— Меня окружают одни прожорливые долбоебы, — покачал головой Борисов и протянул рыбу Аньке. — Будешь?
Лицо Аньки искривилось, Борисов пожал плечами и впился зубами сам. Чуть поодаль Хомяк и Горилл мутузили друг друга, меняя рельеф местности, пугая рыбу в озере и птиц в окрестных скалах.
— Ну а вы, разговариваете? — обратился Борисов к Гиене и Павлину.
Те посмотрели презрительно, Гиена оскалилась, словно захохотала, Павлин заорал сердито.
— Стало быть, только Горилл тут на Земном ранге, остальные слабее, — сделал вывод Борисов. — Плохо.
— Плохо?! — возмутилась Анька. — Да как ты можешь вступать в союз с этим сраным зверьем?
Гиена повернулась к ней, показывая, что все поняла и оскалила страшную пасть.
— Могу, могу, — хохотнул Борисов, — я же сраный мужчина, забыла? В ваших глазах нечто вроде сраного зверья, а?
Страшный рев прокатился над озером, Хомяк пнул Гориллу между ног, явно подражая Борисову.
— И откуда ты столько знаешь о культиваторах?
— Думаешь, ты первая пленница?
Анька побледнела и заткнулась. Она все же попробовала бочком-бочком сбежать, но из кустов на склоне высунуло морды еще зверье, явно свита самого Горилла, и Анька тут же передумала. Лисицы не отходили от Борисова, показывая, что духовные звери тут выше уровнями.
— Оро-ро! Оро! — взревел медведь, выпрашивая рыбу.
Вода в озере чуть остыла, Мишка начал радостно тягать ее лапами и орал на конкурентов. Борисов зевнул, следовало переходить к делам, а Хомяк и Горилл все еще мутузили друг друга.
— Так, девонька...
Взглядом Аньки можно было снова вскипятить озеро, но она все же промолчала, только оглянулось на зверье вокруг. Тот факт, что Борисов совсем их не боялся и вроде бы был своим, скорее всего тоже помог.
— Давай разберемся, что ты умеешь, кроме этих своих техник Пылающего Солнца.
— Готовить вам я точно не буду!
— Ха-ха-ха, — искренне рассмеялся Борисов. — Я еще не сошел с ума, доверить готовку врагу! Хотя, можно все Хомяку скармливать, он что угодно переварит!
Лицо Аньки непроизвольно дернулось.
— Ага, — прищурился Борисов. — Еда тоже важна, стало быть. Очищение ци, хм, еду вы тоже культивируете? Нет, это было бы умением управлять пищеварительной системой. А мы вот сталкивались с двумя толстыми тетками, из секты Толстого Живота, что ли.
— Полного Живота, — на автомате поправила Анька, бросила взгляд в сторону Хомяка. — Их техники построены на еде и запасании ци в жировых складках тела.
Хомяк все же взял верх, макал Горилла головой в озеро и что-то рычал.
— Да, Хомяк бы там прижился, как родной, — согласился Борисов.
Лисицы, убедившись, что их не будут есть, подбежали к озеру, лакали воду, явно порывались подбежать к Хомяку и начать зализывать его раны. Тот поднялся, уже не дракон, Хомяк, покрытое шерстью тело и вздутые мышцы, словно улучшенная Горилла, испустил боевой клич и вдруг протянул руку-лапу побежденному. Горилла принял, поднялся, пошатываясь, вода стекала с него ручьями обратно в озеро, заодно смывая кровь.
— Дед! — весело крикнул Хомяк. — Я нашел младшего брата!
— Дед? — прошептала Анька.
Горилла оторвал могучие руки от земли, сложил перед собой, кланяясь Борисову до земли.
— Я рад приветствовать уважаемого дедушку и наставника столь могучего мастера, как Хо Мяк!
Звери вокруг поклонились следом за своим повелителем. Бывшим повелителем.
— Ты разговариваешь, — утвердительно сказал Борисов.
— Я достиг третьей ступени Земного ранга! — Горилла ударил себя в грудь и охнул от боли. — Но только я один, о почтенный мастер, увы, остальные звери здесь не разговаривают.
— Ничего, это мы исправим, — улыбнулся Борисов и глаза Аньки широко раскрылись от ужаса.
Гиена и Павлина, обе самки, пребывали в Духовном ранге, остальное зверье вокруг находилось на верхних ступенях ранга Овладевших. Вполне достаточно, чтобы отпиздить старейшин сект вокруг, если бы потребовалось, но недостаточно, чтобы говорить и превращаться в людей.
— Увы, ци вокруг бедна и иссякает год от года, это озеро чуть ли не последний источник во всех горах, — Горилл вздохнул тяжело.
— Как я и сказал, это мы исправим, — повторил Борисов. — Так, раз тут самое энергоместо, здесь и обоснуемся. Нужно будет поставить дом, не собираюсь морозить жопу на земле, а также выслать дозоры, за нами могла быть погоня.
Горилла свистнул, стая волков из кустов сорвалась с места. Борисов тем временем разорвал контракт.
— Хотите жрать и сосать энергию, сосите из первоисточника, — послал он лис и медведя к Хомяку.
Лисы сразу подбежали к Хомяку, начали лизать его раны, задирать хвосты. Хомяк балдел, откинулся на камень и подставлял бока, как в старые времена в Триэме. Медведь наловил сваренной рыбы и тоже потащил Хомяку.
— Уважаемый наставник...
— Так, давай без этих культиваторских штучек, — перебил Борисов Гориллу. — Аргус и все.
— Мастер Аргус, какие еще будут указания?
— Нарубить бревен и настрогать досок для дома, расчистить фундамент, нужно будет место для опытов с ци. Песок тут у вас есть? Отлично, потребуется пара камазов, посуду стеклянную делать, окна прикрывать, да мало ли. Вот такая вот штука, — он продемонстрировал флакончик из-под пилюль, — тоже нужна будет.
— Малахитовый нефрит! — ахнул Горилла. — Нет, такого у нас нет, только Гранитный, с прожилками, намного хуже качеством. Да и руды у нас тут не очень, не для брата Хомяка.
— Разбираешься? — бросил взгляд Борисов.
— Я наипервейший кузнец во всех горах! — вскинулся Горилла, разве что в грудь лапами бить не стал.
— Отлично, отлично, сталь и прочие сплавы нам потребуются. Хуже, говоришь, хм. Все равно пусть тащат нефрит, да подготовят дробилку, попробуем хроматографирование на средневековый лад. Оружие ковать умеешь?
— О ве... да, мастер Ар Гус, — склонил голову Горилла.
Похоже, они там во время драки еще и пообщаться успели, понял Борисов. Или через ци друг другу мысли доносили, как та же ци давала знание языка и техник. Борисов потер лоб, ощущая, что нащупал нечто важное. Мыслеречь на ци. Такая же мыслеречь, как с Лобзиком? Но ведь он пробовал, Хомяк не понимал, нет, тут надо было еще поработать.
— Все материалы, содержащие ци, пусть тащат сюда, будем ставить опыты, делать генератор. Эй, Анька!
— Ань Ка, — повторила та.
Не слишком дерзко, Горилла смотрел на нее заинтересованно, почесывал могучую волосатую грудь.
— Анька, ты так и не рассказала, чем владеешь, кроме поджаривающих техник?
— Я знаю основы построений, алхимии, вышивки по шелку, играю на пипе и танцую, а также разбираюсь в чайной и винной церемониях, — ответила Анька, не посмев солгать под взглядом Гориллы.
— Винные церемонии? — изумился Борисов. — Совсем бабы тут ебанулись. Так, пшеница или картошка тут у вас растет? Надо будет самогонки жахнуть, а чтобы всех проняло, сделать ее на духовных растениях, ха!
Идеи соотнесения еды, материалов, руд, вещей и содержащихся в них ци, продолжали бродить в голове Борисова, порождая новые идеи и темы для экспериментов.
— Можно взять перебродивших слив с дерева у озера, — вдруг предложил Горилла, — от них так приятно дурманит голову!
— Еще бы, — еле слышно прошептала Анька под нос, — целое озеро ци.
— Сливы, ха! Сливовку надо сделать, точно, — потер руки Борисов, — чтобы молотом по башке давало! Так, ну травки для чая у вас тут найдутся? Ага, организуй, будем пить чай и беседовать, пока зверье строит, а Анька нам станцует, посмотрим, как она своей плоской жопой дрыгать умеет.
Анька снесла и это оскорбление, только метнула очередной пламенный взор. Вскоре она должна была дозреть, совершить покушение или побег, Борисов рассчитывал, что после третьего сломается и будет уже работать нормально. Как раз успеют дом закончить и с посудой, а также кузнечными делами разобраться.
— Па Ва! — крикнул Горилла. — Подыграй нашей гостье!
Павлин — павлиниха? — подошла ближе и заорала, словно испорченный приемник, Горилла сразу заулыбался и начал кидать горделивые взгляды, мол, смотри, смотри как поет! Анька, побледнев, начала танцевать, какие-то ритуальные движения, вскинутые руки, приседания, скукотища, в общем.
— Так что, Хомяк победил? — спросил Борисов, принимая чашку травяного чая.
— Если вы подозреваете своего ученика в обмане!
— Так что, он еще и честно бился? — изумился Борисов. — Не ожидал от него такой глупости.
— Глу... пости? — переспросил растерянно огромный зверь.
В человека он не превращался, то ли не умел, то ли не считал нужным, но в то же время на Борисова смотрел без отвращения. Как глоток свежего воздуха после королевств и городов, забитых крикливыми бабами.
— Об этом позже. Скажи, ты заметил у него проблемы с дяньтянем?
— Да, — кивнул Горилла, — но он же все равно победил?
— И ты поможешь ему справиться с ними?
— Боюсь, что этот ничтожный недостоин...
— Достоин, достоин, — перебил его Борисов. — Эй, Анька, бодрее тряси телесами! Достоин. Расскажи мне все, что видел и помозгуем, как помочь этому шерстяному дракону.
Дом из бревен срубили за день, только окна и двери не сделали, конечно. В ночи Борисова разбудил какой-то шум, и он вышел отлить, обнаружив, что на берегу озера танцует огромная свинья, нет, целая кабаниха, обросшая щетиной.
— Интересно, растет ли тут у них табак, — зевнул Борисов, отлил под куст и пошел спать.
Кабаниха продолжала танцевать, старательно повторяя движения Аньки днем.
— Глава 23
Хомяк-Дракон величественно вышел вперед, под восторженные повизгивания зверья вокруг. Примял травку лапами, остановился на бортике керамического бассейна. Вокруг хватало глины разных видов, нашлась и белая, каолин, огнеупорный и пригодный для изготовления фарфора. Пускай у зверья вокруг были лапки, но они могли вращать гончарные круги, добывать, копать, всячески помогать физически и как помогать. Одна зверюга ранга Овладевших вполне заменяла собой экскаватор и бригаду лесорубов!
— Р-р-ра-а-а-а!!!
Струя драконьего огня ударила в песок, превращая его в жидкую стеклообразную массу. Песок был просеян зверьем заранее, очищен от примесей, насколько это было возможно в данных условиях. Борисов не помнил, какие именно соли там надо добавлять для получения нормального стекла, да и не старался особо, его целью было тугоплавкое, кварцевое стекло, которое делали обычно как раз из песка без дополнительных примесей.
А что оно пропускало ультрафиолет, его не особо волновало.
— Стеклодувы, стеклодувы, — пробормотал он.
Взял железную трубку, склепанную Кириллом, как он обозвал Гориллу (тот не возражал, только разбил имя на два слога Ки Рилл), зачерпнул ей стекловидной массы, попробовал выдохнуть и понял, что в стеклодувы он не годится.
— Эй, Анька, а ну иди дунь! Если не дунуть, чуда не будет!
Анька, хмурая и бледная, приблизилась, подчинилась беспрекословно. Разумеется, ци сделала свое дело, и она смогла выдуть пузырек. Этакий медицинский пузырек, мелкий и бесформенный.
— Слишком много ци, — задышала она тяжело, разрумянилась. — Не выходит.
— Хм, — взгляд Борисова пробежался по окружающим. — Хомяк, давай, дунь!
— А че я? Че сразу я? — возмутился тот в ответ. — И плавить я, и дуть я?
— Сейчас этот дедуля переебет тебя лопатой по хребту, чтобы не возражал!
Хомяк проглотил свои замечания про то, что Борисов роняет его авторитет в глазах окружающего зверья, превратился обратно в человека и дунул от души. Вокруг емкости никого не было, иначе кого-нибудь обязательно бы подпалило, а то и прожгло раскаленными каплями.
— Сейчас, сейчас, — засуетился Хомяк.
— Это тебе не коктейль, башка твоя шерстяная! — все же треснул его Борисов. — Не всасывай!
Не лопатой, ее пока не было, просто бамбуковой палкой.
— Ци, говоришь, много, хм, — снова задумался он. — Так, а ну-ка пыхни огнем еще раз.
— Дед, ну ты..., — и Хомяк снова заткнулся, начал превращаться.
— И свою ци вместе с огнем выпусти, зацепи расплавленное стекло, — добавил Борисов.
В этот раз все вышло гладко, даже слишком гладко. Хомяк вскинул чешуйчатые лапы, между ними плавился и плыл ком стекла, превращаясь в разное.
— Откуда брали песок? — спросил он Кирилла.
— С берега озера, мастер Ар Гус! — отрапортовал тот. — У самого источника ци! Лучший белый песок, сам на нем люблю валяться!
Ага, подумал Борисов, песок, пропитанный ци и Хомяк добавил своей ци, теперь управлял стеклом, как ранее ставил барьеры против звука. Культиваторы поглощали ци из всего вокруг, крутили-вертели в организме, прогоняли по меридианам и делали энергию своей. Хомяк же, по сути, проводил обратный процесс.
— Он внес свою ци в стекло и управляет им, ты так сможешь?
— Нет, — пробормотала бледная Анька. — Это как минимум Духовный ранг, а подлинное управление только на Небесном.
Она уже не падала от подобных зрелищ, за прошедшую пару дней даже привыкла немного к зверью вокруг и тому, что все сильнее ее. Пыталась сбежать еще два раза, в первый добежала до линии кустов, заодно там же и погадила. Пока отмывала портки, попыталась прыгнуть в озеро, но выскочила оттуда еще быстрее, чем из кустов, даже не смутилась, что Борисов и остальные видели ее полуголой.
— Только Хомяк им толком не владеет, — подытожил Борисов, возвращаясь к той же мысли.
Культиваторы шли снизу вверх, от ранга к рангу, карабкались, обламывая ногти и пальцы, со ступени на ступень, в поте лица осваивая техники и собирая ци. Выстраивали свою культивацию, как дом, и попутно проходили изменения внутри самих себя. Хомяк же, нажравшись чего попало, разом вознесся на вершину, перевел количество в качество, но некачественно перевел и поэтому мало что умел, требовал подпитки и так далее.
— Наигрался?! — крикнул он Хомяку-дракону. — Давай делать посуду!
— Посуду? У нас же есть миски и чашки, и прочая дребедень!
— Химическую посуду, чтобы потом заняться перегонкой и очисткой ци, — устало ответил Борисов.
Пинать Хомяка было бесполезно, только ногу отбил бы. Но если предположить, что дело в ци, подумал Борисов, то кто мешает сделать оружие или ту же бамбуковую палку из чего-то энергонасыщенного? Тогда Хомяк будет ощущать боль, так? Так.
— Химическую? — спросила Анька недоуменно.
— Будем перегонять пилюли и выделять из них ци.
— Но это же алхимия! У них печи и котлы, металлические! Из особых сплавов!
— Вот-вот, — кивнул Борисов и потер руки. — Так, Хомяк, ци из стекла не изымай, своей добавь и укрепи, лучше контроль над изготовлением, да и посуда крепче будет.
Также он заставил Хомяка изготовить ряд стеклянных трубок и набил их наполнителями из разных типов почвы, камней и руд, после чего залил внутрь воды из источника ци в озере. Некорректный опыт, Борисов это понимал, но что поделать, арсенал его был предельно ограничен.
— Ф-фу, — сморщился Хомяк, подхватывая языком каплю. — Дед, че за хуйня? Я думал новый классный вкус будет!
— Тебе бы все жрать, пидорас шерстяной, — привычно проворчал Борисов, отгоняя его прочь.
