Тень. Своя судьба

Покупают, значит. Звучит паршиво.

...Тень готовят с детства, она должна быть одного пола и примерно одних лет с носителем, привязка не может состояться в возрасте старше пятнадцати лет...

Значит, еще три года. Самое большее. Потом я окончательно перестану принадлежать себе. Мне страшно? Нет, наверное. Просто холодно. Надо закрыть окно. И тошно. Я подышу немного — вдох-выдох — и полегчает.

...Внешние данные тени должны соответствовать данным носителя. Нет, не сходство подразумевается, просто основные признаки в описании: светлые волосы, серые глаза, прямой нос. Большего не требуется...

Так какая она, моя носительница? Я поднялась с кресла, подошла к гардеробной и приоткрыла створку зеркала. И отшатнулась — из серебристого стекла на меня смотрела... тень. Нечто серое, напоминающее своими очертаниями человека, но... именно очертаниями. Того, что я ожидала увидеть, в зеркале не было. Куда-то делась сероглазая девочка. Впрочем, я теперь не смогла бы с уверенностью утверждать, что у нее были серые глаза. Старалась, но вспомнить не получалось. Та девочка осталась во вчерашнем дне. За мной закрылась очередная дверь. Но в этот раз я ощутила сожаление. И горечь. Первое по-настоящему взрослое чувство.

С чтением тетради я справилась за полдня, но просидела в своей комнате до вечера, пытаясь справиться с накатившей тоской. Я бы поплакала, но моя горечь никак не хотела пролиться слезами.

— Значит, тень принцессы? — спросила я у Бьярты, спустившись к ужину. — Какой же?

— Нэлисса, дочь короля Тауналя.

— У других королевских детей тоже есть тени?

— Нет, старший сын и наследник престола вырос из подходящего возраста к тому времени, как его величество обратился ко мне. Второй сын и две дочери погибли... слишком рано. Младший сын... в тени не нуждается.

Хорошо, что Бьярта уделяла истории большое внимание при моем обучении. По крайней мере, я могла догадываться, какие события стоят за такой... повышенной смертностью в королевской семье: предыдущий король Тауналя, Уйгар I вел захватническую политику, его сын, Уйгар II, продолжил ее, присоединяя соседние небольшие королевства и княжества и уничтожая местные династии вплоть до детей и дальних родственников. Неудивительно, что у короля множество врагов. И понятно его стремление защитить хотя бы одну дочь.

Что ж, по крайней мере, я останусь в этой стране.

— Я не все поняла... Допустим, меня не видно. Хотя сама себя я вижу, — ну да, только то, что можно увидеть без зеркала... Собственно, почти все... Кроме самого главного. — Но ведь кто-то может услышать тень, почувствовать запах, просто ощутить близкое присутствие еще одного человека...

— Не человека. Тени. И тебе еще предстоит научиться этому — быть не только невидимой, но и неслышимой, неощутимой.

Вот так. Не человека.

Бьярта сдержала свое слово и оставила меня в покое на три дня, как обещала. За эти дни я обнаружила, что способность отражаться в зеркале — не единственное, что я потеряла. Раньше слуги меня просто не замечали, обходя при встрече, если я оказывалась у них на пути, и никогда не вступая в разговоры, теперь они меня не видели совсем. Чудом избежав нескольких неприятных столкновений, я стала уступать дорогу встречным. Это было не трудно, благо дом чародейки был немноголюден. Наверно, во дворце мне придется тяжелее. Или нет?.. Я весьма смутно представляла себе, каким должен быть королевский дворец и кто его населяет.

Утро четвертого дня началось как обычно: упражнениями и пробежкой. А за завтраком чародейка огорошила меня новостью:

— Сегодня у тебя появится новый учитель.

— Вот как? — только и ответила я, сдержав вопросы, готовые сорваться с языка.

Нельзя спрашивать. Что надо, Бьярта скажет сама.

После завтрака чародейка погнала меня переодеваться. Как для разминки. Заинтригованная, я справилась за считанные минуты и спустилась в гостиную. Впрочем, зря спешила — сама Бьярта появилась лишь четверть часа спустя, окинула меня придирчивым взглядом, кивнула каким-то своим мыслям и махнула рукой, призывая следовать за собой.

Новый учитель ждал на песчаной площадке в дальнем углу сада, где я обычно проделывала свои упражнения. Это был невысокий смуглый мужчина с коротким ежиком волос на голове, мелкими чертами лица и жестким взглядом, под которым мне сделалось неуютно. Это мне-то, закаленной взглядами чародейки!

— Бьярта, — мужчина повернулся к хозяйке, — ты опоздала. Надо было начать на пару лет раньше.

— Раньше было нельзя, — сухо ответила чародейка, — кроме того, я ее подготовила, это не совсем сырой материал.

— Посмотрим, — новый учитель опять повернулся ко мне. — Иди сюда!

Я приблизилась осторожно, а он... ухватил меня за косу, резко притянул мою голову к себе и... Не заметила, откуда взялся нож в его руке — просто просверк стали перед глазами. И чувство легкости — я даже не сразу поняла, откуда оно взялось, пока не увидела разжимающиеся пальцы, из которых скользнула в песок моя коса.

— Это лишнее, — пояснил он, — и не паникуй, все равно твоей красы никто не увидит.

— А ты видишь? — угрюмо спросила я.

— Насколько позволяет амулет.

Похоже, амулет позволял видеть больше, чем зеркало — в нем коса не отражалась. Оно вообще ничего не показывало, кроме зыбких очертаний.

— Зови меня мастер Оли. Или просто мастер, — продолжил меж тем мужчина, — я буду учить тебя быть бойцом.

— Хорошо, мастер... Оли.

— Давай по этой дорожке вокруг сада. Я должен посмотреть, как ты дышишь.

Дышала я хорошо. Даже очень. Пока мастер не начал наращивать скорость. Поначалу я держалась, однако споткнувшись о коварный корень (а ведь я знала о нем, до сих пор всегда перепрыгивала!), на ногах удержалась, но с дыхания сбилась и к концу пробежки сипела, как придушенное животное.

— М-да, — поджал губы мастер, — я надеялся на лучшее.

Он вдруг приблизился ко мне, сделал какое-то неуловимое движение рукой, и я рухнула, больно ударившись копчиком.

— Никакой растяжки и реакция нулевая.

— Хорошая у меня растяжка, — обиженно пробурчала в ответ, — просто я не ожидала.

Мастер наклонился, приблизив свое лицо к моему, и прошипел:

— У тебя в жизни будет много неожиданностей, ученица! И ты должна быть готова к любой!

Я наивно рассчитывала, что после пробежки мастер отправить меня отдыхать, но вместо этого меня ожидала первая порция неожиданностей. И я должна была — в зависимости от... м-м-м... разновидности неожиданности — либо устоять, либо вывернуться — и опять же устоять. Много чего выяснилось тем утром, но самым главным из усвоенного было то, что до сих пор я, сама о том не подозревая, жила жизнью принцессы, и именно сегодня она закончилась.

К концу тренировки я могла только скулить. Ватные ноги почти не держали меня, я с трудом добрела до своей комнаты, налила воду в ванну и погрузилась в нее со стоном.

Впрочем, долго нежиться мне никто не позволил — мне казалось, я только успела расслабиться, прикрыть глаза, когда дверь в ванную распахнулась и на пороге появился мастер Оли. Появление учителя вызвало не смущение, а раздражение — я-то надеялась, что уже избавилась от него на сегодня. Но мастера мои эмоции не интересовали, только тело — материал, с которым он уже начал работать.

— Долго ты еще тут разлеживаться собираешься? Вода остывает, это не на пользу.

Вода и правда начала остывать, а я этого даже не заметила. Учитель схватил меня за руку и рывком вытащил из ванны.

— Вытирайся, — бросил он, — но не одевайся, — и вышел.

Я растерлась полотенцем, потом завернулась в него и высунула нос наружу. Мастер Оли стоял, сложив руки на груди. Поза его казалась расслабленной, но я не обольщалась. И даже не особенно удивилась, когда он резким движением сдернул с меня полотенце.

— Ложись, — учитель кивнул на кровать.

Спорить не стала. Глупо спорить, когда понимаешь, что по-твоему все равно не будет. И стеснительность твою никто принимать во внимание не собирается, как и любые другие чувства. И глупо не доверять мастеру, который знает, что делает. Это я поняла, когда он растер мое тело какой-то пахучей мазью, отчего натруженные мышцы разом перестали ныть.

Мастер укрыл меня одеялом:

— Лежать полчаса. Вечером зайду еще раз, — и вышел.

Когда я спустилась к обеду, выяснилось, что трапезничаем мы больше не вдвоем с Бьяртой — к нам присоединился мастер Оли. И что-то мне подсказывало, что так теперь будет все время, пока он меня учит. Возможно, мне показалось, но с хозяйкой мастера связывали какие-то отношения. Во всяком случае, они были знакомы и раньше.

— Зачем мне это? — спросила я у чародейки. — Ведь моя задача — принять на себя боль и смерть, предназначенные принцессе. Что изменится, если я научусь сражаться?

— Тень, умереть за принцессу можно только один раз, а ей будет грозить множество смертей. Твоя задача — не умереть, а выжить самой и позволить выжить ей. И чем лучше ты умеешь это делать, тем дольше сможешь выполнять твое предназначение. Так что тренироваться будешь с полной отдачей, — отозвалась Бьярта.

— Но... меня ведь никто не увидит? Кто сможет сразиться с невидимым противником?

— Во-первых, у нападающих могут быть амулеты, позволяющие засечь тень. Во-вторых, хороших бойцов учат сражаться вслепую, не видя противника. Если ты не будешь к этому готова, тебя выведут из строя в считанные мгновения и доберутся до принцессы. Напомнить тебе, что тень никогда не переживает носителя? — вмешался в разговор мастер.

Я и не собиралась уклоняться от тренировок. Мне просто было интересно. Любопытство, кажется, оставалось едва ли не последним, что сохранилось от настоящей, живой меня. С тех пор как сны о прошлом окончательно покинули меня, внутри поселился холод.

Вопреки моим ожиданиям, мастер не начал сразу учить меня сражаться. Вместо этого пришлось бегать, прыгать, кувыркаться, потом снова бегать... И после каждой тренировки я чувствовала себя измочаленной настолько, что у меня едва хватало сил, поднявшись к себе, перевалиться через бортик ванны. После этого я могла только лежать в остывающей воде, пока не являлся мастер и не извлекал меня оттуда. Впрочем, через неделю мне стало чуть полегче. Настолько, что вылезала из ванны я сама.

Традиционные утренние занятия Бьярта перенесла на послеобеденное время. Но этим не ограничилась. Стоило мне свыкнуться с новым расписанием, как в него были внесены дополнения: не говоря ни слова, чародейка после очередного урока сделала мне знак следовать за собой и спустилась в лабораторию. В прошлый раз мне не удалось тут осмотреться... впрочем, и в этот раз Бьярта не позволила мне тратить время на пустяки. Спустя пару минут я сидела на жестком стуле с завязанными глазами. Чародейка ступала тихо, но я все равно слышала, как она двигается: вот подошла к столу, зашуршала чем-то — вроде бы выдвинула ящик, потом раздался щелчок... Бьярта Солнум подошла ко мне вплотную, и я уловила движение воздуха у самого лица. Дернулась, даже вскинула руку, чтобы оттолкнуть неведомую опасность — именно так я это восприняла, — но чародейка цыкнула на меня и скомандовала:

— Сиди спокойно. Нюхай.

Я принюхалась. Воздух донес до меня едва уловимый аромат древесной коры.

— Что это?

— Потом, — ответила чародейка, — понюхай теперь вот это.

Новый запах — такой бывает от земли у корней яблони после дождя. И еще один — с легкой кислинкой... Потом Бьярта добивалась от меня, чтобы я описала аромат, который с первого раза вообще не почувствовала, а после, долго принюхиваясь, не могла вспомнить, на что он похож, только какие-то невнятные образы — зеленый цвет, дрожащие пальцы, недоумение...

— Что это? — снова спросила я.

— Уртаса.

Ну точно, именно зеленое платье было на мне в то утро...

— А остальное? Тоже яды?

— Верно.

И я удостоилась первой лекции по растительным ядам. Не последней, разумеется. Я училась распознавать различные виды отравы по вкусу, запаху, внешнему виду.

— Ты их еще чувствовать научишься, — усмехалась чародейка.

— Это как?

— Узнаешь, когда придет время, — загадочно отвечала она.

Еще мне предстояло научиться чувствовать собственное тело. Впрочем, к этой науке моя наставница подошла издалека: прежде чем чувствовать, тело следовало изучить. Эти уроки тоже проходили в лаборатории.

— Чтобы слуг не пугать, — снизошла до объяснений чародейка.

Тут она, пожалуй, была права: не были слуги чародейки привычны к чудесам, не баловала их хозяйка демонстрацией своей магии, а потому два фантома, представлявшие собой обнаженных мужчину и женщину, выставлять на всеобщее обозрение не следовало. Особенно с учетом того, что временами на них отсутствовала не только одежда, но и кожа. Впрочем, это было не самым страшным — эти странные тела безупречно функционировали не только без кожи, но и со вскрытой брюшиной или грудной клеткой. Даже двигались. Не сами, разумеется, а по приказанию Бьярты, если ей требовалось показать мне работу какой-либо мышцы.

В общем, у неподготовленного зрителя фантомы могли вызвать крайне неприятные чувства — от гадливости до элементарного страха. Мне, признаться, тоже было не по себе в обществе этих кукол, приходилось постоянно помнить о том, что они не живые и не имеют собственной воли. Спасало меня поначалу только то, что... Бьярты я боялась больше.

С некоторых пор чародейка снова начала посещать мои сны. Не сама по себе, а в виде той самой тьмы, что захватила меня в плен после первого ритуала. Чувство беспомощности, неспособности хоть что-нибудь противопоставить ей — вот что пугало до дрожи и заставляло сердце бешено колотиться при пробуждении. Почему я решила, что тьма — это и есть Бьярта? Потому что она была одушевленной, живой... и потому что она появилась в моей жизни одновременно с чародейкой. Это она своими ритуалами поглощала меня прежнюю и создавала новую... не меня.

Но все эти страхи ничуть не умаляли моего интереса к учебе. И еще: я довольно быстро поняла, что Бьярта не просто учит меня, но дает мне шанс выжить. Мысль о том, что это будут лишние месяцы и годы НЕ моей жизни, я старательно гнала от себя. И — в глубине души — продолжала надеяться, что есть какой-то выход, который Бьярта намеренно от меня скрыла.

И эта надежда помогала мне затолкать тревогу на самое дно души и не мучить себя сомнениями. Но она же и подталкивала к действиям. Ведь, если выход есть, надо его искать, правда же? И я искала. Прислушивалась, приглядывалась... даже шпионила за хозяйкой, тщательно скрывая свой интерес к ее действиям, которые вроде бы не касались меня напрямую.

О том, что в доме есть двери, которые не открываются ни для кого, кроме чародейки, я и раньше знала. Одна из таких дверей находилась в лаборатории. Пару раз чародейка входила в нее при мне, но меня внутрь не приглашала, а я тщетно силилась заглянуть туда — под рукой хозяйки. Увы, ничего, кроме темноты, не видела — если чародейка и зажигала свет, то уже за закрытой дверью.