Впрочем, Кээрт не производила впечатления скучающей и покинутой. Она увлеченно беседовала с каким-то смутно знакомым молодым парнем, смеялась и, похоже, радовалась жизни. Сделав глубокий вдох и заранее улыбаясь, Кэноэ начал пробираться к ним между слугами и гостями и вдруг чуть не сбился с шага. Улыбка исчезла с его губ. Он узнал Уэрмана. Секретарь Кээрт немного изменил прическу и поменял форменный мундир Управления Двора на цивильный костюм, но это был, несомненно, он.
Заметив Кэноэ, Уэрман слегка поклонился и тактично удалился в сторону. От Кээрт исходил чуть заметный аромат ее любимых духов, и Кэноэ захотелось, наплевав на все приличия, просто заключить ее в объятия и как следует поцеловать, однако воспитание не позволило, и он ограничился тем, что лишь слегка коснулся губами ее губ.
— Наконец-то, — тихо сказала Кээрт, улыбаясь. — Как же я рада тебя видеть!
— Я тоже! — прошептал Кэноэ. И, таки не сдержавшись, добавил: — А что здесь делает... этот? — еле заметно он кивнул подбородком в сторону Уэрмана.
— Кэ-эно! — Кээрт с укоризной посмотрела на него. — Вообще-то, он был моим сопровождающим.
— Каким таким сопровождающим?!
— Ну, ты же уехал с папой, а я отдувалась всю декаду на всяких мероприятиях. Я же не могла там появляться одна! Так просто положено, ты же знаешь.
— И все-таки, зачем надо было выбирать именно его? — нахмурился Кэноэ. — Он же... этот...
— Послушай, я все это прекрасно знаю! — тихий голос Кээрт приобрел какую-то не совсем приятную твердую интонацию. — Он вел себя абсолютно пристойно и достойно. Если бы что-то было не так, я бы его прогнала. Или ты мне не доверяешь?
— Конечно, доверяю, — Кэноэ через силу улыбнулся. — Но я совершенно не доверяю ему!
Кээрт опустила уголки губ, как всегда бывало, когда она собиралась произнести что-то язвительное, но промолчала. Ударил гонг, и они рука об руку вошли в зал, где их приветствовали многочисленные гости. Прощальный прием начался.
Кэноэ быстро оторвали от Кээрт. К нему подходили люди, с которыми он познакомился в последние дни, и вовсе незнакомые, спешащие засвидетельствовать ему свое почтение. С кем-то достаточно было перемолвиться парой слов, кто-то требовал себе большего внимания и получал его.
Прошло, наверное, больше двух часов, прежде чем Кэноэ смог оторваться от выполнения своих светских обязанностей и поискать взглядом Кээрт. И обнаружить ее снова беседующей с Уэрманом.
Паршивец секретарь и в этот раз не дал застать себя врасплох. Увидев приближающегося с решительным выражением лица Кэноэ, он просто куда-то испарился.
— Кэно, — Кээрт мягко взяла его за руку. — Что-то не так?
Вокруг были всего лишь какие-нибудь три сотни гостей, и Кэноэ не стал сдерживать свои чувства.
— Конечно, не так, — вполголоса, но с нажимом ответил он. — И ты сама отлично знаешь, что именно!
— Кэно, ты ревнуешь?! — покачала головой Кээрт. — Не надо, пожалуйста. Тебе это совсем не идет.
— Но не могу же я спокойно смотреть, как ты разговариваешь с этим...
— Кэно, я уже взрослая девочка и сама выбираю, с кем мне разговаривать! — тихо, но очень отчетливо произнесла Кээрт. — Ты несправедлив! Уэрман — вполне нормальный парень — умный, тактичный, обаятельный, с ним интересно общаться. Он много мне помогал в последние дни. И он вовсе не стремится меня соблазнить — такое я бы почувствовала. Конечно, у него есть какое-то двойное дно — что-то тайное, но это, по-моему, есть у всех в нашей свите.
— И все же, я бы настаивал... — начал Кэноэ, но Кээрт слегка притронулась рукой к его губам.
— Не хватало нам здесь еще и поссориться! Кэно, давай, как говорится, переспим все это, а утром забудем обо всех глупостях. А сейчас иди, вон тебя люди ждут. Я постараюсь тебя не отвлекать.
Последующие разговоры Кэноэ запомнил плохо. Он действовал как на автопилоте, слушая и подавая реплики, но мысли его крутились где-то далеко.
Ну, конечно, Уэрман и не решился бы открыто флиртовать! Это было бы слишком очевидно. А вот исподволь влезать в доверие, развлекать, оказывать посильную помощь, чтобы в результате сблизиться и вызвать привязанность к себе — в этом, наверное, и заключается его коварный расчет. И, самое главное, Кээрт на это повелась! Вон как она его сегодня защищала! И дернула его нелегкая пойти в прямую атаку!
Нет, сегодня он вел себя положительно по-идиотски — Кэноэ мысленно застонал, одновременно произнося какую-то дежурную благоглупость о своей филлинской миссии. Мысль о том, что Кээрт как Хранительница может выбрать себе другой объект, и им может оказаться Уэрман, вызвала у него дикий страх.
Кэноэ удрал с приема так быстро, насколько позволяли приличия. Впрочем, Кээрт ушла еще раньше, и, как почти в панике подозревал Кэноэ, она отправилась ночевать явно не в отведенные им покои. Это подозрение превратилось в уверенность, когда в первой из выделенной им анфилады комнат он увидел Гвиэнт. Она сидела за небольшим столиком в углу и что-то набирала за компьютером, но, заметив его, тут же встала ему навстречу.
— Здравствуйте, ваше высочество! — встретила его Гвиэнт веселой улыбкой. — Правда, вы по мне соскучились!
— Нет! — ледяным тоном отрезал Кэноэ.
Он взял в сторону, стремясь обойти Гвиэнт, но она снова заступила ему дорогу.
— А-ах, ну, конечно же, вам совершенно некогда было скучать, — промурлыкала она мелодичным, но полным ехидства голоском. — Вы же были так заняты!
— Это мое дело, — с нажимом произнес Кэноэ, снова пытаясь пройти.
— Ага! — радостно кивнула Гвиэнт. — А то, что вашу жену в это время усиленно охмуряли, это тоже ваше дело?
— Что?!
— А то, что слышали! Вас что, совсем-совсем не предупреждали? Или вы с каната неудачно упали? А, ваше высочество?
— Но Кээрт говорила, что ничего такого не заметила, — растерянно вырвалось у Кэноэ.
— Что она должна была заметить?! — Гвиэнт уже стояла прямо напротив него, уставив руки в боки и глядя на него в упор снизу вверх. — Ваша Кээрт очень славная, но в таких делах она даже не любитель. А Уэрман — профессионал. Вы знаете, где она сейчас?! В лиловых покоях! Это один этаж вверх вон по той лестнице, направо и вторая дверь с правой стороны... А этот хмырь остался там дежурить на ночь!
— Тогда я...
— Бегом, марш! — перебила его Гвиэнт. — Живо!...
И Кэноэ, подчиняясь этому приказу, сорвался с места, в несколько прыжков преодолел лестничный пролет, побежал по коридору и рванул на себя нужную дверь.
Небольшая комнатка в лиловых тонах... сбоку удивленное лицо Уэрмана... еще одна дверь... на себя, захлопнуть за собой... Кээрт! Лежит на спине на широкой постели, золотые волосы разметались по подушке, открытые глаза как-то подозрительно блестят в тусклом свете ночника...
Кэноэ с размаху рухнул на колени у ее изголовья.
— Прости меня, родная! — прошептал он, уткнувшись лбом в ее душистые волосы. — Я тебя просто очень люблю! Я страшно испугался и вел себя совершенно по-дурацки! Не сердись на меня, пожалуйста!
— Ох, Кэно! — она обхватила его за плечи и прижалась лицом к его щеке. — Я тебя тоже очень люблю! И совершенно не могу на тебя долго сердиться! Иди сюда!...
Когда ее ловкие пальцы начали расстегивать пуговицы у него на груди, Кэноэ испытал огромное облегчение.
Ф-фух! Кажется, помирились!
Хорошо, что они не стали откладывать ничего на завтра. С самого утра на них обрушились официальное прощание во дворце управителя, проводы на космодроме, отлет, торжественный обед на корабле... Все эти мероприятия, следующие друг за другом, слились в представлении Кэноэ в бесконечный церемониальный марафон.
И лишь поздним вечером по корабельному времени, убедившись, что Кээрт в сопровождении тети Вэниэлт идет отдыхать, Кэноэ смог уединиться вместе с капитаном Свэрэоном в командирской рубке.
Однако и здесь его ждали неотложные дела.
— Мы завершили расследование инцидента с универсальным ключом, — сообщил Свэрэон, едва устроившись в своем кресле. — Судя по всему, он появился внутри гравикомпенсатора во время последнего профилактического ремонта перед вылетом с Метрополии. Вахтенного механика отвлекли — похоже, намеренно, — и он оставил без присмотра так называемых ремонтников более чем на четверть часа.
— И какие меры?...
— Я списал этого лопуха с корабля, но не возьму никого на подмену, пока мы не вернемся в Метрополию. Мало ли кого еще тут мне подсунут!? С остальными проведена очень убедительная беседа на предмет соблюдения правил безопасности.
— Но больше вы ничего такого не обнаружили?
— Нет. За время стоянки мы перебрали руками весь двигательный отсек, но больше ничего не нашли. И вообще, по зрелому размышлению, тот инцидент все-таки трудно назвать диверсией.
— Это еще почему?
— За четверть часа, что были в распоряжении этих псевдоремонтников, можно было подстроить и куда менее очевидную, но намного более опасную пакость. Ключ в гравикомпенсаторе мы бы в любом случае обнаружили. Перед прыжком всегда проводится проверка всех узлов — и основных, и резервных. Да и автоматика отключила бы всю систему раньше, чем она бы пошла вразнос.
— И что же это было тогда? — мрачно спросил Кэноэ. — Я как-то не очень верю в случайность.
— Я тоже. Не знаю, во что ты там вляпался, племянник, но нас, похоже, ждет весьма... насыщенный рейс. Может, нам хотели подействовать на нервы. Может, отвлечь наше внимание от чего-то другого. Не знаю. Но теперь точно везде всякие пакости мерещатся!
— А можно вопрос не по пакостям? — решил сменить тему Кэноэ. — Дядя Сво, вам приходилось слышать легенды, будто где-то в Дальнем Космосе существует сверхцивилизация... или боги? Это чистая выдумка или там, действительно, что-то есть?
— Это Лар тебе рассказал? — Свэрэон искоса посмотрел на Кэноэ.
— Он. И еще Кхаэро.
— Они что, и тебя в свои заговоры решили впутать?! — взгляд Свэрэона потяжелел на пару тонн.
— Ну да, — несмело кивнул Кэноэ.
— Вот же им неймётся! — Свэрэон с размаху стукнул кулаком по подлокотнику кресла. — Не знаю, Кэно, послушаешь ли ты мой совет, но я бы тебе посоветовал держаться от них подальше и ни на какие авантюры не подписываться!
— Почему? — внезапно Кэноэ вспомнил, что капитан Свэрэон не только не присутствовал ни на одном приеме на Таангураи, но и, кажется, вообще не покидал яхту.
— Почему? — переспросил Свэрэон. — Видишь ли, Кэно, я ведь когда-то и сам в этих делах был замешан по уши. Только вот понимаешь... мы с тобой — принцы, близкие родственники Императора. Нас за подобные игрушки, по большому счету, только пожурили, да из Столицы выпихнули куда подальше... А ведь мы не одни были... Кто-то из-за нас жизнь потерял, кому-то всю судьбу сломали, кому-то карьеру испортили... Люди — это не винтики, не фигурки на экране! Если готов за власть жизнью платить, так плати своей, а не чужими!
— Вы так говорите, словно власть — это заразная болезнь, — хмыкнул Кэноэ.
— А разве не так оно и есть? Понимаешь, племянник, власть — штука безжалостная и абсолютно безнравственная. Чтобы ее укрепить, а иногда и просто сохранить — вместе с головой, — иногда приходится совершать жестокие, бесчестные, а порой и попросту преступные поступки. Такова ее природа, тут ничего не поделаешь. И не зря высот власти могут достигать только до жути целеустремленные, энергичные, амбициозные и бессердечные сволочи — никому другому это просто не под силу. И единственное, в чем, по-моему, правы Лар и Кхаэро, так это в том, что мы можем и должны быть другими. Нам, и в самом деле, не надо грызться за власть и идти по трупам — она, вроде бы, достается нам от рождения. Только вот, что я думаю: что бы там они ни говорили, но наше предназначение — не властвовать!
— А что же тогда, дядя Сво?
— Быть на страже. Защищать людей от власти, если она где-то вышла за черту. Стоять над законом ради справедливости. Охранять. Править, но не управлять.
— Я не думаю, что власть меня сильно привлекает, — медленно сказал Кэноэ. — Просто... наверное, мне хочется тоже делать что-то полезное.
— Так придумай себе занятие, — посоветовал Свэрэон. — Если Звезды будут милостивы, сделаешь ты все как надо, вернешься домой Императорским Подручным, тогда тебя совсем по-другому слушать будут. Вот, например, что ты думаешь насчет создания единой структуры — министерства или хотя бы комитета по чрезвычайным ситуациям? А то у губернатора одни спасатели, у территориалов — другие, у военного космофлота — третьи, у гражданского — вообще четвертые!... Вот и возникает путаница, неразбериха! Да ты, наверное, сам видел.
— Видел, — кивнул Кэноэ. — Действительно, неразбериха. Спасибо за идею, дядя Сво. Вернемся, я о ней подумаю... Так что, все-таки, с этими легендами о богах? Есть ли в них хоть немного правды?
— Это тебе тоже Лар посоветовал ко мне обратиться? — остро взглянул Свэрэон.
— Нет, — покачал головой Кэноэ. — Честное слово. Просто я подумал, кому еще знать, как не вам?
— Ну да. Когда-то я, и в самом деле, пробовал что-то поискать. И знаешь, где нашел?
— ???
— В дворцовой библиотеке!
— Это еще где?! — удивился Кэноэ. — Я ж, вроде бы, все там перерыл!
— Э-э, нет! Есть там место, куда даже ты никогда не заглядывал! Знаешь, такая полочка, где выставлены литературные опусы наших с тобой предков? Вот там есть два таких толстых томика, называются "Дневники Императора Клоэрипоэ". Если ты помнишь, он как раз и правил триста лет назад, перед Тинкоу. Сами тома в обычных переплетах, но внутри — просто сброшюрованные листы бумаги, распечатанные на простом принтере, причем, похоже, в разное время. Покойный Император был, конечно, занудой еще тем, читать его очень тяжко, но самые важные донесения от Дальней Разведки он своим дневникам доверял.
— И что?!
— Сам он пишет о четырех встречах — с пятьсот второго по пятьсот пятый год, как раз, когда Дальней Разведкой командовал Тинкоу. Все происходило в Дальнем Космосе, но где именно, не указано.
— Дядя Сво, не тяни! — не выдержал Кэноэ. — Что же там было?
— Да не понятно, что! — в сердцах сказал Свэрэон. — Четыре раза экипажам кораблей-разведчиков являлись странные существа. Два раза — на поверхности планет, один раз — прямо в корабле, а в четвертый — вообще на орбите. Выглядели то как немного странного вида мужчина и женщина, то как серебряные ярко светящиеся силуэты. Всегда приходили по двое, но не ясно, те же самые или разные. Да, это были не сами люди, а изображения, проекции. Один раз в кого-то из чужаков бросили камнем, он пролетел насквозь. Но говорили они на нашем языке и как-то воздействовали на психику. Вроде бы, в их присутствии нельзя было соврать, а некоторые свидетели испытывали какой-то восторг, благоговение, преклонение перед чем-то невообразимо прекрасным.
— Небезопасная красота, — заметил Кэноэ.
— Да нет, они, вроде бы, не проявляли враждебности. Пару раз помогли — вызвали помощь к потерпевшему аварию катеру и предупредили о приближении урагана.
— И что они хотели?
— Не понятно. Они много спрашивали о нашем мире, об истории, общественном устройстве. Совет Пятнадцати им не понравился, это да.
