Политический обозреватель Уолтер Липпман, один из теоретиков 'холодной войны', человек, который научно обосновал концепцию 'общественного мнения' и ввёл в научный оборот понятие 'стереотипа', также высказался о программе скорее критически:
'Президент сделал предложение о сотрудничестве в полёте на Луну в то время, когда в отношениях между СССР и США наблюдается некоторое улучшение. Вместе с тем, как в среде американских ученых, так и среди обычных людей усиливается сомнение в целесообразности высадки американца на Луне к 1970 г.
Предложение, сделанное президентом в ООН, представляется мне замечательным, даже если совместные усилия как с политической, так и технической точек зрения, ни к чему не приведут. Оно замечательное хотя бы потому, что может указать нам достойный способ исправить ошибки, которые мы совершили, приняв на себя обязательство лететь на Луну. Были сделаны две ошибки. Одна состояла в решении высадить человека — живое существо, а не приборы — на Луну. Вторая состояла в выборе срока — 1970 г., к которому человек должен был совершить посадку на Луну...'
В статье, опубликованной в 'Wall Street Journal' указывалось: 'Первоначальным обоснованием полёта на Луну... было стремление США опередить русских, поскольку считалось, что они нацелены на Луну так же, как и мы. В этом случае президент Кеннеди сам подорвал данное обоснование, предложив недавно сделать лунную экспедицию совместным американо-советским предприятием. ...
В любом случае, сейчас, как никогда ранее, необходимо провести переоценку программы 'Аполлон'. Нация может получить большие выгоды от более медленного, но стабильного освоения космоса, более управляемой программы с точки зрения ее стоимости и масштабов'.
Интересный взгляд на ситуацию высказал ближайший помощник президента Кеннеди Теодор Соренсон:
'Думаю, у президента были в космосе три цели. Первая — обеспечить его демилитаризацию. Вторая — не допустить, чтобы в нём утвердилась Россия за счёт вытеснения оттуда Соединенных Штатов. И, наконец, третья — добиться того, чтобы престиж и мощь американской науки были на недосягаемой высоте. Все три цели могли бы быть достигнуты в рамках той космической программы, которая завершилась бы нашей победой над русскими в 'лунной гонке'. Каждая из них была бы под вопросом, если б русские продолжали обгонять нас в космосе и были бы первыми на Луне. Но я считаю, что все три цели также могли бы быть достигнуты и с помощью совместной советско-американской экспедиции на Луну. Проблема заключалась в том, что в 1961 г., несмотря на благожелательное отношение президента к совместной программе, мы мало что могли предложить. Очевидно, что в то время русские значительно опережали нас... Однако к 1963 г. наша программа резко ускорила свой темп. Появилась весьма реальная возможность наконец-то сравняться с Советами в космосе. Кроме того, наши отношения с Советами после завершения Кубинского кризиса и заключения договора о запрещении испытаний ядерного оружия значительно улучшились. Исходя из этого, президент полагал, что мы, не нанося ущерба ни одной из этих трёх целей, были в состоянии предложить Советам присоединиться к нам и сделать [эту программу] эффективной и необременительной для обеих стран.'
В октябре 1963 года перед Генеральной Асамблеей ООН выступили Гагарин и Терешкова. В своих выступлениях Юрий Алексеевич и Валентина Владимировна упомянули высказанные президентом инициативы по развитию международного сотрудничества в космосе:
— Наши страны уже сотрудничают в области разработки систем радионавигации, спутниковых систем поиска и спасения терпящих бедствие. Сейчас разворачивается совместная советско-американская лунная программа. Учитывая скорое расширение программ освоения космоса, советское руководство предлагает также включить в список областей сотрудничества в космосе поиск и спасение экипажей космических кораблей, совершивших аварийную посадку (реальное предложение, высказанное Гагариным в ООН в октябре 1963 г), а также готово рассмотреть любые другие предложения как с американской стороны, так и от других государств.
25 октября выступление президента Кеннеди в ООН прокомментировал в очередном интервью для прессы Никита Сергеевич Хрущёв:
— Да, президент ещё до своего выступления проинформировал советское правительство о своих новых инициативах. Он поступил в соответствии с договорённостями, достигнутыми после нашей встречи 1961 года в Вене. Поскольку СССР уже выступил ранее с предложением построить международную орбитальную станцию, мы можем только приветствовать присоединение новых участников к этому проекту.
У нас нет никаких иллюзий, мы хорошо понимаем, что 'холодная война' отнюдь не закончена, и любой совместный проект может прерваться в любой момент, по не зависящим от нас политическим причинам. Но, пока наши партнёры соблюдают дух и букву договорённостей, достигнутых в ходе встречи в Вене, мы тоже будем продолжать соблюдать соглашения и работать вместе во благо всего человечества.
Значение совместного освоения космоса не только в расширении горизонтов познания, но и в разработке новейших технологий, которые затем постепенно внедряются в повседневную жизнь.
Чувствуя противодействие законодателей, президент решил попросить помощи у тех, кому мог доверять — у клана Кеннеди. Он обратился за поддержкой к своему второму младшему брату — Эдварду. 6 ноября 1962 г Эдвард Кеннеди был избран в Сенат, став при этом самым молодым сенатором в истории США, и достойно продолжив тем самым семейную традицию: JFK — самый молодой президент, Роберт — самый молодой генпрокурор. Что было более важно — теперь клан Кеннеди имел своих людей во всех трёх ветвях власти — исполнительной, судебной и законодательной. Президент встретился с Эдвардом в Белом доме:
— Тед, мне нужна твоя помощь в одном деле, которое может оказаться одновременно и интересным, и весьма деликатным. И уж точно — самым важным за всю историю человечества.
— Я буду рад помочь, Джон, если смогу. Что надо делать?
— Речь идёт о нашей совместной с русскими космической программе. О полёте на Луну, а теперь и о международной орбитальной станции, — президент сделал небольшую паузу, пытаясь сформулировать задачу. — Я хочу, чтобы ты присмотрел за этими программами. Полагаю, для тебя самого это тоже может быть интересно и полезно.
— Гм... Безусловно... Но разве космосом у нас занимается не вице-президент?
— Конечно... Но он занимается космосом в целом, всеми этими спутниками... и, говоря прямо, Тед, мистер Джонсон не совсем тот человек, который нужен мне в этом деле, — JFK встал и подошёл к окну. — Мне нужен человек, которому я могу всецело, безгранично доверять, член семьи. Человек, который мог бы одновременно стать 'своим' в NASA, познакомиться с астронавтами и инженерами, и, в то же время, мог бы оказывать влияние на Сенат. Законодатели уже несколько раз подряд урезали бюджет NASA. Если так будет продолжаться, недофинансирование может привести к закрытию пилотируемых программ. Поэтому я и хочу попросить тебя заняться этим. Возможно, в процессе тебе придётся слетать в Советский Союз, и даже не один раз. Ты много путешествовал, для тебя это не будет проблемой.
Эдвард Кеннеди до своего избрания в Сенат действительно посетил Великобританию, страны Западной Европы, Ближнего Востока, Бразилию, страны Латинской Америки, Южную Родезию, Конго, Нигерию, Нигер, Сенегал и Верхнюю Вольту, но в СССР ещё не был, и не мог не заинтересоваться.
— Я тебя понимаю, Джон, и с удовольствием помогу, хотя не знаю, как я смогу стать 'своим' в NASA — я ведь юрист, а не инженер и не учёный. Но дело действительно важное и перспективное.
— Именно, Тед. Дело не просто важное, оно невероятно важное. Сейчас мы вместе с русскими протягиваем друг другу руки через космос, вместо того, чтобы смотреть друг на друга через прицел. Это должен быть обоюдный процесс, череда компромиссов и взаимных уступок. Конечно, уступки с нашей стороны должны быть взвешенными и хорошо продуманными, — предупредил президент. — Поэтому юрист, которому я мог бы доверять как самому себе — как раз тот человек, которого мне не хватает в этой компании технарей и учёных. Понимаешь?
— Да, Джон, но, если честно, пока не представляю, с чего мне начать? — Эдвард задумался. — Побывать в NASA? Съездить ко всем подрядчикам? Они все будут отмахиваться от меня, видя во мне лишь очередного тупого болвана из Сената, которого надо спровадить, прежде, чем Сенат снова обрежет финансирование...
— Было бы хорошо, если бы они все воспринимали тебя как своего представителя в Сенате, по сути — лоббиста. Для начала — поговори с Банди, он во многом разделяет мои убеждения в этом вопросе, — посоветовал JFK. — А потом уже можно будет съездить в NASA.
25 октября 1963 г Макджордж Банди обратился с просьбой ко всем лицам и организациям, задействованным в совместных с СССР космических программах, подготовить конкретные предложения для более подробных переговоров по всем намеченным направлениям.
29 октября Джером Визнер передал Кеннеди меморандум с предложениями NASA по стратегии совместной деятельности. При этом Визнер специально подчеркнул, что 'для NASA нет ничего трудного в том, чтобы составить развёрнутый план совместной программы... и достаточно быстро представить его президенту для дальнейшего рассмотрения'.
31 октября на пресс-конференции, отвечая на вопросы репортёров, президент Кеннеди заявил: '. ..Факт заключается в том, что Советы предпринимают чрезвычайно большие усилия в космосе, и все имеющиеся свидетельства говорят о том, что они будут их продолжать и что у них есть потенциал для этого. Я бы с большой осторожностью отнёсся к словам господина Хрущёва. Как я понял, он сказал, что экспедиции на Луну должна предшествовать соответствующая подготовка. Мы согласны с этим.
С моей точки зрения, та космическая программа, которая сейчас есть у нас, играет ключевую роль в обеспечении безопасности Соединённых Штатов, поскольку, как я уже неоднократно говорил ранее, дело не в полёте на Луну. Дело в приобретении необходимой компетенции для контроля над окружающим миром... Думаю, нам нужно продолжать нашу программу.'
В определённой степени ответом на это заявление президента стали слова Никиты Сергеевича Хрущёва на приёме в Кремле 1 ноября 1963 г.
— С ослаблением международной напряженности не только морально, но и практически, то есть когда это подкреплено практическими шагами по разоружению, можно говорить о реальном расширении сотрудничества между государствами в области освоения космоса. При таких условиях мы, то есть советское руководство, с должным вниманием относимся к предложению президента США о целесообразности объединения усилий СССР и Соединенных Штатов в деле освоения космического пространства с научными целями, особенно что касается совместного полёта на Луну.
Это заявление Хрущёва, сделанное им уже на следующий день после пресс-конференции президента, заявление, в котором руководитель СССР неожиданно выразил готовность сотрудничать с Америкой в осуществлении космических программ, и не только пилотируемого полёта на Луну, ускорило в США подготовку к новому этапу космического сотрудничества с Советским Союзом. 5 ноября на брифинге в NASA побывали специальный помощник и спичрайтер президента Артур Шлезингер, а также сотрудники Бюро по делам международных организаций госдепартамента Харлан Кивленд и Ричард Гарднер. С ними в NASA отправился и сенатор Эдвард Кеннеди.
Однако здесь их ждало разочарование. Настроение в NASA вокруг сотрудничества с СССР в целом Шлезингер охарактеризовал как скептическое. Он отметил после брифинга, что планы NASA 'носили скорее процедурный, чем содержательный характер', предполагая в основном обмен информацией по уже существующим программам и планам. Более-менее продвигалась лишь совместная работа над лунным модулем. При этом у Шлезингера сложилось общее впечатление, что 'у NASA сохраняется весьма негативный подход к идее' космического сотрудничества, и, особенно, в части осуществления экспедиции на Луну. По мнению агентства, 'действительные и существенные шаги будут зависеть от доверия, установленного в ходе взаимодействия процедурного характера', а с доверием у обеих сторон пока ещё было всё плохо. Шлезингер пришёл к выводу, что единственный способ 'расшевелить' NASA — это заставить агентство следовать политике Белого дома, и предложил советнику по национальной безопасности МакДжорджу Банди ещё раз 'выразить интерес президента в прогрессе' установления партнёрства с русскими для полёта на Луну и строительства международной космической станции.
Однако, как минимум один сотрудник НАСА был действительно заинтересован в своём участии в переговорах с Советским Союзом о сотрудничестве в области пилотируемых полётов — Джон Гленн, первый американский астронавт, совершивший в феврале 1962 г. орбитальный полёт. После полёта Гленн установил дружеские отношения с президентом Кеннеди и его братом Робертом.
(В реальной истории Гленн всерьёз увлекся политикой и в 1964 г. ушёл из НАСА, чтобы целиком отдаться новоприобретенному занятию. В 1975 г. он был избран сенатором от штата Огайо и пребывал в этом качестве вплоть до 1999 г.)
4 ноября Гленн отправил МакДжорджу Банди собственный меморандум, в ответ на запрос советника по национальной безопасности от 25 октября 1963 г. относительно 'переговоров с русскими по обмену информацией, полученной в ходе космических полётов'. Гленн предложил 'работать вместе с доктором Драйденом, а также сопровождать его на встречи, где присутствие астронавта будет желательно, с тем, чтобы исследовать возможность взаимного обмена информацией, в частности, в области пилотируемых полётов'. По мнению Гленна, его популярность после орбитального полёта, будет содействовать встречам и переговорам с русскими.
Гленн также предположил, что если Советский Союз пошлёт на переговоры с американцами космонавта, представителя своей пилотируемой программы, 'это продемонстрирует, что предложение президента и впрямь открыло новый канал связи в условиях холодной войны'. В свою очередь, 'отказ русских... только продемонстрирует всему миру, что они не хотят сотрудничать... Президент перехватил инициативу у русских, и один из способов удержать её — принять данное предложение'
Банди показал меморандум астронавта президенту. JFK прочёл документ дважды, потом взглянул на своего помощника:
— А знаете, Мак... Пожалуй, это даже может сработать... Давайте попробуем. Дадим шанс мистеру Гленну, пусть поучаствует в переговорах NASA с русскими. В конце концов, опыт орбитальных полётов у русских сейчас заметно больше, чем у нас, и если мистер Гленн сумеет помочь установить с ними деловые отношения, то пусть он работает на этом направлении и дальше.
(Гленн действительно направил Банди такой меморандум, см. Ю.Караш 'Тайны лунной гонки' стр. 110)
8 ноября Шлезингер и сотрудник Совета по национальной безопасности Чарльз Джонсон разработали черновик директивы президента, адресованной NASA, и попросили 'надёжных людей в NASA и госдепартаменте проверить её содержание'. Те доложили, что документ был воспринят 'с энтузиазмом'. Осознав, что юлить больше не получится, глава NASA ДжеймсУэбб также 'сердечно' приветствовал проект директивы.
