-Жанна, — обратился тот к девушке, находившейся рядом, — Прошу прощения, но...
-Ничего страшного, — девушка попыталась улыбнуться, но Аинз все же мог понять, что той было неуютно от постоянного напоминания о том, как ее воспринимал народ Франции, — Я все понимаю.
Аинз в ответ также взглянул на Моцарта, но тот понял его без слов, кивнув в ответ. Оставалось только надеяться, что тот сможет удержать Марию-Антуанетту от необдуманных поступков.
-Хорошо, в таком случае, — Аинз взглянул на Жана, — Идем.
Жан только кивнул на это.
* * *
Аинз вышел из леса вмест с Жаном спустя несколько десятков минут, после чего практически сразу же оказался окликнут.
-Эй там! — раздался голос одного из стражников с наспех сколоченной дозорной вышки, — Стоять! Кто такой?!
Аинз на это сделал шаг назад, позволив Жану выйти вперед.
-Жан II Алансонский! — сделал он шаг вперед.
-Что? — на секунду мужчина на вышке моргнул, — Герцога Алансонского захватила в плен Ведьма!
-И я сбежал из плена! — мужчина сделал еще шаг вперед, — Мне необходимо встретиться с Жилем!
На секунду мужчина на дозорной вышке замолчал, но когда Аинз уже было подумал, что тот сейчас спустится или пропустит их тот показал все же определенную дисциплину и вместо того крикнул в лагерь, продолжая следить за двумя появившимися неизвестными.
Спустя пару секунд из лагеря появилось несколько человек, вооруженных и собранных — судя по всему, это был какой-то патруль. Каждый из них был обычным человеком, но все они были хорошо вооружены и закутаны в кольчугу, так что появившийся конвой выглядел достаточно внушительно для обычных людей. Однако когда они приблизились к двум продолжавшим стоять людям на их суровых уставших лицах проступило удивление при виде живого Жана.
-Ваша Светлость! — мгновенно сориентировался первый из двигающихся людей и присел на одно колено, за которым последовали все остальные.
-Ах, Сир Лансель, — Жан улыбнулся, — Рад видеть вас в добром здравии.
-Ваша Светлость, но как? — сир Лансель на это поднял голову в удивлении, — Ведь Ведьма...
-Я сбежал из ее плена, — Жан вздохнул, после чего кивнул в сторону Аинза, — С помощью моего друга.
После этого Аинз наконец удостоился внимательного взгляда от прибывших людей, что пытались определить, кем он являлся на самом деле.
Единственной вещью, являвшейся странной для их восприятия оказалась его странная одежда, являвшаяся одеждой принесенной из Халдеи, однако никто не решился ничего спрашивать, доверившись суждению герцога, так что поднявшись с колена люди мгновенно обступили герцога и Аинза, словно бы охрана, после чего направились вперед. Судя по всему подобное было привычно для Жана, однако Аинз, оказавшийся в своеобразном оцеплении, почувствовал себя неуютно, словно бы конвоируемые заключенный, но в любом случае двинулся следом.
Путь через лагерь занял определенное время, так что у мага появилась возможность оглядеться вокруг и увидеть, как же выглядела база остатков Французской армии.
Зрелище вокруг... Не было мрачным, но и совершенно не впечатляло. Оглядевшись вокруг Аинз увидел множество людей, занимавшихся своими делами. Кто-то травил байки сидя рядом с небольшим костром, кто-то одиноко подтачивал клинок, кто-то просто отдыхал, откинувшись на спину и подставив свое лицо дневным лучам солнца. Среди палаток периодически сновали молодые ребята, разносившие еду, или медленно ковыляли раненые с перевязанными руками и ногами. Где-то невдалеке Аинз увидел промелькнувшего всадника, торопившегося куда-то по своим делам.
Лагерь жил обычной лагерной жизнью. Конечно, с одной стороны это было нормально, однако Аинз ожидал увидеть нечто более... Впечатляющее?
Люди, ходившие вокруг, выглядели уставшими, хмурыми, даже мрачно решительными. Не было никаких залихватских песен, улыбок, бравады и едва сдерживаемого куража. Люди вокруг словно бы и не сражались — или предпочти забыть о том, что они сражаются — из-за чего иногда возникающий смех или рассказываемые у костра истории казались какими-то неестественными, словно неуместные, как нанесенный на труп макияж или маска, пытающаяся скрыть уже начавшие проявляться трупные пятна.
В конце концов Аинз проделал путь с конвоем до центрального, самого большого шатра, рядом с которым странное чувство, что он ощущал ранее, только усилилось, после чего Лансель и несколько отправленных вместе с ними солдат, оставив Жана на пороге, отсалютовали ему и отправились восвояси.
Жан же, взглянув на Аинза, кивнул ему и откинул полы шатра, войдя первым. Аинз зашел следом.
Единственным человеком в шатре оказался мужчина. Высокий, он все же был худощав, из-за чего он совершенно не казался угрожающим, несмотря на пристальный взгляд больших глаз и латы, скрывавшие его тело полностью. Каким-то образом его коротко стриженные черные волосы только добавляли ему худобы, делая его еще чуть выше визуально. Клинок же рыцаря стоял в ножнах недалеко от него, но Аинз понимал, что тому не понадобится много времени на то, чтобы достать его в случае необходимости.
Первым, кого увидел сидевший мужчина оказался Жан, однако тот, прежде чем встать к своему другу, перевел взгляд на Аинза.
"Ах, так вот оно что..." — маг мгновенно понял, что за странное ощущение не покидало его все это время.
После произошедшего мужчина отложил от себя недописанное письмо, которым он занимался все это время, и поднялся из-за стола, встав во весь свой немаленький рост. Жан двинулся к нему на встречу, на что мужчина двинулся к нему, обойдя стол. Спустя секунду два давних друга обнялись друг с другом.
-Жан, твою же мать...— пробормотал Жиль, — Я думал, что уже и не встречу тебя никогда.
-Поверь, я удивлен не меньше твоего, — Жан в ответ проговорил, после чего стиснул его еще сильнее в объятиях.
Спустя пару секунд мужчины сделали шаг назад, после чего взглянули друг на друга.
-Но как, Жан? — только удивился тот.
-С помощью моего друга, — на это Жан кивнул в сторону мага.
-Аинз, — тот сделал шаг и протянул руку рыцарю. В момент же рукопожатия Аинз счел нужным уточнить, — С помощью меня... И моих Слуг.
Жан не услышал ничего особенного в произнесенном, однако Жиль мгновенно взглянул на Аинза внимательны взглядом, уловив скрытый от обычных людей подтекст.
-Жан, — Жиль улыбнулся старому другу, — Наверное тебе стоит показаться врачам.
Жан чувствовал себя полностью здоровым и Аинз сам мог поручиться в качестве его лечения, однако командир мгновенно уловил посыл.
-Конечно, — тот кивнул и вышел из шатра.
Жиль же вернулся за свое место и отложил недописанное письмо в сторону.
-Присаживайся, — указал он на стул напротив, которым и воспользовался маг. Спустя же секунду, когда маг оказался напротив рыцаря, тот взглянул на него внимательно, — И как же вы оказались здесь?
Аинз на это только вздохнул, приготовившись к частично правдивому рассказу
* * *
Жанна почувствовала себя неуютно в момент, когда ее нога ступила на порог шатра. Жиль, ее старый друг, ее главный соратник... Она так долго не виделась с ним...
За это время ее двойник совершила столько зла... Как отреагирует на нее Жиль?
Жиль был для нее... Как старший брат. Конечно, в этом присутствовала любовь, но не романтическая, а платоническая, семейная, поэтому она боялась. Она боялась, что увидит в его глазах тоже недоверие, что и в глазах Жана. Она боялась, что тот будет считать ее виновной в делах, совершенных Ведьмой. Она боялась, что тот будет глядеть на нее с сомнением или отторжением. Она не боялась смерти, но подобное... Вселяло в нее страх.
В момент, когда Жанна оказалась внутри шатра ее взгляд оказался мгновенно прикован к молчаливому рыцарю, что сидел напротив Аинза. Все такой же высокий и худощавый он выглядел также, как и в последний раз, когда Жанна видела его.
Жиль также мгновенно увидел девушку, однако ничего не произнес. Вместо этого он поднялся со своего места, обойдя длинный стол, после чего решительно направился к ней. Девушка внутренне сжалась, когда возвышавшийся над ней на голову рыцарь подошел к ней и прикрыла глаза.
Спустя секунду она ощутила, как он стиснул ее в крепких объятиях.
От удивления девушка открыла глаза, однако увидела только то, как опустившись на одно колено Жиль продолжал обнимать ее, прикрыв глаза.
-Жанна, — пробормотал он, стиснув ее еще больше, — Жанна... Жанна...
Неуверенно Жанна обняла его в ответ, все еще ожидая подвоха, но тот лишь обнял девушку еще сильнее, почти давя ее в своих объятиях.
-Жанна... Жанна! — пробормотал он еще раз, — Я знал. Я знал, что это неправда! Я знал, что это все ложь. Что ты не способна на подобное. Что ты вернешься. Я знал, я верил! Я верил как и ты!
После этого Жанна наконец то приняла объятия мужчины и ответила ему этим же, стиснув его со всей силы.
-Жанна... Господи, Жанна! — Жанна почувствовала, как скатившаяся одинокая мужская слеза упала на ее плечо, — Я молил, я верил, Жанна! Я знал, Жанна, я верил...
Жиль не предал ее.
Жанна улыбнулась этой мысли.
Жиль не предал ее. Жиль не сомневался в ней. Жиль верил в нее и продолжал сражаться за Францию.
Не сдерживаясь, девушка обняла своего друга и, не скрывая эмоций, разрыдалась.
Последнее, что она увидела это то, как тактично Аинз покинул шатер, оставив двух Слуг наедине.
* * *
Подавление Эмоций: EX (A+++) (Конкретный пример)
В Иггдрасиле вся нежить неуязвима для любых манипуляций разумом или эмоциями. Скелеты или вампиры, зомби или призраки, все они защищены от подобных воздействий, к неудовольствию иллюзионистов и суккубов, а также всех игроков, избравших подобный класс или расу. Однако вместе с защитой пределы подавления эмоций у различной нежити все же различны. В то время как вампиры не обладают пассивным подавлением эмоций вовсе, большая часть рас нежити обладает определенным объемом чувств, что они могут испытывать — как например призраки ограничены в положительных эмоциях, однако свободны в накоплении злобы, ненависти, горечи и обиды на живых, что, согласно лору, и приводило их к постепенному безумству с прожитыми годами. Нежитью, на которую это ограничение же распространялось сильнее всего являлись скелеты.
Хотя Оверлорд и не является скелетом ни в коем случае — это является далекой, возвышенной ветвью его эволюции, прошедшей все этапы становления от безмозглых костей до величайших магов мертвых. Скелет едва способен испытывать эмоции, однако ступив на путь становления Личем идущий дополнительно лишается части своих эмоций, принося их в жертву магии — после чего, сохранив лишь остатки своей былой личности, отказывается от нее окончательно, достигая высшего уровня магии среди нежити, в результате чего оставшаяся личность внутри едва способна на какую-либо эмоциональную реакцию и отныне руководствуется лишь холодным разумом и логикой. Единственной вещью, что все еще способны вызывать в них подобие эмоционального отклика являются их воспоминания, обретенные до момента становления Оверлордом, в те времена, когда они еще были способны на какие-либо чувства.
Аинз является уникальным в том смысле, что он способен самостоятельно контролировать проявления этого навыка, однако в случае его активации формирование каких-либо эмоций, связанных с окружающими событиями практически немыслимо.
Но все же возможно, в той же мере, в которой возможна ситуация при которой атомы, парящие в воздухе, случайным образом смогут собраться в упакованную коробку пиццы от случайного столкновения. Иными словами — возможность этого необозримо мала.
Но столкновение с Истоком рождает чудеса.
* * *
-Итак...— Аинз наклонился вперед, скрестив перед собой руки — жест, подсмотренный у начальника в своей прошлой жизни, — Сколько у вас солдат?
На это Жиль только подлил себе чуть вина, после чего ради приличия предложил присутствующим, но все собеседники отказались. Только Мария-Антуанетта потянулась было за бокалом, но ее руку легко увел Моцарт, только чуть нахмуренно взглянув в лицо девушки, что озорно ухмыльнулась и показала тому язык. Жиль же не обратил на произошедшее внимания и немного отхлебнул из бокала, после чего, найдя взглядом Жанну, чуть неодобрительно смотрящую на алкоголь, смущенно кашлянул и отставил от себя бокал.
-Двадцать тысяч, — в итоге все же произнес он и вздохнул.
-Двадцать тысяч? — Аинз чуть-чуть нахмурился и взглянул на Жана. Тот утверждал, что принял бой с Ведьмой командуя половиной армии Франции, семьюдесятью тысячами, так что даже если бы он приукрасил — Жиль должен был командовать минимум в два раза большим числом.
Однако Жан только вздохнул и вмешался в диалог, — Неужели все так плохо?
Жиль только мрачно кивнул.
-Сражения с армиями это одно, — рыцарь поморщился, — И сражение с бесконечными ордами чудовищ, день изо дня, отступая, ведя безнадежный бой — совершенно другое. Кто-то погиб, но большая часть просто сбежала. Падение морали, осознание безнадежности... Кто-то даже прельстился предложениями Ведьмы... Я не знаю, что случилось с ними сейчас.
После этих слов в шатре повисла неуютная пауза.
-Ясно, — Аинз вздохнул на эти слова, — Все ясно.
Было ли Аинзу что-либо ясно из этих слов? Конечно нет.
Однако простая мысль о том, что двадцать тысяч солдат вместо шестидесяти было плохо.
Жиль, произнеся горькую правду, откинулся на спинку стула, после чего задумался и перевел взгляд на Жанну, сидевшую рядом с ним все это время.
-Если бы наша Святая вернулась к нам в это время — это смогло бы вернуть солдатам мораль, — Жилю было почти физически больно произносить эти слова, однако не произнести он их не мог, — Но в текущих условиях, когда Ведьма совершила столько ужасных вещей...
Командир попытался всеми возможными силами избежать оскорбления Жанны, однако та все же чуть вздохнула, понимая невысказанную подоплеку.
На секунду тишина вернулась в шатер, прежде чем подал Жан, — На самом деле... У меня есть идея.
После этого, когда взгляды всех присутствующих скрестились на нем — герцог перевел взгляд на Аинза. Аинз же только моргнул в ответ, после чего Жан, решив, что маг предоставлял ему возможность высказаться, начал.
-Аинз подсказал мне эту идею, — после этого Аинз замер на секунду. Он подсказал?! Что он мог ему подсказать?! — Так получается, что Ведьма в любом случае не отпустит нас — или эту армию. Она вернется еще раз — сильнее и злее чем раньше, с еще большим числом чудовищ, чем до того. Она не отступит так просто. Так почему бы не нам не использовать это себе на руку?
Все присутсвующие переглянулись, после чего Моцарт, сообразивший, к чему вел Жан, взглянул на Аинз и кивнул, — Вот как... В таком случае это может сработать.
"Что сработать?" — Аинз почувствовал себя окончательно выпавшим из разговора.
К его счастью, Жан продолжил говорить.
-В любом случае Ведьма вернется с новой армией, — Жан наклонился к столу, — И мы будем защищаться. Защищать армию... Почему бы тогда не использовать это как обоснование возвращения Святой?
