В цветовой гамме преобладали темно-синие, почти черные цвета и все оттенки серого. От антрацитового до белого серебра. Как шкура Натана!
Особый интерес вызвала отделка камина. Черно-серый мрамор с серебряными прожилками выглядел почти идеально. Почти! Здесь определенно не хватает зелени! Да и не только в мраморе камина — во всем интерьере.
— Пойдем, Василика, нам пора, — мэтр Влас отвлек меня от мыслей по переделке драконьего интерьера.
Я посмотрела на него, не понимая, что он от меня хочет, нахмурилась.
'Нет, определенно, здесь не хватает зеленого. Серый — как-то слишком скучно, а вот с зелененьким...'
— Василика, нам пора, — повторим мэтр, видя, что я на него не реагирую.
Смотрю на мэтра. Пора? Куда пора? А как же ремонт? Нет, не пойду.
— Вася может остаться здесь, — сказал дракон, закидывая руки за голову.
— Василика, нет! Мы уходим! — быстро, даже как-то испуганно говорит мэтр.
— Это решать только Васе останется она или нет, Влас. — Натан сидел все также расслабленно, но было видно, что он готов вступить в бой, если понадобиться.
Я уже было открыла рот, чтобы сказать, что я остаюсь. Но вовремя сообразила, что дракон назвал меня Васей. Васей? Что за дурацкое имя? Правильно я решала, что Натан хам! Не останусь здесь! Вася! Надо же!
Решительно встала с кресла и взяла мэтра за руку. Тот не смог сдержать вздоха облегчения, а Натан сразу же погрустнел.
— Может, все-таки останешься? — Предложил он.
В ответ я все также решительно направилась к выходу и потащила мэтра за собой.
— Я уж подумал, что ты решила остаться у Натана, — сказал мэтр Влас, подхватывая меня на руки, и мы начали спуск с драконьей горы. — Не пугай меня так больше.
— Я что тут такого? — спросила я, — Натан красивый.
— Согласен. — Кивнул маг. — На его пшеничные кудри и глаза, цвета зеленного янтаря, ведутся многие девушки. Но красивая мордашка еще не повод терять голову. Натан — дракон, Василика. И если ты хочешь сохранить свободу — с ним лучше не связываться.
— А вдруг у нас большая любовь будет.
Мэтр остановился и очень серьезно сказал:
— Запомни одну вещь, Василика, — драконы не любят! Они владеют сокровищем! А когда сокровище надоедает, они выбирают новую... игрушку. Даю тебе дельный совет — не связывайся с драконами вообще! Никогда! Одна уже женила на себе дракона — теперь проклинает все на свете.
Это он королеву, что ли имеет в виду?
В молчании продолжили спуск.
— Дом у него хороший, — нарушила я тишину.
— Он там не живет. Это пещера для живого сокровища, Василика. Иногда он принимает там гостей. Сейчас она пустует, но, судя по всему, Натан решил обзавестись новой жительницей. Ты ему понравилась.
— Тогда почему он не оставил меня там силой?
— Тут сыграло несколько факторов. Главное, ты еще ребенок и Натан это видит. Для драконов дети — это святое. Будь ты постарше, я бы не рискнул тебя туда приводить. Потом, Натан должен мне. И мы друзья. Нет, силой он тебя не будет добиваться, а воспользуется хитростью. Но не сейчас, а лет через пять. Но тебя не это должно беспокоить.
— А что?
— Ты будешь как бельмо на глазу для Рихара и Адаларда. Возможно, что и для Алиара — ему ты тоже понравилась.
— Алиар женат.
— Драконы не признают браков. Важно только их желание. А они будут тебя желать.
— Почему? Дело в драконьей крови? — было очень любопытно.
— Да, Василика. Дело в ней. Драконы в своих желаниях руководствуются инстинктами, и особенно в выборе самки или самца для спаривания. Твоя кровь — залог рождения здорового и сильного потомства. И это даже идиот понимает. Именно по этому и Рихар, и Адалард будут пытаться завладеть тобой, не считаясь с твоим мнением. В дело пойдут самые грязные приемы.
— Что же мне делать? — Перспектива не радовала.
— Сейчас тебе не о чем беспокоиться. Ты ребенок — драконы это видят и не тронут. Лет до восемнадцать-двадцати. Может и больше — они не всегда соотносят человеческий и драконий возраста. Дракон до сорока лет считается сущим дитем. Тебе дадут окрепнуть, набраться сил. К этому времени, если будешь хорошо учиться, у тебя будет достаточно сил, чтобы показать, где раки зимуют и отстоять собственное мнение. На крайний случай у тебя есть я.
В благодарность теснее прижалась к груди мага.
Как хорошо, что у меня есть мэтр Влас!
Октябрь прошел в дождях и болезнях. После посещения натанавского балкона, где я стояла в тонких тапках и в одном исподнем и продуваемая холодными ветрами, я слегла с воспалением легких. Две недели жара и температуры под сорок показались мне вечностью. Приглашенные целители мне не могла помочь, они только разводили руками, говоря, что нужно переждать. Недолгое облегчение приносили только настои отца Афинагена. Горькие и иногда отвратительные на вкус, но всегда действенные.
Жрец Единого приходил в районе обеда и мы по долгу беседовали. Обо всем понемногу. О вере, о магии, о любви...
Оказывается, что Афинаген был рожден магом средней силы, что в Княжествах случалось очень редко. Естественно, на него были возложены огромные ожидания, но им не пришлось оправдаться. Никто не знает, что именно пошло не так, но на церемонии посвящения Сила не прибавилась, а наоборот ушла, оставит юного мистика практически ни с чем. Может силы Веры недостаточно было, может природная магическая Сила не захотела подчиниться... Только вдруг отец Афинаген сделался никому не нужным. Растерянный и совершенно опустошенный, он покинул орден и отправился в вольные путешествия. Добрался до Адрастериона в надежде на то, что здешние маги смогут сказать ему, куда же делать Сила. А здешним магам было не до него — разгребали последствия только-только закончившейся войны.
В один из вечеров он встретил ЕЕ — леди Ильду тей Мертен. И влюбился. После чего поиск ответа на вопрос 'Куда же делать магия?' стал не актуален, ибо был сломан один из обетов. Обет целомудрия.
— Да, Ильда не красавица, — дал ответ жрец на мое молчаливое удивление. — В жизни всякое случается и любят и уродов, и инвалидов, и идиотов, и вопреки здравому смыслу. Любят не за что-то конкретное, за внешность или характер, а любят, потому что просто любят. Я никогда не жалел, что поддался соблазну и связал свою жизнь с этой женщиной. Благодаря мне, она стала лучше, чище. Вот школой руководит, детей воспитывает...
А еще я по долгу сидела над своим магическим знаком. Я уже определилась с концепцией знака, руны были выбраны — осталось только все это соединить. Тут-то и появилась загвоздка. Судя по всему, воспользоваться только семью правилами составления знаков не получится, а тринадцать обходных методик не подходили. Не знаю, может я чего-то не понимаю или же то, что я хочу получить, в принципе не возможно. Обращаться за советом к мэтру не хотелось — мне хотелось разобраться с этой задачей самостоятельно. А потому еще думаем!
Последний день октября выдался на удивление солнечным. Чувствовала я себя сносно и мне разрешили отправиться на дневной прием к Алеку вместе с Эми.
На Ведьмину ночь (в нашем случае день) мы нарядились демоненком и ангелочком. Я была демоницей — склеила из картона рожки и покрасила их в красный цвет, волосы начесала так, чтобы они стояли дыбом. К черному платью прикрепила кожаный шнурок с кисточкой-сердечком на конце и зачаровала так, чтобы мой 'хвостик' шевелился из стороны в сторону, как у кошки. К образу идеально подошел абсолютно черный макияж глаз и алая помада.
Эми, наоборот, была ангелочком. Светлое платье, тканевые крылышки, обклеенные белыми перышками. Идеально уложенные волосы и светящийся золотом нимб.
День проходил отлично — мы с Эми поразили всех гостей. Я даже выиграла конкурс карнавальных костюмов.
Праздничный обед, игры, беседы, танцы — время до вечера пролетело незаметно. Увы, на ночное торжество мы не остались, хотя Алек разрешил, — я очень устала, поднялась температура. Мы с Эми отправились в школы, а мисс Маринэ осталась. Мэтр Влас, хитрец, пригласил ее на последний танец, а Мари по глупости согласилась. Теперь ей нужно ждать весь вечер, чтобы выполнить свое обещание.
Впрочем, она в любом случае осталась бы до конца бала, ибо план мэтра по воссоединению вступил сегодня в заключительную фазу.
Но обо всем по порядку.
После ссоры Алека и Мари, мэтр стал ненавязчиво ухаживать за девушкой. В середине октября, видя, что Алек не предпринимает никаких действий, взяла его за руку и ткнула пальцем во флиртующего с Мари мэтра и сказала, что смотри, Алек, у тебя уводят женщину, делай уже что-нибудь! Тонкого намека, как просил мэтр, не получилось, но и он бы не помог. Алек только хмыкнул и самоуверенно заявил, что никуда от него Мари не денется. Я пожала плечами и передала этот ответ мэтру. Ухаживания герцога стали до нарочитости заметными. Алек занервничал, но никак не реагировал.
И вот сегодня между мэтром и Мари состоялся весьма любопытный разговор. Мэтр Влас вытирал со лба холодный пот нервной дрожащей рукой, когда передал нам суть этой беседы.
— Прошу вас, мисс Маринэ, присаживайтесь, — мэтр Влас пригласил девушку в одну из гостиных в доме сына. — Вина?
— Нет, спасибо. — Отказалась Мари, присаживаясь в предложенное кресло.
Наступила тишина. Мэтр нервно расхаживал по комнате, не зная как начать разговор (хотя план был составлен и отрепетирован), а Мари догадывалась о сути, но молчала, страшась своего возможного ответа.
— Вы свободная женщина, Мари, — начал мэтр, понимая, что говорит не по плану, — и я свободен. Вы, наверное, это знаете.
— Да, — едва слышный ответ. Догадки девушки подтвердились.
— У меня к вам предложение, которое вы можете счесть, и я даже уверен, что сочтете, недостойным и оскорбительным. Вы вправе уйти, я не буду вас задерживать. Но прошу выслушать меня до конца.
— Я слушаю вас, мэтр Влас.
— Спасибо, — обрадовался герцог и присел на подлокотник кресла, где сидела девушка. — Вы мне нравитесь, Мари. Нравитесь как женщина. Понимаете, о чем я?
— Да, — голос девушки дрогнул, и она медленно начала заливаться краской, смущенная как словами мэтра, так и его близостью.
— Я предлагаю вам быть моей женщиной.
— А как же Алек?
— Причем тут мой сын? Мне казалось, что вы расстались навсегда. Или я чего-то не знаю?
— Расстались. Навсегда, — подтвердила Мари, опуская голову. Ей до сих пор было больно, и она не хотела, чтобы эту боль видел мэтр Влас.
Но он все-таки увидел и понял. Взяв девушку за подбородок, так чтобы она смотрела в его лицо и наклонившись низко-низко, почти касаясь ее губ своими, прошептал:
— Я могу сделать так, что ты забудешь его. Забудешь навсегда. Ты будешь счастлива со мной.
— Надолго ли? — Мари не скрывала боль в голосе.
— Не плачь. Не плачь, милая, — шепотом попросил он ее. — Да, я не предлагаю брак. Я предлагаю временные отношения. Но за это время ты излечишь свое сердце от старых ран и откроешь его для новой любви. Поверь, я знаю, что говорю.
— Я могу подумать? — Маринэ все же сумела отвернуться, не дав свершиться поцелую.
— Подумайте, — разрешил маг, немного отстраняясь, — но не долго. Не позднее девяти вечера я хочу услышать ваш ответ.
— Сегодня в девять? — потрясенно переспросила девушка.
— Зачем ждать дольше? — вопросом на вопрос ответил маг. — Уже сегодня ночью я хочу обладать вами либо ... постараюсь забыть вас навеки.
— Хорошо, я отвечу в девять.
Девушка торопливо покинула гостиную, а маг остался сидеть на подлокотнике кресла, прикрыв глаза. Да, таких разговоров мэтр еще не вел с женщинами. Обычно они сами предлагали нечто подобное. А он решал быть или не быть.
По мнению мэтра, Мари бы отказалась от непристойного предложения, если бы случайно не увидела, как Алек страстно целуется с какой-то девицей в костюме феи. Она тот час помчалась на поиски мэтра, а найдя, сказала, что согласна стать его любовницей.
Дальше было веселее.
Слух о том, что Мари, бывшая невеста Алека, стала любовницей его отца, быстро расползся по дому. Не известно, кто распустил слух, возможно, что и сам мэтр (хотя он это отрицает), но к девяти вечера об этом знали все гости. И даже немного поутихли, молча наблюдая, как разворачиваются события.
В одиннадцать вечера мэтр Влас отправился на поиски своей новой пассии. Нашел в обществе Алека, трех его друзей и нескольких леди. Молодые люди расположились на балконе и вели шутливую беседу, которую мэтр оборвал словами:
— Дорогая, уже поздно, пора спать.
'Дорогая' мучительно покраснела и пролепетала:
— А как же танец, последний?
Мэтр обнял девушку со спины, поцеловал в шею и со страданием в голосе произнес:
— Я слишком устал. Давай как-нибудь в следующий раз, ммм? — и еще один поцелуй в шею.
Бокал в руке Алека лопнул.
— Будь осторожнее, сын. Позвать лекаря?
— Не стоит, отец, — сухо ответил Алек, вынимая из раны стекло.
— Пойдем, — обратился мэтр к Мари, — я и вправду устал.
Девушка на негнущихся ногах пошла прочь с балкона. Через пару шагов мэтр подхватил ее на руки, закружил и телепортировался в спальню в своем собственном доме.
Алек появился у нас сразу же после полуночи.
— Просыпайся, Василика, просыпайся. Сейчас ты мне за все ответишь! — услышала я сквозь сон чье-то злое бормотание.
Открыла глаза и тут же в ужасе зажмурилась. Надо мной склонилось чудовище и я не сразу сообразила, что это Алек. Пискнула, когда он грубо схватил меня за подмышки и вытащил из теплой постели.
— ТЫ!
— Я, — призналась я.
— Это ты... ты, ты во всем виновата!
— Алек, что случилось? — вопросила я и попыталась вырваться из болезненного захвата. Но куда уж мне со своими цыплячьими силами против взрослого и разозленного мужчины.
— Она ушла... с ним! Она бросила меня!
— Я про это ничего не знаю! — нагло соврала я, глядя прямо в абсолютно невменяемые глаза мага. — И более того, я обращала твое внимание на отношения мэтра к Мари! Но ты был столь самонадеян, что не внял моим предупреждениям.
— Ты... — выдохнул он мне в лицо и я поморщилась.
— Алек, ты не только пьян! Ты еще и травку курил! — я отчетливо 'услышала' запах конопли еще каких-то незнакомых трав и, кажется, даже грибов. — Алек, ложись спать — утром поговорим.
— Ты... — Маг разжал руки.
Приземлилась я не очень удачно. Поморщилась, потирая ушибы, и не сразу увидела, что руки Алека начали светиться. Все слова возмущения вылетели из головы — я оторопело наблюдала, как Алек готовился развеять меня по ветру в прямом смысле этого слова.
Боевое заклинание школы магии воздуха так и не успело сорваться с рук невменяемого мага. Мага снесла подушка, пущенная в полет ... Бертой Рехат.
Бросок был хорош — тяжелая подушка прилетела прямо в голову. Алек покачнулся, накренился всем телом и, как спиленное дерево, рухнул на пол, ударившись при этом лбом сначала о спинку кровати, а заем об пол. Затих. Сияние с рук исчезло.
— Ты как? — обеспокоенно спросила Берта.
— Ва... Ва... Васи... си... силика, — послушалось с кровати Эми.
