С этими словами старая вампирша исчезла, а молодая, напротив, перевела на моего напарника прямо-таки пламенный взгляд, способный расплавить и соблазнить даже гранитную статую.
— Я буду счастлива оказать вам любую посильную помощь, — проворковала Грета, подходя ближе. — И, кто знает, быть может, и непосильную... сударь.
Напарник криво усмехнулся.
— У тебя хорошо получается! — одобрительно произнёс он. — Я в твои годы таким не был.
— Каждому своё, мой дорогой, — опустив ресницы, фамильярно заверила не-мёртвая, — наставница Поликсена учила меня именно этому.
— Обязательно передай ей моё искреннее восхищение, — попросил напарник. — Я сражён, буквально сражён наповал. Ты прекрасна.
Грета довольно улыбнулась и присела в реверансе.
— Вы льстите мне, сударь.
— Ни в коем случае! — решительно возразил напарник, по всей видимости, пришедший в себя. — Когда я вижу совершенство, я говорю об этом сразу, не тратя лишних слов, как это делают твои соотечественники.
Или... или не пришедший?..
Грета взмахнула ресницами и убедительно изобразила смущение.
— Вы несправедливы к нам, сударь. Конечно, мы любим красоту и комплименты, однако ещё никто не сказал, что в Острихе не умеют ухаживать за дамами.
— О, у вас прекрасно умеют это делать! — как-то уж совсем нахально заверил вампир. — И красоты, и комплиментов хватает, только вот до дела редко доходит.
Я не слишком натурально закашлялась, не в силах и дальше слушать этот обмен любезностями.
— Может быть, мне лучше покинуть вас? — спросила я, когда на меня обратились два одинаково недружелюбных взгляда. — Уже поздно, и мне стоило бы выспаться, а вам, как я вижу, есть о чём побеседовать и без меня.
Напарник неожиданно улыбнулся — так грустно и понимающе, что я испугалась ещё больше, чем когда увидела его улыбку в первый раз в жизни.
"Ами, ты никак обиделась? — мысленно спросил он. — Глупенькая, ну, куда я отпущу тебя одну?"
"Тебе не о чем волноваться, Мастер..."
"Ученики Мирона не слишком уважают нашего общего наставника, глупенькая. Мне бы не хотелось, чтобы они жалели об этой ошибке уже после твоей смерти".
"Так было бы легче для всех" — не удержала я горькой мысли, и в тот же момент оказалась прижата к стене с болезненно заломленной рукой. Напарник сжимал моё запястье ледяными пальцами — сейчас они скорее напоминали сталь наручников — и, свирепо оскалив зубы, кричал на меня громким, срывающимся от злости голосом:
— Дура! — вот самое вежливое из его обращений. — Чтобы я больше никогда!.. Чтобы у тебя и в мыслях не было!.. Дура, безмозглая девчонка, да как ты могла хотя бы подумать?!.
Рука немела, пережатая слишком сильной вампирской хваткой. Напарнику стоило бы самому подумать — ну, хотя бы о том, как я буду наутро объяснять синяки на запястье. Эта мысль показалась не-мёртвому достаточно здравой, чтобы он выпустил мою руку, однако идея отодвинуться и прекратить вжимать меня в стену вампиру явно в голову не приходила.
— Запомни раз и навсегда, — тихо и зло прошипел не-мёртвый. — Ты принадлежишь мне, и я не позволю тебе умереть. Я давал слово сохранить тебе жизнь, и я её сохраню, уж будь уверена. А если ты ещё раз подумаешь о чём-то вроде сегодняшнего...
— Не надо так грозно рычать на мою сестрицу, — промурлыкала Грета, непостижимым образом умудрившись втиснуться между нами. — Если ей так хочется домой, мы можем проводить её, а потом...
Меня скрутило от отвращения, как только я поняла, на что могли намекать томный голос и призывные взгляды вампирши. Мой напарник вежливо улыбнулся и отстранился.
— Увы, Грета, дорогая, как-нибудь в другой раз. Нам с Ивоной... с Тирсой тоже необходимо... побеседовать, причём тоже сегодня, поэтому...
Он позволил фразе повиснуть в воздухе, и вампирша, переведя взгляд с меня на моего напарника, понимающе кивнула.
— Как вам будет угодно, сударь, — уже безо всякого мурлыканья и воркования произнесла она. — Итак, к делу! О чём вы хотели поговорить?
— О твоём криминальном прошлом, моя милая, — сообщил мой напарник, взяв меня за руку и растерянно осматривая последствия своей слишком сильной хватки. — Меня интересует, по чьей инициативой ты похитила Тирсу, зачем вам был нужен я, и с кем ты сотрудничала, кроме членов твоей банды — как здесь, так и в Дейстрии.
— Ну, уж нет, сударь! — запальчиво воскликнула бывшая авантюристка. — Мало того, что вы сорвали мне операцию, убили меня и всех моих людей, вы ещё и после смерти взялись меня допрашивать?! Так передайте, господин шпион, своему начальству, что они могут проваливать...
Окончание фразы было настолько невежливым, что я стыжусь приводить его на бумаге. Оно заставило меня густо покраснеть, а напарника укоризненно покачать головой.
— Ну же, Грета, тебе наставница не говорила, что ругаться нехорошо? Я ей передам, пусть тебе рот мылом намажет за такие выражения.
— Мне?! Мылом?! — задохнулась от злости вампирша.
— Ну, не мне же, — довольно усмехнулся вампир. — Я так при дамах не выражаюсь. Кстати, я не шутил насчёт мыла и насчёт наставницы.
— Да как ты смеешь?! — возмутилась Грета, однако её вопль не произвёл на моего напарника ни малейшего впечатления.
— Смею, дорогая моя. Итак, начнём сначала. Ты на кого-то работала, так?
— Не буду говорить! — надулась Грета.
— Работала, не отпирайся. Но иной раз играла и на саму себя, верно?
Вампирша по-детски показала нам язык и отвернулась.
— Не будь ребёнком, Грета, и слушай меня, — холодно произнёс напарник. — Ты похитила Тирсу для себя одной, не для своего нанимателя. Хотела извлечь из неё выгоду, но...
— И вовсе не из неё! — выкрикнула, не сдержавшись, вампирша. — Мне нужен ты, а не эта глупая девчонка.
— Это всё равно, — отмахнулся напарник. — Главное — на твой след вышел Бломель. Верно?
— Если я скажу "нет", ты не поверишь, — буркнула не-мёртвая. Я смотрела на неё во все глаза, не в силах понять, что превратило "опасную женщину", которая весьма успешно соблазняла своего собрата минуту назад, в разозлённого ребёнка. Неудача? Серьёзный разговор? Тема, выбранная моим напарником?
"Глупенькая, все вампиры такие первое время, — засмеялся вампир. — В чём-то взрослые, а во всём остальном — сущие дети. Грета отнюдь не исключение".
— Ты права, не поверю, — сказал он вслух. — Кстати, развей мои сомнения — Бломель действительно кидается на всех с обнажённой шпагой или мне попросту не повезло?
— Не на всех, он ещё любит из-за угла из пистолета пальнуть, — проворчала вампирша, но тут же осеклась и уставилась на моего напарника буквально со священным ужасом. — Ты дрался с Бломелем?! Где?! Когда?!
— Недавно, — вежливо улыбнулся не-мёртвый. — И я бы не назвал это дракой. Скорее нужно говорить "убийство".
— Ты убил его?! — Казалось, Грета вот-вот упадёт в обморок от переполнявшего её счастья. — Ты убил Бломеля?! Господи, наконец-то...
— Ты так его боялась, а, Грета? — засмеялся вампир.
— А ты бы не боялся на моём месте? — огрызнулась не-мёртвая. — Бломель убил моего мужа, когда тот пытался перебежать ему дорожку, грозил убить меня и постоянно порочил перед хозяином. Доносил о каждом моём шаге, выслеживал и вечно врал, что я на себя играю, предаю хозяина.
— А разве ты не пыталась сыграть в одиночку, когда мы познакомились, а, Грета? — невинно спросил вампир.
— Пыталась! — закричала не-мёртвая. — А кто бы на моём месте не попытался? Это была моя добыча по праву, вы, двое! Я слышала о кровососе с девчонкой, которого упустил дурак Товаль в Дейстрии. Когда через меня пошло письмо, я вскрыла его и узнала, где вас можно перехватить. Я сама придумала, как задержать посланную вашим бюро дуру, и Тирса была моя по праву! И если бы не эта скотина Бломель, всё прошло бы так, как должно! Я оставила бы вас себе или продала бы хозяину за тысячу марок! Да что это я! Я могла бы запросить хоть бы и в десять раз больше! Но сначала я натравила бы тебя на Бломеля! О! Этот мерзавец поклялся пристрелить меня как собаку, если увидит, что я пытаюсь предать хозяина. Сам он пёс! Я потеряла голову: Бломель убил бы нас всех просто из прихоти, а потом соврал бы хозяину, что я напала первой. Что мне оставалось? Схватить Тирсу в охапку и бежать, и собирать своих людей, хотя куда им против Бломеля. Вот будь у меня вампир....
— Грета, — прервал её излияния мой напарник, с самым сочувственным видом положив руку на плечо не-мёртвой. — Всё закончилось, и давно. Бломель мёртв, ты в безопасности, дела людей тебя больше не касаются. Успокойся.
Прерванная на полуслове вампирша судорожно всхлипнула, а потом уткнулась в грудь своего собрата и разрыдалась. Напарник послал мне извиняющийся взгляд поверх плеча девушки и принялся успокаивать её, поглаживая по спине и нашёптывая что-то утешительное. Я потёрла руку, на которой при тусклом свете смутно виднелись следы пальцев вампира. Этой ночью мне опять не удастся выспаться, и объяснять госпоже Дентье, почему у меня которое утро красные глаза, совершенно не хотелось. А уж синяки на запястье! Ради всего святого, чем я могу их оправдать?! Впору самой разрыдаться от отчаяния и безысходности.
— Не надо, — спохватился вампир, вежливо отстраняя Грету. Не-мёртвая ещё раз всхлипнула и вытерла глаза непонятно откуда извлечённым платком.
— Не разучилась ещё, — виновато шмыгнула носом моя бывшая сестрица.
"Взрослые вампиры не умеют плакать, — пояснил мой напарник в ответ на мой вопросительный взгляд, — но в детстве это ещё возможно... и часто хочется, нервы-то никуда не годятся, выдержки никакой. Дети, одно слово".
Я молча кивнула, принимая сказанное к сведению. Неожиданно подумалось — а умеет ли плакать мой напарник?
"Умею, — улыбнулся вампир. — Но мне никогда не хочется, я ведь мужчина".
— Ну, как, Грета, пришла в себя? — спросил он вслух.
— А ты хочешь ещё о чём-нибудь спросить? — устало отозвалась молодая вампирша. — Что тебя интересует? Мой хозяин? Кто вас сдал в бюро безопасности? Или куда делся Товаль после того, как ты от него сбежал?
Напарник напрягся, явно борясь с искушением: эти вопросы его безумно интересовали — точнее, интересовали ответы на них.
— Нет, — с сожалением отказался он. — Всё это необыкновенно важно, но лучше как-нибудь в другой раз. Сейчас я хотел спросить — тебе случайно неизвестно, как к утру свести синяки, а то Тирса...
— Тирса, — проворчала вампирша, подходя ближе и беря меня за руку. — Свет клином сошёлся на Тирсе!
Напарник снова напрягся.
— Уточни, пожалуйста, Грета, ты что-нибудь имеешь против Тирсы?
— Нет, не имею, — смягчилась Грета. — Но ты слишком трясёшься над этой девочкой, а наставница Поликсена говорила...
— Грета, — нетерпеливо прервал её мой напарник. — Ты как-нибудь потом расскажешь, что говорила многоуважаемая хозяйка города и лена. А сейчас...
— В тот раз ты тоже говорил "потом", — проворчала моя бывшая сестрица. — А при следующей встрече отдал меня на съедение Мастеру.
— Больше такого не повторится, моя дорогая, — убеждённо заверил Грету мой напарник и ухмыльнулся. — Второй раз на твою кровь никто не позарится.
Грета бросилась к моему напарнику, промелькнув мимо меня размытой тенью. Не знаю, чего она хотела, быть может, отвесить нахалу оплеуху, но её замыслы не увенчались успехом: неуловимым для меня и наверняка слишком быстрым для вампирши движением, он перехватил её руку, а после с силой встряхнул.
— Грета, — мягко проговорил не-мёртвый. — Я кое-чему научился в вашей стране, а именно — женщина неприкосновенна только до тех пор, пока не распускает руки. Веди себя прилично, если не хочешь залечивать переломы.
— Подружку свою пугай! — зло выпалила "сестрица" и с усилием вырвалась. — Хорошенький способ уговаривать, умилительная обходительность! Теперь я понимаю, к какому делу легко переходят в Дейстрии. У вас все женщины такие забитые или это только Тирсе не повезло с напарником?
— Грета! — зло ответил вампир. — Если ты не можешь или не хочешь помочь — скажи сразу, и я позову твою наставницу, пусть проводит тебя домой.
— Я не могу помочь?! — возмутилась вампирша. — Это ты можешь только синяки девушкам ставить, а я!..
— Итак? — холодно спросил вампир.
— Да чего тут думать, — сдалась не-мёртвая. — Ты так спрашиваешь, будто это невесть какая тайна, а дело-то выеденного яйца не стоит. Купи в аптеке бодяги или коровяка, приложи к руке — и к утру следа не останется. Сам-то разве никогда не лечился?
— Грета, — терпеливо напомнил мой напарник. — Какая аптека, сейчас ночь.
— Ну, так разбудишь аптекаря, — пожала плечами вампирша.
— Грета! Мне надо быстро и тайно, а пересуды о таинственном кавалере, среди ночи сводящем синяки, здесь совсем ни к чему.
— Тогда давай ограбим, — засмеялась не-мёртвая. — Только в Острихе все дела с собаками расследуют, а они у нас вампиров издалека чуют. Или такие пересуды тебе не помешают, а?
Напарник ненадолго задумался, потом кивнул сам себе и поднял взгляд на Грету.
— Будем грабить, — лихо заявил он. — Веди, показывай, где тут аптека?
Несколько минут спустя мы с Гретой стояли под тёмной аркой напротив вывески с надписью "аптека" и недоумённо переглядывались, не зная ни как понимать происходящее, ни о чём говорить друг с другом. Вампир покинул нас, строго-настрого наказав ждать его, никуда не ходить и ни с кем не разговаривать — он, мол, скоро вернётся. И исчез, как не было его.
— Любит тебя твой напарник, — наконец нарушила напряжённую тишину мнимая сестрица. — Аж завидно.
— Любит? — горько переспросила я. — Да уж... любит...
— Бьёт — значит любит, — глубокомысленно заметила вампирша. Я презрительно отмахнулась, но явно ни в чём не убедила собеседницу. — А вы с ним, что, мысленно общаетесь? Я заметила, как вы друг на друга смотрите...
— Нет, — коротко ответила я, не желая рассказывать о себе неизвестно чьей шпионке... пусть даже и бывшей. Да и кто знает, что она будет делать с полученной информацией сегодня, кому захочет её продать?
— Не пытайся меня обмануть, — засмеялась вампирша. — Разве тебе не говорили, что не-мёртвые чувствуют, где ложь, а где правда?
— Тогда, может быть, мы с тобой попросту помолчим? — предложила я.
— Не хочешь разговаривать? — понятливо кивнула не-мёртвая. — Дуешься на меня, верно? Зря дорогуша, зря... Мы с тобой столько не виделись, столько...
— Грета, чего ты от меня хочешь? — зло отозвалась я. — Я отнюдь не сержусь на тебя, но мне вовсе не хочется...
Привычка вампиров бросаться на людей без предупреждения преизрядно мне надоела. И если напарник хотя бы внешне проявлял обо мне заботу, чем несколько оправдывал свою бесцеремонность, то выходка Греты казалась совершенно непростительной. Она, как прежде её собрат, не говоря ни слова, накинулась на меня и прижала к стене. Правда, не-мёртвая не стала хватать за руки, а зажала рот своей ледяной рукой.
— Тихо! — прошипела вампирша мне в самое ухо. — Молчи, если тебе дорога жизнь!
"Опять!" — промелькнуло у меня в голове. Опять Грета... Как в тот раз!.. Однако на лице не-мёртвой отражалась самая искренняя тревога — и ни следа коварства и фальши, тревожащие меня во время нашего с ней "родства".
