— Земной, — повторил Борисов, словно пробовал слово на вкус.
Ну да, земные обитатели, в противовес небесным и любимый местными выкрик о разнице "как между небом и землей". Противопоставление двух миров. Земные тела. Пройдя Земной ранг, культиватор изменял свое тело и то становилось послушным его воле, то есть переставало быть земным? В смысле смертным и скорбным?
— Информация, — сделал он вывод. — Нам нужна информация.
— Нам? — удивленно переспросила Павлина.
— Нет, вам, пожалуй, что и не нужна, — ответил Борисов после паузы.
Хомяк так вообще не любил учиться до того, что повадился втихую таскать свитки из секты Лепестков, после чего или жрал их, или подтирал жопу и выбрасывал в пропасть. Где что-то живущее на дне их яростно сжирало. Остальные хотели учиться, но своему, как та же Павлина яростно тренировалась в песнях и танцах.
Но вот информация о бессмертии и прочем, она была нужна именно Борисову.
— Итак, все готовы? Все взяли?
— Да, мастер Ар Гус! — ответил дружный хор.
Во Лак и его стая волков разве что честь не отдавали. Огромный Хомяк-дракон кряхтел и сопел, когда ему на спину грузились остальные казаки, увы, создать самолет из говна и палок пока не получилось, но Борисов с надеждой смотрел в будущее в этом вопросе.
Анька и Мосинка жались друг к другу среди зверья.
— На взлет, — скомандовал Борисов, залезая последним.
Пространственное кольцо на пальце, Лобзик на боку, Хомяк под ногами, зверье и бабы на месте.
— Наша цель — Дардония! — провозгласил Борисов. — Но вначале вернемся туда, откуда прилетели.
— ДА-А-А-А-А-А!!! — взревел Хомяк, тут же взлетая на реактивной тяге. — Хочу Золотой Шлем!
— Глава 41
Вань-Сянь приближался стремительно и там уже били тревогу.
— Казаки, казаки, едут, едут по Берлину наши казаки, — пропел Борисов. — Вы знаете, что делать.
— Дао танца, техника хвоста! — Павлина слетела со спины Драконохомяка, раскрывая хвост.
Переливы флейты, сверкание хвоста, завораживающее защитниц. Гиена с хохотом спрыгнула прямо на крышу сторожевой башни, а наружу выкатилась уже толстой стражницей, сбивая остальных с толку. Она металась, травила, била в спину, прикидываясь своей.
По улицам метались горожанки, кто-то из культиваторов метнул жалкую молнию, Хомяк на лету уловил ее драконьей пастью и съел. Сестрички-лисички на его спине стреляли из луков и раскидывались иллюзиями, заставляя женщин внизу атаковать друг друга.
— Дао Кузнеца, удар Молота!
Огромный Горилл, в шлеме, с щитом и молотом, спрыгнул и приземлился, выбив яму. Несколько домов рядом развалились, а Горилл еще и взревел мощно, отряд из трех культиваторов и полусотни воительниц снесло и укатило прямо по улице, как пушинки.
— ШЛЕ-Е-Е-Е-М!! — взревел мощно Хомяк.
Он плюхнулся на турнирную арену, сейчас пустую, и снова взревел, испуская струю огня. Кура и Кума порхнули легко с его спины, помчались кого-то ловить. Борисов тоже спрыгнул, закинул на плечо лопату и огляделся. Его интересовал ремесленный квартал, а также лавки с разным ци-добром, требовалось пополнить запасы, пусть даже таким дерьмом, уровня Посвященных.
— Все, тут наши пути расходятся, — сказал он Аньке и Мосинке, которые спрыгнули следом.
Последней скатилась Кабаниха, помчалась, грозно хрюкая, вослед Хомяку, который принял облик человека. Волосатого такого парня, в безрукавке и шароварах, с чубом на голове и саблей в руках. Хомяк пылал желанием раздобыть еще один турнирный золотой шлем.
— Мастер Ар...
— Оставьте свое нытье, — взмахнул рукой Борисов.
Совковая лопата со свистом взрезала воздух, заставив Аньку и Мосинку отшатнуться.
— Либо вы уйдете сами, либо я отрихтую вам ебальники этой лопатой, а потом позову Хомяка. Он не очень любит безволосых женщин, зато любит ци и умеет ее отнимать, во время парной культивации.
— Парная культивация, — простонали Анька и Мосинка, синхронно закрываясь руками.
Словно Хомяк уже собирался поиметь их.
— Мастер, но мы поклялись служить вам, а я предала свою секту, — боязливо заметила Анька, мелкими шажками отходя прочь. — Как же нам жить дальше?
— Да мне похуй, живите как хотите, — отмахнулся Борисов.
Он удалился широкими шагами, ожидая, что придется пустить в ход лопату, но обошлось.
— Мастер покинул нас, — печально произнесла Ань Ка. — Мы плохо служили ему.
— Неумело, — согласилась Мо Си На. — Мы столько всего не знали.
— А теперь и не узнаем.
— Он мог многому научить нас!
— Мы познали настоящую любовь, — согласилась Ань Ка, — и не смогли ее удержать.
— Мы оказались недостойны нашего наставника.
— Но мы исправимся!
Они утерли слезы, поцеловались крепко, хлопнули себя по животам и ринулись действовать, но Борисов о том не узнал, так как к тому времени уже покинул Вань-Сянь.
— Где? Мой? Шлем?!
С каждым словом Хомяк наносил удар, так как вредная тетка верещала, что у нее нет шлема! Врала, конечно, какой турнир без шлема? Затем голова тетки почему-то оторвалась и вкусно запахло кровью.
— Повелитель!
— О золотой Дракон совершенства!
— Да, этот золотой дракон совершенен, — прорычал Хомяк, отбрасывая тело, — и он хочет себе золотой шлем!
Его новые служанки — правильные служанки, не то, что тупая Па Ва! — вернулись с дарами, вкусно пахнущими ци. Уродливый безволосый вид этих самок уравновешивал вкусный запах, а их противные рты издавали скверные звуки и Хомяк их заткнул, одарив их частичкой своего совершенного ци.
— Они говорят, о великий дракон, что золотой шлем хранится в особняке вана провинции.
— Кого?
— Это титул женщины, которую королева поставила править провинцией.
— Королева, — задумчиво протянул Хомяк. — Этот юный мастер хочет королеву!
Наверняка она прекрасно волосата и полна вкусной ци!
— Уверена, ваш наставник, мастер Ар Гус, именно туда и отправится. Эти ничтожные, осмелившиеся поднять свои безволосые руки на этих служанок вашего великолепия, уверяли, что в особняке вана есть много других красивых вещей и вкусной еды.
Хомяк задумался и выбрал, как всегда правильно. Безволосые были уродливы, а ци в них не хватило бы и на чешуйку с его могучего хвоста!
— Мы — казаки! — объявил Хомяк. — Грабим богатых и раздаем бедным! Насилуем жительниц, но этот великолепный Хо Ма пощадит вас, потому что он великолепен и милосерден! Пора пролить кровь наших врагов, вперед!
Он помчался вперед, мастерски взмахивая саблей, и следом мчались его служанки.
Культиваторы вторых и третьих ступеней ранга Посвященных, персонал арены, сидели, сбившись в кучку и ошеломленно молчали, глядя на труп распорядительницы с оторванной головой. Все они обгадились физически и переродились духовно. Поэтому, когда чуть позже к ним подбежали Ань Ка и Мо Си На, персонал арены молча последовал за ними, положив начало обширнейшему восстанию, но то уже совсем другая история.
Борисов шагал по улицам Вань-Сяня, напевая:
— Клинок и седло, да конек быстроногий, казачья судьбина-судьба.
Город горел, жительницы паниковали и метались в разные стороны. Доносились хохот и рык, лязг металла, хриплое карканье Павлины.
— Дракон!
— Дракон вернулся!
— Спасайся, кто может!
— Позовите культиваторов!
— Дура, они сами за себя!
— Они же защищают нас от демонов!
Борисов отметил для себя этот выкрик и продолжил шагать.
— С дороги!
— Пади!
— Прочь!
Карета, запряженная шестеркой лошадей, мчалась по улице, рядом несся десяток охранниц. Тех, кто не успевал отпрыгнуть, сбивали и давили, мчались дальше, а Борисов подумал, что внутри кто-то очень тупой. Вот так мчаться, рискуя нарваться на культиватора?
— Дор-р-рогу великолепной госпоже Му Ни!
— Прочь!
— Слушай, они уже рядом, а я совсем не чувствую опасности, — сообщил дух Лобзика.
— Потому что ее и нет, — пожал плечами Борисов.
Он не тренировался и не культивировал, нет, он на халяву нажрался чужой ци, в сущности, уподобившись Хомяку времен начала их приключений в этом безумном мире. Дутые ранги, халявная ци, пустая, воздушная, ткни иголочкой и сдуется на несколько ступеней, а то и рангов, как это случилось с Хомяком.
Но они все же оставалась ци.
— Эх, раззудись рука! — удар лопатой и охранница вместе с лошадью улетела в стену дома, пробив ее. — Эх, размахнись плечо!
Еще удар и лопата врезалась в морду бешено несущейся лошади, которую тут же бросило на соседку, и они повалились, ломая ноги. Следующая пара в упряжке врезалась в них и тоже упала, и третья пара, и следом карета, которую инерцией швырнуло вперед.
Борисов отступил вбок, приложив лопатой еще одну охранницу вместе с конем.
— Культиватор!
— Мужчина!
— Это невозможно!
— Тут какой-то обман!
— У нас все честно, без обмана, — хмыкнул Борисов, вскидывая Лобзик.
Два выстрела добили оставшихся и затем за его спиной шмякнулась оземь взлетевшая было карета.
— Кто... пос... мел..., — оттуда выкатилась окровавленная "госпожа Му Ни".
Пожилая тетка, платье, украшения, перстни, туфли все богатое и дорогое напоказ. Кровь заливала ее лицо, но затем Борисов узнал пострадавшую. Та тетка-чиновница, что слупила с них "взятку телом" (деньги она, впрочем, тоже взяла) за регистрацию секты Жадности перед Турниром.
— Стража!
— На помощь госпоже Му Ни!
— Да ты смерти ищешь!
— Как это грязный мужик посмел?!
То, что он только что в одиночку перебил всю охрану и остановил карету, ничуть не смущало кричавших, настолько сильно у них в мозгах засели шаблоны о слабых мужчинах. Толпа надвигалась, а Борисова взяла злость. Скорее всего его дух опять бунтовал, но сейчас Борисову не хотелось сдерживаться.
Он и не стал, выстрелил в толпу, а потом подошел и наступил на шею Муне. В карете с ней ехал кто-то еще, но он разбился насмерть, виднелись монеты, королевы и немало. Борисов не стал чиниться и собрал их все, обнаружив, что техника изъятия денег без рук и отправки их в кольцо вышла у него словно сама собой.
Дао жадности Хомяка, не иначе, подумал Борисов.
— Вы! — повысил он голос. — Трусливые и тупые сучки!
После выстрелов толпа, к счастью, поняла, что перед ними культиватор и перестала напирать. Правда, выбежала какая-то девка из секты Пляшущих Цапель, что ли, с криком "Згспжузну", но получила свою порцию от Лобзика и прилегла поспать смертельным сном.
Муня хрипела под ногой Борисова, наступившего ей на шею, скребла и сучила руками и ногами.
— Эта старая жирная проблядь давила вас каретой, спасая свою дряблую жопу, как ранее давила налогами и указами, выжимая последние деньги и соки! — объявил Борисов. — А вы покорно согнулись и подставили ей свои шеи! Сильный жрет слабого, таков закон этого мира, но кто сказал, что сильный обязан вести себя как распоследняя мразь?
Возможно, в этом была виновата ци. Возможно, культиваторы просто соревновались за ресурсы, а в сектах терпели друг друга просто по привычке. В то же время Борисова сейчас буквально тошнило от мира вокруг, не исключено, что именно из-за личности "госпожи Му Ни". Он не стал сдерживаться и выплеснул свое раздражение в речи, попутно ввернув в нее призывы к восстанию, упоминание казаков, резню богатых и отпор окончательно охуевшим культиваторам, прибравшим себе всех мужчин.
Последние слова нашли горячий отклик, и толпа ринулась прочь, вершить суд.
Зверье из банды Хомяка продолжало крушить и громить, а он сам приподнял Мумуню, которая хрипела, но отказывалась умирать. Скорее всего она и сама была культиватором, первых ступеней, но сейчас это не имело значения. Он оттащил Мумуню в ближайший дом, откуда уже все разбежались, и швырнул оземь.
— Господин, пощадите, милостивый небесный господин, я сделаю для вас что угодно, — взмолилась та.
Начала развязывать завязки на платье.
— Почему каждая дура здесь считает себя неотразимой? — риторически вопросил Борисов потолок. — Не говоря уже о том, что твою дряблую тушу я уже трахал и мне не понравилось!
— Это вы, вы, о великий господин! — простонала Муня, теперь узнавшая его. — Эта ничтожная просит простить ее нескромные действия! Ваше тело было так великолепно, что затмило мне разум!
— Которого там и так было с соплю воробья, — усмехнулся Борисов. — Заткнись, или я тебе черенок этой лопаты в жопу так засуну, что он из горла вылезет!
Муня издала сдавленный писк и простонала:
— Господин, накажите меня еще раз, умоляю! Накажите эту ничтожную!
А, точно, вспомнил Борисов и эту деталь их прошлых "развлечений". Вспомнил он и кое-что еще.
— Отвечай, где я могу получить наиболее полные сведения о Срединном материке и Океане Гнева?
— В Дардонии, о великий господин! В Дардонии есть архивы и телепортационная площадка древних культиваторов, связывающая два материка!
— Молодец, вот тебе аванс, — Борисов пнул ее по жопе и скомандовал. — Подымайся и веди к своей бывшей любовнице, вану провинции!
— Глава 42
— Де-е-ед! Мне тяжело-о-о! — стонал на лету Дракон-Хомяк.
С учетом его размеров и зверья на спине, стоны выходили грозные и рычащие.
— Не пизди, пидарас шерстяной, — Борисов лениво пнул его в бок, — у тебя золотой ка... шлем на башке!
Борисов и Хомяк вломились к вану провинции почти одновременно, но даже она не смогла достать золотой шлем на башку Дракона-Хомяка, потому что таковых шлемов просто не существовало в природе. Взбесившийся Хомяк убил их на месте и разнес огромный особняк, за что потом получил пиздюлей от Борисова, которому еще и пришлось придумывать замену шлему.
Разнесли здание с казной, расплавили монеты и окунули в них огромный казан, где готовилась похлебка для всех солдат города, ну и Горилл ударил пару раз, добавив отверстия для рогов. Теперь на голове Дракона-Хомяка красовался самодельный "золотой шлем", тяжелый, тяжелее всего зверья и Борисова на его спине, но на эту тяжесть Хомяк не жаловался, в отличие от всего остального.
— Да! Я победитель с золотым шлемом! — изрыгнул струю огня Хомяк. — Летим к королеве!
— В жопу, — все так же лениво ответил Борисов.
— Точно, в жопу королеву, все как ты учил, дед! Тогда она от боли не сможет соображать, и вся вкусная ци достанется мне!
Гиена и Павлина повернулись и посмотрели гневно на Борисова, тот сделал вид, что не заметил.
— Хорош выбирать картошечку из говна и питаться объедками, лети дальше, наша цель на границе Дардонии! Вот там много вкусной ци, — пообещал Борисов и обратился к остальному зверью. — Готовьтесь к драке, нас ждет секта Звенящего Ручья.
Хомяк летел, экономя ци, но все равно расходовал ее и не восполнял в должной мере. Пустыня и нехватка ци, энергии жизни, размышлял Борисов на спине дракона, не связаны ли они? Дальше количество ци должно было увеличиваться, недаром в Дардонии располагалась телепортационная площадка на Срединный материк.
Еще следовало основательно прошерстить архивы и разобраться с географией вокруг. Идея носиться по материку, полному дурных баб-культиваторов, как-то не сильно прельщала Борисова, хотя и обещала немалые возможности, в плане все той же ци. Драться и пожирать, расти и становиться сильнее за чужой счет, чтобы потом ринуться на материк Бессмертных.
