— Сердится? — переспросил мэтр. — Это не то слово, которым можно описать состояние Алека. Это я сержусь на тебя, Василика, а Алек просто в ярости. Ты сожгла его диссертацию и испортила ход его экспериментов. Кое-что, конечно, сохранилось в моем сейфе и банковской ячейке Алека, но это только теоретические выкладки.
При слове 'диссертация', что-то в моей памяти всколыхнулось, но я так и не вспомнила, что именно. Тем более что меня отвлек вопрос метра:
— И что, тебя даже совести не мучает?
— С чего бы это? — удивилась я. — Такими недостатками не страдаю!
— Эх, бессовестная, — вздохнул маг, — а Алеку теперь придется весь ход экспериментов начать с самого начала.
Что-то во мне сонно приоткрыло один глаз и сладко зевнуло. 'Совесть просыпается', — подумала я и завозилась.
— Все-таки есть она у тебя, — удовлетворенно улыбнулся маг. — С Алеком все же нужно будет поговорить, ты же не забыла о своем обещании помочь мне? Гарантирую, что разрывать тебя на части, как он того хотел, не будет. Поостыл чуть-чуть.
— Может завтра? — трусливо предложила я мэтру. — Устала я сегодня.
— Бежишь от ответственности? — предположил маг, я надула губки. — Ладно, не обижайся. Отдыхай, а мне нужно еще поработать.
Мэтр встал, поклонился Найдин и направился к выходу, и тут я вспомнила:
— А второй вопрос? У вас же было два вопроса. Первый про змей, а второй?
Мэтр Влас повернулся уже стоя у двери и держась за ручку. Сумрачно посмотрел на меня и сказал:
— Вряд ли ты знаешь ответ на мой вопрос, но я все же задам его тебе. Скажи, как тебе удалось выжить, находясь в эпицентре огненного безумия? Без защиты, без знаний как управлять столь яростным огнем? Как, Василика?
Я задумалась, действительно, как я смогла выжить? Умных мыслей не было, был только один вопрос: 'Как?'
— Я не перестаю благодарить Небеса за то, что сохранили тебе жизнь, Василика. Как же я им благодарен за это.
Мэтр вышел, а по моему лицу текли слезы. Кажется, совесть проснулась окончательно.
Вечером заходил мэтр Утан, чтобы проверить мое здоровье, и сказал, что завтра можно будет снять повязку. Пошутил по поводу моей лысины, но тут же заверил меня, что ресницы и волосы на голове отрастут — мэтр позаботился о том, чтобы волосяные луковицы восстановились полностью. Ну а чтобы волосы росли побыстрее — это уже к мэтру Власу и его алхимическим составам.
Тяжело вздохнула — перспектива не радовала. Мэтр Влас сердиться на меня, Алек готов разорвать на части. Он кстати ни разу не навестил меня, что наводит на определенные мысли...
Пока мэтр Утан осматривал меня, спросила, что за изменения произошли во мне. Ответ меня не обрадовал и даже напугал. Так как становление Дара во мне шло полным ходом, уже достоверно было известно, что я маг — четырехстихийник с уровнем повелителя, однако из-за случившегося произошел перекос в сторону огненной стихии. Остальные три сильно ослабли и есть вероятность, что я совсем могу потерять способность к ним. Все станет известно через пару дней, когда восстановится резерв, и мне можно будет колдовать.
Новости не утешительные, но... сделанного не воротишь.
На следующий день ближе к обеду с меня наконец-то сняли повязку. На это торжественное мероприятие собрались все. И мэтр Влас оторвался от своих важных государственных дел, и Найдин была, и Эми с мисс Маринэ присутствовали. Все с нетерпением ждали, когда я смогу открыть глаза. Только... Алек опять не пришел.
— Еще минуточку, — говорил мэтр Утан и колдовал надо мной.
Он кстати пах как заправский некромант — студеной зимней ночью с тихими нотками березового сока. Весьма приятный запах, но меня отталкивал холод, который был неотъемлемой частью его магии и сущности. Неужели и Эми когда-нибудь будет ощущаться так же?
Другое дело мэтр Влас. Он ощущался как неистовое море, где штормовой ветер поднимает гигантские волны. Хоть я никогда не видела море и штор, я точно знала, что именно запах бушующего моря исходит от мэтра. Река или озеро не подходит для передачи той мощи, которую изучает этот человек. Захватывающий головокружительный аромат, который так и хочется вдыхать.
— Ну, теперь можешь открыть глаза, — раздался надо мной голос мэтра.
Я открыла и тут же закрыла их снова. Яркий слепящий свет резал глаза. Подождала с минуту и повторила попытку — в этот раз я не зажмурилась, но часто заморгала. По щекам потекли слезы и я смахнула их ладонью.
— Это пройдет, — послышался задумчивый голос мэтра Утана.
— Не думаю, — точно так же ответил мэтр Влас.
— Да что не так? — Забеспокоилась я и потребовала, — дайте зеркало.
Эми молча протянула мне зеркало на длиной ручке.
Первое что бросилось в глаза — моя полнейшая лысость. Но это меня не беспокоило, я свыклась с этим обстоятельством. Второе — глаза. Они поменяли цвет. Глубокие шоколадные озера — так когда-то прокомментировал цвет моих глаз Алек. Теперь же они были яркие и желтые, как расплавленное золото. Не хватает только вертикального зрачка для полного драконьего взгляда.
— Это точно пройдет? — Спросила Найдин.
— Я не уверен, — ответил мэтр Влас.
Мэтр Утан в полной тишине продолжил осмотр. Закончив, сказал, что можно потихонечку вставать с кровати и делать непродолжительные прогулки. Переутомляться мне было строго-настрого запрещено.
Мэтры в задумчивости вышли. Я растеряно смотрела на дам, они также потрясенно разглядывали мои глаза. Но тут Эми произнесла, утешая:
— Не огорчайся, Лика. У тебя особенный взгляд — ведь такого цвета глаз нет ни у кого.
Мысль об уникальности моих глаз понравилась и я взглянула на ситуацию по-другому.
Проснулась в районе четырех часов пополудни. В комнате никого не было — Эми хотела пойти к засевшему в библиотеке мэтру Утану, Найдин и мисс Маринэ должны прогуливаться по саду. Мне лежать тоже не особенно хотелось — хотелось встать и размять косточки. Как же давно я не стояла на ногах. Проверим-ка не разучилась ли ходить.
Встала, держать за спинку кровати. Голова кружилась, ноги еле держали, но я все равно сделала первый неуверенный шаг, затем второй и третий. Ноги окрепли и я, пошатываясь, дошла до двери, вышла в коридор.
Спутая босыми ногами по ковровой дорожке, думала о хлебе насущном. Уж очень кушать хотелось. Да, обед был три часа назад и я, должна признаться, съела немало — три взрослые порции. По этому поводу вышел даже небольшой скандал — ни Найдин, ни слуга, накрывавший на стол, не поверили, что я могу съесть третью порцию. Я разревелась и ревела до тех пор, пока мне не принесли требуемое. Я съела все и даже с трудом отказалась от облизывания тарелки — не хотелось еще больше позориться перед Найдин.
После обеда сразу уснула и вот спустя три часа я снова хочу есть. Скоро, совсем скоро будем пить чай с булочками. Нежнейшая сдоба, так и тающая на языке, и вкуснейший шоколадный крем. А может быть даже подадут коврижку на меду или тортик какой-нибудь. В животе сладко заурчало от предвкушения.
Сглотнула слюну и учуяла запах бутербродов с ветчиной и сыром. И как зачарованная последовала к его источнику. Очнулась только перед дверью. Хорошо знакомой дверью. Покореженной огнем дверью.
— Преступник всегда возвращается на место преступления, — пробормотала себе под нос.
За дверью кто-то был. Этот кто-то ругался голосом Алека, слышался скрежет металла. Несмело заглядываю внутрь.
Все черное. Абсолютно черные стены, пол, потолок. Ничего нет в комнате, кроме черных останков стола и черного же покореженного сейфа, который Алек пытался взломать кочергой. Хотя нет, есть еще совершенно новый и чистый табурет, на котором стояла тарелка с тремя бутиками. Сглатываю слюну.
— ТЫ! — вдруг раздалось злобное шипение Алека.
— Я, — призналась я, опуская голову. Бутики были забыты.
— Ты... ты... ты ... Аааа, — закатил глаза к потолку Алек. — На тебя даже злиться невозможно, Лика. Стоишь вся такая несчастная.
— Я не хотела, чтобы так получилось, — шмыгаю носом я.
Ну почему я опять плачу?
— Не плачь, милая, — Алек опустился на колени передо мной и обнял. — Не плачь. Главное, что ты осталась жива. А лаборатория... Да ну ее. Знаешь, сколько раз она горела? Пять! Ты спалила ее в шестой раз.
— Правда?
— Правда, правда, — пробурчал он. — А знаешь, сколько раз мэтр горел? — я отрицательно показала головой. — Раз тридцать! Представляешь?
— Нет, — засмеялась я.
— Ну вот, ты улыбаешься! Я что ты тут делаешь?
— Мне разрешили вставать с кровати...
— И ты решила вернуться на место преступления?
— Не совсем, я просто шла и думала о булочках...
— О булочках? — в животе у Алека требовательно заурчало. — Ммм, какие вкусные у тебя мысли. Давай я отнесу тебя в комнату, заодно и чаю попьем. С булочками, — и легко подхватил меня на руки.
Выглядел Алек не очень. Измотанный и усталый, весь в саже и меня, кстати, перепачкал. Не умытый и не причесанный. Растрепанный и в мятой одежде, которую он, видимо, не менял со дня пожара. Но пахло от него очень приятно — горькими степными травами и жарким летним ветром. Гораздо лучше, чем мэтр Влас.
— Что ты делаешь? — возмутился Алек тому, что я его обнюхиваю.
— Ты вкусно пахнешь, — обрадовала я его.
— Я не мылся четыре дня.
— Я не об этом.
— А, тогда понятно, — что-то странное непонятное промелькнуло в его глаза и он коварно улыбнулся.
Если честно, то ничего не понятно.
— А что ты за эксперименты проводил? — Да умнее вопроса я не могла задать.
Алек напрягся, даже шаг сбавил, вспоминая какой невосполнимый ущерб я ему нанесла. Но ответил, хитро так сощурив глаза:
— Я занимаюсь исследованием драконьей крови.
— У, этим кто только не занимается.
— Ну не скажи. Я ведь не покупаю кровь и не охочусь на драконов. Я исследую кровь у добровольцев. А это не одно и тоже. Добровольно отданная кровь дракона обладает совершенно иными качествами, нежели отнятая силой. Такие исследования еще никто не проводил. До меня.
— Как интересно!
— Конечно интересно! — Согласился со мной маг. — И тебе повезло, что Рихару тоже интересно и он согласен начать эксперименты с самого начала. И вообще, ты, Лика, теперь должна найти мне еще одного добровольца.
— Чего? — возмутилась я. Нет, ну каков наглец. — Где я тебе целого дракона найду?
— Драконов много. Соблазнишь кого-нибудь.
Потрясенно молчу.
— А... ты тоже считаешь, что я не прав? — вдруг задал вопрос Алек.
— О чем ты? — спросила его и сразу сообразила. Мари.
— Я о Мари, — едва слышный шепот.
— Ты не прав, Алек. Ты не должен был давать ей повод считать тебя своим и уж, конечно, не должен был влюблять ее в себя.
— Но я хочу, чтобы она меня любила!
— Она страдает, Алек!
— Я... Я тоже страдаю. Я хочу быть с ней вместе.
— Тогда женись!
Алек скривился:
— Нет, это не возможно. Я слишком молод. Не хочу...
— Тогда пусть она будет твоей любовницей, — предложила я. А что, хорошая же альтернатива! — Вы будете вместе и не женатые.
— Нет! — Алек аж подскочил. — Что ты такое говоришь!? Какие глупые мысли! Откуда они у тебя? Мари — ангел. Чистый непорочный ангел. Я не могу с ней так. Понимаешь? — и смотрит на меня, а взгляд как у настоящего психа и улыбка сумасшедшего.
Если честно — не понимаю. Ничего не понимаю.
Я промолчала и в спальню мы вошли в полнейшей тишине.
— Дамы, — возмущенно начал Алек, глядя на Найдин и Мари. — Что же вы так плохо смотрите за своей воспитанницей?
— Мы уже хотели идти ее искать, — начала оправдываться Найдин. — Магистр Александр, а с вами... все в порядке?
Вопрос был не праздный. Алек действительно выглядел ужасно.
— Э... Да, — он кинул меня на кровать. Именно кинул, а не положил. Затем себя критически оглядел, — Через двадцать минут подадут чай, и я присоединюсь к вам. Извините, мне нужно привести себя в порядок.
Алек дремал в кресле после чая. Я, съев больше всех, блаженно растянулась на кровати, тоже сонно сопела.
Произошедшее за чаем заставило задуматься. Я никогда особо не любила сладкое. Все эти булочки, пирожные, тортики, конфеты никогда не заставляли трепетать мою душу и желудок тоже. Однако, когда накрыли на стол... Я не помня себя налетела на булки с шоколадным кремом. Слуги еще не успели разлить чай, как я уде съела восемь штук.
Все оторопело замерли.
— Что? — пробормотала с набитым ртом, едва не подавившись.
— Э... Лика, может еще пирожки возьмешь? — предложил Алек и улыбнулся так нехорошо, даже коварно.
— Возьму, возьму, — Проворчала в ответ, запивая булки чаем.
— Это нормально, такой аппетит? — обеспокоенно спросила Найдин.
— Вполне может статься, что да. А может и нет. Скоро все узнаем, — был ответ Алека. И снова его коварная улыбочка.
Посмотрела на настенные часы — ужин через два с половиной часа. Прикрыла глаза, я опять думаю о еде! Сколько можно? Нужно отвлечься, подумать о чем-нибудь другом. Вот взять Эми, например.
Как-то мэтр Влас сказал, что, когда мы вырастим, я буду страшно завидовать своей подруге. Она со своей яркой эльфийской красотой будет окружена поклонниками, а я на ее фоне останусь незамеченной. Что за чушь! Эми конечно симпатичная и с каждым годом становится все красивее, но и я не стою на месте. У меня вот грудь растет, а у Эми нет. Абсолютный ноль, даже пологих холмиков нет. Ее это чрезвычайно огорчает. Мужчинам нравится грудь, так что все будут мои.
Найдин Энви. Очень яркая, вызывающая интерес красота. И в обществе лордов держится с уверенность и достоинством. Как и положено хорошо воспитанной леди. Когда-то ее семья была очень богатой, но в год шестнадцатилетия что-то произошло, что-то страшное, что заставило ее бросить учебу в лучшей столичной школе для девочек и пойти к нам работать гувернанткой. Хм, когда появится возможность, надо будет обязательно разобраться в этом вопросе.
Мисс Маринэ Арон обладает очень мягкой, естественной и нежной красотой. Именно эта мягкость и нежность и привлекает Алека и мэтра Власа. Однако, девушка совершенно не уверенна в себе, очень стеснительная и робкая. Уже больше года крутится в высшем обществе, но так и не изжила из себя этого. Провинциалка в ней чувствуется сразу.
— Что ты делаешь? — раздался над ухом голос мэтра Власа.
Я вздрогнула. Надо же было так задуматься и не заметить, как пришли мэтры.
— Я провожу сравнительный анализ.
— Эми самая красивая, — вдруг заявим мэтр Утан. Девочка просияла.
— Нет, мне больше нравится мисс Найдин, — мэтр Влас оценивающе посмотрел на девушку, та залилась краской.
— Ну что вы, лорды, — проснулся Алек, — самая красивая мисс Маринэ.
Все посмотрели на меня, требуя решающего мнения.
— С чего вы взяли, что я сравнивала именно по этому показателю? — вопросила я у окружающих.
— И что же ты сравнивала? — заинтересовался мэтр Влас.
— Прически разумеется. Видите ли, — я погладила свою лысину, — у меня сейчас некоторые проблемы с этим делом. Вот и думаю, не сравнять ли мне позиции.
