Найти себя

Пришло время спасать ее, иначе на своем поле, в магии, он быстро одержит над адепткой вверх.

— Позвольте мне вместо нее рассказать! — Быстро поднялся с места я, кладя руку на плечо Нины, уже успевшую привстать.

Асагорнеталь впервые за все время меня заметил, и его бледное лицо, стало совсем синим. На всю жизнь запомню этот страх в глазах изменника, такой страх, которого не было даже при оглашении смертного приговора. Советник, близкий друг, так ты отплатил за доверие!

— Что? Ты?... — Хрипло выдохнул Змей, однако быстро восстанавливая надменное спокойствие на лице, распорядился:

— Что же, давайте, если хотите.

Он не посмел мне отказать, как предсказуемо!

Вопросы он задавал настолько простые, что под конец я на него разозлился, но виду, естественно не подал. Весьма мирно закончив опрос, я вернулся на свое место рядом с Ниной и поймал ее благодарный взгляд. В ответ лишь мог улыбнуться, что бы не нарушать так соблюдаемую ими дисциплину.

— Итак, если опрос окончен, то пожалуй перейдем к теории. Откройте учебник на сороковой странице и внимательно всмотритесь в изображение волн магии разных стихий...

Рассказывал он сухо и очень нудно. Как преподавателю с господином Контесом ему не сравниться. Парни, после того, как закончился опрос, заметно расслабились, но не настолько чтобы начинать разговаривать или отвлекаться от занятия, Нина излучала такое счастье, что им невольно заражался и я.

После окончания занятия, Асагорнеталь вылетел из аудитории вместе со звонком, успев лишь на ходу бросить задание. Это он всегда так или только из-за меня?

— Странно, всегда для девушек отдельно задание дает. — Пробормотала Нина, давая тем самым ответ на мой вопрос — не всегда он так себя ведет.

— Для девушек?

— Да, — заворожено глядя на дверь, ответила она, — И как всегда оно раза в три больше и сложнее. Ты разве не знаешь? — Девчонка подозрительно покосилась на меня.

— Не слышал, — честно признался я, пожав плечами и развернувшись в сторону двери, но вдруг услышал:

— Спасибо...Знаешь, без тебя, Упырь бы меня сожрал просто.

— Упырь? — Я мгновенно обернулся. — Ты его называешь так? — Смех уже почти вырвался наружу, и Нина замечала это, заражаясь весельем.

— Нет! — Она сделала большие глаза и замахала руками. — Не я его так зову, его так вся Академия называет.

Неожиданно...

Я рассмеялся так сильно, что сел обратно на свое место, и привлек внимание парней группы, а вот Нина просто стояла и улыбалась.

— Мы с тобой сегодня весь день смеемся, — негромко заметила она.

Что верно, то верно.

Когда наша мужская группа, во главе с всего лишь одной девушкой, перешла в другой кабинет, я снова сел к Нине. Хотя бы потому, что с ней рядом веселее. Но уже через пять минут после начала пары выяснилось, что преподавательницы не будет, так как она сейчас на 'воспитательных работах', поэтому занятие отменили и все могут быть свободны.

Нинайрин быстро исчезла из моего поля зрения, и мне ничего не оставалось, как поймать одного из паренька их группы и поинтересоваться, чем же собственно заниматься в Академии до открытия ворот. Ниэлис, так звали этого полуэльфа, был весьма польщен тем, что его выбрали в качестве сопровождающего и охотно согласился все рассказать.

До открытия ворот оставалось еще четыре часа и, может быть, удастся наткнуться на Нинайрин. Хотелось бы получше изучить ее ауру, слишком любопытное она поле для наблюдения, чтобы терять из виду.

5 ГЛАВА.

Когда к тебе обращаются с просьбой "Скажи мне, только честно...", с ужасом понимаешь, что сейчас, скорее всего, тебе придется много врать...

Нина

Боже, не знаю, зачем это понадобилось блондинчику, но он меня спас! Надеюсь, что он так поступил бескорыстно, иначе я совсем разочаруюсь в адептах Академии. Но, так или иначе, сегодня настроение у меня на самом высоком уровне с момента появления на Ристерре.

Быстро сбежав от парней, которые, кажется, так и хотели ходить кучкой до открытия ворот, я направилась в библиотеку, где мы договорись с Селеной встретиться. Если последнее занятие в ее группе не отменили, как у нас, будет время поболтать с тетей Ирвис, возможно она знает немного больше о приезде наследника.

Погода на улице была пасмурная — свинцовые тучи заволокли все небо, и не было видно ни единого просвета, ну, а как завершающий штрих, начинал накапывать дождик. Главное успеть перебежать из главного корпуса до здания библиотеки, иначе я рискую попасть под оглушающий ливень. Схватив подол мантии, и оглядевшись по сторонам, пустилась бегом, укорачивая путь по газонам и подставляя лицо мелким каплям. Как же хорошо-о-о-о! Еще теплый ветер ласково играет в листьях деревьев, а птицы летают низко-низко, где-то вдалеке послышался гром, будто предупреждая о своем приближении. В прошлом году лето в Верноне ознаменовалось ужасной засухой — дождь помахал ручкой и улетел в северные земли еще в последнюю весеннюю неделю, поэтому видеть такую погоду летом мне было в новинку. Однако из разговоров местных жителей и рассказов тети Ирвис, получалось, что порой лето бывает не теплее осени и выпадает столько осадков, что хоть лодку покупай. Что ж, посмотрим, каким еще бывает этот город...

В библиотеке, как и всегда, было сухо, тепло и светло. Мантию пришлось снять, чтобы не занести лишнюю влагу в воздух читального зала. Грозная библиотекарша сидела на своем посту, под светом оранжевой настольной лампы и с деловым видом записывала что-то в учетную книгу.

— Здравствуйте, тетя Ирвис! — Жизнерадостно поприветствовала я, до ушей улыбаясь.

— Нина? — Она как-то недоверчиво на меня посмотрела. — Здравствуй, детка, ну и денек сегодня выдался, не правда ли? — Сказала уже тише, облокотившись локтями на стол.

— И не говорите, — отмахнулась я. — Но нам адептам мало рассказали, вы же понимаете...

Беспроигрышный прием, под названием 'Мы сами люди маленькие, куда уж нам до вас, административного состава', работал всегда и никогда не давал сбои, как, впрочем, и сегодня...

— Конечно, Ниночка, но я и здесь не особо осведомлена. Хотя,... — она прикусила губу, словно раздумывая, нужно ли говорить, но через пару секунд все же сдалась, под натиском моего наивно-просящего взгляда. — А, ладно! Практически все мужчины и женщины-преподаватели сейчас собрали адепток в Зале Общего Собрания и проводят с ними разъяснительную беседу. — Тут она понимающе хмыкнула. — Надеюсь, это немного усмирит девочек...Вот в тебе я не сомневалась! — Тетя Ирвис совсем неприлично показала на меня пальцем. — Да...ты очень рассудительная и серьезная и не стала бы гнаться за каким-то смазливеньким наследничком.

— Но еще и Селена осталась! — Вмешалась я, пытаясь остаться скромной.

— Селена... — тетя Ирвис с улыбкой покачала головой. — Селена сейчас под чарами влюбленности, ее ничто пробить не сможет, а вот ты очень даже уязвима, но, как видишь, сила воли все же не проигрывает силе любви... — Сделав такое философское замечание, женщина глубоко вздохнула и ушла в свои мысли. Мне оставалось лишь неловко стоять, переминаясь с ноги на ногу, но библиотекарша быстро спохватилась:

— Ой, Ниночка, а ты разве на обед не пойдешь?

— Боюсь, тетя Ирвис, — неловко призналась я. — Да и остался ли там кто...

— Иди быстрее, иначе от голода совсем околеешь! — Громко перебила меня она. — Наоборот надо идти сейчас, пока никого из девушек не выпустили, ни очереди не будет, ни давки, хоть поешь спокойно один раз за все время.

Ее правда. Столовая Вернонской Академии отличалась весьма скромными размерами не очень соответствующими количеству студиозусов. Поэтому давка там была неимоверная, даже главный коридор в час-пик, то есть после первой пары, не мог сравниться по загруженности со столовой. Ну а что, кушать-то всем хочется, поэтому винить людей и нелюдей в этом обычном желании смысла нет. Но вот руководство Академии ни в какую не хотело идти на встречу обучающимся и от перепланировки сей части здания отказывалось наотрез, как и перенести общепит в другое место тоже.

Я уже направилась к вешалке, чтобы взять свою мантию и выйти на улицу, но вдруг взгляд упал на большое окно, находившееся рядом с выходом и идти резко расхотелось: легкая пасмурная погода сменилась такой бурей, что зеленые крепкие молодые листики деревьев слетали с ветвей словно осенние, а по ухоженным газонам катились, непонятно откуда взявшиеся куски грязи. А какой был ливень! Из-за нескончаемых потоков воды я не смогла разглядеть даже главный корпус Академии из которого несколько минут назад прибежала.

— Ой, нет, — сказала я тете Ирвис, медленно повернувшись от окна, — Я в такую погоду отсюда и носа не высуну!

— Да уж, быстро разыгралось, — Протянула женщина, приподнимаясь с места, чтобы заглянуть в окно. — И у меня ничего с собой не припасено...

Тут мы синхронно вздохнули, наблюдая за стекавшими по окну каплями и бешено рвущимся от ветра ветками.

— Селена точно не придет. — Вслух резюмировала я и вздохнула еще раз. — Что ж, раз необходимо переждать непогоду, то надо провести время с пользой?

— Конечно, Ниночка! — Улыбнулась тетя Ирвис.

Итак, судьба подкинула мне практически целый день в библиотеке, следовательно, этим надо воспользоваться. Покоя мне все не дает мысль про амулет Шаро, который такую странную реакцию вызывал в магазинах...

— Тетя Ирвис, у нас есть какая-нибудь база, где записаны все амулеты?

— Хм-м-м, база? — нахмурилась женщина.

Тьфу ты, хотя уже и живу здесь два года, но никак не могу привыкнуть, что некоторые слова для Ристерры непонятны.

— Энциклопедия или справочник, — быстро исправилась я.

— Так-так, — пробубнила библиотекарша, протягивая руку к картотеке. — У меня был экземпляр...сейчас...вот! — Она с сияющим видом выхватила карточку с синей рамочкой и позолоченным номером восемьдесят пять на пустой стороне, а у меня от предвкушения сердце забилось чаще.

— Можно мне посмотреть, да? — я с надеждой потянула руку к заветной карточке, однако тетя Ирвис мгновенно изменилась в лице и отдернула руку.

— Ох, прости, детка, да только вот не в общем доступе энциклопедия. — Она досадливо вгляделась в написанное, и подняла взгляд на меня. — В ней и про артефакты тоже много информации, а это, как ты знаешь, только с двух последних курсов можно прочитать.

Черт, черт, черт! Ну почему же все идет против меня?! Ну, за что?

Внутренне бушуя, я все же смогла в себе силы натянуто улыбнуться тете Ирвис.

— Ну и ладно! — Преувеличенно легкомысленно заявила я, махнув рукой, и, быстро вспомнив какие завтра ожидаются пары, решила занять время более практичными книгами. — Тогда мне нужен учебник по энергетической географии и что-нибудь по мифологии Ристерры. — Я не забыла про задание господина Контеса.

— Хорошо, Ниночка! — ласково ответила библиотекарша и зашуршала карточками с названиями книг.

Вооружившись карточками, я зашла в пустующий читальный зал и взяла необходимые три книги. Одна по энергетической географии, и две — посвященные мифам этого мира. Подойдя к столам, я плюхнулась на свое любимое место (которое почему-то в прошлый раз понравилось блондинчику) и, пытаясь не обращать внимания на голодное и жалостливое завывание желудка, раскрыла учебник.

Энергетическая география предмет весьма нудный, однако значимый. Ее суть состоит в том, чтобы знать в каком месте на карте Ристерры расположены и к какому типу относятся определенные потоки энергии, необходимые для работы мага. Безусловно, такая энергия пронизывала мир вдоль и поперек, но существовали такие географические точки, которые таили безумную ее массу. Это было нужно, к примеру, когда задумывались крупные эксперименты, или очень сильному магу требовалось выполнить трудоемкий заказ. Короче, причин знать, где находятся и как пользоваться такими энергетически насыщенными точками, очень много. Только вот существовало несколько препятствий, которые мешали доступу туда. Первое — это географически неудачное расположение около 90% 'точек' — непроходимые горные тропы, либо болотистые чащи, насыщенные нежитью. В итоге оставалось только десять доступных энергетических мест. Вторая же причина, которая отметает восемь оставшихся 'мест счастья мага' — это государственная монополия, да-да, на Ристерре это, конечно, так не называют (ибо слов таких просто не знают), но то, что твориться в этих местах, по-другому и не назовешь. Если вкратце, то семь сотен лет назад один маг обнаружил удивительное свойство такого металла, как бронза, удерживать в себе эту самую энергию, с тех пор небольшие бронзовые капсулы размером с ладонь начали продавать по всему миру, устроив в восьми 'точках' массовую добычу. Государства, которым посчастливилось иметь на своей территории 'место счастья', быстренько смекнули, что энергия ресурс неисчерпаемый, и приставили к ним охрану, устроив на ничем не примечательных опушках лесов или берегах озер целые производства. Южной империи, в которой я имею честь проживать, обустроено два производства, что очень и очень жирненько, так как многие уважаемые крупные королевства не имели даже одного. Повезло Северной империи с ее тремя точками, но это холодное и далекое государство настолько таинственно и чуждо, что кажется будто там жизнь идет совсем иначе...

'Кстати, о Северной империи, зачем это они сюда наследничка прислали? Не жалко им единственную надежду отдавать на растерзание Вернонским девчонкам?' — промелькнула в голове отвлекающая мысль, и я вслух хихикнула. Эхо, раздавшееся в пустом читальном зале, смеялось вместе со мной.

Я потратила еще около часа, читая учебник и поглядывая в окно с надеждой, что дождь перестал или скоро придет Селена. Не дождавшись ни того, ни другого, я открыла тетрадь и со вздохом взялась за мифы.

'...И звали его Хренос и повелевал он жизнями людскими! (У-у-у, ну и имечко придумали богу жизни, прямо олицетворение всего сущего). Сила его была огромна, а ум могуч, словно Великое дерево (дуб дубом, так бы сразу и сказали). Он был добр ко всем, кто чтил его и восхвалял те многие достоинства, которыми он обладал (нарцисс, однако). С теми же, кто имел глупость не почтить его или отругать словом нечистивым, он был жесток и наказывал так, что они молили богиню смерти забрать их к себе (я уже боюсь этого крутого парня)...

...Из элементаля смерти возникла она — богиня смерти Хломея и стала повелевать над душами людей (ну вот, нормальное имя у богини, не то что у...Хреноса). Красива была телом и ликом своим, тем самым завлекая людей в царство свое. Голос сладкий обещал освобождение от горестей жизни и защиту от Хреноса. Много людей начало уходить за ней, стремясь к покою. Не взлюбил бог жизни отражение свое — Хломею и много-много дней и ночей провел, обдумывая, как заставить людей бояться ее, но в миг отказался от замыслов, лишь увидев богиню перед собой. Красота ее сразила могучего Хреноса и он понял, что бороться не имеет смысла, ведь даже он — величайший бог не смог устоять перед ней (мужики, они и в Африке и в Ристерре)...'.