-Добрый день,— голос незнакомца донесся до Берсеркера,— Мое имя Аинз. Прошу простить, но мне действительно необходимо проверить одну мою теорию, поэтому если вы не отступите сейчас... У меня не останется выбора.
Берсеркер не понимал сказанного. Не мог понять.
Однако даже его пораженный безумием разум понял.
Это будет самая сложная битва, что Берсеркер только мог себе представить.
Безумие Берсеркера поглощало его разум подобно пиявке, однако даже оно не могло полностью поглотить его разум и заставить броситься на врага мгновенно. Даже если Берсеркер лишился возможности говорить он все еще понимал.
В этой битве никакие фокусы, никакие трюки, никакие тактики и стратегии не помогут ему. У него не было права даже на одну секунду отвлечься от этой битвы. Берсеркер понял, что у него был один единственный шанс в этом бою.
Берсеркер медленно, словно нехотя, смог произнести единственную фразу, что не поглотило его безумие.
-Атанатон,— Берсеркер, чье имя когда-то было Дарий III, произнес медленно имя своего Благородного Фантазма,— Десять Тысяч Бессмертных.
Спустя секунду Благородный Фантазм Дария принял форму.
Мана Дария ударила во все стороны, принимая форму армии. Его армии бессмертных.
В жизни Десять Тысяч Бессмертных были элитной гвардией Дария, символом могущества персидских царей. Элитное воинство, ставшее его собственным Благородным Фантазмом.
Однако, забавный факт, "бессмертные" не было настоящим названием этого воинства. Это была имя, которым его наградили греческие летописцы того времени. Однако по прошествию времени... Это название обрело куда больше смысла, чем было изначально.
Бессмертные. Вечная гвардия персидского царя. Воины, последовавшие за своим королем даже на тот свет. И вернувшиеся следом. Те, кто больше не был людьми. Те, кто стали действительно бессмертными.
Десять тысяч немертвых солдат Дария.
Каждый из них принимал форму отдельно, обретая щиты, клинки, копья, луки... И костяное тело. Тело нежити.
Каждый из солдат был мелкой сошкой для Слуги. Но десять тысяч? Десять тысяч могли бы погрести под собой любого противника.
Впрочем, это было лишь частью Благородного Фантазма Дария.
Когда Александр Македонский повел свои войска на завоевание Персии он впервые столкнулся в ней с ужасом, громившим солдат, заставлявшим тренированных боевых коней разбегаться в страхе.
Боевые слоны.
Конечно, для Благородного Фантазма что-то вроде боевого слона было не более, чем несуразностью. Однако когда твои войска становятся нежитью, а твой верный боевой слон наводил на врагов ужас в твоей жизни — после становления Слугой он тоже претерпевает определенные изменения.
Подобно тому, как армия Дария стала нежитью его боевой слон превратился в чудовище. Теперь это было даже не животное — это было словно гигантское черное марево из страха солдат, впервые столкнувшихся с непобедимым зверем, и ужаса врага, раздавливаемого огромными ногами существа. Это был зверь подобный химере, но превосходящий ее на несколько порядков не только своей силой, но и своим положением. Это был титанический Фантазменный Зверь сравнимый с пегасом Медузы по своей силе. Это было живое воплощение ужаса, практически неуничтожимое и полное черной магии, готовой обрушиться на врага.
Однако даже если бы невероятно могущественный герой смог бы победить десять тысяч бессмертных, уничтожить зверя, созданного фантазмом Дария, он не нашел бы легкой цели. Ведь в конце ему предстояло встретиться с самим Дарием.
В руках Дария, вознесшегося на спине своего зверя возникло два огромных топора словно бы из потемневшего золота, удар каждого из которых мог бы перерубить даже Слугу одним ударом. Сила Дария превосходила многих и даже среди Берсеркеров заняла бы свое почетное место. Его Выносливость бы позволила тому выдержать не один десяток ударов даже от самых сильных противников. А его Ловкость поразила бы любого, кто мог бы счесть, будто бы Берсеркер обязан был был медленным. Но даже это не было его последним козырем. Его главным козырем было Продолжение Битвы ранга А. С подобным рангом Дарий мог бы продолжать сражаться даже будучи практически полностью уничтожен. Вырванное сердце или истекшая из его тела кровь — ничто бы не остановило Берсеркера в бою, до тех пор, пока его противнику не удалось преодолеть его невероятную силу и нанести удар, способный окончательно остановить натиск существа.
Дарий III в одиночку мог бы занять свое место среди сильнейших Слуг Трона Героев, сравнявшись с Ромулом в бою.
Однако...
-Нежить слаба, но ее количество может стать проблемой,— противник напротив Дария вздохнул,— К тому же весьма интересный призыв... Не могу сразу сказать, какими силами он обладает, но он сам по себе мог бы сравниться с Слугой среднего ранга... И все же...
Дария вдруг почувствовал нечто, что Берсеркер вроде него не должен был знать.
Страх.
-При всей силе твоего фантазма...— Дарий вдруг понял, что даже его сильнейшая козырная карта не заставила противника пошевелиться.
Никаким образом.
Если бы Дарий был призван в качестве Райдера — он бы убоялся сражения с подобным противником. Однако Дарий был призван Берсеркером и потому отреагировал единственным способом, что Берсеркер мог.
"В атаку!" — раздалась его команда, коснувшаяся всех его солдат — "В атаку! В атаку!"
Из глотки Дария вырвался лишь звериный рык.
-Но даже так, остаться без магической защиты и без защиты от инста-килла,— противник вздохнул и поднял руку.
Войска Дария бросились вперед и его зверь последовал за ними, однако Дарий понял. Даже так. Даже в этом бою. Даже выставив на стол все свои сильнейшие карты.
С самого начала его противник пришел лишь проверить свою догадку.
-Смерть,— раздался голос Аинза.
Спустя мгновение, все было кончено. Армии Дария, что могли бы погрести под собой десятки Слуг успели сделать еще несколько шагов, прежде чем каждый из бессмертных упал на землю, мгновенно рассыпаясь в прах. Зверь Дария не смог сделать и шага, мгновенно утеряв свою силу, после чего опал, превращаясь в черный смог на лету. Уже мертвое тело Дария III коснулось земли, ударившись о нее, после чего замерло. Теперь — навечно.
-Я прошу прощения,— Аинз произнес спокойно, после чего взглянул на развевающиеся остатки Благородного Фантазма,— Но глядя на это я не могу назвать подобное сражение иначе, чем... Разочаровывающим.
На секунду Аинз замер, задумавшись, после чего поднял взгляд на неизвестную аномалию в небе и помотал головой,— Надеюсь, что Кухулину его битва нравится больше.
* * *
Магия Смерти
Навык, подразумевающий, что его обладатель оказался посвящен в секреты магии смерти, некромантии и самых темных из тайн вселенной. Навык, подходящий для некромантов, черных магов... И клириков. Несмотря на то, что магия смерти ассоциируется у людей с самой смертью или приносимой с ней тьмой — только поняв суть смерти возможно попытаться победить ее. В конце концов, врач изучает болезни, прежде чем сможет начать изучение лечения. Так и преследующий цель, недоступную даже для Истинной Магии безумец может достичь таинства воскрешения лишь познав таинство смерти.
* * *
Занятий в Халдее было действительно не так уж много.
Киехиме со вздохом перевела взгляд на свой веер, сложенный в ее руках, и задумалась.
Тренировочные площадки? Увольте, она не была настолько невежественна и агрессивна, чтобы ежедневно сражаться с остальными Слугами. К тому же, главной силой Киехиме оставался ее Благородный Фантазм. Используя его она могла бы уверенно победить почти любого Слугу Анчина. Без него... Ситуация могла быть немного противоположной.
Мастерские? Киехиме не страдала излишней любовью к подобным вещам.
Кухня? Киехиме прекрасно умела готовить и будь Анчин в шаговой доступности от девушки та бы не пренебрегла возможностью продемонстрировать это. Однако без Анчина, готовить кому-то еще? Киехиме сморщилась от одной этой мысли.
Комнаты отдыха? В них было полно всевозможных вещей — Моцарт оккупировал как пианино, так и находящуюся там игровые комплексы. Что-то вроде бильярда же у самой Киехиме не вызывало радости. Возможно, опять же, если бы это предложил ее Анчин, то та была бы только рада возможности взглянуть на одно из множества развлечений этого мира вместе с ее любимым, однако без него все это было бессмысленно.
Итого у Киехиме оставалось мало вариантов доступного времяпрепровождения.
Киехиме взглянула на свою руку, наслаждаясь идеально наманикюренными ногтями, после чего на ее белую шелковистую кожу и прекрасные серебряные волосы, после чего помотала головой.
Салон красоты был использован во всех его возможностях. Даже если бы Киехиме хотелось посетить его еще раз — она бы просто не нашла возможности использовать его еще в каком-либо качестве.
Иными словами, Киехиме буквально нечем было заняться.
"Я уверена, Анчин сейчас сражается..." — эта мысль сжала сердце девушки стальной хваткой — "Ради меня... Совсем без меня..."
Всего одна мысль об Анчине заставила Киехиме вздохнуть прерывисто. Не стоит. Он просто не может допустить и мысли о том, чтобы заставить ее, Киехиме, свою возлюбленную, сражаться. Он не может вынести даже мысли о том, что та будет ранена в бою, также, как и она не могла вынести мысли о том, что ее Анчин сражается где-то там, в Сингулярности.
"Анчин" — Киехиме вздохнула еще раз прерывисто, после чего утерла слезы из глаз рукавом своего кимоно — "Прошу тебя... Только вернись..."
На секунду Киехиме коснулась мысль о том, чтобы потребовать информацию об Анчине от "шефа", Ольги-Марии, но та, стоило только ей появиться, исчезла — "Эти идиоты до сих пор не наладили контакта с Сингулярностью..."
Киехиме насупленно вздохнула. Какая беспечность! Как Анчин только мог допустить, чтобы такие идиоты общались с ним! Анчин был бы гораздо лучшим лидером — в этом Киехиме была уверена.
Однако даже несмотря на подобные мысли, жестокая правда реальности перед глазами Киехиме не спешила исчезать.
Ей просто нечем было заняться.
Девушка вздохнула еще раз, после чего задумалась. Она не настолько глупа и вульгарна, чтобы подобно этой мелкой мерзавке, Серенити, сидеть в своей комнате часами и днями напролет, уставившись в стену. Нет, она была возлюбленной Анчина — и пусть эта Серенити сколь угодно зовет себя "женой", Киехиме знала правду! — и потому не могла позволить себе, чтобы ее глупое поведение отразилось на ее возлюбленном Анчине!
Поэтому Киехиме, после еще одного тяжелого вздоха, все же решилась. Решилась отправиться в единственное место, подходящее ей по статусу, как возлюбленной Анчина, и Слуги Мастера. В библиотеку.
Возможно, по крайней мере, в библиотеке она могла бы найти себе лекарство от скуки. Ни один любовный роман, конечно же, не мог передать ту же глубину и силу чувств, что существовали между ней и Анчином, однако авторы могли попытаться. Возможно даже их попытки смогут развеять скуку самой Киехиме.
Придя к итоговому решению, девушка двинулась сквозь извилистые коридоры Халдеи, оказавшись перед своим местом назначения спустя всего несколько минут.
"Главная Библиотека Халдеи" — гордо значилось над огромной аркой входа, за которой, до далеких стен и витражных окон простирались огромные, уходящие ввысь на многие метры стеллажи, заставленные книгами. Действительно, библиотека Халдеи была заполнена книгами — различного содержания — как и полагалось исследовательскому институту и логову магических исследований под патронажем семьи Анимусфера. Даже если из этой семьи в живых в данный момент остался лишь один человек.
Киехиме сделала шаг внутрь, после чего немного нахмурилась. Ее острые чувства дракона подсказали ей, что недалеко от нее находился еще один посетитель. Даже более того — по одному запаху Киехиме могла определить Слугу. Количество Слуг, посещающих библиотеку было не так велико — и стало еще меньше после ухода Медузы в Сингулярность — еще одна деталь, которой Киехиме рада не была — однако из всех маловероятных вариантов Киехиме определенно не рассчитывала на этот.
-Хассан?— девушка чуть удивленно взглянула на Слугу, чьи очертания были скрыты изорванным черным балахоном, а лицо белой подобной черепу маской.
Ассасин же, услышав свое имя, лишь протянул свою длинную костлявую руку, взяв одну из стоявших на полке книг, после чего обернулся к девушке и кивнул той в ответ,— Киехиме.
Киехиме не было нужды общаться с кем-то вроде Хассана. Строго говоря, у нее не было и желания делать это, однако принимая во внимание общую плачевную ситуацию Киехиме, оказавшейся страдающей от безделья, и тот факт, что Хассан общался с Анчином в этом воплощении дольше, чем сама Киехиме, та все же решила завязать нечто вроде диалога.
Бросив взгляд на полку, с которой была взята книга, Киехиме удивленно подняла бровь,— Мемуары Марии-Антуанетты? Хассан, до этого момента я бы никогда и не подумала, что тебя интересуют исторические романы.
-Меня не интересует их художественная часть,— Хассан, однако, ответил настолько же спокойно, что можно было решить, будто бы тот вовсе не желал общаться с Киехиме,— Меня интересуют только факты.
-Вот как?— Киехиме покачала головой,— И какие же факты в биографии несчастной королевы Франции тебя могли заинтересовать?
Сама Киехиме имела в виду сказанное в качестве легкой шутки, однако неожиданно для той Хассан, пролистав несколько страниц, протянул вдруг открытую книгу девушке,— Этот.
Киехиме, приняв книгу, внимательно вчиталась в строки, укзаанные Хассаном.
"...Существует достаточно известная легенда, будто бы кольцо Марии-Антуанетты было преподнесено ей семьей крестьян, хранивших кольцо в качестве семейной реликвии." — гласили сухие строчки текста — "Якобы, это кольцо передавалось в их семье более трехсот лет, ожидая своего часа, когда оно сможет быть подарено Марие-Антуанетте. Само кольцо было изготовлено из серебра высшей пробы и инкрустировано крупным рубином, на самом кольце была выгравирована надпись "Цветок Версаля". По преданию странствующая девушка и двое ее спутников нуждающиеся в еде и крове однажды посетили семью крестьян, после чего, когда крестьяне оказали им радушие, девушка оставила им свое кольцо.
Конечно, подобная легенда, хотя и красива, не имеет никакой основы под собой и скорее всего была придумана уже позднее, в то время как само кольцо было создано придворными ювелирами..."
Киехиме незаинтересованно провела глазами по еще нескольким строчкам, после чего, определив, что более ничего интересного в книге написано не было, вернула книгу обратно.
-И что я должна была понять из этого отрывка?— Киехиме взглянула на Хассана, что, закрыв книгу, вернул ту на место.
-Хм?— Хассан вдруг повернулся к Киехиме и немного наклонил голову, словно в непонимании, после чего медленно кивнул,— Ах да, ты же не присутствовала тогда... Хм, тогда, возможно я знаю кое-что, что позволит тебе понять.
После этих странных слов Хассан вдруг разогнулся, позволив себе подняться на высоту его полного роста.
