— Я полагал, что лунная база тоже будет совместной? — спросил Кеннеди.
— Это было бы правильно, сэр, — ответил Уэбб. — Но строить и снабжать базу должны обе стороны в равных долях, иначе нас снова обвинят в том, что 'русские отвезли американцев на Луну, а теперь ещё и кормят там наших астронавтов'.
— Почему тогда у русских ракета получается дешевле? — спросил президент, просматривая смету проекта. — Причём дешевле очень значительно? Конгресс и так подложил нам свинью с финансированием, и нам нужно какое-то объяснение, почему у нас все наши образцы выходят много дороже, чем у них.
— Сэр... — фон Браун замялся. — Русские... если честно, они сделали один гениальный ход, которого мы от них не ожидали.
— То есть?
Немец вынул из своей папки и разложил на столе перед Кеннеди несколько фотографий с парадов в Москве и со Всемирной выставки 1958 г в Брюсселе.
— Взгляните, сэр. Вот это — русская ракета Р-7, которую они показывали в Брюсселе. На ней летали Гагарин, Титов и несколько беспилотных зондов. Обратите внимание, сколько двигателей на первой ступени?
— Э-э... двадцать?
— Не совсем, там пять четырёхкамерных двигателей, но да, работают 20 камер сгорания, не считая рулевых, — пояснил конструктор. — Теперь смотрите — их МБР на параде 1961 г, четыре сопла (Р-9А). Соответственно, 4 камеры сгорания. Диаметр корпуса тот же, что у Р-7.
— А теперь, сэр, вот другая русская ракета, с парада 1962 года, — он положил перед президентом ещё одну фотографию, на которой была видна гигантская МБР, с яйцевидной третьей ступенью, соединённой с корпусом решётчатой фермой, и с конической боевой частью. (ГР-1, она же 8К713)
— Э-э... одно сопло?
— Да, сэр. Теперь смотрите, это их основной космический носитель, который они называют 'Союз-2.3'. Ничего не напоминает?
JFK пригляделся.
— Э-э... они что, взяли три МБР и соединили их вместе?
— Их первые ступени, сэр. Причём средняя ещё и удлинена.
— А что, так можно было? — удивился президент.
— Да, сэр, и мы тоже так делали, неоднократно. Первая ступень 'Сатурна' сделана из бака 'Юпитера', вокруг которого стоят баки от 'Редстоунов'. Но вот двигатели нам пришлось ставить иначе, — ответил фон Браун. — Однако, русские сделали ещё интереснее. Они очень удачно угадали с тягой двигателя. По нашим прикидкам, она составляет у поверхности где-то около 150 тонн. А теперь, сэр, следите за ходом событий.
Русские сначала сделали ракету-монстр, на которой запустили свой 'Спутник', а потом и Гагарина с Титовым. Параллельно они отрабатывали новый двигатель, намного более совершенный технически. Где-то к лету 1961 года они, похоже, его отработали, потому что Р-7 больше не летала. Да, сэр, они выкинули её на свалку, и с лета 1961 года используют связку из трёх тяжёлых МБР, каждая из которых оснащена всего одним двигателем. Это и есть 'Союз-2.3'. Три двигателя общей тягой около 450 тонн, как оказалось, поднимают больше, чем 20 камер сгорания на Р-7.
Теперь, смотрите, сэр. У них есть куча МБР, на каждой из которых стоит этот двигатель. У них есть лёгкий носитель — та же МБР с удлинёнными баками, вот эта, сэр, с парада, которая выводит спутники массой более трёх тонн. Лёгкий, да... гм... Такая дура могла бы вывести наш 'Джемини'. .. Практически как наш 'Титан-2', только на керосине и кислороде. И главное, сэр! Двигатели для них изготавливаются серийно. Большой-большой серией, потому что ракет много.
— И поэтому они дешёвые, так?
— Ну, относительно, конечно, но да, при такой серийности они выходят много дешевле наших. Далее, их основной носитель — три точно таких же МБР, соединённых вместе. С теми же двигателями. И тут они берут уже семь таких двигателей, и ставят их на ракету шестиметрового диаметра. И получают универсальный носитель, способный, в том числе, запускать тяжёлые спутники на геостационар и тяжёлые АМС к Луне, Марсу, и вообще куда угодно... Один и тот же двигатель. Везде, — фон Браун закрыл лицо рукой. — Сэр, когда я это вычислил, по фотографиям с парадов, и сопоставил с данными по их носителю, что предоставил мистер Бушуев, я готов был бегать по потолку!
— Да уж... — Кеннеди, в свою очередь, изобразил не менее смачный facepalm. — В этот раз красные сделали нас, как детей... А мы ещё кичились тем, что умеем считать деньги...
— Это ещё не всё, сэр! Они на своём 'Союзе-2.3' отработали системы управления трёхблочным носителем, системы разделения, топливные системы... И перенесли их на трёхблочный носитель большей размерности, — продолжал немец. — Вот тут им, конечно, пришлось покувыркаться — 7 двигателей всё же много сложнее сбалансировать, чем три, а 21 двигатель — и подавно.
— Вы так расписали их ракету, можно подумать, что у неё вообще нет недостатков, — с сомнением заметил JFK.
— Недостатки есть, конечно, и они — прямое продолжение её достоинств, — ответил Гилрут. — На трёхблочном носителе у них будет работать 21 камера сгорания, это много, но ещё куда ни шло, на их первом носителе Р-7 камер было 20. Но если они будут наращивать количество блоков первой ступени дальше, у них начнутся проблемы с управлением двигателями на отдельных блоках. Сбалансировать 28 двигателей будет много сложнее, и чем больше двигателей, тем больше будет проблем. Я вообще сомневаюсь, что они смогут запустить пятиблочный и семиблочный варианты. Я уже говорил об этом, ещё в Вене.
— Мистер Гилрут совершенно прав, — откинувшись на спинку стула, согласился фон Браун. — И вот тут, если бы наша совместная лунная программа продвигалась без политических задержек и сбоев, и мне дали бы карт-бланш на переговоры с русскими, я бы предложил им поставить на каждый блок первой ступени их носителя по два двигателя F-1, и удлинить баки. Представляете, тогда их трёхблок уже вытянул бы больше 'Сатурна-5'! Управлять 6-ю двигателями не сложнее, чем пятью. Тогда четырёхблок вытянет столько же, сколько должна была поднимать 'Нова', а пятиблок — даже больше.
— Разве мы не можем сделать такие же баки, как у русских? — удивился Кеннеди.
— Сделать можем, конечно, та же третья ступень 'Сатурна' уже имеет шестиметровые баки, — ответил фон Браун. — Хотя я бы и делать не стал, а просто купил бы готовые баки у русских — купить готовое всегда дешевле, чем делать самим. Но, сэр! — он придвинул к себе лист бумаги, нарисовал окружность, и обозначил диаметр — 33 фута. — Это размер 'Сатурна-5'. Наши стартовые комплексы сделаны под него. У русской ракеты поперечный размер намного больше, — он нарисовал 6-метровую окружность, и по бокам от неё ещё две таких же. — Она просто не встанет на наш стартовый комплекс. А у русских старт для неё уже есть, и я специально уточнял у мистера Бушуева — их старт построен с очень большим запасом по нагрузке. Да и чисто логистически — куда дешевле привезти в Советскую Россию наши двигатели, чем возить оттуда баки. Двигатели F-1, как и водородные ступени, всё равно не пригодны для военных ракет, это чисто космическая техника, никаких секретов мы не выдадим.
Кеннеди несколько секунд молчал, размышляя над словами немецкого конструктора. Затем спросил:
— Но ведь ваш F-1 пока не показал достаточной надёжности, мистер Браун?
— Мы нашли способ отработки, и продвигаемся вперёд вполне уверенно, — заверил немец. — Полагаю, к 1965 году мы отработаем все возможные режимы срыва горения в камере, наберём необходимую статистику, и доведём двигатель до лётной годности. К 1966 году, я рассчитываю, что мы доведём и ступень S-IVB с двигателями J-2.
JFK поразмыслил ещё немного:
— Я даю вам разрешение на переговоры с русскими, мистер Браун. Тот 'карт-бланш', что вы просите. Если вы сумеете убедить русских поставить на их ракету свои двигатели — наша совместная космическая программа двинется вперёд семимильными шагами. Убедите их, мистер Браун. Ради американского флага на Марсе. Даже если он будет стоять рядом с советским. Даже если наших астронавтов и их космонавтов привезёт на Луну и на Марс русская ракета с американскими двигателями, на русском космическом корабле.
— Да, сэр! Я вас понял, сэр! — по-военному чётко ответил фон Браун.
— Сэр, сейчас нас много больше беспокоят бюджетные ограничения Конгресса, — Уэбб был озабочен постоянным урезанием бюджета. — Мы не можем урезать или задержать расчёты с контрагентами, иначе они просто разорвут контракты. Выплаты подрядчикам приходится производить вовремя и в полном объёме. Но если Сенат продолжит сокращать средства, выделяемые на программу, нам будет нечем платить уже непосредственно сотрудникам NASA. В этой ситуации мне представляется правильным позиционировать 'Аполло', 'Джемини' и 'Сатурн-5' как чисто национальные программы, чтобы Сенат не мог подвести их под бюджетные ограничения, а уже когда они будут разработаны, мы рассчитываем на поддержку администрации, то есть, на указ президента, разрешающий использовать разработки по национальным космическим проектам в международных программах.
— Я понял вас, мистер Уэбб, — ответил JFK. — Ситуацию с законодателями нужно решать. У меня есть верные сторонники в Сенате, и я постараюсь задействовать их в полной мере.
Президент также попросил Уэбба представить ему промежуточный отчёт о ходе выполнения мероприятий совместной с Советским Союзом лунной программы к 15 декабря 1963 года. Перед своим посещением ООН JFK также направил очередное послание Первому секретарю Хрущёву, в котором проинформировал его о своём намерении огласить новые инициативы в области сотрудничества в космосе, и коротко обозначил основные темы предстоящего выступления.
Пока Кеннеди в Белом доме обсуждал нюансы совместной лунной программы с руководителями NASA, Владимир Николаевич Челомей приехал к Королёву. Обсудив текущие дела, Челомей задал Главному конструктору неожиданный вопрос:
— Сергей, я вот смотрю на этот плакат, — он указал на висящий на стене плакат, где были схематично изображены фазы полёта к Луне. — Смотри, станция на орбите Земли у нас есть. На орбите Луны — будет. А когда космонавты сядут на Луну, получается, что в их распоряжении будет только тесный лунный корабль, в котором ни прилечь, ни толком развернуться в скафандре.
— Бармин лунную базу проектирует, ты же знаешь, — ответил Королёв.
— Знаю, — кивнул Челомей. — И знаю, что он с этими своими бочками на колёсах ещё не один год проковыряется, и даже не пять лет. Я вот тут подумал: а давай посадим на Луну ТКС?
— Чего-о? — изумился Королёв. — Ты топливо для прямой посадки просчитывал? Или ты для своего пепелаца гравицапу купил?
— Для чего? — в свою очередь удивился Челомей.
— Для пепелаца. В ИАЦ запрос сделай. Это в будущем один культовый фильм снимут, там тип космического корабля у инопланетян будет так называться — 'пепелац', — усмехнулся Сергей Павлович. — Очень на твой ТКС похож, если его вертикально поставить. Самого фильма не прислали, только описание, несколько картинок и расхожие фразы из него. Вот мне одна и запомнилась: 'Без гравицапы пепелац может только так летать', — он провёл рукой горизонтально, — 'А с гравицапой в любую точку Вселенной за пять секунд'.
— А-а... — теперь уже рассмеялся Челомей. — Не... Да-а, нам бы такая 'гравицапа' не помешала, конечно... Но я не про прямую посадку с экипажем на Луну говорю. Мы же хотели, чтобы луноход на Луне три радиомаяка поставил, треугольником, и в этот треугольник уже садиться, так? Я предлагаю перед пилотируемой экспедицией запустить к Луне ещё один ТКС, доработанный, беспилотный. Даже не совсем ТКС, а что-то похожее на модуль 'Природа', только полегче. Поставим на него опоры, пару дополнительных маршевых двигателей, таких же, как штатные, но так, чтобы он мог садиться в горизонтальном положении.
Полностью заправленный, но без возвращаемого аппарата, он будет весить тонн 6. На торможении у Луны он часть топлива сожжёт, а пустой ТКС весит примерно полторы тонны. В лунной гравитации ТКС со штатной массой 5500 будет весить 916 кг, и эта масса по мере выработки топлива будет уменьшаться. Два штатных двигателя его вполне мягко опустят на поверхность. Сделаем оболочку обитаемого отсека максимально лёгкой, но при этом двойной, с сотовой конструкцией в середине. Соты заполним мелкоячеистым полиэтиленом, с пузырьками, заполненными водородом, как американцы делают на аэростатах. Это будет противорадиационный экран. Дополнительно можно предусмотреть что-то вроде мата из такого же материала, чтобы укрыть аппарат сверху. Толщины сантиметров пятнадцать будет достаточно для защиты от практически всех типов радиации, кроме наиболее высокоэнергетических частиц, а они довольно редки.
Предусмотрим шлюз с нормальной дверью, площадку, небольшую лесенку. Зато у космонавтов на Луне будет полноценная 'бытовка', с кухней, туалетом, местом для скафандров, спальными и рабочими местами. Космонавты сядут в лунном модуле поближе к ТКС, и перейдут в него. Имея такую мини-базу, можно пробыть на поверхности Луны хоть весь лунный день, а не 2-3 суток, как мы планировали.
Королёв молча смотрел на собеседника, в задумчивости постукивая по столу незаточенным концом карандаша:
— Гм... Знаешь, а в этом что-то есть, — наконец, произнёс Главный конструктор. — Движки дополнительные не надо, просто переставь тяговые куда нужно. Ты же стыковать на орбите его не будешь. А разгоняться в вакууме можно и боком. Если выкинуть стеллажи хранения капсул спуска информации, освободится место для дополнительных баков... Годно. Более просторное помещение на Луне нам очень пригодится. Но не в месте каждой высадки, а там, где размещение постоянной базы будет выглядеть наиболее перспективным.
— Нам нужно будет тщательно изучить фотоснимки Луны, чтобы наметить наиболее интересные участки. — предложил Челомей. — Скорее всего, самые интересные места с точки зрения геологов будут где-то возле гор. Возможно, стоит сажать ТКС прямо вблизи одного из тех кратеров вблизи Южного полюса, где мы рассчитываем найти водяной лёд.
— Тоже верно. Надо будет Келдыша попросить, чтобы он дал поручение геологам выработать рекомендации по выбору мест посадки, — Королёв поразмыслил ещё немного. — Напрашивается сразу предусмотреть возможность соединить несколько таких 'домиков' между собой, либо переходными галереями, через боковые люки в шлюзовых камерах, либо 'звездой', пристыковав их к общему отсеку-шлюзу, можно даже к надувному.
— Галерея лучше, нет ограничения на количество модулей, — тут же прикинул Челомей. — Но тогда надо придумывать механизм перемещения для модуля. Мы не сможем посадить их в ряд настолько ровно, чтобы соединить вместе галереями.
Он задумался, что-то прикидывая карандашом на листе бумаги, потом придвинул лист Королёву:
— Можно сделать шагающий механизм. Раз уж всё равно будут опоры с пневматическими амортизаторами. Буквально по два цилиндра на опору. Один вертикальный, другой — поворачивает опорный паралеллограмм в горизонтальном направлении. Нам и надо-то подвинуться на несколько метров максимум.
Сергей Павлович с интересом посмотрел на рисунок:
— Полозья снизу добавь... для защиты сопел двигателей, пусть на полозья ложится после посадки. А вообще, свяжись с Бабакиным, и с Кемурджианом, из ВНИИ-100, может, они чего подскажут. Я бы вообще закинул внутрь в 'пепелац' комплект мотор-колёс от лунохода, и предусмотрел возможность их крепления снизу на корпусе. Они лёгкие, не утянут, а мобильность сразу вырастет до нескольких километров.
