Тень. Своя судьба

Здравствуй, Тень!

Еще миерс Олана учит меня простому рукоделию — плетению из нитей. Здесь этим в основном маленькие девочки занимаются, мастерят себе немудреные украшения, но вдова машет рукой — мол, пусть и не принято, но это приятнее, чем вязание, а что практического применения никакого, так это ерунда — для души ведь. Мне тоже нравится — когда пальцы осваиваются и начинают сплетать узлы сами по себе, мысли в голове текут гладко, спокойно и... правильно, что ли. И тревога из души улетучивается...

* * *

На сей раз 'письмо' принцессы я восприняла куда более спокойно — как будто это в порядке вещей. Только после завтрака, вместо того чтобы отправиться гулять по городу или засесть в библиотеке, я, послонявшись некоторое время по дому, спустилась на кухню.

Честно признаться, меня несколько уязвило то, что изнеженная принцесса, не знавшая прежде труда, с энтузиазмом учится простым полезным вещам и не находит в этом ничего зазорного. Я, правда, тоже не находила. но... все равно ведь обидно, что не додумалась сама. Не век же я буду жить в доме Видящего, и кто знает, что мне может пригодиться.

Ведь что я умею, кроме как железяками махать? Ни-че-го! Умные разговоры вести? Тоже мне достижение! Шпионить? Несомненно, полезное искусство, только больно уж... грязное. В травах, конечно, разбираюсь, но лес не люблю, и особого удовольствия мне эта возня не доставляет. Хотя умение составить сбор от простуды, приготовить укрепляющий отвар или мазь для обработки ран и ушибов тоже можно отнести к полезным, однако нужно оно не слишком часто. И это, пожалуй, хорошо.

Зато стирать без магических приспособлений я так и не научилась, и моя одежда после полосканий в лесных озерах, несмотря на все усилия, чище не становилась. Меня, впрочем, во время странствий это не слишком волновало — достаточно было осознания того, что я ее постирала.

А готовка?

Свои первые кулинарные опыты я до сих пор вспоминаю с содроганием. Ну да, я знала из книг, что добытую птицу нужно сначала ощипать и избавить от внутренностей, но книжных знаний было явно недостаточно, чтобы справиться с этой работой. К концу моих издевательств над птичьей тушкой и собственными нервами я вся взмокла и... покрылась перьями с головы до ног. Впору было саму себя ощипывать! Не говоря уж о том, что я не догадалась своевременно обзавестись солью. Мало того, я даже не сразу поняла, отчего мне так невкусно! Потом, конечно, я позаботилась о том, чтобы в запасе всегда были соль и немного круп, но аппетитным содержимое моего котелка можно было назвать только с голодухи.

И вот теперь я наблюдала за работой кухарки, как за священнодействием, и старалась быть очень внимательной, чтобы ничего не упустить.

Увы, я могла только смотреть и запоминать — доводить бедную кухарку до сердечного приступа своей незримой 'помощью' в мои планы не входило.

Правда, вечером, когда слуги покинули дом, я все же пробралась на кухню, чтобы поэкспериментировать.

Ну что сказать? Новый опыт оказался... очень поучительным. Чистка овощей со стороны выглядела куда более простым делом. А когда я решила порезать то, что осталось после моих вдохновенных трудов, выяснилось, что я впервые в жизни держу в руке нож. Ну, по правде говоря, так оно и было: все же кухонный нож с охотничьим мало общего имеет, особенно когда приходится заниматься непривычной работой. Но собственная криворукость немало огорчила меня. В довершение ко всему я умудрилась порезать палец, и мне пришлось потратить некоторое время на залечивание болезненной ранки.

Словом, в библиотеку, где меня поджидал Райнер, я явилась с большим опозданием и в расстроенных чувствах.

Старик, услышав о моих злоключениях, расхохотался, и от его веселья моя глупая обида на собственную беспомощность куда-то улетучилась. На душе сразу стало легче. Что-то такое было в Видящем, отчего в его присутствии мелочи утрачивали свое значение, а на первый план выходило действительно важное. И если важного не случалось, то можно было просто помолчать вдвоем. И это тоже было общением.

И теперь меня удивляло, почему люди считают Райнера безумцем. Почему я сама при первой встрече шарахнулась от него?

— Деточка, — пояснил старик, — с этим как раз все ясно: я живу замкнуто, избегаю общения, а если все-таки выхожу к людям, то говорю странные вещи. Те, к кому относятся мои слова, как правило, понимают их, пусть и не сразу, а остальные считают их бредом сумасшедшего.

— И боятся?

— Боятся. Как всего странного и непонятного. Если человек безумен, кто знает, чего от него ждать? Несколько раз меня пытались обвинить в преступлениях, случившихся в округе, но правда выходила наружу... не без моей помощи. Однако слухи никогда не проходят бесследно, и репутация у меня препаршивая: то ли опасный безумец, то ли злой колдун. Впрочем, одно другому не мешает.

— Я тоже не всегда понимаю тебя. Просто стараюсь запоминать твои слова — может, когда-нибудь смысл прояснится.

— Всё запоминать не надо, — хихикнул Райнер, — я и просто так много чего говорю. Без скрытого смысла. А если не понимаешь — спрашивай. Можно и много раз об одном и том же спросить. Как знать, возможно, услышав то же самое, но другими словами, ты поймешь...

— Вот как? — я озадачилась и одновременно воспрянула духом — это все-таки был шанс.

— Так о чем ты хотела меня спросить? — поощрительно улыбнулся Видящий.

— О крови, — решилась я. — Ты много говоришь о крови, а я не все понимаю... или не уверена, что понимаю правильно — и почему меня не могут найти, и почему граница меня не пропускает. Как это связано с кровью?

— Пожалуй, тут я тебе могу помочь, — старик распахнул один из книжных шкафов, ловко пробежался пальцами по корешками и, нащупав нужное, протянул мне свою добычу.

Это оказалась сильно потрепанная книжица в сером невзрачном переплете, на которой красновато-бурыми буквами значилось: 'Магия крови'. О такой магии я не знала ровным счетом ничего. Бьярта как-то в разговоре упомянула о ней, но пояснения давать отказалась наотрез, даже с некоторой брезгливостью, словно речь шла о чем-то отвратительном, грязном.

Книга, которую я тут же начала читать, такой уж неприятной мне не показалась. Даже наоборот, весьма интересной и познавательной. В ней рассказывалось о составе и свойствах человеческой крови — обо всем этом я знала из уроков Бьярты. Но здесь особое внимание уделялось не столько роли крови в организме, сколько ее энергетической функции носителя информации, отражающего и принимающего магическое воздействие, причем не только на самого человека, но и на его кровных родственников.

Соответственно, магические манипуляции с кровью, взятой у живого или мертвого человека, могли дать эффект, которого не добиться никакой другой магией — такому воздействию не помеха ни расстояние, ни отсутствие у заклинателя сильного магического дара.

Да, именно так они и называются, маги, работающие с кровью, — заклинатели. Необязательно сильные, но всегда очень искусные, потому что воздействие на кровь — работа очень тонкая и требующая больших знаний и опыта.

Наиболее простой и действенной разновидностью этой магии является поиск по крови. Для него используют кровь искомого или его ближайших родственников. Но и тут есть множество тонкостей. Например, поиск по родственной крови перестает работать, если человек вступает в другую семью через брак (это, как правило, касается женщин) или ритуал братания. Кровь самого искомого, как правило, надежнее, однако... есть виды магического воздействия, которые, не касаясь непосредственно крови, меняют записанную в ней информацию. И это, похоже, как раз мой случай. Нет, напрямую ничего подобного сказано не было, все же освобождение привязанной Тени — такая редкость, что в книгах упоминаний не найдешь, однако вкупе со словами Видящего все это на определенные мысли наводит...

Раздел, касавшийся собственно заклятий, дался мне значительно труднее. Мало того, что я саму эту магию не слишком понимала, так ведь даже мысль о том, что такое воздействие возможно, вызывала содрогание. Пожалуй, теперь я догадывалась, почему наставница так болезненно реагировала на мои вопросы. Мерзко. Вот заполучи каплю крови врага — и покарать можешь не только его самого, но и всю семью. А если врага еще и убить сразу после ритуала, то заклятие почти невозможно будет снять. Очень сильная магия. И главное, обойти ее куда труднее, чем поисковую, потому что она основывается на глубинных свойствах крови, которые невозможно изменить братанием или каким-нибудь ритуалом.

К счастью, подробных инструкций к применению такой магии в книге не нашлось — все-таки это был не учебник. Зато приводились примеры — преимущественно исторические. Как выяснилось, в старину магия крови была куда больше распространена, чем ныне. Маги, владевшие этим искусством, зачастую служили правящим домам и им поручали уничтожать врагов короны. Опальные роды вымирали, сраженные необъяснимыми болезнями, или лишались возможности производить потомков мужского пола. Иногда их просто запирали на принадлежащих им землях, исключая таким образом из активной политической жизни страны — своего рода изгнание, только внутреннее.

Вот это последнее породило кое-какие догадки, но ясности все же не принесло. Вопросов, пожалуй, становилось еще больше, чем прежде.

Если даже поверить, что я действительно принадлежу к княжескому роду — ну может же Райнер ошибаться! — то как получилось, что я не была убита вместе с семьей? А о том, что княжеская семья Риатаны была полностью уничтожена, мне рассказывала Бьярта на уроках истории. Конечно, я могла оказаться дочерью кого-то из приближенных, проживавших в княжеском дворце, потому и чувствовала себя там как дома. Но тогда непонятно, при чем тут магия крови и почему граница не пропускает меня, если я не претендентка на престол Риатаны. И вообще, с границей — это какой-то странный прием. Зачем меня — или кого бы то ни было — не выпускать из страны?

Как ни странно, некоторую ясность внесли последние страницы книги — приложение, которым я поначалу пренебрегла. Там сухо перечислялось, для каких видов магии заклинателям годилась мертвая кровь, а для каких — только живая. Вот чтобы уничтожить весь род или поразить болезнью, нужна кровь, взятая у живого (еще живого!) члена семьи, зато чтобы запереть — достаточно мертвой крови. Как и для поиска.

Правящая семья Риатаны была уничтожена изнутри. В то время как вражеская армия осаждала границы, в самом сердце страны, прямо во дворце были убиты князь с женой, детьми и младшим братом — нашлись предатели в ближайшем окружении.

Но возможно, одна маленькая девочка выжила — например, потому, что ее не было во дворце. Живой крови родственников, чтобы убить ее на расстоянии, у заклинателя не было, но мертвой кровью можно было запереть ребенка в стране и начать на него охоту с помощью того же поиска по крови, чтобы уничтожить вместе с девочкой всякую надежду на возрождение династии

И все равно непонятно. Почему я ничего не помню? На тот момент мне было почти шесть — не так уж мало... И главное — почему никто не помнит обо мне? Не было у князя дочери. Никто ее не ищет. А искали бы — за столько лет можно было найти.

И вроде бы понятно было, что княжной, которой не существует, я быть никак не могу, но мысль об этом вызывала отчаянный протест в душе. Не то чтобы я рвалась к трону — не влекли меня ни власть, ни богатство. Если бы вдруг выяснилось, что княжна существует и это именно я, прилагать усилия, чтобы заполучить трон, я не бы не стала. Да, я мечтала вернуть утраченное, но не блага, которые дает высокий статус, а украденную память о детстве. О самой себе. Было ощущение, что меня выкинули из моей собственной жизни, я хотела быть — но меня отрицали. И это было еще страшнее, чем оставаться привязанной Тенью.

Правда, здравый смысл, захлестнутый бурей эмоций, все еще подавал голос, напоминая, что обретение утраченных воспоминаний о собственном прошлом может принести новую боль. Что толку убедиться в том, что я из княжеской семьи, если этой семьи все равно больше нет? Больше не улыбнется ясноглазая женщина с русыми волосами, и мужчина, который живет в моей памяти, больше никогда не подхватит на руки смеющуюся девочку...

Нужно ли мне это? Да, все-таки нужно. Хотя бы для того, чтобы понять, чего ждет от меня неведомая Плетельщица. И решить, стоит ли мне довериться ей.

Я читала книгу всю ночь, потом размышляла целый день о прочитанном и... одно решение я все-таки приняла: пока не знаю правды, буду жить, как живется. В конце концов, плохого от служительницы Арнастры я пока не видела. Да, из меня сделали Тень — но ведь дали и возможность освобождения. Посмотрим, какие пути мне предложат.