Последний из портала Дагоса, глл 1-7

— Давай, посмотрим.

Они устроились на ложе. Спрут из любопытства подсел с краю.

— 'Из Олтифэрэна в Мицфэрэн... из Мира Напротив в Серединный Мир... придет... Он'. Особенный человек придет, какой-то основоположник. Вторая строка: 'Его одежда из ткани в рубчик... узнаешь о нем...' То есть, 'по одежде узнаешь'. Ведь ты был в джинсах?

— Ты знаешь, что в джинсах. — Борис покосился на Жоки, который недавно задал тот же вопрос. — И куртка джинсовая. Этот крыса Мейдо, которому Ролл голову отрубил, выбросил мои вещи в пропасть, где жил ваш Дагос.

— Конис Ролл? Урус? Он отрубил Мейдо голову? — Спрут агрессивно напрягся. — Давно пора.

— Ну, фарогаки! Придурки, — тихо выругалась жрица. — Они ввели смертную казнь за ношение джинсов два поколения назад. Вот, м*даки! Растолковали все через задницу! Если бы они читали книги последовательно, то поняли бы, что твое появление и смерть последнего офгирдана никак между собой не связаны, то есть, связаны, конечно... совпадают по времени, но одно не влечет за собой другое! А они решили, что кто-то из портала, одетый в джинс, убьет офгирдана-фарогака, и закончится их фарогачья власть...

Встретив вопросительные взгляды слушателей, она презрительно фыркнула, но снизошла до объяснений:

— Фарогаки не знали, из какого портала придет человек, может, не знали, что он будет 'Последний из Портала'. Фарогаки решили: 'Зачем ставить краболовки? Натянем сразу сеть'. Они добились принятия закона на запрет джинса и убивали всех, кто его носил, чтобы наверняка. — Она перевела дыхание и подвела итог. — Спрашивается, какой толк оттого, что знаешь предсказание, если оно исполняется полностью, до последнего слова?

Толана повернулась к пораженному новостью Борису.

Он не все понял в сплошном, информационном потоке, который на него обрушился, но до него дошло главное — о том, что он появится в Пфефике, в Серединном мире знали еще сорок-пятьдесят лет назад.

Именно ОН! А не кто-то другой. И знали, во что он будет одет. И на протяжении почти полувека за ношение джинсов гибли ни в чем не повинные люди!

— Ты все прочитала, да? — Он пробежал взглядом по открытой странице, словно мог увидеть то, что не заметила она.

— Здесь еще две строки. 'Один среди равных, только... пятиться назад'. Наверное, 'трусливый'. Или 'слабый... оттого, что не ведает Сути', сути происходящего. Но 'будет признан'. Значит, 'постигнет суть происходящего и будет признан'.

— 'Один среди равных, но слабый оттого, что не ведает сути. В конце концов, он будет признан'. Так? — уточнил он.

Жрица с улыбкой дружески похлопала его по плечу:

— Видишь, все не так плохо, любовь моя. Тебя, в конце концов, признают.

Она сдвинула тяжелую книгу с колен и откинулась на подушки.

— А 'ключи'? — напомнил он. — Разве нет продолжения?

— Ах, да, — признала она свою оплошность. — Вот, два символа. Нижний означает страницу, верхний — строку.

— А как называется книга?

— Книга Мицфэрэна. 'Серединного Мира'... На корешке — змейка в треугольнике. — Она направилась к центру ложа.

Он поднялся и собрался идти в лабораторию, когда жрица произнесла:

— Тебе повезло трижды. Во-первых, с тебя сняли джинсы. Мелзи знали о законе, но ты был заказан живым. А фарогаки, ничего не знали про твою одежду, поэтому не связали твое появление с предсказанием. Во-вторых, тебе повезло, что Грокки отправил тебя ко мне до того, как узнал, что Дагос разрушил Портал. И, в-третьих, ты был под моим камнем, когда Перса убила Дорина.

Борис поверил ей на слово. Если она говорила, что ему повезло, значит, так оно и было.

— Все! — Отмахнулась жрица. — Отвалите! Мне надо отдохнуть.

Борис и Жоки переглянулись.

— Ложе широкое, всем места хватит, — осторожно заметил спрут, забираясь под балдахин.

— Найдете, где приткнуть свои задницы. В стене тоже снятся легкие сны.

— Толь...

— Не заставляй меня повторять дважды!

Толана свистнула, и Жоки торопливо выбрался из-под полога. Борис уже знал, что за этим последует. С топотом и веселым похрюкиванием примчались пирогаки. Жрица поняла руку, и животные развалились рядом с ложем.

Просто и убедительно она показала, что желает побыть одна.

— Вот, замерзнешь, захочешь тепла... — В спруте ехидствовала обида. — Попросишь, чтобы я тебя погрел...

— Заткнись.

— Что-то случилось? — шепотом спросил Борис, когда Жоки вошел следом за ним в темную.

— Наверное, ей прищемили хвост.

— Я серьезно.

— Я тоже — серьезно. Наверное, поругалась со своими тетками.

— Когда успела?

— Так, она только что с ними говорила.

— Как говорила?

— Связалась и говорила.

— А! С помощью 'сосульки', — догадался Борис, не представляя, что это за способ. — Из-за выборов вашего офигена?

— Пока кланы не поубивали друг друга, нужно срочно нового офгирдана выбирать.

— Это я в курсе. 'По небу зверь пробежит'.

— Подожди! — Спрут насторожился. — Грогии, что, уже решили?

— Что решили? Ничего не знаю. — Борис понял, что сболтнул лишнее и поспешил выкрутиться. — Просто Толана рассказывала мне, как выбирается этот... орфиген-гад.

— Когда рассказывала? Почему я не слышал?— Спрут, надо отдать ему должное, соображал быстро.

— Когда Дорин был еще жив. Она рассказывала мне об истории Пфефика, разных обычаях...

— Понятно. — Похоже, такой ответ его удовлетворил.

— Ты в 'ойкосе' когда-нибудь участвовал? — Он покраснел, задав вопрос.

— Все участвуют. Это же Ойкос! А ты, что, нет?

— Да, вот, как-то не довелось...

— Почему?

— Да потому что! У нас, представь себе, Ойкос не является государственным праздником.

— Зря, — резюмировал спрут. — Скоро урожай соберут... Только не до праздников нынче.

— Жоки, а почему выборы офигира с помощью зверя считаются сложными?

— Потому что это — волшебный способ, с привлечением света боугов.

— Причем тут тогда сближение лун?

— Нэр-эф-Лиацун? В Палец не войдешь без Фаровадже-нитфер.

— Ничего не понял.

— Да я сам толком не знаю, никогда не видел. Последний раз такой способ использовали давным-давно... Тогда офгирданом стал Тэлбуан Справедливый... первый фарогак. Остальных выбирали на Совете рэгонов.

— А в чем волшебство выражается? В 'свете боугов'?

— Да. Как иначе зверь появится?

— Что собой представляет этот зверь?

— Знак клана.

— А сам 'свет' откуда возьмется? Из портала?

— Нет. Одна из грогий должна стать проводником света. Не знаю, как объяснить! В общем, только грогии способны вызвать и пропустить через себя этот свет.

С механизмом выбором все было более или менее ясно. В общих чертах. Что же касалось деталей...

— И этим проводником может стать Толана?

— Конечно.

— Поэтому она злится?

— Необязательно. Тетки решат, кто станет проводником. Кроме Толи есть другие жрицы — Готела и Матиа в Нижнем храме. В Большом храме тоже есть молодые...

— А голосование чем плохо?

— Надоели всем фарогаки, до отрыжки, до колик в печенке. Ведь если голосование проводить, то опять выберут одного из них.

— В других кланах нет достойных кандидатур?

— Есть, конечно! Но нет согласия между кланами, того и гляди, нижние кланы попрут на верхние, беспредел начнется...

— Значит, если проводить голосование, то не будет результата?

— Почему же? Будет. И результат известен. Рэгоны назло друг другу выберут фарогака, по принципу, лучше старая власть, чем офгирдан-недруг.

— Ага. Значит, ситуация вынуждает проводить 'волшебные' выборы. Тогда чего спорить?

— Нет. Есть еще один способ... — Жоки почесал голову. — Жреческий совет... Грогии, харлисы и дивейры могут предложить кого-нибудь своего.

— Кого? Жрицу какую-нибудь?

— Нет. Они же — жрицы! Но они могут посовещаться и выбрать какого-то рэгона или гэлуфа, и представить его Совету, сказать за него слово. Только вряд ли так будет. Каждый из рэгонов хочет стать офгирданом, хочет, чтобы жрицы сказали слово именно за него. Вот, и ругаются рэгоны, гэлуфы и жрицы.

— А Грокки может стать офигеном?

— Не дорос он пока до звания офгирдана, молод еще. Но есть Мафор... он сейчас в Совете... и Офдас. Они по возрасту подходят.

— Ох, интересно вы живете, ребята... — По корешку он нашел Книгу Серединного мира и принес ее на угловой столик.

— Скорей всего, офгирдан будет выбран во время Нэр-эф-Лиацун... чтоб никому не было обидно.

Борис перерисовал символы-ссылки и принялся искать нужную страницу.

— Пойду, прогуляюсь. — Жоки оставил его одного.

'Странные люди живут в Пфефике, — подумал он, проводив спрута взглядом. — Они знают, что обо всех событиях будущего написано в книгах, и не хотят их прочитать. Они и читать-то не умеют!'

Он нашел свою страницу, пролистав примерно четверть книги, и заложил ее пером, найденным на полке с алхимическим оборудованием. С фолиантом, прижатым к груди, он вышел в зал и, обойдя стороной ложе, охраняемое пирогаками, сел на ступеньки. Глядя в окно, он принялся ждать неизвестно чего.

— Жду у моря погоды, — сказал он сам себе. — Я быстрее сойду с ума, чем выберусь отсюда.

На подоконник спикировал ворон. Черный с изумрудным отливом, с хохолком на голове, он был гораздо крупнее городских ворон.

Заметив Бориса, он удивленно покрутил головой.

— Толана!

— Ну, вот, началось... Какая я тебе Толана?

Ворон прошел между прутьями решетки и перелетел на ложе, где благополучно совершил посадку.

Жрица села, не открывая глаза. Нащупав подушку, она швырнула ее в птицу и промахнулась. Ворон не испугался, наоборот, приблизился к ней еще на пару шагов.

— Тода зовет Толану, — сказал он.

— Ага. Уже бегу, — проворчала жрица. — Вприпрыжку! И мои волосы развиваются на ветру...

— Давай, я его убью, отдадим малышам на суп, а если Тода спросит, скажем, что не прилетал. — Жоки выбрался из стенной ниши.

— Вот, угораздило меня поселиться ближе всех к Кэроф-кэр. Не хочу быть грогией, — простонала она и на четвереньках поползла к краю постели. Спустив ноги на ступень, она стала растирать лицо руками, чтобы окончательно проснуться. — А надо, — пыталась она убедить себя.

Неподвижная, не мигая, она смотрела на воду залива, и в изгибе ее рта застыла грусть... неизбывная печаль вселенной. Она была такой невыразимо прекрасной и несчастной, что у Бориса немедленно возникло желание пожалеть и приласкать ее.

— Иди к горе, сидящей в Черной горе. — Спрут безжалостно разрушил очарование момента.

Толана согласно кивнула, потом перевела взгляд на Бориса и книгу у него на коленях.

— Нашел? — спросила она.

— Да.

Повернувшись к ворону, она протянула руку.

— Пофи, иди сюда.

Птица повертела головой, разглядывая ее пальцы, и с важным видом подошла ближе.

— Возвращайся к Тоде. Скажи ей, что я приду.

— До фаровадже, — выдвинул свои условия ворон.

— Как получится...

— Поторопись, — прохрипела птица. — Сама знаешь, дело надо решить.

— Постараюсь.

Получив заверения, ворон вернулся на подоконник, прошел между прутьями и, тяжело хлопая крыльями, поднялся вверх.

— Давай, Борь. — Жрица взмахом пригласила его.

Он сел рядом с ней и раскрыл книгу в месте, заложенном пером.

— 'Спастись от опасности в месте...' Место, которое кажется опасным? — прочитала она и задумалась. — Нет. Это надо толковать так: 'От грозящей опасности найдет убежище под Змеиным камнем...' Нашел убежище?

— Да. — Он улыбнулся ей. — Очень хорошее убежище.

Ее взгляд задержался на нем, что-то мелькнуло в ее глазах — любопытство или желание...

— 'Где Прошлое встречается с Настоящим и смотрит в Будущее'... — Она склонила голову над книгой. — Что мы, сейчас и делаем. Пытаемся заглянуть в будущее. Далее: 'Где много скрывают... прячут что-то важное'. А! 'Где кроются многие тайны'. Четвертая строка: 'Где на страже — два льва и ворон'. Здесь — объяснений не нужно. Все вроде бы сходится.

— Да, — тихо отозвался он. — Сходится.

— Теперь смотри внимательно.

Борис пододвинулся ближе. Его щеку щекотали ее растрепанные волосы. Он чувствовал тепло ее тела и запах огородных трав...

— Возьмешь Книгу Мудрецов. На корешке два треугольника и круг. В ней надо найти две страницы...

Она показывала пальцем на значки, а он думал о ее страстности. Ее голос для нее был, как прикосновение, ласкал не только слух...

— Понял? — спросила она.

— Да, — хрипло выдавил он.

Внимательно посмотрев на него, Толана изогнула бровь. Она знала, что с ним творится, о чем говорила ее улыбка.

— Вот и хорошо. Иди и ищи. — Она поднялась, обдав его волной свежего, влекущего аромата. — Мне надо собираться. И 'идти к горе, сидящей в Черной горе'.

— Помощь нужна? — предложил Жоки, когда она проходила мимо его.

— Одна справлюсь быстрее, — отказалась она.

— Ты берешь меня к Тоде?

— Нет. Позови Горо. И узнай у Береска, что там насчет ужина.

Жоки отправился выполнять поручения, а Борис удалился в темную, искать книгу Мудрецов, по дороге размышляя о своей странной реакции на близость Толаны. Не в том плане, что реагировал на нее как-то неправильно, а в том, что 'внезапно'.

Он не считал себя, что называется, 'недотыкомкой'. Безусловно, как любой нормальный мужик, ощущал естественную потребность в женщине, пару раз довольно остро, по причине длительного воздержания. Но чтобы, вот так, без наглых провокаций с противоположной стороны, он был готов 'из штанов выпрыгнуть', случилось с ним впервые, с начала условно регулярной половой жизни.

Это не могло не беспокоить. Неужели, отныне он сам не господин? А если теперь от каждого прикосновения Толаны, как от катализатора, в нем будет происходить неконтролируемый тестостероновый взрыв? И собственное тело подведет его в самый неподходящий момент... Из раба любви в фигуральном выражении он реально превратился в раба?

'Не хватало только попасть в физическую зависимость от нее'.

Услышав громкую ругань, он выглянул в зал. Из гардеробной, смешно хромая в одном сапоге, вышла Толана. На ней было некое подобие кирасы, одетой поверх платья как жилет. За ней ковылял Юса с другой полупарой.

— Зря отказалась от помощи. — Спрут усадил жрицу на ложе и помог ей натянуть ботфорты. Зашнуровав высокие голенища, он кончиками пальцев прогладил полосу голой кожи ее бедер.

Она хлопнула его по рукам и, пристегнув к поясу, надетому поверх кожаных трусов, ремешки от сапог, поднялась.

— Закрепи ножны, — приказала она и раздвинула полы платья.

— Дело совсем плохо, если грогия вооружается полным набором 'зубов', — заметил спрут, подползая к ней.

Он забрал у Юсы обойму ножен, продел ремешки в шлевки на голенищах, затянул и застегнул. Поверив боеготовность оружия — выдвинув и задвинув каждое лезвие, — он удовлетворенно кивнул. После чего провел ладонями по ее ноге сверху вниз.

Судя по виду, жрица собиралась кого-то убить.

— Разве ты не к Тоде? — спросил Борис, потому что,

— К Тоде. Но, мало ли что, случится по дороге, — Она была готова во всеоружии встретить любые неожиданности на своем пути.