— Тоже годно... — Челомей пририсовал к контуру ТКС на листе бумаги колёса от лунохода. — М-да-а...
Где-то в невообразимой дали пространства и времени, на совершенно ином плане бытия, гибкое козломордое рогатое существо, похожее на химеру, составленную из частей совершенно разных существ, отвлеклось от зеркала, через которое оно наблюдало за двумя уже немолодыми людьми, увлечённо склонившимися над листом бумаги, повернулось к своей собеседнице, покрытой блестящим чёрным хитином, и спросило:
— Это у них всех бзик такой — приделывать к космическим кораблям колёса?
— Угу... похоже, — она лениво потянулась, едва не зацепив причудливо изогнутым рогом люстру под потолком. — Но в случае с 'Амицитас' это сработало...
(Это всего лишь шуточно-рекламная отсылка к нашему переводу 'The Maretians' https://ponyfiction.org/story/14849/)
Макджордж Банди, помощник президента по национальной безопасности, был одним из тех, кто поддерживал идею совместной советско-американской лунной программы. Он прежде всего беспокоился о беспроигрышности любого варианта развития событий. Банди сформулировал свою позицию всего в двух пунктах:
1. Если мы будем соревноваться, то должны сделать всё возможное для объединения всех органов американского правительства в рамках единой космической программы с тем, чтобы она как можно полнее соответствовала обязательствам, которые мы взяли на себя;
2. Если мы будем сотрудничать, это снимет с нас напряжение, и мы сможем с лёгкостью заявить, что именно наши беспрецедентные усилия [предпринятые в области реализации лунной экспедиции] вынудили Советы начать сотрудничество с нами. Лично я выступаю за сотрудничество, если таковое возможно, и думаю, что и в рамках правительства, и за его пределами нам следует действительно активно попытаться ответить на вопрос: можно ли его осуществить.
Именно Банди 19 сентября сообщил Уэббу о намерении Кеннеди выступить в ООН с речью о совместной лунной программе, после того, как проект выступления президента был рассмотрен в госдепартаменте, министерстве обороны, а также в недавно созданном Агентстве по контролю на вооружениями и разоружению.
Уэбб тут же 'дал по телефону инструкции всем центрам [НАСА] никак не комментировать и не развивать данный вопрос'. Он специально подчеркнул в своей записке: 'В то время, как мы предоставляем русским шанс работать вместе и предстаём в глазах всего мира нацией, готовой взяться за решение любых проблем, связанных с сотрудничеством в этой чрезвычайно важной области, где пока ещё не получили распространения системы вооружений, мы должны продолжать двигаться вперёд со своей собственной программой.'
20 сентября 1963 года, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, Кеннеди снова обратился к проекту совместной американо-советской экспедиции на Луну:
— Два года назад, перед тем, как объявить о начале реализации лунной программы, я собрал своих ближайших помощников и задал им простой вопрос. Почему первый полёт человека на Луну должен быть делом межгосударственной конкуренции? Зачем нужно Соединенным Штатам и Советскому Союзу, готовя такие экспедиции, дублировать исследования, конструкторские усилия и расходы? Мы подумали, не могут ли ученые и астронавты наших двух стран — а по сути, всего мира — работать вместе в покорении космоса, послав однажды на Луну в этом десятилетии не представителей какого-то одного государства, но представителей всех наших стран.
Мы пригласили к диалогу тех, кого считали нашими идеологическими противниками, нашими соперниками, пригласили в тот момент без особой надежды на успех. И оказалось, что великая идея, способная увлечь умы лучших представителей человечества, также способна преодолеть конфронтацию, отодвинуть идеологические разногласия и геополитические амбиции.
Встреча в Вене проходила непросто, но оказалось, что стоит перейти от политических вопросов к совместному решению технических проблем — и политические вопросы при этом решаются много легче, потому что мы сумели найти точки соприкосновения интересов, найти общий язык, и это оказался язык науки, язык познания Вселенной.
На пути реализации нашего первого совместного космического проекта, вероятнее всего, будут периоды подъёмов и спадов, будут дискуссии и разногласия. Но диалог, начатый в Вене, показал, что при обоюдном желании договориться, любые разногласия и проблемы могут быть решены совместными усилиями. Учёные и инженеры наших стран уже работают вместе над решением сложнейших технических задач, совместно создавая технику, которая доставит людей Земли на Луну ещё до конца этого десятилетия.
Параллельно этой основной линии нашего сотрудничества, мы продолжаем диалог о его возможном расширении. 7 марта 1962 я обратился с посланием к господину Хрущёву, предложив расширить наше сотрудничество в космосе. Я предложил развивать наше уже начатое сотрудничество в области спутников связи и систем глобальной навигации, в области метеорологических спутников, обсудить возможность составления карты магнитного поля Земли, а также вместе совершенствовать космическую биологию и медицину. 20 марта того же года был получен положительный ответ советской стороны и начаты более подробные переговоры по всем предложенным направлениям. По части из них уже достигнуты договорённости, некоторые ещё обсуждаются, но уже ясно, что процесс сотрудничества между нашими странами сдвинулся с мёртвой точки.
(История с письмами, даты и содержание переговоров — реальные. В реальной истории после обмена письмами в течение полугода проводились переговоры и консультации. С советской стороны их вёл академик Благонравов, с американской — Хью Драйден. Идея космического сотрудничества оказалась похороненной после убийства Кеннеди и отставки Хрущёва. см. Ю. Караш 'Тайны лунной гонки' стр. 71-78)
После того, как Советский Союз в начале этого года объявил о планах строительства международной орбитальной станции, мы направили советскому руководству ещё одно послание (АИ, см. гл. 08-03), с предложением участия США в реализации этой программы. На это письмо был также получен положительный ответ советской стороны.
Теперь я предлагаю представителям всех стран-участниц Организации Объединённых Наций принять посильное участие в строительстве международной орбитальной станции. Это участие может быть выражено в любой форме — от создания отдельных научных приборов, которые будут затем установлены на станции, и до постройки целых отдельных научно-лабораторных модулей, которые затем могут быть выведены на орбиту американскими или советскими ракетами-носителями.
Конечно, любое участие в программе такого уровня будет требовать предварительных согласований. Но мы со своей стороны абсолютно уверены, и, что особенно радует — советское руководство разделяет нашу точку зрения — мы абсолютно уверены в том, что великую задачу освоения космического пространства человечество должно решать совместными усилиями.
(В реальной истории 20 сентября 1963 г JFK с трибуны ООН сделал первое официальное предложение СССР присоединиться к американской лунной программе. Т.к. В АИ эта договорённость достигнута ещё в 1961 г, см. гл. 06-09, 06-11, логично что здесь президент должен пойти дальше.)
Реакция мировой общественности на выступление Кеннеди варьировалась от сдержанно-благожелательной до восторженной. С другой стороны, американский политический истеблишмент отреагировал на инициативу президента куда более критически. Безоговорочно поддержал её лишь сенатор Фулбрайт. Он отметил, что предложение Соединенных Штатов Советскому Союзу расширить сферы сотрудничества в космосе '. ..во-первых, значительно понизило бы стоимость освоения космического пространства, что высвободило бы средства для важных внутренних программ, таких, как образование, городское строительство, а также сохранение природных ресурсов. Во-вторых, оно послужило бы дальнейшему уменьшению международной напряжённости, открыв новую значительную область советско-американского сотрудничества'.
При этом на Капитолийском холме противников идеи Кеннеди оказалось куда больше, чем сторонников. Основную критику вызвал очевидный пересмотр президентом своего же обязательства обеспечить лидерство США в космосе. Законодатели даже спрашивали, почему Хрущёву позволено определять американскую космическую политику? Если в 1961 г. в интересах США было опередить русских в космосе, то почему Соединённые Штаты теперь заявляют о готовности реализовать космические программы вместе с ними? Какие гарантии можно дать тому, что СССР выполнит взятые на себя обязательства в рамках подготовки и проведения экспедиции на Луну? Не являются ли совместная лунная программа и остальные совместные космические проекты хитроумной ловушкой, расставленной Кремлём, как раз в то время, когда национальная лунная программа США стала набирать ход?
При этом многих конгрессменов явно не интересовали научные аспекты сотрудничества, а лишь вопрос первенства США в высадке на Луне, как политический аргумент в противоборстве с Советским Союзом. С подобным письмом к президенту обратились конгрессмены Альберт Томас и Олин Тиг. Они напомнили JFK о его речи 25 мая 1961 г, в которой он провозгласил высадку на Луну национальной задачей.
Тиг в своем письме отметил следующее: 'В свете Вашего выступления в ООН, в котором содержалось предложение объединить усилия вместе с русскими, мне чрезвычайно хотелось бы узнать — отказались ли мы от этой национальной цели полёта на Луну или пересмотрели её? Это предложение меня разочаровало. Я был очень горячим сторонником космической программы, полагая, что мы должны стать нацией, представитель которой первым ступит на Луну. Я также считал, что мы должны решить эту задачу, чтобы обеспечить использование космоса исключительно в мирных целях. Кроме того, я считаю, что наша национальная безопасность, а также безопасность всего свободного мира, чрезвычайно зависит от успеха нашей космической программы'.
Альберт Томас в своём обращении написал, что 'пресса и многие частные лица восприняли Ваше предложение о сотрудничестве с русскими в полёте на Луну, как ослабление Вашего призыва предпринять большие и целенаправленные усилия для осуществления посадки на Луну', и запросил от Кеннеди письмо, проясняющее его позицию по ближайшим шагам США в части реализации программы 'Аполлон'.
Председатель комитета по космосу, сенатор Клинтон Андерсон отметил, что 'соревнование в космосе между Соединёнными Штатами и Советским Союзом продолжается. Переориентировать крупномасштабную космическую программу страны всякий раз, когда Советский Союз делает заявление о своих целях [в космосе], было бы настоящей глупостью'.
Президент не оставил эти выпады без ответа. Не пытаясь противостоять сразу всем, он выбрал Альберта Томаса, как одного из наиболее рьяных противников совместной космической программы, чтобы в адресованном ему письме единовременно дать ответ всем, кому не понравились президентские космические инициативы.
Кеннеди вновь напомнил адресату о предыдущих переговорах с Хрущёвым в Вене, о своём письме советскому лидеру от 7 марта 1963 года и об ответе Хрущёва от 20 марта, в котором тот согласился с предложениями американской стороны. Далее президент написал:
'Великое усилие нации и данное тщательно продуманное заявление о готовности сотрудничать с другими, не находятся в конфликте друг с другом. Они являются взаимодополняющими элементами единой политики. Мы не рвёмся в космос лишь ради достижения узкой цели национального величия. Мы делаем это для того, чтобы Соединённые Штаты играли бы ведущую и почётную роль в освоении человечеством космического пространства. Именно это великое усилие позволяет нам предложить углублённое сотрудничество без боязни, что данное предложение может быть расценено как проявление нашей слабости. Таким же образом наша готовность сотрудничать с другими оттеняет международное значение нашей собственной мирной американской космической программы.
Поэтому наша вновь сформулированная и углубленная цель сотрудничества, не имеющая ничего общего с поиском оправдания снижения интенсивности или слабости нашей космической деятельности, является, с моей точки зрения, причиной для движения вперёд ещё с большей скоростью ради великой программы, которую мы как нация начали осуществлять более двух лет назад.
Таким образом, позиция США ясна. Если сотрудничество возможно, мы будем сотрудничать и делать это с позиции, укреплённой и упрочённой нашими национальными усилиями в области освоения космоса. Если сотрудничество невозможно, а как реалисты мы должны предусмотреть и такой вариант, тогда то же самое великое национальное усилие послужит интересам всех свободных людей в космосе, а также защитит нас от возможных угроз нашей национальной безопасности. Так что давайте не сбавлять темпа'
(Фрагмент подлинного ответа JFK конгрессмену А. Томасу, цитируется по Ю.Караш 'Тайны лунной гонки', стр. 104-105)
В прессе инициатива президента тоже получила самые разные отклики. На следующий день после речи главы Белого дома в ООН 'Вашингтон Пост' назвала инициативу президента 'весьма разумным предложением', отметив, что '...нация, первая достигнувшая Луны, получит огромные дивиденды в политическом и пропагандистском планах. Однако они будут меньше тех дивидендов, которые получило бы человечество от расширения человеческих познаний, которое станет продуктом усилий, направленных на достижение Луны'.
В статье в 'Вашингтон Стар' отмечалось, что выступление президента 'взбудоражило воображение людей планеты... и направлено на открытие закрытого советского общества', а, по мнению 'Нью-Йорк Таймс', 'выгоды от подобных совместных действий говорят в пользу этого крупнейшего шага, направленного на улучшение международных отношений, которое уже наметилось после заключения договора об ограничении ядерных испытаний'.
Американские ученые, принимавшие участие в работе 11-й конференции Пагуошского движения, 25 сентября выразили твёрдую поддержку инициативе Кеннеди.
В то же время редактор престижного журнала 'Science' Фили Абельсон обнародовал результаты опроса, якобы проведённого им среди 'ученых, не связанных собственными интересами с НАСА'. Согласно этим результатам, 110 человек высказались против лунной программы и лишь трое её поддержали. На слушаниях в сенате Абельсон заявил, что 'пилотируемое исследование космоса имеет ограниченную научную ценность, и ему была придана весьма неадекватная значимость', а также 'отвлечение талантов на космическую программу наносит или нанесёт прямой и непрямой ущерб практически каждой области науки, техники и медицины'.
Председатель комитета по международным отношениям сенатор Уильям Фулбрайт, заявил, что 'приоритет, отдаваемый 'Аполлону', является рецептом несчастья'. Высказался даже бывший президент Дуайт Эйзенхауэр. Он отметил в интервью популярной американской газете 'Saturday Evening Post', что 'гонка к Луне, которая неизбежно приведёт к расходу больших денежных сумм и увеличит наш долг, является неверным шагом'
