Тень. Своя судьба

Словом, я опять оказалась тем, кем начинала этот путь — девочкой, не помнящей о себе ничего до того момента, когда женщина, которую эта девочка почему-то считала своей няней, оставила малышку на крыльце приюта. Да и само лицо женщины изгладилось из моей памяти — помнилось почему-то только ощущение от ее руки, лежавшей на моем плече. Даже голос, объяснявший мне, что я должна сказать, когда дверь откроется, звучал пустым эхом, лишенным живых красок.

Отношения между мной и принцессой постепенно налаживались. Да и то сказать, глупо было бы жить в одной комнате, быть связанными ритуалом — и враждовать. Это понимали мы обе. Разумеется, ни о каком доверии с моей сторон речи не было, да и Нэлисса шла на сближение осторожно, возможно, чувствуя за собой вину, но не желая признаваться в этом ни мне, ни самой себе.

Однако у меня было нечто, чем она хотела обладать, а именно — доступ к информации, который давали мне способности Тени. Пусть принцесса не была больше заперта в своей 'башне', однако знакомства не завязывались так скоро, да и не стремилась Нэл к общению, относясь к людям, которые проживали во дворце, но знать не знали, кто она такая, с известной долей осторожности, на мой взгляд — оправданной, потому что ничего хорошего от кучки лживых, избалованных праздной жизнью придворных ждать не приходилось.

Так что принцесса довольствовалась малым — тем, что я сама могла ей поведать, возвращаясь со своих тайных прогулок. Ничего особо ценного — сплетни, подсмотренные сценки, — но все это создавало у Нэлиссы чувство причастности к той жизни, что велась за пределами ее покоев.

Впрочем, жизнь эта текла довольно вяло. Что я мола подсмотреть? Мелкие пакости, которые подстраивали друг дружке придворные дамы? Нелепую дуэль, один из участников которой ухитрился ранить собственного секунданта вместо противника?

Была, правда, скандальная история с уствейским послом, который напился и позволил себе неподобающее поведение на одном из приемов. После этого ему пришлось спешно покинуть Тауналь, а переговоры, которые казались его величеству Уйгару II столь несвоевременными, были отложены на неопределенных срок.

Разумеется, я знала, что стоит за всей этой историей — всего несколько капель прозрачной, без вкуса и запаха, жидкости, добавленной в бокал с вином, из которого довелось отпить бедолаге послу. Я видела это собственными глазами, но ничего не предприняла, хотя у меня имелась такая возможность. И нет, я не вмешалась в интригу вовсе не из лояльности к правящему дому Тауналя. Просто... мне не нравился сам посол. Буквально днем раньше я наблюдала другую некрасивую сцену, в которой господин посол показал себя не с лучшей стороны, будучи совершенно трезвым и способным отвечать за свои поступки.

Потом я думала, правильно ли поступила, предоставив событиям течь своим чередом, но так ничего и не решила.

К счастью, принцессу мои моральные терзания не интересовали, ей и в голову не пришло, что я могла вмешаться. Нэл просто потешалась от души, когда я описывала развернувшееся перед моими глазами действо.

Разумеется, не только принцесса додумалась до того, что Тени хорошо подходит роль соглядатая. Мар Стеумс посетил меня во время одной из утренних тренировок в танцевальном зале. А я-то наивно полагала, что никто об этих занятиях не знает!

Глава Тайной Канцелярии зашел совершенно бесшумно, и если бы не наука мастера Оли, я бы, пожалуй, и не заметила его появления. Одно движение — нажатие камушка на браслете — и мой фантомный партнер исчез, а я обернулась к Стеумсу и уставилась на него выжидающе.

— Тень?

— Слушаю вас, мар Стеумс.

— Давай присядем, — мужчина махнул рукой в сторону стульев.

Ну что сказать? Глава Тайной Канцелярии, не обладая талантами Тени, знал о происходящем во дворце — на всех его этажах — очень много. Но хотел знать еще больше, ибо при его должности информация лишней не бывает. Впрочем, ни казармы, ни кухня его не интересовали. Зато гостевые покои, особенно те, в которых останавливались заграничные визитеры, были, к великой досаде главы Канцелярии, недоступны его шпионам. В присутствии специально обученных горничных и лакеев иностранные гости важных разговоров не вели, а подслушивающие заклинания — так называемые 'уши' — распознавали и нейтрализовали при помощи амулетов, без которых по нынешним временам ни один уважающий себя дипломат из дома не выйдет, не говоря уж о том, чтобы к соседям с визитом отправиться.

К слову, у меня такой амулет тоже имелся, а потому 'уши' в покоях принцессы долго не жили. Подозреваю, мар Стеумс догадывался о причине, но тему эту благоразумно не затрагивал, потому что хотел от меня помощи.

Пожалуй, тайные визиты в покои иностранных гостей были бы мне интересны, но связываться с главой Тайной Канцелярии не хотелось, тем более, что другим его желанием было получать сведения о принцессе.

Не то чтобы я так уж мечтала оберегать тайны своей подопечной, у нее и тайн-то своих пока не было, по крайней мере таких, о которых бы я знала, но мало ли, как оно повернется, вдруг появятся, а делиться ими с кем бы то ни было казалось мне некрасивым. В общем, я попросила мара Стеумся дать мне время на размышления, но от категорического отказа удержалась — ссориться с могущественным и всезнающим главой Тайной Канцелярии мне было никак не с руки.

Однако принцессе я об этой беседе поведала. Мне было интересно, как она отреагирует. К моему удивлению, достаточно спокойно:

— Я думаю, ты не должна ему отказывать.

Я в изумлении подняла брови.

— Просто придется выбирать, — пояснила принцесса, — о чем стоит знать мару Стеумсу, а о чем лучше промолчать. Мы вместе будем это решать, — подмигнула мне Нэлисса.

Собственно, я так и намеревалась поступить, но все равно реакция принцессы показалась мне странной. Просто в голове не укладывалось, как могут уживаться в ней такое временами детское поведение со склонностью к вполне взрослым интригам. Меня вроде бы пытались этому учить, пусть и чисто теоретически, однако я все равно чувствовала себя крайне неуверенно, будто ступала на тонкий лед. А у принцессы, которая точно не получала подобающего ее статусу образования, это было, похоже, в крови. Кажется, она еще и надеялась, что я между делом выведаю у главы Тайной Канцелярии планы короля относительно самой принцессы. Но я на этот счет никаких иллюзий не питала: если от принцессы держат что-то в секрете, мне Стеумс точно не проболтается.

Через день, когда мар Стеумс снова заглянул в зал во время моих танцев с фантомом, я дала ему свое согласие, предупредив, что принцесса мне пока свои тайны не поверяет. Я оставляла себе лазейку, возможность окончательного решения — необязательно того, которого от меня ждут всесильный чиновник или принцесса. Глава Тайной Канцелярии на это только хмыкнул. Спорить не стал, но по-моему, рассчитывал, что всяко сумеет вытащить из меня больше, чем я намерена рассказать. Я и не сомневалась в его способностях — где уж мне, пятнадцатилетней, с опытным интриганом тягаться. Но все-таки я не теряла надежды, что у меня хватит ловкости обойти некоторые из его ловушек. В конце концов, пока я нужна принцессе, реальной власти надо мной у него нет, и мне не грозят ни казнь, ни пытки.

Что касается иностранных дипломатов, то Стеумсу предстояло смириться с тем, что опыта у меня никакого и отделить важное от второстепенного я не в состоянии, да и торчать постоянно в гостевых покоях возможности не имею. А о том, что я и тут планирую вести собственную игру, приберегая сведения для себя, знать ему необязательно.

Честно говоря, интерес Стеумса к внешней политике меня озадачил. До сих пор я полагала, что в ведении Тайной Канцелярии исключительно внутренние дела — заговоры, покушения, выявление неблагонадежных. Но после нескольких бесед с главой ведомства я пришла к выводу, что Тайная Канцелярия занимается абсолютно всем, а сам мар Стеумс, похоже, советник короля по самым разным вопросам.

Сотрудничать с главой Тайной Канцелярии мне понравилось. Мар Стеумс не давил на меня, не настаивал на том, что я должна выполнять его поручения по первому зову — понимал, что моя основная задача состоит совсем в другом. Однако вести наблюдение за дипломатами оказалось занятием увлекательным. Конечно, чаще всего они занимались решением не самых важных вопросов, речь обычно шла не о войне и мире, а о согласовании таможенных пошлин, например. Но мне и это было интересно — как все новое. Да, после уроков Бьярты я имела общее представление и о политике, и о финансах, и о торговле, но что такое теория без практики? За первый месяц своей шпионской деятельности я узнала, а главное, поняла о внешней торговле и взаимоотношениях государств достаточно, чтобы прежние знания улеглись у меня в голове, заняв подобающее им место. Кроме того, я не стеснялась задавать мару Стеумсу вопросы, если мне что-то было непонятно.

Обычно мы встречались вечерами у него в кабинете — раз в неделю, если не случалось ничего срочного. Тут у меня было преимущество перед главой Тайной Канцелярии — он не всегда мог меня найти, поскольку я не придерживалась четкого расписания, в то время как я могла не только вычислить, находится ли он у себя, но и определить, в одиночестве ли, и даже со временем начала чувствовать его близкое присутствие в других местах.

На этом, впрочем, мои преимущества заканчивались, потому что вся моя образованность не шла ни в какое сравнение с его запасом знаний, умом и хитростью.

Но притом, что я по-прежнему опасалась мара Стеумса, эти встречи мне нравились, они напоминали мне вечерние беседы с чародейкой, и лишь не проходящее чувство опасности заставляло меня постоянно держаться в тонусе, словно в присутствии хищного зверя. Конечно, когда-то я и Бьярты боялась, а она оказалась мне совсем не врагом, однако насчет главы Тайной Канцелярии никаких иллюзий я не питала. У человека, который, как я уже догадалась, был самым могущественным в Таунале и, возможно, являлся настоящим — тайным — правителем страны, не было слабостей. Он не мог позволить себе жалости или сострадания. И осознание этого помогало мне удерживать язык за зубами. Нет уж, я буду оберегать принцессу и ее маленькие пока тайны, какой бы неприятной ни казалась мне порой моя подопечная. Я стану для нее важной и полезной, просто незаменимой, не охранницей, но подругой и наперсницей, чтобы ей самой хотелось оберегать меня от чужих посягательств. И если принцесса пожелает освободить меня, пусть это случится тогда, когда мне это будет нужно. И хорошо бы в этот момент находиться подальше от мара Стеумса и от королевского дворца вообще. Именно поэтому ко всем сведениям, так или иначе касавшихся будущего Нэлиссы, я относилась с особым вниманием.

Дважды за то время, пока я находилась на негласной службе у главы Тайной Канцелярии, приезжали иностранные посольства, основной целью которых, скрытой за решением текущих вопросов, было прощупать почву насчет сватовства к принцессе. Привозили и портретики заграничных принцесс для наследника, но это делалось открыто. Принцесса же интересовала ближайших соседей не только и не столько как инструмент для укрепления отношений, сколько из-за того, что за невестами такого ранга в приданное обычно давали земли — как правило, приграничные территории, в приобретении которых соседи видели для себя особую пользу. Однако послов, интересовавшихся принцессой, мягко заворачивали, при этом не лишая надежды вовсе, но намекая, что принцесса пока слишком юна и к разговору о возможном браке следует вернуться позже.

— Как же, юна! — фыркнула Нэлисса, когда я передала ей содержание подслушанных переговоров. — Я думаю, дело в том, что меня уже давно кому-то пообещали. Тайно. Потому и трясутся так надо мной — видимо, очень важным считают этот брак.

— И ты не знаешь, кому именно?

— Даже не догадываюсь, — пожала плечами Нэл. — Впрочем, я не расстроюсь, если мне придется покинуть отчий дом. В конце концов, сама по себе я здесь все равно никому не нужна.

В отличие от принцессы, я догадывалась, какой именно союз может быть столь важным для Тауналя, но догадками своими делиться не спешила. Все-таки Нэл действительно была еще очень юной, и до семнадцати лет брак ей не грозил. Время у нас еще оставалось. И для меня этот момент был не менее важен, чем для Нэлиссы, ведь мне придется последовать за ней к будущему мужу, и если ее супруг сочтет, что принцесса во мне больше не нуждается... В общем, я об этом даже думать боялась. Хорошо, что это произойдет еще не завтра.

Мара Стеумса я все-таки попыталась расспросить. Однако глава Тайной Канцелярии от ответа ушел, намекнув, чтобы я не лезла не в свое дело. Дело-то я как раз считала своим, однако язык все же прикусила, спорить с этим человеком было не только бессмысленно, но и опасно.

А насчет преподавания принцессе истории и прочих наук он меня просветил. Как оказалось, тайны особой в этом не было. Прежний учитель ее высочества был, конечно, хорош, но крайне неосторожен в речах, и после нескольких доносов пришлось его убрать. Подбором нового занимался один из помощников Стеумса и руководствовался при этом исключительно степенью благонадежности нанимаемого. Разумеется, к благонадежности прилагался соответствующий диплом, и более ни Тайную Канцелярию, ни его величество, который лично утверждал кандидатуру, ничего не интересовало. Образованная принцесса? Да кому это нужно! Меньше знает — крепче спит. Впрочем, сам мар Стеумс нисколько не сомневался, что юная принцесса отнюдь не глупа и знает и понимает куда больше, чем мог бы предположить его величество.

— Вот как, — грустно отозвалась принцесса, когда я ей об этом рассказала, — что ж, я лишний раз убедилась, что сама по себе я никому не интересна, в том числе и будущему мужу, иначе бы он проследил за моим образованием.

— И кто тебе мешает самой об этом позаботиться? — возразила я. — В конце концов, мы все интересны и нужны в первую очередь самим себе, — и опять я чувствовала себя рядом с ней куда более умной, чем сама принцесса... и чем я на самом деле была.

Но Нэлиссу мои слова явно навели на размышления. Несколько дней она не возвращалась к этой теме, но я то и дело ловила на себе ее задумчивые взгляды.

— Послушай, Тень, — наконец заявила она, — тебя ведь учили куда основательнее, чем меня. Давай ты будешь со мной заниматься.

Отказать ей я никак не могла — с ее стороны это был серьезный шаг навстречу, признание своей слабости, и принцесса никогда не простила бы мне ни собственно отказа, ни малейшего намека на превосходство с моей стороны.

— А чем ты хотела бы заниматься?

— Ну-у, не знаю. Математикой, языками... Ты же знаешь несколько языков, значит, и я тоже смогу.

— Конечно, сможешь!

— С землеописанием я и сама справлюсь, в библиотеке есть хорошие книги, да и от уроков прежнего учителя в голове кое-что осталось. А как ты смотришь на то, чтобы нам разбирать после уроков те темы, которых касается этот, — принцесса пренебрежительно фыркнула, — учитель? А еще мне алхимия очень интересна. Зелья там всякие... — Нэлисса мечтательно зажмурила глаза.