уходе. И Мазурова Кирилла Трофимовича на пенсию выгнал именно Суслов за то, что пытался помешать культ личности Брежнева довести до маразма. Порекомендуем в первую очередь выгнать Суслова с заведующего отделом идеологии. И на замену обязательно Шелепина Александра Николаевича предложим. Больше никто не подходит так хорошо, как он. Образование у "железного Шурика" самое подходящее, опыт работы в КГБ есть, и еще молодые мозги. А руководить всем КГБ он и ты меня предложите. Если не согласится, так хоть генерал-лейтенантом стану. Вопросы есть?

— Что с остальными руководителями партии, и какие подробности еще мне надо знать? — сразу я спросил.

— Говори одну правду, только толкование сделай такое. Про Суслова я сказал. Брежнева не стоит только очернять, выдвиженец же Хрущева. За потакание своим людям и друзьям, несменяемость кадров и геронтократию капнуть дерьмом надо. Но это желательно списать на старческое слабоумие и маразм. Андропов вроде хороший председатель КГБ, но не без сомнительных моментов. С Косыгиным, Устиновым и Хрущевым нам еще долго работать. Никита Сергеевич, несмотря на то, что совершил несколько серьезных ошибок по вине неправильных советников типа Ларионова из Рязани, еще будет во главе страны. И виновата не партия, а гниль в партии.

— Понял. Я почти так и собирался доложить Никите. И в каком качестве я буду с вами сотрудничать в будущем, если буду вести полностью по вашим указаниям? — я был доволен поведением генерала и не удивился его карьерным замашкам в полезном для СССР направлении.

— В качестве консультанта, а потом наверно проверяющим по освоению знаний будущего. Но обещать не буду, я не смогу единолично решать вопрос твоего использования. У Хрущева спросишь. Не пропадешь на мелкой должности.

Скоро мы подошли к Каменке и переправились. Денис к тому времени собрал все съедобные грибы в радиусе пары сотен метров от машины, а дальше отходить не решился. Василий Иванович, когда мы приблизились на расстояние слышимости, громко меня спросил:

— Петька, а не слишком ли откровенно и неприлично девушки одеваются в твое время? Это ж безнравственно так выставлять свое тело напоказ, хоть мне и нравится.

— Нормально. Меня устраивает, к такому привыкаешь и только любуешься летом, когда ноги полностью голые ниже задницы. У вас на пляже или в бассейне куда больше видно. А зимой это очень даже приличная одежда, когда брюки вроде костюмных обтягивают попу. Да и мелочь это, пусть даже неприлично. Хуже другое. То, что с гомосексуализма, то есть с однополой любви сняли статус психической болезни, это еще нормально, — я подыграл генералу. — Но они пошли дальше в развитых странах, которые в составе НАТО. Легализовали браки, пусть и не везде. На территорию бывшую в составе СССР эта зараза еще не распространилась, потому как наши люди к таким извращениям плохо относятся. И этого мало. С криками дошло до венчания в церкви. Более того, сейчас разрешили в некоторых государствах усыновление детей однополыми парами. Есть безуспешные попытки объявить педофилов сексуальными меньшинствами наравне с гомосексуалистами. Говорят, успешно решается вопрос с официальным разрешением зоофилии, то есть физической любви человека с животными.

— Блин... Я всегда считал капиталистическое общество безнравственным, но это маразм полный! — генерал Петров выглядел оглушенным. Он реально был в трансе от таких новостей. Рысевец, услышавший меня, был в таком же состоянии. — Костьми лягу, но этих извращений не допущу.

— Есть такой анекдот. Богатый еврей через пару лет после распада СССР уезжает в Израиль. Его спрашивают, почему, ведь у него хорошая фирма в России. А еврей отвечает: "При Сталине за гомосексуализм расстреливали, при Хрущеве и Брежневе насильно лечили, теперь разрешили. Я не хочу дождаться, когда однополая любовь станет обязательной".

— Во время войны один армейский генерал насиловал солдат в задницу за то, что их спасал от отправки на передовую. А после окончания войны попал по чистку командного состава. Тогда во второй половине сороковых во время сокращения армии каждого офицера и генерала проверяли на вшивость и грехи военного времени.

Полные впечатлений поехали обратно в Минск. Я по просьбе капитана держал на руках два больших газетных кулька с грибами, чтоб не рассыпались и не покрошились. В них были не только вездесущие лисички и сыроежки, но и подберезовики, подосиновики и даже белые грибы. Генерал смотрел по ноутбуку с наушниками фильм "Олигарх". И ближе к Минску я ему включил сериал "Гражданин Начальник-3" с самого начала. Эта часть с самого начала больше всего пробирает жуткостью коррупции и жестокостью воров-чиновников.

А, чуть не забыл, заехали в Каменецкое лесничество, Ивенецкий отдел милиции и предупредили, чтобы сами очень близко не подходили и никого не подпускали в указанный район. Это ненадолго. Дальше я посоветовал строжайше ограничить знание местных жителей о самом переходе. Мне в ответ усмехнулся генерал "не учи ученого". Я ответил: "В двадцатые и тридцатые годы сюда переселили много поляков, и тут они большинство населения, их ненадежность сами знаете. Я же белорус из деревни Камень."

В столице БССР Дениса Сергеевича для начала озадачил билетами на вечерний поезд Минск-Москва для нас и охраны. Затем распорядился насчет оцепления места перехода 1961-2011 года. Озадачил этим какого-то полковника Чиркунова и приказал ему взять в помощь в качестве советника капитана Рысевца в качестве равного.

Два раза пробовал дозвониться в Москву и только после беседы с полковником Чиркуновым и капитаном Рысевцом по поводу охраны участка перехода (в мое отсутствие в кабинете) достучался до главного управления. Там начал разговор примерно такого содержания (я ж не подслушивал):

— Здравствуйте, Александр Николаевич! Тут ко мне один паренек подошел с очень серьезной информацией. Очень надо ее обсудить с Никитой Сергеевичем и еще несколькими людьми из руководства. А прежде с тобой перекинуться парой слов. Приезжаю на поезде, который вечером отправляется.

— Хрущева сейчас нет в Москве, но часть вопросов можно решить с Брежневым или Козловым, а потом доложить Первому.

— Ни в коем случае этим нельзя ничего говорить. А то в лучшем случае тебя отправят на понижение как Маленкова. По моим данным, нужна серьезная чистка ЦК КПСС и даже Политбюро. И своим сотрудникам ничего не говори, я при встрече тебе дам список крыс в КГБ. Желательно поставить в известность Косыгина раньше Никиты на случай, если Хрущев какой-нибудь фортель выкинет. К Миронову, как вы любите, просьба не бегать.

— Даже так! Ладно, встречу, поговорим.

— И еще больше, чем сказано! Жди, встречай.

Короче, сели мы в купейный вагон поезда "Минск-Москва" и поехали. Сам же поезд был с тепловозом во главе. Загрузли в ящиках в купе все мое барахло, кроме велосипеда. Я с генералом расположились на верхних полках, на полу и нижних полках все, что притащил из будущего, а притащил дофига. Даже удалось договориться с отделом КИПиА о покупке неисправных электронных блоков с оборудования завода, в том числе со станка с программным управлением. И на барахолке радиотоваров много чего набрали из микросхем, как я уже говорил. Много места заняла литература из магазина "Академкнига", очень многое скачал из Интернета, но все это в ноутбуке. Забыл упомянуть, в тайник я прятал и принтер. В двух соседних купе ехали крепкие парни, которые старательно делали вид, что Василий Иванович не их начальник, а так за деньги помогли весь багаж нести. Тем более, что Петров был в костюме.

Рассказал, что еще на первом курсе бывал в здании вокзала, который еще в 1961 году стоял на Привокзальной площади напротив улицы Ленинградской. А потом достроили великолепное здание напротив улицы Кирова, и без свидетелей показал фотографии нового вокзала на своем телефоне.

Все вспоминал Поселягина. У того главный герой в "Первый фронт" с собой мало что взял в 1941 год, уверенный, что Аномалия не закроется. И по сюжету гениальные Сталин и Берия, сам сталинский СССР отличная страна. И почти очевидно, что надо сделать для облегченной Победы в войне. Сказка. Тем более что не уточняет объем и содержание информации для Сталина.

А у меня? Холерик и недалекий идеалист Хрущев со своими авантюрами, которого надо направить в нужное русло. И его придворные интриганы, пусть и не сволочи, но и не ангелы. Обычные хитрющие мужики родом из простого народа. Бедная страна, которая старается и армию сильную держать, и быстро развивается. И сообразить, что надо для полной победы в холодной войне надо. Идеи есть, но тут уж победа не гарантирована и методы неясны. Будем думать. Говорят: "времена не выбирают, в них живут и умирают". Но мне дали право выбрать одно из двух. Говорят: "хрен редьки слаще". Я выбрал горькую редьку начала 60-х СССР вместо "хрен дождешься светлого будущего" 21 века. Но пока все удовлетворительно идет. Даст бог и партия, будет почти светлое будущее 70-80-х годов с продолжением, и ради этого самого хорошего продолжения полез в прошлое.

В поезде же мы, удобно устроившись, стали ужинать. До этого не выходило. Сходили в вагон-ресторан, хотя у генерала было и с собой. Я полез было в карман за своими деньгами и достал их. Василий Иванович посмотрел на ветхие купюры образца 1961 года и сказал убрать их. Сам же достал такие же, но почти новые со словами: "не позорься со своими такими купюрами нового образца".

Мы плотненько поужинали, причем выпили на двоих бутылку коньяка. Я, не имея привычки часто и много пить, захмелел и отказался от пития второй бутылки, хотя на меня даже прикрикнул Петров. Потом без свидетелей сказал, что я правильно поступил.

Когда увидел за окном остановку Слобода пригородного поезда, а потом Домошаны, то пытался увидеть вдалеке на севере Курган Славы, и не увидел, так же как и магистрали М2, идущей на аэропорт "Минск-2". В купе меня генерал спросил:

— А что ты там высматривал?

— Через Слободу идет через железную дорогу трасса на аэропорт "Минск-2". Кроме того, в районе деревни Слобода у дороги Минск-Борисов я помню Курган Славы, а сейчас не увидел. Похоже, позже построили. Чего так в первое время после войны не делают памятники на местах боевой славы?

— Точно не скажу. Нужнее строить дома для людей, чем памятники. Да и в войну было много такого, чего лучше не вспоминать. Кто-то что-то выжил наперекор своей совести, а у всех кто-то погиб, кого очень тяжело терять. Неохота болячки теребить.

— Очень даже зря. Люди стареют и умирают, живые забывают. Должны помнить, пусть и не доводить до маразма. В Беларуси главным событием истории официально объявлена Великая Отечественная война, а на других исторических периодах внимание не заостряется правительством. К примеру, на большой войне в середине семнадцатого века. Но сейчас на постсоветском пространстве объявилось ряд авторов альтернативных версий этой войны. Вот, к примеру, книга Резуна-Суворова. Более того, в Таллине поставили памятник нацистам-освободителям от советской оккупации при том, что в Берлине так и стоит памятник в Трептов-парке, а на северо-западной Украине себя вольготно чувствуют бандеровцы. Были скандалы с массовыми драками между коммунистами и бандеровцами, были избиения восьмидесятилетних дедушек-ветеранов, часто публичные. В Прибалтике многих ветеранов посадили в тюрьмы за войну против нацистской Германии. А в Литве отрицание утверждения, что ее время пребывания в составе СССР является преступлением и серьезно карается. В Российской Федерации всерьез объявили днем независимости и празднуют в таком качестве объявленный Борисом Ельциным день выхода из состава Советского Союза. Опять же, я специально узнавал, что люди в конце восьмидесятых и начале девяностых толком и не знали, как относились богатые к бедным на закате царизма. А сейчас самые догадливые сравнили данные по началу и концу двадцатого века и пришли к выводу, что хамство по отношению к малоимущим просто вернулось, и даже только частично. Оно вам надо такое будущее?

— Конечно, нет. А на какие силы, по-твоему, стоит опереться у вас в будущем, чтобы убрать власть предателей и капиталистов? Я так понимаю, на компартии? Или есть кто-то еще подходящий? — нервно отреагировал генерал Петров.

— Предатель он и в Африке предатель...

— Сам знаю. Думаешь, я не догадался, что выгоднее их подкупить, чтобы разными знаниями поделились и наших людей легализовали? А это на будущее, вдруг революцию будем делать. Мало ли, вдруг нам много чего важного не продадут из боязни за свою шкуру. И что тогда?

— Наши компартии придется ломать через колено, чтобы под вас подстроились, потому как они по факту социал-демократы с левым уклоном и именем Сталина на устах. А что касается правительства, так они уже много сделали в своем предательстве себе во вред, например, сильно ослабили армию, потому как после воровства не хватает денег на ее поддержание на должном уровне. Это и в РФ, и на Украине, и в Беларуси творится. Лично я во время своей армейской службы, которую проходил в Борисове, который сейчас проезжаем, сам в наряде охранял второй парк, где ждали своей очереди разборки на запчасти и вторчермет около сотни танков Т-80. А основа танковых подразделений у нас это Т-72, насколько я знаю. После 1991 года закупки новых вооружений почти не производилось. Только малость подновили ПВО исходя из опыта войны НАТО против Югославии, где как раз слабая система противовоздушной обороны помогла НАТО одержать легкую победу.

— А где именно служил в Борисове?

— В ремонтной части, в составе которой два батальона, один по ремонту бронетехники, второй по ремонту автомобилей, — я решил достать атлас Минской области, в котором были и карты городов, но как только начал искать, Петров меня остановил:

— Не ищи, твои карты у Дениса, ему нужнее. Опиши место, где именно.

— Вот железная дорога, вот Березина, вот известная мне улица Гагарина с проходящей по ней старой дорогой Минск-Орша. Вот Дымки и военный городок Лядище. Вот полигон. Тут танкоремонтный завод, госпиталь. А здесь моя родная воинская часть, — показал я место своей службы.

— Тут же находится танковая дивизия. Ясно, сокращение армии.

— Ага, у нас 1700 танков на металлолом разобрали.

— Ой, чем больше я тебя слушаю, тем больше гнилья вижу у вас. Петя, ты что, так опьянел от стакана коньяка?

— Я вчера встал в два часа ночи, натаскался груза в тайник и обратно, да еще и вчера от Ивенца вез большие тяжелые сумки. И сегодня с отдыхом вышло плохо. Пока был трезвый, держался. А от коньяка расслабился.