— Первое время не-мёртвые сильно худеют, — произнёс Мастер, отвечая на моё недоумение. — Но, скажу откровенно, я не ожидал, что уважаемый Гарель доведёт своего ученика до столь прискорбного состояния.
— Зачем с ним церемониться, — равнодушно произнесла вампирша в алом, подталкивая к нам своего первого мужа, — он едва научился понимать простые приказы, не всё ли равно, что на нём надето?
Вблизи "новорождённый" вампир выглядел жутковато: запавшие глаза, ввалившиеся щёки, неестественно красный рот и совершенно шальной взгляд. Казалось, несчастный не понимает, ни где он находится, ни что с ним происходит. Силы небесные, неужели и я стану... такой же?!
— Вам не стоит тревожиться, дитя моё, — поспешил успокоить меня Мастер. — "Вылупившиеся" не-мёртвые первые несколько месяцев действительно несколько... неадекватны, ведь им пришлось пережить собственную смерть, пролежать недели три в гробу, пока превращение не завершится, а после самостоятельно из него выбираться. Однако не-мёртвый, созданный сознательно, не теряет разума ни на мгновение.
— Мне тоже не слишком нравятся ваши планы, — обратился Гарель к Мастеру, едва дождавшись, пока тот умолкнет. — Мы виноваты, что позволили Браилу напугать вашу воспитанницу, однако неужели нельзя искупить вину иначе, не подвергая его жизнь опасности?
— Нельзя, — отрезал Мастер. — К тому же учителя, которые так мало пекутся об ученике, что оставляют его на кладбище в надежде, что его найдут кровники, не имеют на воспитанника моральных прав.
— Но, Мастер! — вяло возмутилась вампирша в алом.
— Мы уже обо всём договорились, — холодно ответил старый вампир. — Поликсена, дорогая, вы принесли всё, о чём я просил?
— Ты не предполагаешь, надеюсь, будто я сама тащила сюда лестницу? — язвительно отозвалась хозяйка лена. — Об этом должны были позаботиться твои ученики.
Как в пьесе, где одни персонажи выходят из-за кулис вслед за другими, появилось ещё двое вампиров: бывшие ученики Мастера, которые напугали меня у входа в Змеиный переулок. Юноша нёс в руках лесенку, вроде тех, с помощью которых садовники добираются до растущих слишком высоко яблок, у девушки было в руках нечто вроде лапки, но при тусклом свете фонарей я не могла разглядеть в точности. Поставив лестницу, юноша склонился в глубоком поклоне сначала перед Поликсеной, потом перед вампиршей в алом, потом перед Мастером и только потом приветливо кивнул мне. Девушка почтительно присела перед Поликсеной и Мастером, остальных сочтя не стоящими своего внимания.
— Ну-с, девочка, — обратилась ко мне хозяйка лена с какими-то нехорошими интонациями в голосе. — Очередь за тобой.
— За мной? — поразилась я, не понимая, какое отношение ко мне могут иметь лапка и лестница. — Мастер, о чём?..
— Дитя моё, — отозвался старый вампир, — Поликсена всего лишь хочет сказать, что ты должна открыть для нас дверь, снять крест снаружи и изнутри, а после позвать Браила войти внутрь, чтобы он прошёлся по дому и поискал, нет ли опасности.
— Я категорически против, — хмуро заявил Гарель, — того, чтобы рисковал мои ученик.
— Это ещё не твой ученик, мальчик, — холодно возразил Мастер. — Ты не заслужил права на его воспитание. Выживет — получишь его обратно, нет — ты с самого начала о нём не заботился. Потом заведёшь себе другого, воспитаешь как подобает. А сейчас позаботься, чтобы Браил в точности слушался моих указаний, будь так добр.
Пока Гарель выполнял приказ Мастера, а пыталась осмыслить происходящее. Получается, рисковать собой будет не старый вампир и не я, а вот этот вот несчастный, первый муж вампирши в алом. Да-а, Мастер обвёл меня вокруг пальца.
"Дитя моё, вы пристрастны, — упрекнул меня, на этот раз мысленно, старый вампир. — Во-первых, вам и самой придётся рискнуть, ведь, пока вы не снимите рябину, никто из нас не сумеет прийти к вам на помощь, а кресты здесь прибиты с двух сторон. Во-вторых, я бы не пошёл на конфликт со здешней общиной, если бы цена меня не устраивала".
"Но, Мастер, — спохватилась я, наконец отвлекшись от мыслей о коварстве не-мёртвых. — Вы говорите — сниму крест, но как?!"
"С помощью инструментов, разумеется, дитя моё. И не медлите, Поликсена права, ночь отнюдь не бесконечна".
Бывшая ученица Мастера протянула мне лапку и подтолкнула к лестнице.
— Тебе придётся самой подвинуть её ближе, — мягко произнесла она. — Никто из нас не может приблизиться хотя бы на шаг ближе к дому. Ты должна сделать это сама, дорогая.
Лестница, которую так легко нёс вампир, оказалась невероятно тяжёлой, когда я втаскивала её на крыльцо. Разбудить людей я не боялась, что же до вампиров, то вряд ли ко мне подойдёт хотя бы один из них, пока я вожусь с рябиновым распятьем. Лапка оказалась тоже весьма и весьма увесистой, возможно, вампиры стащили её у какого-нибудь плотника, не задумываясь о том, что ею будет орудовать девушка. А, может, они не привыкли соизмерять свои силы. Во всяком случае, грубый телесный труд был мне в новинку, и я едва не упала с лестницы, пока справилась с внешним крестом. Наверное, упала бы, если бы Мастер не вмешивался и не заставлял бы моё тело удерживать равновесие. Закончив с первым распятьем, я швырнула его в костерок, специально для этого разожжённый вампирами, пока я возилась на лестнице. Хотелось бы знать, каким образом не-мёртвые собираются оправдать отсутствие креста над дверью в глазах прохожих? Или мне придётся прибивать его обратно?
"Нет, дитя моё, — засмеялся Мастер, — мы приколотим туда сосновый, и разница будет незаметна. Приступайте ко второму кресту".
Перетащить лестницу через порог было куда проще, чем втащить на крыльцо, и с этой задачей я справилась вполне неплохо. Разгорячённая от возбуждения и приложенных усилий, я сняла плащ ещё на улице, причёска растрепалась (я только сейчас сообразила, что так и не сняла ночного чепца, и теперь он сполз на одну сторону), и выглядела наверняка как пугало почище несчастного Браила.
"Это не имеет значения, дитя моё" — мягко заметил Мастер, и я полезла отдирать второе распятье. То ли я уже приноровилась, то ли его плохо прибили, но работа не отняла много времени, и вскоре крест полетел вслед за первым в костёр. Я осталась в доме одна, безо всякой защиты... но ничего не произошло.
"Зовите Браила, дитя моё, — напомнил Мастер, — а после зовите меня. Поторопитесь, дорогая".
Позвать Браила... Я выглянула из дверей, первый муж вампирши в алом тупо смотрел на меня, то ли ожидая зова, то ли прикидывая, как бы ему на меня наброситься. Это... существо даже нельзя было назвать вампиром, оно ничего ещё не соображало, и сложно было поверить, будто оно и впрямь не причинит мне никакого вреда. Но...
— Входи в этот дом как вошёл бы в свой собственный, — обречённо произнесла я, обращаясь к несчастному. Тот, будто сработала скрытая пружина, словно ожил и бросился ко мне, я едва успела отскочить в сторону. Снеся со своего пути лесенку, "вылупившийся" вампир вбежал в дом и, промчавшись мимо, скрылся во мраке прихожей.
— Вроде живой, — объявил Гарель, настороженно прислушивающийся к происходящему. — Я его чувствую, всё в порядке.
— Отлично, — улыбнулся Мастер. — Теперь моя очередь, дорогая.
Мне оставалось только поклониться и произнести обязательную фразу по отношению к старому вампиру, который в мгновение ока оказался рядом со мной.
— Я доволен вами, дитя моё, — объявил Мастер. — Теперь пойдёмте выручать нашего юного друга... Поликсена, ты не забыла мою просьбу насчёт Греты?
— Не забыла, — ворчливо отозвалась вампирша. — Но она зайдёт внутрь не раньше, чем вы найдёте мальчишку и убедитесь, что всё в порядке. И её будет сопровождать Браил, иначе девочка никуда не пойдёт!
— Разумеется, дорогая, — отозвался Мастер и подтолкнул меня вперёд.
"Мастер, — не удержалась я, — а зачем нам Грета? Она ведь немногим старше самого Браила".
"Увидите, дитя моё, увидите, — отозвался старый вампир. — Всё дело в том, что взрослые не-мёртвые не способны учиться..."
Несколько шагов мы сделали в полной темноте, пока Мастер не чиркнул спичкой и не зажёг найденную в прихожей керосиновую лампу. При её свете становилось ясно видно, что в этом доме никто не живёт: немногочисленная мебель покрыта пылью, на стенах облупилась краска, и дверь во внутренние помещения дома наполовину сорвана с петель.
— Он заперт в подвале, — шепнул Мастер, — но, конечно, негодяи здорово рисковали, поставив на окна серебряные решётки, пусть и внутри, а не снаружи. Их мог выломать любой бродяга, а после разнести по городу о таинственном пленнике. Однако мы с вами подождём идти дальше, пусть лучше вернётся Браил.
Браил вернулся очень скоро, успев, по всей видимости, обежать весь дом всего за несколько минут. Глаза "вылупившегося" вампира с алчностью остановились на мне, и Мастер пригрозил ему пальцем.
— Иди перед нами, — коротко приказал старый вампир. — Вниз.
Браил кивнул и повёл нас к лестнице, но не к парадной, ведущей в жилые комнаты (в которых наверняка давно никто не жил) и не к чёрной, по которой в богатых домах поднимались слуги, а к так называемой нижней, позволяющей спуститься в подвальное помещение, в каких в Острихе изредка устраивают кухню, а чаще — кладовку или оставляют для проживания слуг.
— Там тоже никого нет, — заметил Мастер. — В доме никого нет, кроме нашего юного друга, разве что Мирон согласился остаться здесь на день... или тоже попал в плен. Но я сомневаюсь, он тёртый калач, наш Мирон.
— А что вы будете делать, когда его найдёте? — глуповато спросила я, опираясь при спуске на любезно предложенную руку Мастера.
— Смотря что он скажет в своё оправдание, — неожиданно зло ответил старый вампир. — Но, дитя моё, я не думаю, чтобы такое оскорбление можно было простить, поэтому... сомневаюсь, что Мирон сможет в дальнейшем причинить кому-нибудь вред.
— Оскорбление? — не поняла я. — Но какое?
— Не притворяйтесь, девочка. Одного того, что мне приходится спускаться в этот подвал, где так и разит серебром и рябиной, хватает для вызова. А уж опасность, которой подверглись мои воспитанники...
Здесь нам пришлось прекратить разговор, так как лестница закончилась, и мы оказались перед наглухо запертой дверью. Рябины над ней, к счастью, приколочено не было, и мне оставалось только вскрыть замок, ничуть не менее сложный, чем на входной двери.
— Я, наверное, никогда не привыкну к вашим умениям, дитя моё, — заметил старый вампир. — Всё-таки красивой девушке не пристало демонстрировать сноровку матёрого вора. А теперь — прошу!
С этими словами Мастер распахнул передо мной тяжёлую дверь... и в следующий момент больно ухватил меня за руку, задев зудящее запястье: на полу, скованный лежал мой напарник, и я забыла обо всём, бросившись к нему.
— Не так быстро, дорогая, — сообщил Мастер, отталкивая меня в сторону. — Браил, подними его. Это приказ!
Первому мужу вампирши в алом ничуть не улыбалось подходить ближе к скованному серебром собрату, но ослушаться Мастера он то ли не мог, то ли не посмел, а посему осторожно приблизился и, стараясь держаться подальше от рук моего напарника, поднял того на ноги. Беренгарий неожиданно зашипел и рванулся ко мне, едва не вырвавшись из хватки Браила. Я в ужасе отшатнулась.
— Мне очень жаль, дитя моё, — мягко заметил Мастер, — но для нашего юного друга вы не более чем еда. Сейчас, во всяком случае: он почти обезумел от боли.
— Но как же тогда?.. — растерялась я. Напарник зашипел ещё громче и снова рванулся. На этот раз здесь не было никакой цепи: похитители, видимо, не собирались ограничивать движения пленника по подвалу, лишь бы не мог выбраться отсюда, а для этого хватало рябины и серебра на окнах.
— Как, дорогая? — усмехнулся Мастер. — Да очень просто.
Он проскользнул за спину моего напарника, раздался глухой удар, и у меня в глазах всё померкло. Я успела увидеть, как Браил аккуратно укладывает обмякшее тело на пол, а после чуть не упала сама; Мастер подхватил меня в последнюю минуту.
— Я прошу прощения, — пробился сквозь туман и ровный гул извиняющийся голос старого вампира, — но это был единственный способ помешать нашему другу напасть на вас. Надеюсь, вы знаете, как справиться с оковами? Браил, иди на улицу и приведи Грету. Живо!
Первый муж вампирши в алом исчез, а я склонилась над распростёртым на полу напарником. На этот раз мерзавцы не слишком заботились об удобстве своего пленника, и в тёмном подвале не было ни кровати, ни стула, ни даже матраца, вампир до нашего появления лежал, скрючившись, на голом полу. Теперь он лежал на том же месте, почти в той же самой позе. Руки его были скованы спереди, и, возясь с несложным замком наручников, я то и дело косилась на лицо напарника. Не просыпается ли? Если он действительно... действительно... помешался от боли и отчаяния, ведь я не успею даже осознать, что происходит, когда меня не станет.
Страха, как ни странно, не было: видимо, обо мне позаботился Мастер, а, может, я сумела сосредоточиться на главном, не отвлекаясь на свои чувства. Кого они вообще волнуют в мире, где можно живое существо хладнокровно обречь на такие страдания?
Отцепив наручники, я швырнула их в сторону, и тут же меня тронул за локоть Мастер.
— Дитя моё, ваша помощь на этом не закончена, — проговорил он, указывая на лежащий на полу платок, на котором были разложены медицинские инструменты. — Грета, девочка, подойди ближе, и смотри, как это делается.
С этими словами старый вампир присел возле меня прямо на грязный пол, и, взяв с платка хирургический нож, принялся безжалостно соскабливать кожу с обожжённого запястья Беренгария. Мне стало дурно.
— Я первый догадался, — заметил Мастер, — что серебро мгновенно окисляется при соприкосновении раной и достаточно быстро — при соприкосновении с кожей. Поэтому, если простое касание чревато лишь ожогом, то длительное воздействие, как сейчас, или ранение, как, увы, слишком часто с нами бывает, вредно и тем, что частицы серебра остаются в ране и надолго отравляют организм. Если бы мы сейчас просто перевязали рану, бедный мальчик мучался бы в течение года, а мой метод позволит поставить его на ноги в течение четверти часа. Дитя моё, дайте мне свою руку.
В полуобморочном состоянии, в которое привело меня зрелище лекарственных манипуляций старого вампира, я повиновалась и тут же почувствовала укол в основание большого пальца.
— Зачем вы мажете кровью рану? — с любопытством спросила Грета, и я пожалела, что не могу заткнуть уши.
— Затем, что питательные свойства этой жидкости помогут организму победить яд, — невозмутимо отозвался старик. — А теперь, девочка, дай мне бинты... и, пожалуй, этих двоих можно оставить одних.
И, прежде, чем я успела вставить хотя бы слово, Мастер, Браил и Грета в самом деле исчезли, оставив меня наедине со спасённым напарником. Дурнота прошла, зато на её место вернулся страх и сейчас, сидя на холодном грязном полу я с ужасом представляла пробуждение вампира. Он ведь сошёл с ума от боли от отчаяния, и никто не помешает ему напасть на меня... я буду убита прежде, чем успею его окликнуть.
