Последний из портала Дагоса, глл 1-7

— Просто обоюдного желания недостаточно? — Он погрубел от озлобленности.

'Трахалась бы со своими воинами...'

— Позволять им просто так? Я себя нашла... не в помойной яме на рыбном рынке.

— Цену себе набиваешь?

— Они советуют, как я могла бы использовать тебя.

— То есть какими-то еще способами, кроме традиционного?

— Издеваются. Как Грокки... Думают, у меня воздержание... Самовлюбленные урусы! Привыкли иметь дело с пустоголовыми х*етерками.

Толана разразилась длинной тирадой на арфике. Лица воинов вытянулись, а карлики, драившие полы, захихикали.

— Что ты им сказала?

— Неважно. — Она поднялась и помахала воинам рукой, мол, свободны. — Никого не держу под своим камнем. Не нравится — пусть проваливают на все четыре стороны.

Приняв гордый и неприступный вид, жрица вернулась к столу. Воины, склонив головы в легком поклоне, проводили ее спину, при этом у них в глазах прыгали чертики.

'А ведь они своего добьются, — злорадно подумал Борис. — И тогда, держись, змеюка, неделю будешь ходить в раскорячку'.

— Толана, они оба — львы? Правильно, я понял?

— Да, они оба урусы.

— Тогда, почему они здесь? — Борису приходилось подбирать слова, чтобы — не дай бог — чем-то не оскорбить жрицу.

— Давний спор между фарогаками и урусами за кусок земли. Грогии встали на сторону урусов. — Она жестом пригласила его за стол.

— Тебе выделили охрану, за поддержку клана львов?

— Грогии не прислуживают. Мы сами решаем — кого поддерживать, кто прав, кто виноват. — Она говорила так, будто гвозди заколачивала в крышку чьего-то гроба. Эта ее манера коробила. — И другие кланы никак не могут повлиять на наше решение. Наше слово нельзя купить. Для охраны у меня есть Горо. Ролл и Тэрт сами пришли.

— Вызвались тебе служить?

— Они считают, что фарогаки в отместку могут подстроить мне какую-нибудь гадость.

— Эта 'гадость', случайно, не я?

— Ты сказал, — проронила она.

— Из-за меня сильно упал твой рейтинг? Они стали меньше тебя уважать?

— Борь, ты не старый, безобразный мелзи. И пришелец... Урусы это видят, знают и понимают.

— Мне бы тоже не мешало понять, что это означает...

— Я не должна была тебя принимать. Но урусов не касаются мои дела с Грокки.

— Мое присутствие наводит на тебя тень...

— Урусы — не ближний клан для грогий. Меня не волнует их мнение.

— Чего ж так всё сложно-то...

— Хочешь выпить что-нибудь крепкое?

— Да. Самое время напиться. — Он обреченно вздохнул.

Береск, обернувшийся с кухни с хрустальным графином, принялся разливать прозрачную жидкость с ароматом можжевельника в два черных стаканчика.

— За что выпьем? — спросил Борис.

— За твое возвращение. — Она улыбнулась и зацепилась за его лицо мечтательным взглядом.

— Скорей бы уж, — произнес тихо и опрокинул содержимое стопарика в рот.

— Чтобы ты не скучал, я найду тебе подходящее занятие.

Не означает ли это, что ему придется все время проводить в ее постели?

— Мне совсем нескучно, — поспешил заверить он. — Я здесь всего четыре дня, а уже столько впечатлений набрался... Воспоминаний на всю оставшуюся жизнь хватит.

— И все же я что-нибудь придумаю.

— Не стоит, не утруждай себя. Хотя, как посмотрю, ты большая выдумщица, жрица Змеи.

— А нам жрицам без выдумки нельзя, — съязвила она в ответ. — Должна же я как-то народ дурачить.

— Но на счет того, чтобы... заняться сексом, ты говорила серьезно?

— Не заставляй меня повторять, — тихо предупредила она. — Или надо совершить обряд, чтобы ты все уяснил для себя окончательно?

— Нет. Без обряда, пожалуйста.

'Кошелка похотливая! Надо быть осторожней, а то она, действительно, сядет мне на лицо'.

Он с тоской покосился на убиравшего со стола Береска, который с услужливым почтением смотрел на свою хозяйку, и подумал, что ему тоже следует скорее научиться раболепствовать.

— Он — не раб. — Толана снова, словно прочитала его мысли. — Он, как и Юса — подкидыш. Их совсем маленькими оставили у Большого храма. Матери отказались от детей-уродцев. Грогии их вырастили, как своих сыновей и обучили лекарскому делу. Береск опекал меня с детства.

'Черт! Опять ошибся... Ведь пора уже бы понять, что в этом е*банутом Пфефике все совсем не так, как кажется. Вот, видишь что-то, думаешь: 'Ага, я знаю, что это'. А нет! Надо вывернуть представление наизнанку — и тогда попадешь в самую точку'.

В зал торопливо вернулся Тэрт.

— Что опять случилось? — Толана сделала страдальческое лицо.

Черный лев кратко изложил суть своего дела.

— И что случилось? — спросил Борис, после того, как воин закончил доклад.

— В храм привезли пелуса. Его змея укусила. — Она легко поднялась и устремилась в лабораторию.

— Пелус — это кто? — Снедаемый любопытством, Борис направился за ней.

— Клан Волка.

— Какая змея его укусила?

— Спрошу при встрече. Вообще, странно. Хотя... — Выдвинув большой ящик, выставляла на стол разные баночки. Береск принялся ей помогать.

— Что странно? — Он по-новому принялся изучать экспозицию заспиртованных пресмыкающихся.

— Нет... Сначала надо пострадавшего увидеть. — Она мотнула головой, отгоняя свою подозрительность.

— Ты, в самом деле, можешь заговаривать змеиные укусы?

— Если не поздно. Обычно укушенные умирают по пути в храм. В Пфефике и его окрестностях змеи очень ядовитые. Поэтому странно...

— Много людей погибает?

— Кто ж считает? — Она пожала плечами. — Змеи — злее всего в конце весны. Тогда они сами нападают на людей.

— Разве бывает наоборот?

— Змея кусает того, кто подходит слишком близко к ее гнезду, или наступает на нее... Как любое животное, она охраняет место своего обитания. Змея жалит, когда защищается. Люди сами виноваты — не знают, как себя вести, или думают, что справятся... — Проводя урок зоологии, она 'на глазок' насыпала в пробирку составляющие антидота. — У нас, рядом Большим храмом, есть Усыпальница Принявших Смерть от Змеи, в ней хоронят со времен Самых Первых. Очень длинная галерея... Считается почетным местом для погребения.

— Мертвому не все ли равно, где покоятся его останки?

'Нет, лучше, конечно, в усыпальницу, чем на растерзание дракончикам...'

— Мертвые не могут о себе позаботиться, а для живых — важно оказать последний знак уважения своим погибшим ближним. Хотя сейчас уже не привозят покойников из дальних рэфтов, только из Пфефика и его окрестностей. Смерть от укуса змеи считается особой, прощающей все грехи. Конечно, не сравнить со смертью в бою... — Она взболтала компоненты лекарственного средства в пробирке и внимательно изучила результат.

— Люди в это верят? — Борис читал о разных, удивительных и нелепых традициях, но чтобы такая...

— Конечно! Змея — древнейшее божество. Она — великая мудрость всего сущего, нескончаемость времен, вечность мира... Ее сын — Повелитель Вод, от которых зависит сама жизнь на земле. Люди верят, что умершим от змеиного яда на острове Блаженства отведено особое место, рядом с праматерями. — Жрица закупорила пробирку и запихнула ее в фельдшерский саквояж, подготовленный карликом.

— Бред!

— Ты говоришь, как чужак, — обвинила его Толана.

— Змеи у вас считаются священными животными? Их не убивают?

— Почему? Змей не любят и убивают. Из них туфли красивые получаются и сумки. — Она осмотрелась в поисках забытых предметов, взяла чемоданчик и, выключив свет, вышла наружу.

— Нет! Ну, разве не бред?

— Просто не сравнивай луны на небе с шарами в своих штанах.

— Нет у меня штанов!

Хихикнув, она остановилась и повернулась. Опередив ее взгляд, он стянул полы плаща на животе.

— Но 'шары'-то у тебя есть? — Своим интимным вопросом она заставила его стыдливо отвернуться. — Я их видела.

Тэрт накинул ей на плечи зеленый плащ и склонился к ее ушку с ласковым шепотом. Улыбаясь, она отмахнулась и направилась к выходу.

— И где они только змей находят? Уже зима скоро, — проворчала она. Потом, вспомнив о чем-то важном, резко остановилась, и черный лев, шедший следом, снова проявил свою завидную реакцию, уйдя от столкновения.

— Да! Борь, можешь спать на ложе, если не хочешь, иди в нишу. А то спишь, как пирогак под стеной, любовь моя. Что обо мне люди подумают?

— Подумают, что ты меня не посвятила, — брякнул он, не подумав.

— Наверное, все же стоит провести обряд...

— Не надо! Не стоит.

— Тогда — не напрашивайся!

* * *

После ее ухода Борис послонялся по залу и обнаружил за коврами, которые в первый день принял за обычные настенные, поэтому не стал за них заглядывать, небольшие гроты, заваленные подушками 'спальные ниши', упомянутые жрицей. Потом, вооружившись фонарем, отправился исследовать помещения рядом бассейном и гардеробной.

В этой части обиталища грогии находились два параллельных коридора, соединенные между собой проходом, прорубленным как раз за спальными гротами. Здесь в неглубокой стенной нише была сделана самонаполнявшаяся раковина — то ли для умывании ли, то ли для питья, а, может, чисто в декоративных целях. В первом коридоре, расположенном ближе к наружной стене, находился второй вход в совмещенные бассейн и гардеробную, а, напротив, по другую сторону, располагались современный санузел с унитазом, биде и прочими прелестями цивилизации и душевая комната. Во втором коридоре, более просторном, с большой дверью в конце, было всего два помещения, зато радикально разного назначения — утилитарного и культового. Проще говоря, кладовая, каменные полки которой были завалены всяким хламом, и мини храм с каменным жертвенником в центре и неизменными светляками на украшенных тематическими барельефами стенах.

'Интересно, разрешено ли мне здесь гулять?' — подумал он, хотя подобная вольность ему не была запрещена.

Вернувшись в зал, он подошел к гигантскому хозяйскому ложу, взял из стопки в углу легкое покрывало и прилег на краю.

Он думал о сегодняшнем происшествии. Снова он был на волосок от смерти, и снова — чудом уцелел. Было страшно представить иной исход дела...

'Нет. Мне не дано их понять... даже, если я останусь этом проклятом Пфефике навсегда. Для меня этот мир, живущий по законам талиона, всегда будет чужим. Впрочем, как знать... Время идет, человек меняется'.

Если бы на прошлой неделе кто-то стал ему доказывать, что в другом измерении есть такой фантастический мир, со средневековой тюрьмой, принцами, жрицами, рабами любви, рыцарями и драконами, то он презрительно расхохотался бы ему в лицо.

Теперь этот мир был его реальностью.

Недолго поворочавшись, он задремал.

Что еще ему оставалось делать? Только есть и спать... спать и есть... Пока его не взяли в оборот.

* * *

Его разбудили голоса.

У входа в лабораторию жрица спорила с воином. Борис знал, что Толана его заметила, но игнорирует, и уже хотел накрыться с головой, когда она сказала на словене:

— Пелуса укусила рогатка.

— Он умер? — Борис изобразил интерес.

— Нет. Не в этом дело. Змеи-рогатки приползают из Рифрэна, из Нижнего мира.

Вероятно, в ее словах крылось нечто важное, но он ничего — ровным счетом, ничего! — не понял.

— Прости меня, бестолкового, что это значит? — Посчитав ее вступление в диалог за разрешение подойти, он поднялся, придерживая плащ.

— Рогатки выползают в месте появления портала. — Она скрылась за пологом.

Осмыслив полученную информацию, Борис устремился за ней.

— Можно? — спросил он с порога.

— Заходи. — Она раскладывала на выдвижной полке пузырьки, шприцы, какие-то непонятные приспособления, среди них, песочные часы. За ней наблюдал черный лев, забравшийся на операционный стол.

— Ты сказала, появляется портал?

— Рогатка укусила парня около Кэроф-кэр... Черной горы. — Толана усмехнулась. — Похоже, харлисы будут сидеть на портале.

— Он скоро появится?

— Рано говорить об этом. — Она пожала плечами и передвинула к столу высокий табурет. — Сначала надо определить место, где он пробивается. Вот, урус Тэрт отправляется на разведку, может, ему повезет — и он найдет пещеру. На начальной стадии сам портал трудно обнаружить, даже зная точно до шага, где он стоит.

— А по змеям?

— Рогатки портал не сторожат. Они сразу расползаются по ходам, случается, уползают очень далеко...

— То есть твой воин пойдет 'туда, сам не знаю куда'?

— Сначала он пойдет к харлисам, потому что Кэроф-кэр — их рэфт. Ему нужно получить их разрешение. Кстати, познакомься, это — Тэрт.

'Она, наконец, решила нас познакомить? Надеюсь, факт того, что мы теперь представлены друг другу, означает изменение моего статуса в сторону повышения?'

— Орвинэ. — Во взгляде воина не было враждебности или презрения, отчего Борис испытал облегчение. Ему нужны друзья.

Нет! Ему не нужны враги.

— Привет, — кивнул он.

Толана положила в изголовье стола валик. Тэрт снял куртку, обнажив безволосый, барельефный торс. У него на груди красовались два маленьких цветных, татуированных льва, которые, встав на задние лапы, то ли танцевали, то ли дрались, большой лев на спине, изображенный довольно натуралистично, вероятно, вышел на охоту в джунглях.

Борис отметил, что местные львы похожи и, вместе с тем, отличаются от земных, но в целом уверенно опознаются.

Жрица перетянула плечо воина жгутом и, надо отдать ей должное, объяснила на словене:

— Введу ему сыворотку, противоядие. На тот случай, если на него нападет змея. — Она вставила Тэрту в рот деревянную катушку, чтобы предохранить язык, и обработала на руке место сгиба. Потом, набрав в шприц жидкости из трех разных пузырьков, сделала укол в вену, продемонстрировав высокий, врачебный профессионализм.

Перевернув изящные песочные часы, она улыбнулась Борису.

— Поможешь мне его держать, когда начнутся судороги.

Едва он сморгнул удивленный взгляд, как подопытный забился в конвульсиях, и жрица навалилась на него грудью.

— Держи ноги! — приказала она.

Вскоре Тэрт успокоился, казалось, уснул, только дыхание было тяжелым.

— У клана Змеи нет своих воинов? — Борис поднял с пола соскользнувший с него плащ и, отвернувшись, спешно привел в порядок свой внешний вид.

— Змеи — жреческий клан.

— Вы нейтральны и аполитичны?

— Мы можем принимать к себе на службу воинов из любых кланов.

— И львов?

— Тэрт — черный урус.

— То, что для тебя очевидно, мне ни о чем не говорит.

— Правильные урусы — светловолосые и голубоглазые, как Ролл. — Она промокнула салфеткой, покрывшийся испариной лоб льва, потом зачем-то провела пальцем по его губам, чем вызвала смешанное чувство. — Тэрт красивый, правда?

Мысленно Борис согласился, что у льва привлекательная внешность и великолепное тело, над формами которого тот работал отнюдь не в тренажерном зале... Но он еще не утратил чувство собственного достоинства, чтобы поддакивать женщине в подобных вопросах, поэтому произнес:

— Тебе видней.

— Понимаю, почему Гарда-уруса выбрала такого мужчину для дагфэр-эт ит-тфор...