Тень. Своя судьба

А еще я решилась рассказать ему все о себе, брат все-таки... Кому еще довериться?

Но Ирье остановил меня:

— Не стоит. Когда-нибудь потом, когда наше с тобой будущее станет более определенным. Пока же, чем меньше я о тебе знаю, тем лучше — никто не сможет узнать о тебе от меня.

А дальше события развивались стремительно, и одно открытие следовало за другим.

Я, конечно, знала, что второе проверочное задание обычно назначают довольно скоро вслед за первым, но рассчитывала, что успею отдохнуть и подумать — мне очень нужно было время на то, чтобы собраться с мыслями и понять, как быть дальше. Но такой возможности мне не предоставили.

Сначала после торопливого прощания исчез Ирье. Было грустно, особенно потому, что я втайне лелеяла надежду, что нас отправят вместе — все же выбор напарников был весьма невелик. Не повезло. Два дня спустя я узнала, что со мной в паре будет выполнять задание Дрозд.

Сперва я насторожилась — уж больно подозрительным мне казался этот парень, а потом даже обрадовалась: совместное задание — это шанс присмотреться к напарнику, когда он вырван из привычной обстановки, а если ситуация будет сложной, то он, возможно, раскроется невольно, и я пойму, что или кто стоит за его поведением. В искренние чувства парня я по-прежнему не верила.

Нас вывели из тени в охотничьей избушке, обозначили наше местонахождение на карте — это оказалась область на восточной границе Тауналя — и подробно объяснили суть задания. Мне не понравилось. Совсем не понравилось.

Во-первых, из-за Тауналя: даже зная, что в любой момент могу покинуть страну теневым путем, я не испытывала никакого желания возвращаться сюда. Во-вторых, область была еще пару десятков лет назад самостоятельным королевством — тем самым, которое соседи хотели получить в приданное за Нэл, — и обстановка здесь все еще была нестабильной: борцы за свободу время от времени совершали покушения на государственных чиновников высокого ранга (пару раз даже успешно), саботировали разработку месторождений ценных металлов, приводили в негодность дороги, связывающие эти места с центром страны. Словом, устраивали всяческие беспорядки. И моя интуиция вопила в голос: здесь замешана политика!

В-третьих, и само задание выглядело довольно паршиво: забрать из некоего имения тщательно охраняемый артефакт. Уже сам факт, что придется заняться воровством, не вызывал у меня никакого энтузиазма. Это Совет и Глава клана могли прикрываться высокими целями и своими представлениями о справедливости, а для меня кража все равно оставалась кражей. Причем по сложности задание явно превосходило средний ученический уровень, как мне показалось.

— Что, откажетесь? — ехидно осведомился наш сопровождающий.

Дрозд, которому задание тоже было явно не по душе, зыркнул на него сердито и ответил за обоих:

— И не подумаем.

И мы остались вдвоем.

До особняка нам предлагалось добираться больше суток своим ходом. Я удивилась, что не нашлось точки переброски поближе к цели, но смолчала. И ушла в себя, оставив снаружи своего недоверчивого наблюдателя.

Дрозд шел уверенно, экономно расходуя силы, говорил только по делу и вообще вел себя как идеальный напарник. И только на вечерней стоянке, когда мы, скромно поужинав, сидели у догорающего костра, он придвинулся ко мне поближе и положил руку на плечо. Первым моим стремлением было сбросить ее, дернув плечом, но я удержалась, а парень принял это как приглашение к действию и продолжил свою атаку. Дальше скрывать свою неприязнь к происходящему стало сложнее. Да я и не пыталась, наоборот — выставила руки, попыталась остановить, удержать на расстоянии. Но парень предпочел ничего не заметить. А может, и впрямь не замечал, настолько был убежден в собственной неотразимости.

А потом все закончилось. Внезапно. Мне показалось, я ощутила короткую злую волну, которая резко накатила изнутри, ударила, оттолкнула парня, так что он отлетел на расстояние нескольких шагов, едва не усевшись в костер, — и тут же исчезла бесследно.

— У тебя что, защита какая-то? Амулет? — недовольно спросил Дрозд, отряхивая штаны.

— Угу. Против назойливых ухажеров.

И не соврала. Брачный рисунок до сих пор зудел. И волну породил именно он, я почувствовала. Не знала раньше о таких его свойствах, а теперь задумалась.

Свою связь с Владыкой Нимтиори я успешно скрывала: одежда с длинным рукавом тому способствовала, а когда я научилась делать теневые мороки, стало совсем просто — тонкий туманный браслетик вокруг запястья, который практически невозможно было заметить, если не приглядываться специально (а приглядываться не было нужды), надежно защитил мою тайну. Возможно, все это было излишними предосторожностями, я не уверена была, что на Тени вообще можно заметить рисунок, но лучше уж было перестраховаться.

Странным мне казалось, что Владыка до сих пор не разорвал помолвку. В течение года это можно было сделать в присутствии обеих сторон, но год уже минул, 'жених' имел право избавиться от обременительной связи в любой момент, но почему-то не спешил это делать. И рисунок не только сохранялся на моем запястье, но и был, как выяснилось, весьма активен...

На ночлег мы с Дроздом устроились рядом, спина к спине, и никаких поползновений с его стороны больше не было. А утром он вел себя так, словно ничего не случилось.

К имению мы явились около полудня. Для невидимых Теней нет разницы, в темноте вторгаться в чужое жилище или при свете дня, но мы все-таки решили дождаться ночи, в надежде, что часть беспрерывно снующих людей с наступлением темноты разойдется по спальням.

Особняк не спал до позднего часа, а когда все это движение окончательно стихло, от цели нас отделяло совсем немного: собаки, бегающие без привязи по саду, пост охраны в сторожке, из которой начинался путь в подземное хранилище, и — предположительно — магические и не только ловушки, ожидающие нас на этом пути.

Собак взял на себя Дрозд, и вскоре зубастые псы устремились в дальнюю часть сада, привлеченные дивным ароматом специально для них приготовленного зелья. Четверть часа — и они заснут до самого утра.

С охранниками тоже особых хлопот не предвиделось: еще одно зелье Дрозд распылил через замочную скважину, а мы уселись, прислонившись к стене сторожки — ждать. Охрана-то отключилась уже через несколько минут, но нам надо было еще дождаться, пока зелье осядет, чтобы и самим не вкусить навеянного сна.

А вот дальше напарнику пришлось пропустить меня вперед — в отличие от него, я могла видеть магические ловушки. Похоже, как раз из-за них на это задание отправили именно меня. Зато Дрозд играючи справлялся с замками любой сложности. Меня этому никогда не учили.

Путь по подземелью занял около часа, и мы были уже у самой цели — мощной двери, за которой скрывался искомый артефакт, — когда все и произошло.

Ловушка была не магической, а механической, и я, ведомая своим чутьем, просто перешагнула через опасную ступеньку, не задумываясь. А Дрозд на нее наступил. Острое узкое лезвие стремительно выскочило из стены и почти тут же убралось обратно. Напарник среагировал, но недостаточно быстро. Рана, которую он получил, не казалась опасной, однако Дрозд почему-то начал заваливаться — вперед, на меня. Придавленная тяжелым телом, я согнулась, но устояла.

Что это могло быть — яд, снотворное? Одно ясно — обратно мне Дрозда ни за что не вытащить, просто сил не хватит, слишком далеко от входа.

Кряхтя и задыхаясь, я сволокла напарника со ступенек и уложила в закутке под лестницей. Я разрывалась: с одной стороны, нужно было оказать парню помощь, с другой — ловушка могла быть с сигналом, который поступает не к охранникам в сторожке, а непосредственно в дом, и тогда здесь вот-вот будут хозяева. И если я не поспешу замести следы, в лечении уже не будет никакого толка.

Прикинув, что людям все-таки требуется время, чтобы добраться сюда, я принялась потрошить свой алхимический пояс. Какой яд поразил моего напарника, я не знала, оставалось только надеяться, что он из тех, с которым способно справиться Бьяртино универсальное противоядие. Я влила несколько капель парню в рот, потом обработала рану, залив ее вытягивающей настойкой — не слишком эффективно, но все-таки лучше, чем ничего.

После этого уже можно было заняться следами. Затерев пару капель крови, которые успели упасть на ступеньку, я посыпала их порошком — еще одним подарком незабвенной наставницы. Несколько мгновений — и здесь не останется следов ни крови, ни порошка, ни одна собака не унюхает. Остатки состава я распылила вокруг нашего укрытия под лестницей.

И еще два круга защиты, два зелья: одно поглотит звуки из укрытия, ибо я могла в любой момент уйти в тень, а то и вовсе перенестись в безопасное место, а Дрозд сменить форму был не в состоянии, и его хриплое, прерывистое дыхание могло нас выдать; второе — секретный состав, изобретенный Бьяртой, — воздвигло вокруг нас завесу невнимания. Теперь никому и в голову не придет заглянуть под лестницу или, того хуже, потыкать туда чем-нибудь в надежде обнаружить лазутчиков.

Едва успела.

Хозяева преодолели расстояние от входа до заветной двери куда быстрее, чем мы. Ничего удивительного, они-то, в отличие от нас, были прекрасно осведомлены о расположении и свойствах ловушек, а то и защиту от них имели.

— И что это было?

— Ловушка сработала, это точно. Но никаких следов.

— Которая?

Молчание. Снова шаги. Скрип ступенек и тяжелый стук. Едва уловимый слухом щелчок и свист.

И тут до меня дошло, что я упустила: с лестницы кровь убрала, а вот на лезвии она, несомненно, осталась.

И точно:

— Тут кровь!

— А толку-то? Чтобы по кровит искать, нужен Лексан, а он появится здесь не раньше, чем послезавтра.

— Зачем нам Лексан? Хигра — яд безотказный. Даже если сразу не подействовал, то далеко раненый все равно уйти не мог. Пустим собак, обыщем сад.

Однако, прежде чем уйти, хозяева все же спустились с лестницы и еще раз осмотрели площадку перед дверью, заглядывая в каждый уголок... По крайней мере, они были в этом убеждены.

Через несколько минут стихли в отдалении шаги, и снова наступила тишина, прерываемая лишь неровным дыханием моего напарника. Но теперь я была за него спокойна: с хигрой Бьяртино противоядие справится. Конечно, Дрозду понадобится не меньше двенадцати часов, прежде чем он окончательно придет в себя и сможет нормально двигаться и соображать, но это время у нас есть.

Я вздохнула и покосилась на парня. Все-таки он повел себя неосмотрительно. Это мне, чтобы хорошо работало магическое зрение, необходимо было оставаться в плотной форме, а Дрозд вполне мог спуститься Тенью, тогда бы не пострадал. И не понять: то ли клановые Тени, избалованные своей неуязвимостью, стали излишне самонадеянны и недостаточно внимания уделяют воспитанию в своих чадах осторожности, то ли Дрозд пока слишком молод и глуп. Да и я виновата, наверно — могла бы подсказать, раз уж была ведущей в паре. Но не догадалась.

Напарник пришел в сознание через несколько часов, когда я уже устала пялиться на запертую дверь хранилища. Увы, справиться с замком без Дрозда мне было не по силам, а потому я маялась бездельем. Вот уж когда нашлось время подумать обо всем, о чем хотела. Впрочем, мысли крутились в голове без толку, я не приняла никаких решений, да и сделать прямо сейчас ничего не могла.

— Где мы? — хрипло спросил Дрозд.

— Да все там же, — отозвалась я.

Парень снова отключился. Я посмотрела его рану: растревоженная ядом, она не спешила затягиваться, и кровь продолжала сочиться сквозь повязку. Мне это не нравилось, но дать Дрозду яресицу я пока не могла: надо было дождаться, пока организм справится с ядом, и только потом запускать регенерацию.

К полудню взгляд напарника окончательно прояснился.

— Что это было?

— Яд, — ответила и, заметив мелькнувший в глазах испуг, добавила: — Все уже в порядке, у меня было противоядие.

— Спасибо.

Сил на разговоры у Дрозда пока не было, да и рана, наверно, донимала. Яресицу я взяла из его запасов — теперь мастер Лист снабжал этим снадобьем всех учеников и взрослых наемников, отправлявшихся на задание, — и, приподняв парню голову, пролила пару капель ему на язык.

Час спустя Дрозд уже вполне уверенно сидел и со зверским аппетитом запихивал в себя лепешку с мясом из наших дорожных запасов.

А потом занялся хитрым замком хранилища.

Дверь открылась практически беззвучно, и я шагнула вперед, всматриваясь в темноту магическим зрением в поисках охранных плетений. Но внутри, на наше счастье, никакой магии не было — кроме той, что исходила от самого артефакта.

Я его узнала. Вернее, не так: я поняла, что это такое. Родовой артефакт, очень мощный. И, судя по символам, украшавшим обрамляющие сияющий камень лепестки, коронационный. Мне это показалось странным: регалии и родовые артефакты правящих родов завоеванных стран изымали и помещали в королевскую сокровищницу Тауналя. Каким же образом этот оказался в такой глуши? Был похищен какими-то третьими лицами в неразберихе боев? Или просто зачарован так, чтобы не было возможности вывезти его за границы королевства? И если да, то скорее всего мы сейчас выполняем поручение какой-нибудь повстанческой группы, мечтающей восстановить династию. И страну, вероятно, ждет очередная волна беспорядков. Едва ли выжил кто-нибудь из наследников прямой линии, и будет сначала восстание против захватчиков, а потом, если оно увенчается успехом, что сомнительно, — борьба за корону между представителями боковых ветвей в отделившемся королевстве.

В общем, политика, как я и опасалась.

Из хранилища мы перенеслись обратно в охотничью избушку, из которой начинали свой путь. Нам предстояла еще встреча с посредником, который ждал в условленном месте.

В домике мы на ночлег не остались, нашли в себе силы пройти несколько часов, прежде чем устроить стоянку. А поздним вечером случился разговор, которого я ждала.

— Прости.

— За что?

— Все это было игрой — и мое предложение дружбы, и попытки ухаживать за тобой.

— Я почти и не сомневалась в этом. Но зачем?

— Глава велел... приручить тебя, добиться доверия, выведать планы. Чтобы ты, если задумаешь что, обратилась именно ко мне.

— И что, если бы я тебе поддалась, смог бы — с девушкой, которая тебе даже не нравится?

— Ты мне нравишься, — возразил Дрозд, — и уверен, нам было бы хорошо вдвоем.

— Богатый опыт? — хмыкнула я.

Дрозд смутился:

— Не то чтобы... но девчонкам я нравлюсь, и... ни одна не жаловалась. У нас, знаешь, проще с этим, чем во внешнем мире. И безопасно — в непроявленном состоянии невозможно зачать ребенка.

Вот это было ударом. Да, о детях думать мне было пока рановато, но все равно мечталось... не о детях даже, а о тихом счастье, которое меня когда-нибудь ждет. А уж дети были неотъемлемым признаком этой далекой мечты. Оказалось, никакого 'когда-нибудь' у меня нет. Проявиться я не смогу, а значит, даже в долине, среди других Теней, мне не стоит рассчитывать на семейное счастье. Неполноценная.