Все пути мира

— Уж не знаю, чего он хотел раньше и чего хочет теперь, но Тин не сомневался, что советник встретит тебя как должно и поможет. Я же был уверен, что ты, зная о том, почему старик затеял всю эту эпопею со срочной женитьбой внука, не захочешь к нему обратиться, а постараешься незамеченной выбраться из дома... или уйти зеркалом, если ты освоила свой дар.

— И вы?..

— И я ставил на зеркало. А это зеркало, согласись, самое подходящее.

— Так все же намеренно поджидали?

— Скажем так, я стараюсь проводить побольше времени в этой комнатушке, благо сейчас каникулы и работы в библиотеке немного.

— А мит Ленис? — подозрительно спросила Дин, косясь на сыщика. Тот хмыкнул, но в разговор вмешиваться не стал.

— А мит Ленис с некоторых пор мой частый гость. И да, подружила нас именно ваша история.

Собеседники замолчали, а вскоре сыскарь откланялся и отправился на службу. За ним и магистр поспешил на свое рабочее место. Оставшееся время, наполненное беспокойным ожиданием, Дин переваривала услышанное, представляла себе встречу с мужем и... листала книги, которые собрал библиотекарь для Тина. И убеждалась, что ни одно из событий прошедшего года не было пустым, каждое имело значение и вело их навстречу друг другу. Осталось сделать лишь несколько шагов, а дальше уже идти вместе, рука об руку.

И все-таки, переступая порог мастерской, Дин безумно боялась встречи.

Тин

Утро выдалось тяжелое. Не в первый уже раз Тину пришлось убедиться, что магия смерти не всесильна, что всех спасти невозможно. И с этим было очень трудно мириться.

А еще одолевало беспокойство, все хотелось куда-то бежать. Поначалу Тин боролся с этим чувством, потом плюнул на все и прислушался к своим желаниям. Или к интуиции.

Интуиция привела его в мастерскую. Очень странно, потому что необходимости в его присутствии сегодня не было. Он, конечно, все равно собирался зайти, просто не так рано. Но раз уж пришел, то попытался вникнуть в суть того, чем занимается Виан.

Изобретатель, впрочем, на несвоевременное появление партнера внимания не обратил — кивнул и снова обратился к своим железкам, бормоча что-то себе под нос.

Тин послонялся вокруг него, не находя себе никакого занятия. Беспокойство никуда не делось, хоть больше и не гнало его прочь. Наоборот, оно нарастало. И Тин был почти уверен, что это как-то связано с Дин. Потому, когда дверь отворилась и на пороге появилась она — смущенная и растерянная — он не удивился. Просто сердце дрогнуло и в горле внезапно пересохло. Что до слабости в коленях, так это он магии сегодня многовато потратил, случается.

И все же он нашел в себе силы справиться с нахлынувшей слабостью и сделал шаг навстречу. И еще один. А потом просто метнулся к ней и прижал к себе, все еще боясь поверить, что разлука позади.

Кажется, она что-то говорила, прямо в рубашку на его груди. Он не слышал — грохот в ушах заглушал все звуки. Да и неважны были слова — главное, она была здесь, он мог прикасаться к ней, ощущать биение ее сердца, целовать в кудрявую макушку. Кажется, он и сам что-то шептал, но это, опять же, не имело значения. Как и то, что они здесь не одни.

Виан, который все-таки отвлекся от своих железок, старательно отводил глаза, но к работе вернуться не спешил.

Наконец Тин смог чуточку ослабить свои судорожные объятия, и Дин развернулась в кольце его рук.

— Эм-м... Добрый день, Виан, — смущенно улыбнулась она.

Тот опешил:

— Мы... знакомы?

Дин рассмеялась:

— Можно сказать, что да. Меня зовут Дин. Дин Рос. Или Динэя тон Аирос, — при этих словах она с сомнением покосилась на мужа, а Тин вместо ответа снова покрепче сжал ее в объятиях — чтобы не сомневалась.

— Мальчик из библиотеки? — изумленно переспросил изобретатель.

— Девочка! — хором ответили супруги, переглянулись и расхохотались.

Было в этом смехе сумасшедшее облегчение, словно отпустило разом все, что мучило, отравляло, заставляло сомневаться, словно рухнули последние границы, делившие мир на две неравные части.

В королевском дворце Предела...

— Как же так получилось, Сертин, милый?! — всхлип.

— Мы с тобой просто не могли предусмотреть всё. Такое случается. Я не ожидал, что девочка окажется в состоянии сопротивляться моему дару... и не знал, что у нее есть книжный дар. Оба мы не догадывались, что именно этот дар сродни дару предвидения. Да и кто бы догадался?

— Но Риева! Вот от кого я не ожидала предательства. Мне казалось, что она любит меня... даже боготворит. А она сбежала вместе с этой девчонкой!

— Я тоже не ожидал.

Сертин прикрыл глаза. Врать любимой было неприятно, но... иного пути он не видел. Если они сейчас рассорятся, Мирэя останется наедине со своей потерей. Пусть уж лучше заблуждается. Тем более, что заблуждение это не так уж велико: Риева всегда любила не столько повелительницу, сколько власть, вот и старалась быть к ней поближе. Другое дело, что о своих истинных намерениях бывшая фрейлина и наперсница королевы уже никому и никогда не расскажет. Потому что на самом деле дар Сертина не знает осечек.

Сейчас ее, беспамятную и спящую, прячут у себя его верные ученики и последователи, а потом они, давно готовые перебраться в большой мир, просто прихватят ее с собой. И будет у Риевы новая память, новая жизнь и судьба. Возможно, куда лучше прежней. Только надо сначала связаться с еще одной ученицей, той, что умудрилась обхитрить даже своего учителя, скрыв от него свой дар. Без нее никак — ни у кого из Предела нет своих точек выхода во внешнем мире. Даже у него, слишком уж много времени прошло, все изменилось, и не только прежних зеркал больше нет, но и дома, в которых они висели, не сохранились. Да что там дома, если даже память о первосозданных превратилась в легенды!

— Что же теперь будет, Сертин? — голос королевы вырвал его из размышлений.

— Много разного будет, — он покрепче прижал к себе возлюбленную.

— А как же я? Как же мы с тобой... дальше?

— Милая, все у нас будет хорошо. Мы с тобой еще достаточно молоды и полны сил, можно сказать, вся жизнь впереди.

— Как же вся, — горько усмехнулась Мирэя, — крохотный кусочек. Теперь-то я не могу брать силу путей и стану стареть как все. Мне страшно...

— Не бойся, — шепнул он, — нечего бояться. Ты столетиями сидела в своем дворце, вцепившись в этот несчастный узел. Жила ли ты в это время?

— Не знаю, — хрипло ответила она, — я... никогда не задумывалась над этим.

— А я думал, — признался Сертин. — И мне кажется, что как раз теперь все будет правильно.

— Правильно — это как?

— Как ты выберешь. Хочешь — останешься королевой. Если нет, мы можем сами отправиться в путь, посмотрим на мир, который сильно изменился за время нашего... отсутствия. А потом, когда нам надоесть путешествовать, осядем где-нибудь в хорошем месте. Построим дом, детей родим. Ты хочешь детей, милая?

— Не знаю, — она все еще пребывала в растерянности. — Я должна подумать.

— Подумай, — он коснулся губами ее виска, — у нас с тобой еще полно времени.

Глава 11. Тот, с кого всё начиналось

Утреннее солнце заглянуло в супружескую спальню сквозь полупрозрачные занавески, мягкие лучи пощекотали сонные лица, заставляя искать спасения под одеялом.

— М-м-м? — вопросительно промычал Тин.

— Мугу, — подтвердила супруга.

Как ни хотелось им еще немного понежиться в постели, а все-таки нужно было подниматься. Тем более, что именно на сегодня они запланировали одно важное дело, ради которого Тин отменил и лечебницу, и работу в мастерской, а Дин отложила разговор с магистром Видаром о работе.

Тем не менее, они не спешили. Во-первых, заказанные накануне платья для оставшейся без гардероба Дин должны были доставить лишь после завтрака. А во-вторых... оба они были не слишком уверены в том, что собираются сделать. Тин даже высказывал свои сомнения вслух:

— А ты уверена, что нам стоит его искать? Может, он не хочет с нами встречаться?

— Если не захочет, то мы его и не найдем, — пожала плечами Дин, изображая уверенность, которой не испытывала.

Но если Тин все еще опасался какой-нибудь пакости от 'зайца', то Дин не сомневалась, что бессмысленных неприятностей ждать не стоит. Зато сомневалась в другом — в том, что у нее хватит умения найти лесного хозяина, если только он сам не пойдет ей навстречу, желая быть найденным.

Поэтому она старательно оттягивала момент первой попытки, стыдясь собственной нерешительности.

— Если ты не хочешь... — Тин, почувствовав смятение жены, легко погладил ее по плечу.

— Нет-нет, — встрепенулась Дин, — если я сейчас не сделаю этот шаг, я потом всю жизнь жалеть буду. Столько вопросов! И кто нам на них ответит?

— Тогда не бойся, — шепнул он, — я с тобой.

И она выпрямила плечи и решительно подошла к зеркалу. Тин шагнул следом и приобнял за талию.

— Зачем?

— Чтобы не потерялась, — усмехнулся, — куда ты, туда и я.

На самом деле он не боялся, что она уйдет куда-нибудь без него. Теперь — не боялся. Просто понимал, что жене нужна его поддержка, его вера в ее способности. И он действительно верил.

Дин неопределенно качнула головой, принимая объяснение, и сосредоточилась. Все оказалось просто и сложно одновременно. Конечно, попытка попасть в лесную избушку не удалась — мелькнуло что-то знакомое перед глазами и тут же растворилось в зеркальной дымке. Но Дин и не рассчитывала, что получится найти Хозяина по месту. Просто не могла не попробовать.

Тин тоже заметил мелькнувший в зеркале знакомый интерьер, но задавать вопросы и отвлекать жену не решился. Просто застыл за ее спиной, готовый шагнуть следом за ней в зеркальную раму, как только это станет возможным. Уж он-то не сомневался, что у нее все получится.

Уверенность Тина помогала, она словно вливалась в нее через его горячие руки. Она улыбнулась и снова принялась за волшбу. Теперь она попыталась представить себе Лесного — не непонятное нечто, выловленное ею из бурного потока, не остроносого лохматого человечка, который давал ей наставления, а самую суть, которую воспринимала лишь на уровне ощущений. И чего стоило отделить эти ощущения от собственных фантазий!

Но это, пожалуй, и было самым сложным, потому что дальше все было совсем просто. Стоило зацепиться за образ, как она почувствовала встречный импульс, словно кто-то, так и не показавшись в зеркале, протянул... не руку даже, а силу с той стороны — и повлек ее за собой.

Впервые ей приходилось переходить вот так — не видя ни места, ни того, к кому перемещается. Страшно, пожалуй, не было, только неуютно, но руки Тина ободряюще сжались на ее талии, и они шагнули в зеркальную раму одновременно.

И озирались тоже с одинаковой растерянностью. Комната, в которую они попали, лесную избушку напоминала мало — не роскошная, но комфортная мебель, обитые узорчатой тканью стены, странные предметы, назначение которых гости затруднялись определить.

Вот только кровать, скрытая пологом, стояла на том же месте, где им обоим довелось когда-то переночевать, да и зеркало, через которое они вошли, располагалось так же... равно как и стол, ничуть не похожий на прежний, из грубо обработанной древесины. Этот был лакированный, и его окружали удобные кресла вместо лавок.

А вот хозяина комнаты Тин и Дин заметили не сразу. Вернее, он просто не показывался на глаза гостям, покуда те изучали обстановку, и оба они вздрогнули, встретившись взглядами с юношей, удобно расположившимся в кресле, которое прежде было скрыто от их глаз.

Поняв, что его уже обнаружили, хозяин поднялся с радушной улыбкой:

— Рад, что вы все же решились навестить меня.

С этими словами юноша со значением уставился на Тина. Тот вспыхнул:

— Согласитесь, у нас были основания опасаться. Встреча с неким... м-м-м... зайцем в свое время обошлась мне очень дорого.

— С зайцем, значит? — хозяин перевел взгляд на Дин. — Ну и как вам... заяц?

У 'зайца' были высокие скулы, острый подбородок, прямой нос, брови вразлет и чуточку раскосые глаза, придававшие его облику особое, диковатое, очарование. — Красивый, — брякнула гостья и тут же, почувствовав, как сжались на ее талии руки супруга, виновато глянула на него и шепнула: — Но люблю я все равно тебя.

Руки слегка расслабились, но Тин все равно посматривал на хозяина с негодованием.

— Не сердитесь, — усмехнулся тот, и от этой усмешки лицо стало значительно живее и приятнее, словно исчезла из черт эта самая дикость... или, скорее, чужеродность. — Я просто не мог удержаться, чтобы немного не подразнить вас обоих. Садитесь, — он жестом указал на свободные кресла, — чувствую, вопросов у вас немало, и я постараюсь ответить на них, прежде чем покину этот мир.

— Покинете... что?! — опешила Дин.

— Этот мир, — повторил хозяин комнаты.

— Эм-м... — не нашел подходящих слов Тин.

Хозяин замер, изучая лица своих гостей, на его собственном лице мелькнуло недоумение, потом усмешка:

— Да не в том смысле. Просто засиделся я тут, а выхода не было. Зато теперь самое время устроить себе небольшой отпуск.

— А разве?..

— Создатели тоже живые, хоть и несколько иначе, чем создания, и нам тоже нужно отдыхать... как и нашим мирам от нас. Иначе от переизбытка созидающей энергии, которая не находит выхода, в мире начинаются процессы, которые даже создатель не может контролировать, и созидающая сила становится разрушительной. Землетрясения, извержения вулканов, чудовищные морские бури, эпидемии... Согласитесь, это совсем не то, что нужно благополучному миру. А этот мир на грани, тянуть больше нельзя.

— Почему же вы не ушли раньше? — Тин уже не сердился, но недоумевал.

— Не мог, — просто ответил Создатель, — ведь все пути были заперты.

— Но вы же создатель! — воскликнула Дин. — Неужели не могли справиться с тем, что сделали ваши же создания?!

— Увы, я был не в состоянии — они заперли дверь моим именем, а мое имя — это часть меня, неотъемлемая часть моей силы, и любое мое действие против нее было бы равносильно войне с самим собой, а это, опять же, чревато тяжкими последствиями для мира.

Тут уже Дин возмутилась:

— Как же вы допустили такое?! Как случилось, что вы не заметили, что замышляют первосозданные, не остановили их?

— Моя вина, — понурился красавец. — Я был слишком увлечен людьми. Как раз тогда я дал им магию, они начинали осваивать новое искусство, и это было так захватывающе, что я совершенно упустил из виду своих первых чад. Да и доверял я им... Как выяснилось, чрезмерно.

— Значит, — буркнула Дин, — они были не так уж неправы, ревнуя Создателя к новым детям.

— В общем... да. Трудно не согласиться. С другой стороны, дело было не только в этом. Вернее, ревность и обида стали лишь предлогом, ведь королева стремилась к вечной жизни и неограниченной власти над своим народом. И... она получила желаемое. До последнего времени я не мог не только вмешаться в происходящее в Пределе, но даже не знал, что там происходит.