Мандрагора Свободы (главы 1-18)

На этот раз за руль сел Никельсон, а Джордан занял «адмиральское» место. Он уже сидел здесь несколько дней назад, когда встречал в аэропорту Джеймса Хеллборна — самозванца Хеллборна — после возвращения того из Южной Америки. Теперь на месте Хеллборна сидела леди Патриция, заметно погруженная в загадочные и, скорей всего, страшные мысли.

До русского посольства добрались почти без приключений. Почти.

— СТОП!!! — внезапно рявкнула Патриция, когда до русского посольства оставалось проехать всего один квартал, и Никельсон послушно ударил по тормозам. — Где это мы — и что это такое?!

На первый вопрос Джордан ответил сразу, это было нетрудно:

— Мы у ворот монгольского посольства, миледи. И… что вы имеете в виду?

— Машина, — сказала Патриция. — Вон там. Машина у тротуара. Этой машиной в последние дни пользовался самозванец.

— Точно, — Джордан проследил за ее взглядом и тоже узнал этот черный лимузин. — Ваши приказы?

— Дурацкий вопрос, — прошипела леди-протектор, — осмотрите ее, изучите ее, загляните внутрь, ищите следы и подсказки — не мне вас учить.

Джордан и Никельсон поспешно бросились исполнять приказ.

Лимузин оказался не заперт. На водительском кресле и пассажирском кресле рядом с ним, а также на руле, лобовом стекле и приборной панели — кровь, много крови и кровавых ошметков. В пассажирском салоне — три стрелянные гильзы. Больше ничего интересного.

— Здесь кому-то вышибли мозги, — констатировал Никельсон, и тут же согласился с ним Джордан. — Потом трупы выбросили наружу, кто-то сел за руль и проехал еще несколько миль.

На сей раз Джордан нашел с чем не согласиться:

— Иногда после такого происшествия трупы не выбрасывают слишком далеко. Открой-ка багажник…

Но в багажнике было пусто и чисто.

— Оставайся здесь, — велел Джордан и решительно зашагал к воротам монгольского посольства — двадцать шагов, не больше.

У ворот, как и положено, дежурили четверо. Два монгольских гвардейца в парадных мундирах с никелированными винтовками стояли по стойке «смирно»; и два офицера Мандрагорской Госбезопасности, чуть в стороне, которым стоять по стойке «смирно» строго воспрещалось. Один из них курил под навесом, другой неторопливо прохаживался взад-вперед. Увидев старшего по званию, сопливые аспиранты напряглись и подобрались; курильщик на всякий случай погасил сигарету.

— Давно он здесь стоит? — Джордан кивнул на черный лимузин.

«Курильщик» достал из нагрудного кармана маленький блокнот, полистал.

— Около двенадцати часов назад. Машину оставили здесь еще в прошлую смену. Наши предшественники доложили наверх, дежурный офицер в штабе велел пока ничего не делать. Когда мы заступили на пост, то на всякий случай запросили дополнительные инструкции. Нам сказали не обращать внимания. Мол, не нашего ума дела. Если господин протектор одолжил машину своей русской подружке, чтобы покататься…

— Что? — не понял Джордан. — Какой подружке? Что ты несешь?!

— Эту машину оставила здесь мадам Стеллер, русский посол, — на всякий случай покраснел аспирант. — Припарковалась и ушла пешком в ту сторону.

Лейтенант Джордан проследил за указательным пальцем собеседника — ну да, посольство СССР находилось в той самой стороне.

Несколько секунд спустя Джордан и Никельсон уже докладывали о результатах расследования новой мандрагорской королеве.

— Поехали дальше, — скзвозь зубы прошипела Патриция.

У ворот русского посольства другой мандрагорский офицер заглянул в другой блокнот.

— Да, мадам Стеллер пришла пешком, двенадцать часов тому назад. Очень торопилась. Ее мундир плохо выглядел — как будто она в нем ванну принимала, а потом на песке валялась. Пятна крови? Может быть, не уверен…

Джордан кивнул и направился к русским гвардейцам, охранявшим воротам:

— Открывайте. Леди-протектор с дружеским визитом к послу СССР.

— Не положено, — прогудел старший гвардеец. — Not allowed.

— Что значит «не положено»? — изобразил удивление Джордан — для этого ему не пришлось слишком напрягаться. — Наша глава государства желает немедленно говорить с русским послом по срочному делу особой важности!

— Не положено, — повторил русский офицер голосом хорошо настроенного робота.

— Вы меня хорошо понимаете, капитан? — Джордан покосился на погоны собеседника. — Я могу пригласить переводчика…

— Я вас прекрасно понимаю, лейтенант, — прозвучало в ответ, на правильном английском языке с тяжелым русским акцентом. — Не положено. У нас приказ. Госпожа посол занята важными делами. Сейчас она не может никого видеть. Я уверен, она с вами непременно свяжется, как только у нее появится свободное время. Хорошего вам вечера. — И русский офицер демонстративно отвернулся.

Джордан развел руками и вернулся к своей госпоже.

Патриция Бладфильд несколько секунд пялилась на запертые ворота, потом спросила своим обычным спокойным голосом:

— Где-то здесь в посольском квартале должен быть наш опорный пункт?

— Так точно, миледи, — отозвался Никельсон. — Полицейский участок, который отвечает за охрану квартала — но там и агенты МГБ сидят, и отряд армейского спецназа…

— Очень хорошо, — кивнула Патриция. — Поехали туда. Быстро, очень быстро.

В полицейском участке леди-протектор немедленно потребовала к себе начальника спецназа. Бравый коммандер немедленно явился на ее зов, сопровождаемый десятком младших офицеров. Никельсон немного ошибся — это был флотский спецназ, морские коммандос, они же Черные Вертолетчики.

— Слушайте меня внимательно, коммандер Пек, и вы, джентльмены, — сказала леди Патриция. — Потому что это будет самое важное задание за всю вашу карьеру — нет, за всю вашу жизнь. Ваша цель — посольство СССР. Вы должны взять его штурмом. Не стесняйтесь использовать любое оружие. Гранаты, огнеметы, боевые газы — ни в чем себе не отказывайте. Убивайте всех, кто встанет у вас на пути. Пленных не брать. Кроме одного. Надежда Стеллер, русский посол. Вы знаете, как она выглядит? Вот и отлично. Она нужна мне живой и невредимой. Любой ценой и как можно быстрее. Прямо сейчас. Поражение неприемлемо, и потому не обсуждается, а награда за успех превзойдет все ожидания. Вы меня поняли?

Черные вертолетчики переглянулись. Атаковать иностранное посольство, к тому же союзного государства — это было слишком даже для них, привыкших выполнять самые грязные и немыслимые приказы.

Но, с другой стороны, они были настоящими мандрагорцами.

— Ваш приказ понятен и будет исполнен, миледи, — коммандер Пек отвесил короткий поклон и повернулся на каблуках, собираясь уходить. И в этот самый момент сонную тишину посольского квартала за окном разорвал омерзительный и протяжный вой, постепенно переходящий в ультразвук.

— УуууууууууууууУУУУУУУУУУУУУУУУУУ!

— Что это? — не сразу поняла Патриция, но тут же криво усмехнулась. — Ну да, конечно…

«Ничего странного, — подумал Джордан, — я тоже не сразу догадался». Неудивительно. Последний раз мандрагорцы слышали нечто подобное десять с лишним лет тому назад.

Сирена воздушной тревоги.

— Торопитесь, господа! — крикнула леди Патриция в спину коммандеру Пеку. — У нас осталось не так много времени! Впрочем, — добавила она несколько секунд спустя, расплываясь в какой-то жутковатой улыбке, — есть и хорошие новости. Прямо сейчас мы можем захватить и разгромить все посольства в городе. Никто ничего не узнает. Потому что они заметут все следы.

«Они» — экипажи бенгальских бомбардировщиков и ракетных катеров, железные люди в стальных кораблях, готовые с минуты на минуту обрушить первобытную ярость огня на древнюю столицу Мандрагоры.

Глава 11. Девушка и Смерть

«Нарушение прав человека? Такого понятия не существует. Есть только безопасность государства — и те, кто угрожают этой безопасности».

Дэвид Ли Генри, «Зло, творимое людьми».

* * *

— Хватит притворяться, Надя, — сказала Патриция Бладфильд. — Я не слепая, я прекрасно вижу, что ты давно проснулась. Можешь открыть глаза и полюбоваться окружающим пейзажем.

Надежда Стеллер так и сделала.

Прикрытая простыней, она полулежала в кресле, напоминающем зубоврачебное. Возможно, таковым оно и являлось. Просторная комната, в центре которого стояло кресло, походила одновременно на кабинет врача и медицинскую лабораторию. Прохладно, градусов 18-19, прикинула Надя. Разумеется, по мандрагорским стандартам это почти жара. Мягкий верхний свет. Белый потолок, белые стены, белый кафельный пол. В воздухе стоит крепкий запах лекарств и химических реактивов. На многочисленных белых столах расставлены и разложены колбы, склянки, банки, сосуды Дьюара и хромированные медицинские инструменты. В дальнем углу человек в белом халате склонился над микроскопом. А прямо перед ней в удобном мягком кресле развалилась леди Патриция Бладфильд в своем неизменном черном мундире. Другой мандрагорец — как зовут этого молодого офицера из МГБ? а, вспомнила, Джеймс Джордан — подпирает стенку по правую руку от Патриции. И еще один мандрагорец, слева от Патриции, повернулся спиной и копается в стоящем на столе переносном мини-холодильнике. Вот, вроде бы и все. Хотя нет, не все. Зачесался нос, и тут Надежда обнаружила, что не может до него дотянуться — правая рука пристегнута к подлокотнику наручниками. Как и левая. Кроме того, из левой руки торчит игла капельницы. Вот теперь точно все. Доска расчерчена, фигуры расставлены. Правил не существует.

— Послушай, Патриция, — спокойно сказала Надя Стеллер, — я не понимаю, что ты задумала…

— Да все ты прекрасно понимаешь, — ухмыльнулась некоронованная мандрагорская королева.

-…но еще не поздно все исправить, — продолжала Надя. — Освободи меня, и мы спокойно обо всем договоримся. В прошлом мы успешно и неоднократно находили выход из куда более сложных и запутанных ситуаций, можем сделать это и теперь.

— Можем, — хитро улыбнулась Патриция, — но ты останешься прикованной к креслу. Между прочим, доктор Флинн, зачем эта простыня? Не надо стесняться, здесь все свои! — леди Бладфильд с грацией саблезубой кошки выпрыгнула из своего кресла и одним стремительным движением сорвала с Нади простыню. — А, теперь понимаю. Годы идут, и мы не становимся моложе. — Простыня вернулась на место — до поры до времени. — Так на чем мы остановились? Ах, да. Выход из сложной ситуации. Точно. Можно сказать и так.

— Ты с ума сошла, — хладнокровно продолжала мадам Стеллер. — Напасть на посольство СССР?! Похитить русского посла в самый разгар войны? Ты должна понимать, что мои соотечественники этого так не оставят! Желаешь превратить союзника в смертельного врага? Это легко можно устроить. Но еще не поздно все исправить. Я бы на твоем месте поторопилась. Время не терпит — идет война, каждая минута на счету, а меня должно быть ищут…

— У меня для тебя новости, — Патриция вернулась на свое прежнее место и устроилась поудобнее. — Сразу две. Никто тебя не ищет. Война закончилась. Между прочим, мы победили. Да здравствует Мандрагора!

— Это невозможно, — прошептала Надя. — Ты лжешь.

— Нас, мандрагорцев, придумали для того, чтобы делать невозможные вещи, — поучительным тоном заметила леди-протектор. — Мы продержали тебя под наркозом почти две недели. Если быть совсем точным — тринадцать дней. Тринадцать, ха-ха-ха! Счастливое число. Более чем достаточно. И выиграть войну, и замести следы.

— Ты лжешь, — повторила Стеллер.

— А смысл? — удивилась Патриция. — Давай-ка я тебе все подробно расскажу. Торопиться некуда — это была настолько полная и чистая победа, что Мандрагора будет наслаждаться миром и безопасностью много-много лет. Никто не посмеет на нас напасть — да что там, в ближайшие годы никто не посмеет косо посмотреть в нашу сторону! Короче говоря, дело было так. Вы с предателем Хеллборном — то есть самозванцем Хеллборном отлично поработали. Все эти тщательно спланированные приказы, которые разбросали наши флоты по всей планете и оставили Мандрагору совершенно без прикрытия. Бенгальцы и их союзники не сразу поверили своему счастью, но как только поверили — тут же перешли в наступление. Авианосцы и фрегаты беспрепятственно забрались в территориальные воды и забросали столицу бомбами и ракетами — ты застала самое начало, но должна это помнить. Чуть позже десантные суда вошли прямо в гавань и принялись высаживать морскую пехоту сразу на причалы. Мы и глазом не успели моргнуть, как Мандрейк-сити оказался в их руках. Генерал Глинн принял мудрое решение — приказал гарнизону сложить оружие и объявил столицу открытым городом, дабы избежать бессмысленного кровопролития. Генерал Ле Брис, губернатор Южного Полюса, объявил себя временным протектором и приказал всем легионам в Антарктике сложить оружие, а сам прибыл в столицу, чтобы объявить всеобщую и полную капитуляцию. Но бенгальцы не торопились ее принять. Они собирались растянуть удовольствие. Из Дакки поспешно примчались самые высокопоставленные вожди и полководцы бангов. Пригласили толпу иностранных дипломатов и журналистов. Нагнали еще больше солдат, чтобы пройтись по улицам Мандрейк-сити победным парадом. Мы подождали еще немного, пока они не набились в город, как сардины в консервную банку, а потом коммандер Пек — помнишь коммандера Пека? это разгромил твое посольство и взял тебя в плен; настоящий герой, земля ему снегом — так вот, а потом коммандер Пек — ПУФФФФФ! — взорвал в центре города ядерную бомбу. И все, нет больше города. Мандрейк-сити, наша древняя столица, больше не существует, — грустно вздохнула Патриция. — Там еще оставалось около сотни тысяч мирных жителей, которые не успели эвакуироваться, десятки тысяч пленных, ну, и конечно, вся бенгальская верхушка, почти вся бенгальская армия и бенгальский флот, стоявший в порту. Как я уже сказала, чистая победа! Один —ноль! Да, как ты понимаешь, развалины твоего посольства тоже испарились и поэтому тебя никто не будет искать. В первые часы вторжения была такая неразбериха — твои коллеги даже не поняли, кто на них напал, а теперь тщательное расследование проводить никто не будет, потому что все следы и отпечатки пальцев превратились в радиоактивный пепел. Два — ноль!!!