Жестокие радости

— Он что, стилистом подрабатывает?

— Можно и так сказать. Это одно из многих его увлечений. Он так хорошо владеет вампирскими способностями. Даже может частично меняться.

— Как это?

— Ну, например, сделать женское лицо, а все остальное останется мужским. Ты знала, что самые сильные из клана Инъяиль — фактически метаморфы?

— Нет, — это уже стало интересным.

— Но таких очень мало, где-то пять на весь клан. Габриель говорит, что Лазель тоже приобрела эту возможность, но ей не нравятся чужие личины. Интересно, почему?

— У каждого свои пристрастия, Полина. Ты же тоже не любишь большой огонь.

— Я просто не всегда могу его удержать, а тогда он может быть опасен. Так что зачем? Мне бы себя не подпалить.

— Ты ведь уже научилась справляться с этим.

— Да, но... вдруг будет резкий всплеск эмоций?

— Поэтому тебя и учит Юлий, и поэтому сила вампира нарастает медленно в большинстве случаев.

— Иногда очень медленно, — буркнула Полина.

— Ну, милая, не все же сразу! У тебя впереди уйма времени.

— Знаю, но...

— Выше нос! Лучше расскажи, что тебя так привлекло в Габриеле?

— Он интересный и неординарный.

— И красивый, — с усмешкой добавила Алекса.

— Это тоже, но это же не главное.

— Вот как?

— Конечно. Можно быть охренительно красивым и при этом последней сволочью.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

— По-моему, это и так понятно.

— Далеко не всем, уверяю тебя.

— Хм... странно.

— Люди разные.

— А вампиры тоже могут купиться на красивую внешность?

— Очень-очень редко, и если соблазнитель обладает еще чем-то помимо неземной красоты.

— Чем же?

— Определенными... способностями. Например, есть такой наш клан Гаруда. Может, тебе о нем уже рассказывали.

— Да, что-то припоминаю. Их еще называют "любовниками".

— Именно. И не за красивые глаза. Дар их клана — вызывать желание, страсть, особо одаренные способны вызвать даже любовь. Да, вампиров завлечь способностями клана трудно, у всех разный потенциал, но не невозможно. Но бывает и так, что вампир одного клана не обделен способностями другого. Конечно, они не развиваются в такой степени, но все равно. Например, Феникс может обладать способностями Моры, а Дракон — любить огонь и даже в какой-то мере властвовать над уже зажженным. Взять хотя бы Лазель — при желании она очаровывает не хуже гарудианца.

— А есть лимит способностей? — поинтересовалась Полина, подавшись чуть вперед.

— В смысле?

— Ну, например, один вампир может обладать только двумя способностями вне клана.

— Нет, такого нет. Все зависит лишь от силы вампира, его потенциала.

— Точно?

— Абсолютно. Например, у нашей королевы в полной мере развиты способности всех десяти кланов, плюс свои собственные, уникальные.

— Здорово!

— Она по-своему уникальна, — улыбнулась Алекса, задумавшись о чем-то своем. Потом, словно спохватившись, спросила, переводя тему: — Ты сегодня питалась?

— Нет еще, не успела. Да как-то и не хочу вроде.

— Набираешь силу, — понимающе улыбнулась Магистр Города. — Но как ты все-таки насчет совместной охоты?

— Я могу справиться сама. За мной не обязательно приглядывать, — едва ли не надулась Полина.

— Знаю. Но я имела в виду несколько иное.

— А что?

— Это легче показать, чем объяснить. Идем?

— Да! — глаза юной вампирши уже вспыхнули азартом.

Они не стали отходить далеко от входа в Катакомбы, да и жертва попалась быстро. Молодой, крепкий парень с криминальными наклонностями. Правда, это вовсе не значит, что вампиры кинулись на первого встречного. Алекса перебрала троих или четверых, прежде чем решила, что этот подходит. Нужен был очень здоровый. Так, на всякий случай.

Парень оказался сразу же захвачен взглядом вампира, и не дергался, просто прижался к стене дома. Алекса придержала его за талию и сказала Полине:

— Давай, действую. Лучше в шею.

— Думаешь, я дотянусь? Вон он какой здоровый.

— Дотянешься. Я помогу.

Мигом спустя острые жемчужные зубки вонзились в плоть. Полина сделала первый глоток крови. Почти сразу же пара еще одних острейших клыков вонзилась в запястье. Тут надо действовать аккуратно, и у Полины могло и не получиться. Так было идеально.

Для двух вампиров, разделяющих трапезу, это огромный акт доверия. Ведь вместе с кровью жертвы от одного к другому могут перетекать мысли, чувства, образы. Конечно, этот поток можно перекрыть, если обладать определенным опытом и хотеть.

Сейчас Алекса этого не хотела, правда и не давала вырваться особо откровенным мыслям и воспоминаниям. Не из-за недоверия, а опасаясь слишком ошеломить свою юную протеже.

А сама Полина была для Магистра Города открытой книгой. Алекса чувствовала ее сомнения и смятенье, желание помочь и утешить, жажду быть понятой и нужной. Вампирша ловила не только мысли девушки, но и воспоминания, образы, и о той злосчастной ночи тоже. Даже уловила образ того, кого они так искали. Еще подумала, что кого-то он ей напоминает.

Лишь после этого яркого момента Алекса спохватилась, вспомнила, где они и чем занимаются, и что жертва может пострадать. Она отстранилась, но Полина, увлеченная процессом, продолжала тянуть в себя кровь. Алексе пришлось тронуть юную вампиршу за плечо, чтобы та перестала.

Издав полувздох — полувсхлип, Полина выпустила жертву из объятий и открыла глаза. Они оказались подернуты дымкой, но горели, как две звездочки.

— Это было чудесно! — с придыханием проговорила Полина, потом перевела взгляд на бесчувственную жертву, и тотчас испугалась: — Я... мы... Он не...

— Нет, он не умер и не умрет, — поспешила успокоить девушку Алекса, ласково обнимая дрожащие плечи. — Хоть мы и увлеклись немного, с ним все будет в порядке.

— Хорошо, — облегченно вздохнула юная вампирша. — Но это, все равно, было так восхитительно! Я... ты... Ты такая...

— Какая? — улыбнулась Магистр Города, увлекая Полину за собой, обратно к Катакомбам.

— Невероятная. О многом я и не подозревала. Мне так хорошо с тобой!

— Мне тоже, милая. И не вини себя ни в чем. Все будет хорошо.

В ответ прозвучало не детское: "обещаешь?", а совсем по-взрослому:

— Я надеюсь на это.

Поцеловав девушку в макушку, Алекса улыбнулась и открыла дверь, ведущую в подземный туннель. А в голове почему-то постоянно прокручивался образ белобрысого парня, выхваченный из воспоминаний Полины о той ночи.

Глава 44.

Вернуться в сознание мне помогло бряцанье цепей. Ненавижу этот звук! Сразу навевают не самые приятные воспоминания. Первая мысль сразу: "Шо? Опять?" Я чуть подергалась, не открывая глаз. Зачем выдавать возможному противнику тот факт, что я очнулась?

Странно, звон цепей исходит не от меня, правда ни руками, ни ногами я пошевелить все равно не могла. Хм. Пришлось открыть глаза. Мда, кажется, так меня еще не удерживали. Я находилась все на той же плите, застывшей вертикально. К ней меня приковывало что-то вроде лиан. Невероятно плотных. Каменных, что ли? Ладно, с этим потом разберемся. Я решила оглядеться.

Снова бряцнули цепи, и я глянула туда. Крис. Растянут и прикован к такой же плите, только цепями. Похоже, с содержанием серебра. Забавно. Одни уже так накололись. Возможно, удастся повторить трюк. Крис находился в сознании, поэтому я украдкой подмигнула ему и решила оглядеть помещение.

Сводчатый зал, невероятно пустой. Собственно, из всей обстановки только и было, что наши две плиты, да еще какая-то каменюка непонятной наружности. Пол мозаичный, отполированный до блеска, а все стены зеркальные. Что-то мне это напомнило. Точно такой же зал был в моем сне! Но развивать эту мысль я не стала, так как сначала ощутила смутно знакомый запах, а потом и его источник. Ведьма!

Она стояла как раз между нашими двумя плитами. Невысокая, черноволосая и какая-то слишком... простая, чтобы являться вселенским злом. Хотя цепкий взгляд за стеклами очков выдавал ум, а жесткая складка в уголке рта — решительность. К тому же мой личный опыт доказывает, что женщины в качестве противника много опаснее мужчин. Вспомнить хотя бы Лакосту, Кашин, Нефелу. Даже у Кайи довольно сильные задатки были. Неизвестно, во что бы вылилось, не переубеди мы ее.

При всем своем мачизме мужчины таким женщинам проигрывают по всем статьям. Как правило, из-за того, что недооценивают или думают, что дамы будут играть по их правилам, что, собственно, одно и то же.

Облом жизни в том, что у женщин, особенно таких, нет правил кроме своих собственных. Законы чести имеют значение лишь тогда, когда женщину вели путем воина, хотя и это не гарантия. Вспомнить Кашин.

Принимая во внимание все это и ожидая любого западла, я решила пока не дергаться, чтобы лучше понять ситуацию и уж потом выбрать оптимальный ход действий. К тому же Андре что-то не видно. До свербежа хотелось знать, где он. Я всеми силами старалась отогнать беспокойство. В конце концов, мы с Крисом живы, а, значит, можно догадаться для каких целей эта ведьма попытается нас использовать.

А ведьма уже навострила ушки и, повернувшись ко мне, обронила:

— Очнулась, наконец.

— Тебя бы так плитой стукнули, — я отчасти не сдержалась, отчасти попыталась завязать разговор.

— Как-то не доводилось, — усмехнулась ведьма. — А нечего было лезть, куда не просят!

— Ну, извини.

— Вы тоже извините, но вам придется послужить весомым аргументом в споре.

Хм, странный какой-то у нас разговор получается. Она что, и правда сожалеет? Бред какой-то! Совестливая ведьма, задумавшая такое? Это стоит того, чтобы разобраться поподробнее. Поэтому я сказала:

— Если ты сожалеешь, то, может, просто отпустишь нас?

— Очень слабая попытка, Лео. Ведь тебя так зовут?

— Да, так. Но не могла же я не попытаться?

— Наверное, нет, — понимающая усмешка.

— А как твое имя? — я всеми силами старалась продолжить разговор. — Эрика, да?

— Да. Андре все-таки меня нашел?

— Не стоило недооценивать Верховного мага.

— Я и не недооценивала. Не забывай, вы в моих руках.

— А, ну да, ну да, — кивнула я и для приличия грустно вздохнула.

Повисла пауза, во время которой я глянула на Криса. Тот, кажется, находился в ошеломлении от такой "светской" беседы. Я сделала ему знак не выдавать себя. Мы друг друга поняли.

— Позволь поинтересоваться, — продолжила я. — А зачем тебе все это нужно? Жажда власти? Могущества?

— Обойдусь, — отмахнулась ведьма. — У меня... личные мотивы.

— Вот оно как. Но ведь Андре тебя даже не знает.

— Тем лучше. Хорошо бы вообще не узнал. Кто ж знал, что он такой бойкий, а вампиры — тормоза.

— Значит, это ты все подстроила.

— Ну, оно же не само получилось, — фыркнула Эрика.

Еще раз подивиться странности нашего разговора я не успела — раздался оглушительный грохот.

— Спешит ваш "принц на белом коне" два в одном, — ехидно заметила ведьма. — Да что он, лбом стенку пробивает?

Мы с Крисом переглянулись, и он перехватил цепи, чтобы встать поустойчивее, а заодно быть готовым в любой момент дернуть и освободиться. В тот же миг одно из зеркал дало трещину, еще одну, и осыпалось в раме, обнажая проход, похожий на огромную обгоревшую дыру. Из нее и вышел Андре. Живой, здоровый и без повреждений. Значит, весь удар мы на себя приняли.

— Лео, с тобой все в порядке? — с порога поинтересовался маг.

— В порядке, в порядке, — хмыкнула Эрика. — Пока.

Только теперь Андре обратил на нее внимание. Тщательно изучил, прищурившись, и поинтересовался:

— Так это ты и есть?

— Я и есть, — ведьма горделиво вздернула нос.

— И зачем тебе все это?

— Считай меня рукой правосудия. Карающей дланью.

— Вот как, — протянул Андре, делая несколько шагов вперед.

— Стоять! — приказала Эрика. — Только без глупостей, иначе они умрут.

— К чему все это? — маг придал лицу выражение легкого удивления. Актер, блин!

— К тому, чтобы ты понял, что в моих руках! Будешь вести себя благоразумно, и они, — кивок в нашу сторону, — не пострадают. Ведь ты же не хочешь, чтобы с твоей драгоценной Лео что-то случилось?

— В этом ты права, — кивнул Андре, хотя его лицо ничего не выражало. Дурной знак! — Но могу я задать пару вопросов?

— Каких?

— Я впервые вижу тебя, поэтому не понимаю, зачем такие активные попытки меня извести? Натравить вампиров довольно умно. Но в чем причина?

— Причину тебе подавай! — взвилась Эрика. — А ты думал, что всегда сможешь убивать безнаказанно?

Андре удивленно вздернул бровь, впрочем, решив уточнить?

— О чем ты, девочка?

— Я тебе не девочка!

— И, тем не менее, мне хотелось бы знать, — маг оставался раздражающе спокоен.

Эрика впилась в него взглядом, и в том, как сузились ее глаза, было что-то смутно знакомое. Но что?

Воспользовавшись минутным замешательством, Андре принялся осторожно и незаметно выплетать заклинание. Маг даже успел пустить его в ход, но оно разбилось о защитный щит, не долетев до Эрики пары метров. Та возмущенно полыхнула взглядом, процедив:

— Как бесчестно! Вижу, ты не до конца осознал ситуацию.

В тот же миг мои путы пришли в движение, становясь еще туже, хотя куда уж?

— Одно лишь мое желание — и эти путы переломают ей все кости! — злорадно прокомментировала свои действия ведьма.

— Остановись!

— О, вижу, дошло, — путы и правда замерли.

— Что я тебе сделал? — не просто время тянет, поняла я, и правда знать хочет.

— Ты убил мою мать! — почти выплюнула слова Эрика.

— Мать? — удивился Андре.

— Неужели ты ее даже не помнишь? — сплошная ярость и жажда мести.

— Кто твоя мать?

Но, прежде чем Эрика ответила, я догадалась сама, было у них что-то схожее, и ответила:

— Нефела.

— Что? — переспросил Андре.

— Ее мать — Нефела, — повторила я. — Они мало похожи, и все-таки ощущается что-то общее. Просто я не поняла сразу, что именно.

— А она очень внимательна, не так ли? — хмыкнула Эрика.

Андре, казалось, не слушал ведьму, пристально вглядываясь в нее, подмечая то, что упустил ранее. Под конец у него вырвалось:

— Как такое возможно?

— Думаю, даже ты знаешь, как дети получаются, — усмехнулась Эрика, делая шаг к магу.

— Но она никогда не говорила о тебе.

— И что? Это неважно. Главное — ты убил ее!

— У меня не было другого выхода.

— Она любила тебя!

— Ох и странная то была любовь, — не удержалась я от комментария.

— Молчи!

— Нефела, и вправду, была странной, — принял мою эстафету Андре.

— Замолчите!

Эрику едва ли не трясло от гнева. Так, что даже ее мир задрожал. Одно зеркало рядом с уже разбитым, дало трещину и осыпалось осколками. Тотчас они взмыли в воздух и сотнями острейших клинков полетели в Андре. Тот успел вскинуть руку, что-то полыхнуло, и осколки упали на пол, оплавившись. И все-таки пара или тройка из них прорвали одежду мага и порезали кожу.

Кажется, неудача не огорчила Эрику. Она лишь ухмыльнулась и сказала: