Тень. Своя судьба

Я все еще беспокоилась, но чувствовала себя готовой к любому исходу. Отоспавшись за день в карете, я плотно поела — ужин нам принесли в комнату — и уселась в жесткое кресло, прикрыв глаза и сквозь ресницы наблюдая за принцессой.

Нэл сидела за столом и что-то писала на листе бумаги, прикрываясь от меня левой рукой. Напрасно: во-первых, мне с моего места все равно ничего было не видно, а во-вторых, я и не пыталась смотреть, потому что была уверена, что пишет принцесса для меня и рано или поздно я прочту ее послание.

Между тем, я сама не заметила, как то ли задремала, то ли погрузилась в некое подобие транса, сопровождавшегося видениями.

... Женщина сидела за столом и быстро-быстро строчила что-то в тетради. Потом прерывалась, в задумчивости прикусывая кончик пера, и снова начинала писать. Я не видела лица женщины, но не сомневалась, что узнаю ее, если она обернется. У нее будет лицо Нэлиссы — не сегодняшней, но более взрослой и... усталой. Но все еще уверенной в себе и своем выборе, несмотря на трудности. И еще я знала, что записи в той тетради тоже предназначены для меня. Письма, которые никогда не будут отправлены. И я подумала, что все равно очень хотела бы их прочитать. И попросила об этом. И даже получила ответ — словно толчок мысленный — согласие. Мол, получишь желаемое, если только из множества путей в одной из узловых точек будет выбран именно тот, на котором послания будут существовать...

От этого толчка я пробудилась. В комнате было теперь совершенно темно, Нэлисса чуть слышно посапывала в постели, и было понятно, что спит она давно и время, скорее всего, уже близится к утру. Словно в ответ на эти мои мысли дверь скрипнула, и на пороге появился Ианнар.

— Пора, — сказал он.

Принцесса проснулась мгновенно, будто только и ждала этого слова, и уже четверть часа спустя мы, поеживаясь от предутреннего холода, наблюдали, как сноровисто маг закладывает карету, будто всю жизнь только этим и занимался.

— Где все? — рискнула спросить я, в глубине души опасаясь услышать ответ.

Напрасно опасалась, как выяснилось.

— Спят, — буркнул Ианнар, — и проспят еще не меньше суток.

— Если прибудут новые путники, спящий постоялый двор вызовет у них подозрения.

— За дурака-то меня не держи. Хозяева и работники уже через час-другой проснутся, на них я чары послабее наложил. А что гости очень устали и намерены отдыхать еще долго, перед сном предупредил.

Поколдовав над каретой, маг прикрыл наше средство передвижения иллюзией — теперь экипаж выглядел попроще, королевские гербы, украшавшие дверцы, исчезли, а лошадки сменили масть с насыщенно гнедой на невзрачную пегую.

Мы с Нэлиссой забрались в карету, маг уселся на козлы — правил он тоже вполне умело.

'Пожалуй, — подумалось мне, — он мог бы стать надежной поддержкой для принцессы в ее новой жизни. Если только ему действительно нужна она сама, а не что-то другое, о чем я даже не догадываюсь'.

От перекрестья мы, как и ожидалось, направились к северо-западу. Путь был на удивление безлюдным. Впрочем, оно и понятно, недели не прошло, как дороги окончательно подсохли после весенней распутицы, а торговцы предпочитают еще и выждать некоторое время для пущей уверенности.

Остановились мы за пару часов до заката. Маг заставил лошадей сойти с дороги и протащить карету по спутанным прошлогодним травам к самой кромке леса.

Я спрыгнула с подножки, отошла к деревьям и остановилась, потягиваясь.

— Тень! — окликнула меня принцесса. — Пора! Сейчас будет... ритуал, — голос Нэлиссы чуть дрогнул.

— Здесь? — лениво отозвалась я. — Почему было не заняться этим прошлой ночью на постоялом дворе?

— Ианнар сказал — чтобы не оставлять магических следов.

Угу, а еще не оставлять таких следов преступления, как дурно пахнущие, хоть и невидимые трупы.

Я услышала шаги принцессы и, не оглядываясь, протянула ей сосуд с алхимическим зельем. Нэлисса замерла у меня за спиной. Легкий ветерок пощекотал мои ноздри знакомым запахом. Илхас. Умница принцесса — услышать не сказанное, а потом и ответить, не говоря ни слова.

Еще шаг. Нэл приблизилась ко мне вплотную. Напоенное ядом лезвие коснулось кожи.

Ну же! Давай, принцесса!

Часть III. ЖИЗНЬ В ТЕНИ

Наверно, чтобы началась новая жизнь, сначала должна закончиться прежняя. Это закономерно.

Я лежала на земле, не в силах шевельнуть даже пальцем. Это илхас — яд магической составляющей. Так он действует: человек перестает чувствовать свое тело, подступает паника, путаются мысли.... От него нет противоядия. К нему невозможно приучить сызмальства, как приучали меня к другим ядам. Но — благодарение Бьярте — я умею нейтрализовать действие этой дряни изнутри. Принцесса об этом знала. Маг, судя по всему, нет.

Аккуратно, как учила меня наставница, я разделила сознание. Часть меня погрузилась в мир крохотных частиц, из которых состояло мое тело, и сосредоточилась на его исцелении. Другая обратилась к миру внешнему.

Голоса извне доносились как сквозь туман:

— Что ты делаешь?

— Избавляю тебя от метки сумеречного Владыки.

— Я не думала...

— Что это возможно? Как правило, нет. Но пока вы с Тенью связаны, я могу перенести метку на нее.

— Я не думала, что ты вообще станешь это делать. Зачем?

— Затем, чтобы иметь возможность на тебе жениться. Ругалденцы, знаешь ли, весьма консервативны. Они признают разводы, но сожительство мужчины и женщины, не освященное законным браком, для них недопустимо. Мы собираемся жить среди этих людей. По их правилам. А теперь помолчи немного — у нас не так много времени, а нужно еще и ритуал освобождения провести.

Да, маг рассчитал все точно — от илхаса не умирают сразу, час на то, чтобы выполнить условия клятвы, он предусмотрел. Не учел только, что принцесса повернет все по-своему.

Прикосновений я не чувствовала, только слышала бормотание мага, произносившего формулу... нет, не связывания — что-то звучало не так. Да и не должно было — сейчас он не связывал, а переносил уже существующую связь. У меня не хватало сил удивляться его изобретательности.

На какое-то время наступила тишина, а потом меня грубо перевернули на живот. Я все еще не могла управлять своим телом и лежала теперь щекой в грязи, пялясь широко раскрытыми глазами на пук пожухлой травы, торчавший у меня перед носом.

Маг медлил — возможно, перечитывал еще раз порядок проведения ритуала или просто собирался с силами — все же ему пришлось сегодня изрядно поколдовать, сперва усыпляя людей на постоялом дворе, а потом в течение целого дня удерживая иллюзию на карете и лошадях.

А мне хотелось, чтобы все закончилось побыстрее — удерживать разделение сознания было трудно, слишком давно я не практиковалась. Еще я чувствовала нетерпение и страх принцессы. И странно было сознавать, что нашему с ней совместному существованию счет пошел уже на минуты. Еще немного — и ее состояние перестанет быть для меня открытой книгой.

— Начали, — скомандовал маг самому себе.

Я могла бы и не вслушиваться в произносимые им формулы — провести ритуал по всем правилам было в его собственных интересах. Но все равно я напряженно внимала каждому слову. Просто потому, что здесь и сейчас вершилось важнейшее для меня таинство — обретение свободы. И пусть я лежу абсолютно беспомощная, не в состоянии сделать ни шагу, кто-то другой, желающий мне не свободы, но смерти, вынужден сделать этот шаг за меня.

— Всё, — выдохнул наконец Ианнар.

— Всё? — эхом отозвалась принцесса. Как ни странно, никаких изменений я не почувствовала. Знала, что все прошло как надо, но мне этого было мало.

— Я её... больше не вижу, — неожиданно всхлипнула Нэл.

— Так и должно быть. Идем. Нам надо убраться отсюда подальше.

— Сейчас... Ещё минуту.

Чувствительность еще не полностью вернулась к моему телу, но не заметить действий Нэлиссы я не могла. Нэл перевернула меня на бок — на большее ей не хватило сил — и, откинув полу куртки, сунула что-то мне за пазуху.

— Потом прочитаешь, — шепнула она.

Подать принцессе знак, что она услышана, я была не в состоянии. Нэл вздохнула и отступила.

Шаги, приглушенные голоса, треск кустов, скрип, а затем перестук копыт, постепенно стихающий вдали, — вот последнее, что я услышала, прежде чем окончательно отключиться от внешней действительности и полностью сосредоточиться на самоисцелении.

Сколько прошло времени, я не знала, но к тому моменту, когда я смогла прийти в чувство и заставить себя подняться с холодной земли, темная ночь успела вступить в свои права.

Я нащупала послание принцессы за пазухой и усмехнулась: было бы интересно прочитать его прямо сейчас, но, увы, до утра это невозможно — я не маг, нет у меня дара ночного зрения, в темноте я ориентируюсь немногим лучше обычных людей.

А прямо сейчас мне следовало убраться подальше от дороги подыскать подходящее дерево, на котором можно расположиться относительно удобно — провести остаток ночи на земле мне не улыбалось.

Я сделала первый шаг в глубь леса и только в этот момент на меня снизошло осознание: я все-таки свободна! Принцесса уже далеко, и расстояние между нами давно превысило длину поводка.

Новая жизнь. Как и две предыдущие, она началась для меня с ритуала. Было в этом что-то особое, значимое, но сил трезво мыслить не хватало, и я бездумно брела по ночному лесу в поисках временного пристанища...

Первое утро новой жизни застало меня на дереве. Все тело затекло от неудобной позы, руки были ободраны и испачканы, но моей радости это не умалило. Я спустилась вниз и попробовала оценить свое состояние. С телом все было в порядке, даже небольшая рана на бедре, куда пришелся удар отравленного кинжала, уже затянулась, остался лишь тонкий шрам да прореха на штанах. Вот с одеждой — беда, все мои вещи остались в карете, как и оружие, не считая метательных ножей на поясе. Еще при мне был запас Бьяртиных зелий, кошелек с монетами и... всё. О том, чего мне еще не хватало для вступления в новую жизнь, напомнил голодным урчанием желудок.

Да уж, у жизни в подчинении есть свои преимущества — рабов хотя бы кормят. Я же в последний раз ела еще в пути, из тех припасов, что мы с принцессой прихватили на кухне постоялого двора.

Что ж, теперь мне предстояло учиться самой решать вопросы пропитания. Вот только как? Ни грибов, ни ягод в весеннем лесу не найти. Охотиться я не умела, да и метательные ножи — не самое подходящее для охоты оружие. Проще всего было раздобыть пищу у людей, но где эти люди?

Географию Тауналя я знала и неплохо представляла себе, где сейчас нахожусь, но на картах обычно обозначены только города, и до ближайшего из них, это я точно знала, было ой как далеко. А на деревню я могла наткнуться только случайно.

Поразмыслив, я взяла направление на восток: если принцесса с магом отправились в Ругалден, с моей стороны было бы разумно идти в другую сторону — чем дальше я от них, тем меньше шансов, что их поймают. Я не жалела мага, который готов был переступить через мою жизнь ради собственной безопасности, но Нэл... Нэл — это совсем другое дело.

День прошел в утомительной ходьбе под раздражающее подвывание голодного живота, не позволявшего мне останавливаться, но к вечеру я неожиданно вышла к селению — небольшой деревушке, всего-то на полтора десятка дворов. Еще не стемнело, но все двери и окна были наглухо закрыты, ни одного человека снаружи, вслед за которым можно было бы незаметно проникнуть в дом. И только собаки лениво брехали из-за заборов, чуя чужака — я шла по улице, совершенно не таясь.

Гм... Собаки? А ведь это выход! Не долго думая, я выбрала один из дворов и перемахнула через забор. Огромная лохматая псина вскочила, заливаясь лаем, но не нападая — я дала ей себя почуять, но тут же перешла в теневую форму.

Мой расчет оказался верным: дверь дома заскрипела, отворяясь, и на пороге появился мужик — не менее огромный и лохматый, чем собака.

— Ну чо? — пробасил хозяин. — Чо ты брешешь, разбойник? Нет же никого!

Мужик спустился с крыльца, беспрестанно озираясь. Воспользовавшись тем, что дверь он оставил открытой, я нырнула в блаженное тепло избы.

Женщина средних лет сидела на лавке и разбирала спутанные комки шерсти при скудном свете коптящей свечи. Моего появления она не заметила, равно как и хозяин, вернувшийся в дом после переговоров с собакой.

В избе пахло съестным — не изысками дворцовой кухни, конечно, и не добротной трапезой хорошего постоялого двора, но чем-то способным утолить мой зверский голод, — и многострадальный живот в очередной раз громогласно взвыл. Мне оставалось только порадоваться, что этих звуков никто кроме меня не мог слышать, потому что поесть прямо сейчас не было никакой возможности — надо было дождаться, пока хозяева улягутся спать. Несомненно, я могла бы сделать все беззвучно, но нетрудно предугадать реакцию людей, если на их глазах сама собой поднимется крышка над чугунком или начнут исчезать оладьи из миски, а привлекать к себе внимание было глупо.

Я скорчилась с углу около теплой печки и, придремывая вполглаза, ждала своего часа. Наконец хозяева угомонились, задули свечи, и в доме наступила тишина. Впрочем, очень ненадолго — до того момента, когда ее разорвал мощный храп. Я, уже примериваясь к густой похлебке, порядком остывшей, но наверняка настолько сытной, что можно было закрыть глаза на мелкие недостатки, испуганно присела, не сразу сообразив, что это за звуки. И рассмеялась тихо: надо же, женщины годами делят спальни с мужьями-храпунами, а мне до сих пор везло — я о таком ужасе только в книжках читала. Принцесса спала тихо, маг тоже, если и засыпал в нашей спальне, никаких лишних звуков не издавал.

Храп придал мне смелости: под такую музыку можно было не беспокоиться, что моя возня кого-нибудь разбудит.

Утолив первый голод и напихав в найденный здесь же, на лавке, заплечный мешок всякой снеди, я собралась уж было уходить, но в замешательстве остановилась на пороге: а стоит ли? Когда мне еще представится возможность провести ночь пусть не в комфортных условиях, но под крышей и в тепле? Вздохнула. Обернулась. И все-таки решилась — оставила дверь в покое и устроилась все под той же широкой лавкой в обнимку со своей добычей.

Разбудили меня непривычные уху звуки — бряцание кухонной утвари, потрескивание дров в печи, скрежет закрывающейся заслонки... И запахи. Дивные запахи, заставлявшие мое нутро трепетать в предвкушении. Я насилу дождалась, пока хозяева позавтракают и выйдут на двор, чтобы прибрать к рукам остатки их утренней трапезы и стремительно покинуть избу — толкаться здесь и дальше не было никакого смысла.

Лишь устроившись на развилке дерева в ближайшем леске, я спокойно поела и была готова обдумывать свое дальнейшее житье. Начать решила с письма принцессы. Все это время я старалась о нем не думать — то было слишком темно, чтобы читать, потом меня подгонял голод. Но теперь мне ничто не могло помешать. Не без трепета я достала из-за пазухи смявшийся листок, исписанный аккуратным почерком: