Павлина слетела с небес, пылающая, но не обжигающая, и казалось, она стала еще привлекательнее. По крайней мере, она находилась в человеческой форме, женщины пышных форм, практически единственная из зверья и рыб вокруг.
— Вот, дед, кстати, — Хомяк указал рукой на Павлину, — доказательство того, что ты дурак!
— Слова атамана грубы, но мастер Ар Гус и правда так и не воспользовался моей благосклонностью, — ресницы и веер в руках Павлины затрепетали, — в любой ее форме.
— Зато я воспользовался, — самодовольно заявил Хомяк.
— Как и ожидалось, — ядовито хмыкнул Борисов. — Главный признак ума — имел ли ты кого-то в жопу, потому что именно там у Хомяка находится мозг.
— Да иди ты, дед, в жопу... Павлины! — заорал Хомяк. — Я вообще о другом!
— Ладно, хватит, — вскинул руку Борисов, обрывая реплику Павлины. — О чем ты?
— Да вот о ней же! — Хомяк ткнул лапой в Павлину. — Ведь вылитый культиватор! Даже лучше, мощнее, фигуристее! Я всех собрал, всех привез, пока ты у пленных культиваторов понос вызывал, и там хватает зверей и птиц, способных превращаться в людей! Создадим из них команду — обманку на этой ледовой горе, уж они точно не подадут никаких знаков. Да ты посмотри на Павлину, едва культиваторы прилетят и ее увидят, как сразу начнут за борт прыгать, лишь бы спасти ее первыми в надежде на благосклонность!
— Хм, хм, хм, а ты чему-то да научился, атаман, — вдруг пропела Павлина. — Благодарю.
— Да чего там, это Ор Ель меня подучился.
— Поздравляю вас, мастер, с обретением новой жены, — поклонилась подошедшая Кума.
В ней еще ощущалась затаенная горечь от гибели сестры, но все же лисичка пришла в себя. Даже отрастила еще хвост.
— А, дед? Хорошо же я придумал!
— Хорошо, — согласился Борисов, — только можно еще лучше!
— Я — предательница? — орала Шило. — Да вы сами предательницы! И дуры!
Ручонка ее размахнулась и отвесила еще одну плюху, с мощью, которая больше подошла бы боксеру-тяжеловесу. Голова очередной пленницы дернулась, едва ли не до хруста сворачиваемой шеи, и она отлетела, застыла бледной молью на белом снегу и льду, словно пыталась спрятаться. Белые зубы разлетелись, только кровь из носа и рта выдавала ее местоположение.
— Мы не предавали! — возразила одна из пленниц упрямо.
— Вы предали мир! — сверкнула глазами Шило. — Кланяйтесь и целуйте землю, по которой ходил мастер Ар Гус, ибо вы нужны ему живыми и только поэтому я вас не убила!
— Сестра, — обратилась к Шилу Пиала, — выбей этой дерзкой все зубы.
— Зачем?
— Проверим, поместится ли ей в рот йенг Пестрого Слона, — ответила Пиала с самой приятной улыбкой, — проверим слова мастера Ар Гуса.
— Дед, ты предлагал им отсосать у слона? — восхитился Хомяк.
— А ты своим женам предложи, — огрызнулся Борисов.
— Зачем проверять и так понятно, что эта дерзкая захлебнется, но возможно, из этого выйдет хороший урок остальным. Чтобы не раскрывали рот! — гаркнула Шило. — Вам, дурам, дали шанс на жизнь и на сохранение культивации, а вы тут же охамели и начали дерзко раскрывать рты? Так мы их вам заткнем! Вокруг полно духовных зверей, только и мечтающих изнасиловать культиватора, как вы насиловали их братьев и сестер!
Ну да, конечно, вздохнул Борисов мысленно, если тебя ничего не ограничивает, то зачем ограничиваться?
— Слышал, Хомяк? — повысил голос Борисов. — Собери сюда могущественных зверей, мечтающих изнасиловать культиватора.
— Эта госпожа готова принять добровольную любовь других, — добавила Павлина с улыбкой.
Культиваторы перевели на нее взоры, и кто-то даже упал голыми коленками в снег и затрясся. Холод, нет ци, а тут такая пламенная женщина, готовая любить добровольно. Но она же — духовная птица, не просто птица, Феникс, пламенный владыка небес.
Непростой выбор.
— Дед?
— Оставим этих, для достоверности реакций, но поместим среди них зверей, птиц и рыб, кто хочет и готов находиться в человеческой форме. Замаскируем дополнительно, они присмотрят, чтобы пленницы не творили глупостей. Если что, можно будет даже бить их прямо на месте, культиваторы постоянно дерутся. Нет, даже не бить, а насиловать прямо на глазах у остальных.
Зародыш бунта, недовольство, вспыхнувшее непроизвольно при виде Шила и Пиалы, добровольно служащих не абы кому, а мужчине — культиватору — Посланнику, окончательно погасло и было растоптано. Пленницы повесили головы и заткнулись, хотя парочка из них все равно стреляла глазами украдкой, словно втайне рассчитывала, что им напихают полный рот всего.
— Нам же с тобой предстоит масса работы.
— Дед? А как же пир! Казаки вернулись! Зверье восстало! Теперь у мира есть надежда на свободу!
— Пир? А не боишься просрать победу?
— Ну, если только так, — озадачился Хомяк. — И ты прав, дед, ведь казаки вначале ходили набегами, били врагов, а потом уже праздновали! Так что, враги уже близко?
— Летят, — проворчал Борисов, — и плывут.
Не армия, патруль, но в общем-то теперь, когда все собрались, можно было уже и не скрываться. Нет, не так, надо было скрываться, чтобы враги считали, что имеют дело с силами подводной армии Сиая. Наверняка они засекли всплеск ци, когда все выгружались возле острова, и примерно прикинули силы.
— Но это неважно.
— Как это неважно?
— А вот так это, ведь они неверно оценивают наши силы. Чтобы и дальше было так, тебе и мне предстоит как следует поработать. Обломки летающего корабля сверху, под ними мы проложим трехмерное построение на весь айсберг. Маскирующая печать, не дающая верно оценить ци под водой. В подводной части проложим каналы из проволоки, и разместим войска в кольцах, так что можешь садиться и делать их.
— Я привез еще с собой! У зверей на материке и островах накопилось всякого, а казаки, взяв власть, умело пустили в ход припасы! Все горят желанием биться за свободу!
— Отлично, пусть горят, в битве пригодится. Припасы взяли?
Хомяк ответил не сразу и Борисов посмотрел хмуро.
— Дед, ну ты же сам знаешь, культиваторам уже особо жрать не надо, а ци у нас все равно не хватит! Ну, взяли, взяли на недельку, до первой битвы!
— Ладно, — чуть смягчился Борисов, — есть у меня одна идейка на этот счет, но там тебе придется поработать. Возможно, даже жопой!
Или куда там отправлялись расширенные миры? Лепились к дяньтяню? Следовало еще спросить у Кумы, возможно, она смогла бы нарисовать картину — мир? Хотя и там, в общем-то все сводилось к ци, ци и еще раз ци, больше ци.
— Что такое? — нахмурился Хомяк. — Прятать в ней зверей?
— Погоди, пока еще рано. Для начала нам надо готовить кольца, давай уже, чего сидишь?! Все армии и рыбы твоего брата Сиая, должны поместиться там, под айсбергом, нам надо спрятаться, иначе культиваторы притащат еще больше сил и разобьют нас!
— А, — понимающе отозвался Хомяк. — Вот так бы и говорил, дед!
— Я и говорю!
— А надо сразу!
— Сам виноват, первый вылез с жопами и сбил меня с толку!
— Вот, видишь, дед, тебя все же волнуют чужие жопы!
Борисов только сплюнул сердито, Хомяк хохотнул, и они взялись за работу.
— Глава 166
— И вот так казаки обманули всех врагов, которые уже думали, что поймали их в ловушку, — закончил Борисов рассказ.
Ранее в "подводной човене" находилась толпа, но сейчас все переместились по своим кольцам. Хомяк, несколько дней клепавший кольца, лежал обессиленно в кресле и его "гарем", из Кумы, Белки и какой-то там родственницы Оранга, Ор Ки — огромной Гориллихи, суетился вокруг. Разминал плечи, гладил шерсть и подносил духовные камни, еду и выпивки, тоже полные ци.
Орка не то, чтобы робела, но как-то еще не вошла в круг казаков, и присутствовала с разрешения Хомяка.
Пиала с Шилом, впрочем, тоже не относились к казакам и находились здесь на тех же правах.
— Отличная история! — пылко воскликнула Кабаня.
— Только немного не наша, — задумчиво заметил Сандро, рядом с которым сидела Павлина.
Все казаки успешно воспользовались рецептом, взяли власть, поднялись до императорского ранга, объединили зверей и птиц, отобрали самых лучших в войско. Могучее войско, но все равно Борисова не покидало ощущение ловушки. В самом деле, зачем бегать за сопротивлением по миллионам километров воды и земли, когда можно подсунуть им сказочку, чтобы они сами собрались толпой, а потом просто прихлопнуть эту самую толпу?
Единственное, что останавливало Фёдор Михайловича от чрезмерной паранойи, так это сроки. Спланировать такое заранее, за двадцать тысяч лет? Как-то чересчур, и враг, способный на подобное, был бы неодолим. В то же время, культиваторы допустили массу ошибок за эти тысячелетия, что оставляло надежду.
— Нашей она станет потом, после битвы, — указал Борисов спокойно. — Когда нам потребуется ускользнуть прочь и быстро, поразить врагов в самое сердце.
— Давайте прямо сейчас их поразим! — предложил Хомяк.
— Нет, мастер Ар Гус прав, врагов слишком много, — возразила Кабаня. — Нужно их обмануть, но одной победы тут будет недостаточно.
— Да, — кивнул Борисов. — Но нет смысла сейчас говорить о том, что будет после, так как мы не знаем, что случится в битве.
— Как это не знаем! — вспыхнул на мгновение Хомяк.
Вскинулся и плюхнулся обратно, заурчал довольно от массажа плеч крепкими лапами Орки. Рядом увивалась Орелла, явно набиваясь в семью на основании сходства первого слога-имени — Ор.
— Да, мы победим всех! — топнула ножкой Роксана.
— Конечно же победим, любовь моя, — протянул Сиай, снова щипая ус.
Синий могучий мужик в два с половиной метра ростом и дите, метр с кепкой, но оба драконы, которым по тысячи лет. Оставалось только изумляться, как Борисов дошел до жизни такой, и удивляться накалу сюрреализма вокруг. В мире без ци, как правило, отсутствовало бессмертие, но имелись там и свои прелести, вроде отсутствия подобных ситуаций.
— А потом — свадьба! Возрождение рода драконов и власть над миром! — грохнул он.
— Об этом еще слишком рано говорить, — Борисов жестом остановил Шило, — как и строить матримониальные планы и возрождать род драконов и других зверей, птиц и рыб.
— Особенно рыб! — поддержал Сиай. — Слишком долго нас травили и уничтожали!
— Не только вас, владыка, — вдруг подала голос Орка.
Ледовый остров — айсберг плыл на север, построения работали, маскировка действовала, Борисов лично проверял. Где-то там тянулись силы культиваторов, армии располагались в пространственных кольцах, еды и ци из духовных камней хватило бы еще на месяц, если полностью опустошить запасы (ранее казавшиеся бесконечными). Все было подготовлено, но его почему-то не покидала тревога.
Более того, она только нарастала.
— Всех травили и уничтожали, — опять вмешался Борисов, останавливая волну криков, — и мы потеряли много союзников. Мы сейчас не в силах этого изменить и давайте действовать с тем, что есть.
— Может быть, все же позвать на помощь демонов? — снова щипнул ус Сиай.
— Это уже сделано на Срединном материке, — указал Борисов. — Если у вас есть способы управлять ими и контролировать, давайте, сбросим армию демонов на бессмертный материк.
— Там все специально заморожено, мастер, для ослабления демонов, — напомнила Шило.
— Да? А мне почему-то казалось, что это жизнь из материка высасывают, ну и ладно. Не о том у нас речь.
— А о чем у нас речь? — спросил Хомяк.
— О пире после победы, брат, — сказал Медведь, подавая ему чашку ци-чая.
— Пир — это хорошо, — облизнулся Хомяк.
— Но он будет после победы, — напомнил Борисов. — Или не будет, если мы заранее расслабимся и нас поимеют во все дыры.
— Давайте снова ударим молниями! Я заодно подкреплюсь! — предложил Хомяк.
— Мы не можем рассчитывать на надежный удар испытаниями, — покачал головой Борисов. — Да, просто по статистике, среди такой толпы зверей и прочих найдутся те, кто на грани прорыва на следующий ранг, но вспомните... ладно, вы отсутствовали. В общем, готовить особую группу там, под океаном, пришлось долго и тщательно.
Отменили даже питье экстракта ци, чтобы никаких намеков на Хомяка или самого Борисова. И все равно, молнии испытаний чуть не сорвались, попробовали сбежать сразу же, и часть культиваторов пришлось добивать своими силами.
— Тем более, что сейчас мы сильнее. Враги рассчитывают, условно говоря, на тысячу культиваторов, а нас десять тысяч. Условно.
— Так тем более надо будет отпраздновать!
— Мы заманим первые отряды, потом прилетит армия и там уже будет все серьезно. Нам предстоит непростая задача, обозначить свои силы так, чтобы культиваторы перебросили подкрепления со Срединного материка, давая передышку демонам, и в то же время показать их в недостаточном количестве, чтобы уже мы сами не отбивались в меньшинстве.
И вот тогда, после разгрома, уже можно будет прыгать вперед, одновременно с этим имитируя перемещения в разные стороны. Надо было плыть на юг, вдруг понял Борисов. Словно они вернулись и собирались дожрать Срединный материк, как до того схарчили Академию. Словно они собирались помочь демонам, да. Чтобы культиваторы и дальше искали не на том материке, а потом стало слишком поздно.
Но такой вариант требовал гарантий, что им удастся проскочить по бессмертному материку незамеченными.
— Как рассказали пленницы, культиваторы мобилизуют всех, призыв к спасению мира звучит повсюду, все вооружаются и раскрывают сокровищницы. Пророчества о гибели мира побуждают всех к действию и это плохо, очень плохо.
Борисов обвел взглядом собравшихся, но в этот раз даже Хомяк молчал, осознавая угрозу.
— Пусть культиваторы и ослабели, расслабились за эти тысячелетия, но и звери с рыбами тоже находились в угнетенном положении.
— Каждый из них будет биться за десятерых! — вскинула кулак Кабаня. — За свободу!
— За свободу! — поддержала ее Пиала. — Против культиваторов! Мастер! Нам нужно распространить лозунги! Чтобы такие, как я, вставали и били в спину культиваторов!
— Которые почешутся, развернутся и размажут тысячи таких, как ты, — проворчал Борисов. — Тебе их не жалко?
— Странно, что тебе их жалко, дед! — оживился Хомяк.
Безделье и куча ци влияли на него положительно, он на глазах наливался силой и страстью. Борисов поспешно закрыл разум, отсекая картины того, как огромный волосатый Хомяк пежит огромную волосатую Гориллиху, перегнув ее через камень, а та ухает и колотит в волосатую грудь.
— Ты размяк, дед! — обвинил его Хомяк. — Поэтому у тебя проблемы с ци! Ты утратил Дао Жадности!
— Перестал ли я от этого быть мастером? — фыркнул в ответ Борисов.
Он сложил руки перед собой, соединяя пальцы. Хомяк был прав и не прав одновременно, но сейчас было не время и не место для подобных дискуссий, не говоря уже о том, что из-за ремарок разговор постоянно уходил куда-то не туда.
— Даже дедом быть не перестал, а жаль, — почесался Хомяк.
— Вопрос не в том, жалко их или нет, а в том, что это бессмысленно. Погибнут миллионы живых, которые едва ли поцарапают с десяток культиваторов. Мир ослабеет еще сильнее, лишится части жизни, а движение сопротивления так и вовсе окончательно исчезнет. Мир будет просто медленно умирать, пока однажды из него не высосут последние крохи жизни.
