Все пути мира

В самом деле, платок как платок, никаких особых примет — Тин еще в студенческие годы перестал пользоваться платками с монограммой.

— Между тем, платок был найден около трупа, и простейший поисковый импульс привел нас сюда. Значит, платок принадлежит вам. Что вы на это скажете?

— Ничего. Единственное что я точно знаю — это что я никого не убивал.

— Вам придется отправиться с нами.

Вот так, под конвоем, отпрыск семейства Аирос покидал академическую библиотеку. Провожали его две пары глаз: озабоченно смотрел старик-библиотекарь и с каким-то отчаянным недоумением, словно никак не мог поверить в происходящее, мальчишка-помощник.

В управлении правопорядка, до которого было рукой подать, внезапно выяснилось, что до Тина никому нет дела. Его завели в какой-то кабинет да там и оставили в обществе скучающего служаки, очень умело прикидывавшегося глухонемым — во всяком случае, вопросы Тина он успешно игнорировал.

Сколько прошло времени, когда дверь наконец отворилась и вошел давешний следователь, Тин не знал — он успел основательно соскучиться и даже вздремнуть, компенсируя нехватку утреннего сна.

— Гор Ленис, сотрудник сыскного отделения, — представился вошедший, усаживаясь за стол напротив Тина. — Итак, вы утверждаете, что вы Тин Ари.

— Утверждаю, — кивнул Тин. — А что, есть какие-то сомнения?

— Я счел необходимым показать вас господину ректору, — следователь кивнул стену справа, давая понять, как именно ректор смог посмотреть на подозреваемого, — и ректор утверждает, что хорошо знает, кто скрывался под именем Тина Ари в академии, поскольку старший родственник просил его присмотреть за этим студентом. Следовательно, господин ректор, будучи вхож в высшее общество, в курсе, как на самом деле выглядит этот юноша. Вы же выглядите иначе, в то время как сканирование показало, что амулета личины на вас нет. Чем вы это объясните?

Похоже, 'чем объясните' было любимым вопросом уважаемого сотрудника Управления Правопорядка. Тин же затруднялся на него ответить. В самом деле, не рассказывать же про лесного хозяина и его волшбу? В таком случае его, пожалуй, сочтут сумасшедшим. А где сумасшедший — там и убийство. Меж тем, в собственном здравом уме Тин, как ни странно, был абсолютно уверен.

— Господин ректор, разумеется, прав, — осторожно начал он, — однако я именно Тин Ари, просто временно выгляжу иначе. Если же потребуется подтверждение моей личности, можете попросить господина ректора обратиться непосредственно к 'старшему родственнику'. Ему я смогу предъявить необходимые доказательства.

Действительно, ему было достаточно сказать деду несколько слов, чтобы тот поверил, что перед ним родной внук. Другое дело, что деда впутывать совершенно не хотелось: только-только принял решение начать самостоятельную жизнь — и тут такое.

— Что ж, возможно, старший родственник подтвердит вашу личность. Однако это не отменяет того факта, что платок, найденный на месте преступления, принадлежит вам. И пока этому не найдется подходящее объяснение, отпустить я вас никак не могу.

— Понятно, — вздохнул Тин, — но это я как раз объяснить не в состоянии.

— Стауник, проводите задержанного в камеру, — 'глухонемой' стражник очнулся от оцепенения и поднялся с места, жестом показывая Тину следовать впереди него.

Бесконечная череда коридоров, два лестничных пролета, ведущих в подземные этажи, — и внук советника Аироса очутился в камере, довольно чистенькой и аккуратной, но, как выражается мит[4] следователь, 'это не отменяет того факта', что Тин угодил в тюрьму. И если он здесь застрянет, то и жену не найдет в ближайшее время.

Конечно, Тин понимал: стоит обратиться к деду, и тот вытащит его из передряги. По крайней мере, убедит следователя, что Тин не сбежит от правосудия, если на время ведения следствия будет отпущен на поруки. Но... как же не хотелось втягивать деда в это дело! При одной мысли тошно становилось.

Кроме того, его не оставляла мысль, что можно обойтись без деда, есть какой-то способ... Но какой именно, вспомнить почему-то никак не удавалось.

Какое-то время Тин беспокойно метался по камере, потом сообразил, что ведет себя как пойманное животное, и усилием воли заставил себя сесть, а потом и лечь на узкую койку. Спасительная дрема, как ни странно, не заставила себя долго ждать. А во сне, как известно, время идет быстрее.

Глава 7. Почти лжесвидетельство

Дин Рос

Волнующий сон о путешествии в самоходной карете сменился более мрачными и тревожными сновидениями. Дин то и дело просыпалась, сглатывала прохладный ночной воздух, убеждаясь, что все увиденное было не наяву, — и вновь проваливалась в кошмары. Окончательно проснулась, когда уже рассвело, но ночное беспокойство никуда не делось: казалось, что-то неуловимо изменилось в этом мире, что-то неправильное, ядовитое витало в окружающем пространстве.

Дин умылась наскоро, оделась и выскочила из каморки.

Магистр Видар был уже на месте, но студенты не толпились у его рабочего стола, да и вообще в библиотеке было на удивление безлюдно... если не считать нескольких служащих управления правопорядка, которые подталкивали к выходу ее вчерашнего спасителя. Вид у парня был слегка ошарашенный, словно он не вполне понимал, что происходит.

Вот этот-то вопрос и задала Дин своему непосредственному начальнику, как только странная группа скрылась за дверью.

— Происходит... — проворчал библиотекарь. — То и происходит, что убийство у нас тут случилось. Прямо в защищенном хранилище. Вот... убийцу будто бы нашли. Арестовали.

— Не может быть! — воскликнула Дин.

— Ну, говорят, платок его там наши, около трупа. Эх... — вздохнул магистр.

Поверить, что милый парень, который накануне спас ей если не жизнь, то здоровье, оказался убийцей, Дин никак не удавалось. Нет, вовсе она не была так наивна, чтобы поверить, что спасший кого-нибудь не может кого-то другого убить, но в данном случае не столько разум, сколько сердце отказывалось принимать такую действительность. А своему сердцу Дин привыкла доверять.

Как раз в этот момент дверь закрытого хранилища отворилась и двое сотрудников все того же управления вынесли носилки с телом. Дин вздрогнула, но желание попятиться подавила, наоборот — заставила себя вглядеться в застывшие черты мертвого лица. Нет, этого парня она вчера не видела — или просто не обратила внимания, все же побегать пришлось основательно, и глазеть по сторонам было некогда.

Чем были продиктованы последующие действия Дин — желанием помочь своему вчерашнему спасителю или банальным любопытством? Пожалуй, она и сама не смогла бы ответить на этот вопрос. Выручить парня, конечно, хотелось, но Дин не очень-то верила, что у нее получится. Просто не могла не попытаться.

Дождавшись, пока магистр погрузится в работу, Дин шмыгнула в помещение, из которого только что вынесли труп. Накануне она точно видела там зеркало, но что ей это дает? Точнее, видело ли само зеркало что-нибудь важное, или события произошли вне поля его зрения?

Зеркало обнаружилось неподалеку от входа, и это было очень даже неплохо: по крайней мере, ни один посетитель хранилища не мог ускользнуть от его внимания.

Дин уткнулась лбом в стекло и начала представлять себе человека, которого только что видела на носилках: вот он живой... входит в хранилище... один? Или кто-то его сопровождает? Зеркало откликнулось не сразу, и девушка уже подумала было, что контакта не будет, но тут от стекла повеяло прохладой, словно сквознячок пошел из двери — не реальной у Дин за спиной, а той, что в отражении.

Отлипнув от зеркальной поверхности, Дин наблюдала, как исчезает, тает ее собственное лицо, а вместо него проявляется совсем другое изображение — так, словно все видимое в зеркале происходит в настоящий момент.

Вот вошел тот парень, убитый — тогда еще живой. Не один. Спутник его показался Дин странно знакомым, хотя она была уверена, что никогда прежде не видела этого лица. Потом сообразила: движения выдали его. Вернее, один характерный жест, словно он стряхивает что-то с руки. И где-то она уже видела подобное, но, увы, никак не могла вспомнить. Надо же, удивительно: вроде всего несколько дней в столице, а уже столько впечатлений и новых лиц, что вмещать в себя все это память уже отказывается.

Меж тем вошедшие скрылись за стеллажами, и увидеть, что между ними происходило, не было никакой возможности. Как и услышать — звуков зеркала не запоминали. Однако долго ждать не пришлось — уже минут через пять-семь тот парень, которого Дин никак не могла вспомнить, вышел из-за стеллажа и направился к выходу. Один.

Все закончилось? Дин для порядка выждала еще немного — и, как оказалось, не зря: парень вернулся. На сей раз он нес что-то в руке, какой-то кусочек светлой ткани, и Дин не столько увидела, сколько догадалась, что ткань эта — носовой платок. Тот самый, из-за которого ее зеленоглазого спасителя обвинили в убийстве. В этот раз убийца — а Дин не сомневалась, что это именно он, — провел за стеллажом всего несколько мгновений, а когда появился снова, платка в руке уже не было.

Больше в комнате никто не появлялся до самого утра, пока не пришел на работу магистр Видар. Он-то и поднял тревогу.

— Магистр Видар, — Дин наклонилась к самому уху старика, — а далеко отсюда до управления правопорядка?

— Да нет, в соседнем квартале. Выйдешь из ворот, вторая улица направо, до конца — и налево. Тебе-то туда зачем?

— Я, кажется, ночью убийцу видел. Просто не сразу сообразил. А это точно не тот парень был, которого арестовали.

— Ну что ж, сбегай. Может, выйдет что-то из этого, — с сомнением отозвался магистр. — Только не сейчас, а когда на обед отпущу. Ничего с парнем не случится, если пару-тройку часов в камере проведет. Чай не хлюпик какой, а маг, выпускник академии.

Дин спорить не стала, честно доработала до обеда.

— Я быстренько, — заверила она начальника, убегая, — туда и обратно.

Быстренько, к сожалению, не получилось. Нет, управление правопорядка Дин нашла легко, но дальше...

— Здравствуйте, — обратилась она к дежурному при входе, — я по поводу убийства в библиотеке академии...

— Мальчик, — добрым-добрым голосом заговорил дежурный, — шел бы ты отсюда. Какое убийство, какая академия? Ты себя давно в зеркало видел? Не дорос ты пока до академий.

Дин обиделась:

— Я свидетель по делу, а вы меня гоните. Вот погодите, начальству вашему пожалуюсь.

Дежурный, наверно, еще поспорил бы с нахальным пацаном, но тут из коридора вывернула группа сотрудников, и одного из них Дин точно видела утром в библиотеке. К нему и бросилась:

— Я свидетель по убийству в библиотеке, — брякнула сходу. — К кому мне обратиться?

Дядька тяжко вздохнул, пробормотал что-то насчет пропавшего обеда, положил Дин руку на плечо и повел за собой.

В мрачноватом кабинете сыщик уселся за стол и кивнул Дин на стул напротив:

— Рассказывай.

Момент был очень скользкий, потому что врать следователю ей не хотелось, но и всей правды она рассказать никак не могла — афишировать свои способности ей было не с руки. Неизвестно ведь, сколько в Стекароне потомков древних. Если немного — а скорее всего так оно и есть, — то она может выдать свое местонахождение семейству мужа.

Поэтому Дин говорила о том, что она видела в зеркале, но так, словно наблюдала за событиями непосредственно в то самое время, когда они происходили. Приврать пришлось только один раз в самом начале:

— Понимаете, я помощник библиотекаря. Ночую там же, в каморке. Сегодня ночью мне не спалось, и я встал, хотел немного пройтись по коридору... — весь рассказ не занял и нескольких минут.

— Юноша, а почему вы уверены, что это был не наш подозреваемый? На нем вполне могла быть личина.

— Жест характерный — мне уже приходилось его видеть, только я никак не могу вспомнить у кого. Ну и потом, он же зашел снова с платком, а вышел уже без него. Значит, принес намеренно, чтобы на другого подозрение навести.

— Ну что ж, возможно, вы и правы... — пробормотал следователь.

Но напрасно Дин надеялась, что этим дело и закончится. Как оказалось, мало рассказать свою историю, показания нужно еще и оформить по всем правилам. И вот тут-то Дин пришлось попотеть, на ходу сочиняя себе родственников (покойных, разумеется) и место рождения. Словом, отделаться малой ложью, которая была почти правдой, не удалось.

— Все? — не поверила своим ушам Дин, когда сыщик подсунул ей на подпись листок с личными данными и показаниями и сказал, что она свободна. — Я могу идти?

— Идите-идите, юноша, — мужчина устало махнул рукой.

— Мит следователь, а что будет с арестованным? — решилась она спросить.

— Арестованным... — эхом отозвался следователь. — Ты что, парень, даже не знаешь имени того, за кого вступился?

— Н-нет, — озадачилась Дин — действительно, ей даже в голову не пришло поинтересоваться. — Я его вообще только один раз видел, — Дин не стала уточнять, что в тот единственный раз парень спас ей жизнь. — Так что с ним будет?

— Ну что-что... Если его личность подтвердится, отпустим под магическую клятву не выезжать из столицы до конца следствия.

— Значит, мои показания ему помогли?

— Помогли-помогли, — ворчливо отозвался следователь, — проверить только надо, кто ты такой и откуда взялся. Мало ли...

Дин поежилась, но возразить было нечего: на месте следователя она тоже проверила бы непонятно откуда взявшегося свидетеля. Ну что ж, по крайней мере, с нее клятву брать не будут, так что можно сбежать, если что. Главное — сделать это вовремя.

Правда, столкнувшись в дверях кабинета с новым посетителем, Дин почти поверила, что с бегством она уже опоздала: на встречу ей шагнул не кто иной, как советник Аирос собственной персоной. И только долгие мгновения спустя до Дин дошло, что узнать ее в мальчишке он никак не может.

Но все равно — сердце колотилось в груди, а мысли скакали в голове бешеными зайцами. Да, она неузнаваема, но... Ее все-таки ищут. И не просто так, а через управление правопорядка — будто преступницу беглую, а не свободного человека, который поступил в соответствии с законом.

Тин Ари

Разбудил его неожиданный визитер. Вернее, сначала это была полоса яркого света, упавшая на лицо и вырвавшая из дремы, а продрав глаза, Тин встретился взглядом... со своим дедом.

Старый советник вглядывался в незнакомое лицо внука с изрядной долей скепсиса, и Тин поспешил развеять его сомнения несколькими фразами на семейном языке, тайна которого передавалась из поколения в поколение.

— Значит, все-таки ты, — пробормотал дед. — Как тебя угораздило обзавестись новой внешностью?

— Не могу тебе сказать, — смущенно улыбнулся внук.

В самом деле, удивительно тонка та грань, которая разделяет 'настоящие' чудеса и те, за рассказ о которых человека могут заподозрить в безумии — даже если плоды этих чудес очевидны. Стоит заговорить о 'лесных жителях' и прочих сказочных персонажах — и уже не отмоешься. Менее всего Тин хотел заполучить такую репутацию, даже в глазах собственного деда. Особенно в глазах деда, потому что советник никоим образом не должен усомниться сейчас в его дееспособности.