Мэтр Влас подошел к столу, осмотрел имеющиеся реагенты, спрятал пару коробочек в шкаф на замок:
— Больше ничего опасного нет. Можешь приступать к осмотру. — Маг направился к выходу из комнаты, но у двери остановился, — у меня к тебе еще одна просьба, Василика. — Я посмотрела на него. — Тот факт, что я был женат, мало кому известен, и я бы хотел, что бы это так и оставалось.
— Конечно, — согласилась я, — я никому не скажу. Даже Эми.
— Спасибо, — сказал мэтр и вышел из комнаты.
Подошла к столу, думая об Александре Вее. То что он носит фамилию Вей — это дань памяти его настоящим родителя. Алек их никогда не знал, но любит их искренней сыновней любовью. Эту любовь привил ему мэтр Влас, который был хорошо знаком с Джертом и Мариттой Вей, кровными родителями Алека.
Маритта была незаконнорожденной, но признанной дочерью одного мелкого удельного князя, и должна была сыграть немалую роль в возвышении своего отца. Проще говоря, она должна была выйти замуж за старого и очень влиятельного князя Воласа Безумного. Но на свою беду встретила заезжего адрастерионского мага. И страстно влюбилась в него. Чувство было взаимным и очень скоро появился Алек.
Отец юной красавицы был в гневе на свою непутевую дочь, но все-таки Джерта и Маритту обвенчали и Джерт даже хотел увести молодую беременную жену на родину, в Адрастерион, но не успел. Классические маги сильны, очень сильны, но жрецов Единого специально обучают противостоять им и даже убивать. Отца Алека убили на глазах у жены, саму же Маритту заперли до родов в доме ее отца, а после сожгли на костре. Таково было желание Воласа Безумного, которого мать Алека страшно оскорбила своим предательством.
Сам же Алек должен был быть посвящен Единому, так как сразу было ясно, что младенец наделен магическим даром. Из него должен был вырасти очень сильный жрец, но мэтр Влас выкрал ребенка прямо с церемонии посвящения. Об этом его просил Джерт, другом которого он был, и умоляла Маритта.
Разразился страшный международный скандал. И чтобы оставить ребенка у себя на законных основаниях и утихомирить разбушевавшегося деда, мэтр провел одни из ритуалов единения крови. Все кровные связи ребенка с Джертом, настоящим отцом, были разорваны, но зато была привита связь с герцогом Хэрмард.
Алек действительно является родным ребенком мэтра Власа, хотя сам мэтр в появлении его на свет не принимал никакого участия.
Да, магия крови способна и не на такое.
Задумавшись, я и не заметила, как моя рука поворачивает краник на огромной стеклянной колбе встроенной в штатив. Прозрачная бесцветная жидкость весело потекла по спиралям стеклянного же змеевика и упала на дно алхимического стакана, заляпанного бурым налетом.
Пошла реакция — бурый налет вспенился и повалил на стол и пол. Что бы хоть как-то это остановить, стала сыпать песок из небольшого ведерка стоящего тут же на столе. Алхимическая реакция и вправду прекратилась, но повалил густой едкий дым.
'Да, не постой песочек, видно, стоял на столе', — запоздало сообразила я, вытирая выступившие слезы.
Разогнав клубы дыма, уставилась на стол. Там в стеклянном стакане, ранее лишь заляпанным налетом непонятного происхождения, плескалась жидкая субстанция ярко-золотого цвета.
Хм, любопытно! Очень любопытно!
Под колбой стоит спиртовка и я, как во сне, беру ее, попутно замечая, что спичек на столе нет. Заглядываю на полку под столом. Там полно штативов разнообразных размеров. Беру одни, небольшой с кольцом-зажимом для посуды. Как раз подойдет для моего стакана. Устанавливаю его на столе, закрепляю посудину с субстанцией, ставлю под нее спиртовку. Спички находятся на соседнем столе.
Уже после того как я подожгла фитиль спиртовки, соображаю, что спички искать было не обязательно. Небольшой язычок пламени я и сама могу создать. Ну, да ладно!
Золотая субстанция начинает потихоньку булькать.
Оглядываю комнату в поисках вдохновения. В варево нужно что-то добавить. Не решаюсь брать реактивы с полок — на столе и так полно всего, тем более мэтр сказал, что ничего опасного нет. Значит не должно ничего случиться!
Мой выбор падает на тонкий прут неизвестного мне красного металла. Прут легко гнется и режется ножницами. Отрезаю на глаз сантиметра три и бросаю уже во всю кипящее золото.
Субстанция стала бронзовой с белыми прожилками.
Выключаю спиртовку и вынимаю из большого штатива Алекову колбу и пытаюсь установить в него новую, чистую. С некоторым усилием мне это удалось.
Критически оглядела получившуюся конструкцию и, оставшись довольной увиденным, возвращаюсь к склянке. Бурая субстанция затвердела. Пробую ее еще раз разогреть и добавить что-нибудь из неиспользованных реактивов.
На выбор есть непонятное вещество в стеклянной круглой коробочке. Оно похоже на пластилин, но вряд ли Алек будет держать его у себя в лаборатории. Еще в картонной коробке были небольшие металлические шарики. Свинец, наверное. Были и три закупоренных пробирки с разноцветными жидкостями. Но открывать их равно как и использовать я не решилась. Они мне не понравились — от них веяло чем-то странным и тревожащим.
Останавливаю выбор на стеклянной коробочке. Вещество в ней бледно желтого цвета и резко и кисло пахнет. У меня сразу засвербело в носу и я пару раз громко чихнула.
Взяв пинцетом буквально пару крошек, бросаю в уже снова жидкую бурую субстанцию.
Грянул гром.
Взрыв на мгновение оглушил и ослепил меня, но, проморгавшись, я увидела, что жидкость в алхимическом стакане стала бледно желтой, а еще появился осадок. Те белые пожили, что украшали бурую субстанцию.
Однако, алхимия — дело увлекательно! Только о безопасности нужно подумать.
Надеваю прихватку и переливаю свое варево в пробирку. Рассматриваю на солнце осадок. Он похож на тонкие белые нити безжизненным комком, опустившимся на дно пробирки.
Прикручиваю пробирку к одной из трубок на колбе, к другой — змеевик. К третьей приделываю резиновый шнур, как это было сделано у Алека.
Поджигаю спиртовку.
Под воздействием огня белые нити стали ... размножаться. Совсем скоро им стало тесно в узкой пробирке и они по стеклянной трубке поползли в колбу. Когда же последняя ниточка оказалась в колбе, передвигаю спиртов под нее. Нити, словно черви, весело зашевелились. Я увеличила огонь.
Огонь горит, колба пыхтит. Все это невероятно мне нравится!
Поведение нитей в колбе меня изрядно озадачило. Они перестали размножаться и стали соединяться. Совсем скоро в колбе в ярко желтой жидкости плавало всего две довольно толстые нити.
Часть жидкости испарилась из колбы, выйдя очень едким и плавящим все вокруг конденсатом. Прозрачные капли уже пожгли большую дыру в Алековом лабораторном столе и, падая на пол, плавили кафельные плиты.
Изрядно пострадал и сам резиновый шнур — то и дело из дыр, проделанных едким конденсатом, вырывался обжигающий пар.
Опасаясь, что конструкция не выдержит моего варева и взорвется, выключаю спиртовку и открываю краник змеевика. Остатки жидкости и две белые нити-змейки, кружась по спиралям, попадают в новую пробирку.
Даю время ей остынуть. Затем открутив пробирку и закупорив отверстие большим пальцем. Подношу пробирку к глазам — насыщенно-золотая жидкость и две сияющие белые нити, сплетенные как влюбленные змеи. Очень красивое зрелище.
Но что с этим делать?
Вопрос был для меня неожиданным, но что-то все равно делать надо, ибо змейки, видимо, чуя близкую свободу, стали жечь кожу пальца. Больно — и я открываю пробирку.
Змейки вырываются на свободу и начинают жечь все вокруг. Хотя нет — это уже не маленькие нити. Это два огромных огненных столба. Они пожираются все вокруг... и меня тоже... Слышу крик... Это я кричу от боли. Перед тем как навсегда потерять сознание в голове моей проскальзывает мысль: 'Что же это я такое сварила?'
— Она пришла в сознание. Теперь все будет хорошо, — слышу я низкий глубокий мужской голос, а затем какое-то странное мычание. — Тише, тише, — говорит все тот же голос, и понимаю, что мычу я.
Волна усыпляющей магии прокатилась по телу, но перед тем как погрузиться в сон, я слышу еще один голос. Женский, очень хорошо знакомый голос:
— Когда с ней можно будет поговорить? — Спросила Найдин Энви, а я внутренне сжалась.
Меня разбуди запахи. Их было много, очень много. Они были все разные и так и норовили заползти мне в нос. А там уже оседали образами.
Удивительно! Мои глаза закрыты и открыть я их не могу. Но мой нос 'видит', что Эми спит рядом со мной, свернувшись в маленький комочек и улыбаясь во сне. Дверь в соседнюю комнату была открыта и там кто-то возился. Кто-то хорошо знакомый, но определиться точно я пока не могла. Из открытого же окна доносился удушающий аромат последних осенних роз. Еще вчера я восхищалась им, но сейчас он был так навязчив, что мне стало плохо.
Хотя плохо мне не только из-за роз, но еще из-за тысячи разных запахов. Пахло буквально все: шелестящая на ветру трава, жучки и паучки, вышедшие на охоту дикие кошки, которых во владениях мэтра Власа было преогромное количество. Свой запах имели и мебель в комнате, где я сейчас находилась, картины и ковры. Покрывало, которым я была укрыта, пахло не только полевыми цветами, но и шелковичными бабочками.
От изобилия запахов я не могла сосредоточится. Попыталась повернуться на бок и открыть глаза. Не получилось. Ни то, ни другое. Поднять руку и прикоснуться к глазам тоже не получилось — сил не было совсем.
'Эми', — хочу сказать я, но из моего горла вырывается едва уловимый шепот.
Волна паники и отчаяния захлестнула разум.
'Почему? Почему я не могу пошевелиться? Почему не могу открыть глаза?'
— Леди Василика, вы проснулись? — вопрос Найдин отрезвил меня и я готова была задать тысячу вопросов, но голос предал меня. — Вот попейте, вам станет лучше, — моих губ коснулся край фарфоровой кружки. Едва теплый, очень терпкий отвар заполнил рот и потек по горлу, неся с собой успокоение и расслабление.
Найдин, это правда вы? — очень тихо произнесла я, едва отдышавшись.
— Очень хорошо, что вы меня узнали, — обрадовалась девушка. — Сейчас вам лучше снова уснуть. Я все объясню утром. Не беспокойтесь, с вами теперь все будет хорошо!
Она встала с края постели и собралась уйти, но я схватила ее за руку и потянула на себя. Откуда только силы взялись?
— Что случилось? Почему я так тяжело болею? И... и почему я не могу открыть глаза?
— Я пока не могу вам рассказать, — неуверенно ответила она. — Вам нужно отдыхать и набираться сил, чтобы выздороветь побыстрее. Спите, Василика.
— Я ничего не вижу, — истерически шепчу я. — Огонь повсюду... Огонь жжет меня... Он везде...Огонь...
— Василика, успокойтесь! Все уже закончилось. Вам нужно только отдохнуть. Василика!
— Я не вижу ничего, — истерика накрыла меня с головой, — не вижу... Огонь...Везде огонь...
— Я усыпил ее и наложил успокаивающее заклинание, — сказал мэтр Утан, высший некромант. — Она проспит где-то до обеда, успокаивающее заклинание будет действовать десять часов. Постарайтесь объяснить ей, когда она проснется, что опасности больше нет. Она не должна так нервничать, это плохо для восстановления резерва.
— Я пыталась ее успокоить, но она не слушала меня. Как обычно, — устало произнесла мисс Найдин.
— И кто в этом виноват? — иронично хмыкнул мэтр Влас. Девушка злобно посмотрела на него, но ничего не сказала. А мэтр продолжил, — Спасибо тебе, Утан, что так быстро среагировал и помог. Страшно подумать, чем бы все это могло закончиться...
— Сочтемся, — хитро улыбнулся мэтр Утан, — давно я не был в твоей библиотеке.
Мэтр Влас закатил к потолку глаза, а затем сокрушенно кивнул. Все-таки долг — есть долг. Утан очень помог ему, хотя и не обязан был этого делать. Бросил все свои государственные дела, отменил важные встречи и помчался спасать одну совершенно не знакомую ему девчонку. Которой он, мэтр Влас, все волосья повыдергивает. Когда они снова отрастут.
— Но все же как хороша! И не скажешь, что опыта совсем нет... — пробормотал он, не заметив, что в задумчивости начал говорить вслух.
— Это вы о чем сейчас? — сурово спросила мисс Найдин.
— Простите? — не понял он.
— Может быть вы уже покинете эту спальню? Я спать хочу! — послышался возмущенный голосок Эми.
— Леди Эмирьяра! — накинулась на девочку Найдин, но была остановлена мэтром Власом.
— Не стоит, мисс Найдин. Эми совершенно права, нам стоит уйти. Сейчас не время и не место для праздной болтовни. Идемте.
— И свет не забудьте погасить!
Разбудили меня запахи. Опять. Много назойливых запахов, вызывающих приступ дурноты. И чтобы хоть как-то избавиться от неприятных ощущений, сосредоточилась на трех источниках. Как ни странно выделить один для изучения оказалось очень просто, остальные запахи при этом отходили на задний план и нисколько мне не мешали.
И так, первым источником запахов служила Эми. От нее доносился аромат хвойного леса и теплого летнего вечера. Причем, явственно ощущалось, что запах Эми меняется, становится глубже, насыщеннее, темнее. Желание моей подруги стать некромантом сказывалось не только на ее поступках, но и на восприятии ее как мага. Совсем скоро Эми будет пахнуть как самый настоящий некромант.
Найдин, чей запах я изучала вторым, пахла очень вкусно — дикие розы, покрытые капельками утренней росы. Этот аромат, как ни один другой, подходил ей. Цветы очаровывают своей первозданной нетронутой красотой и сладким ароматом, хотя и обладают сверхмерной колючестью, так и Найдин очень красивая молодая особа, но, увы, с невыносимым характером. Хотя в последний раз, когда мы виделись, она была очень милой и приветливой.
Мисс Маринэ пахла земляникой и очагом домашнего уюта. Теплый родной запах и явным привкусом сладкой лесной ягоды успокаивал и настраивал на мирный лад. Вдыхая его, я окончательно пришла в себя. Тошнота прошла, а изобилие запахов теперь меня не пугало.
Наоборот, мне стало очень интересно изучить эту свою новую особенность. Глаза не видят, насколько я могла разобрать, на мне сейчас какая-то магическая повязка. Но мой нос способен 'видеть'! И я увидела, что девушки сидят за низким столиком, расположенном возле открытого окна, и что-то живо обсуждаю. Слов не разобрать — они шепчутся друг другу на ушко. Но судя по всему, они рассматривают дамский журнал — я отчетливо чувствовала запах типографской краски и что-то такое, что характерно только для журналов данного типа.
— Ты уже не спишь? — раздался над ухом голос Эми
От неожиданности я вздрогнула. Надо же так увлечься изучением новых, внезапно открывшихся способностей, и не заметить, что Эми подошла к кровати.
— Ты так смешно сопишь, — продолжала она, улыбаясь. — Что ты делаешь?
— Я... Я... Не могу открыть глаза, — признаваться в чем дело мне не хотелось, поэтому я немного схитрила.
— У тебя магическая повязка. Она покрывает верхнюю часть лица и всю голову. Мэтр Утан сказа, что ее скоро можно будет снять.
— Кто такой мэтр Утан?
