Американская делегация прилетела в Москву в начале декабря 1963 года. Визит был объявлен как 'рабочий', встреча в аэропорту прошла без лишней помпы и торжественности, в строго деловой обстановке. На нескольких лимузинах 'ЗИС-111' делегацию привезли в Кремль, где гостей уже ждали первые лица страны и руководство 'Главкосмоса'. Эдвард Кеннеди сразу же заявил:
— Господа, я здесь присутствую лишь как представитель политического руководства. Официальный руководитель делегации — полковник Джон Гленн, астронавт Соединённых Штатов. Мистер Гленн, прошу вас.
— Господа, я рад представить вам моих намного более именитых коллег, — Гленн одного за другим представил членов делегации. — Заместитель директора NASA доктор Хью Драйден, с ним многие из вас уже знакомы. Руководитель проекта 'Rover', инженер Гарольд Фингер. Его заместитель, инженер Милтон Клейн. Кэптен ВМС США в отставке, в настоящее время — инженер компании 'Aerojet' Роберт Труакс. Физик-теоретик, доктор Теодор Тэйлор. Научный руководитель делегации, доктор Фриман Дайсон.
— Приветствую вас, господа, — Первый секретарь широко улыбнулся. — Позвольте представить участников с нашей стороны. Председатель Совета министров Алексей Николаевич Косыгин. Президент Академии наук СССР, научный директор 'Главкосмоса' академик Мстислав Всеволодович Келдыш. Технический директор 'Главкосмоса' академик Сергей Павлович Королёв. Руководитель атомной программы СССР академик Анатолий Петрович Александров. Главный конструктор орбитальной станции и других космических систем Владимир Николаевич Челомей. Конструкторы ракетных двигателей Валентин Петрович Глушко, Алексей Михайлович Исаев. Разработчики ядерного ракетного двигателя академик Александр Ильич Лейпунский и Виталий Михайлович Иевлев.
После краткой процедуры знакомств и рукопожатий все расселись по обе стороны длинного стола в зале заседаний Президиума ЦК. Первый секретарь обратился к гостям:
— Итак, господа, мы готовы к обсуждению. При необходимости вы можете использовать проектор, — он нажал кнопку, и вдоль стены вниз развернулся моторизованный экран.
Гленн поднялся:
— От имени и по поручению президента Соединённых Штатов, в соответствии с достигнутыми в Вене договорённостями, позвольте передать слово руководителю проекта 'Rover' Гарольду Фингеру.
Фингер коротко рассказал о результатах первых тестов реакторов 'Kiwi', завершившихся осенью 1962 года (реальная история, см. гл. 08-03), иллюстрируя свой рассказ слайдами с испытаний, затем перешёл к последним событиям:
— На 1963 год у нас было запланировано начало полётных тестов двигателя 'NERVA' в рамках программы 'Reactor in Flight Test' (RIFT). Запуски планировались на носителе 'Сатурн-1B', по баллистической траектории, с выходом на высоту около 1000 километров, в переводе на привычные вам единицы, и последующим падением отработавшего программу двигателя в южную часть Атлантического океана. Первоначально перед входом в воду реактор предполагалось взрывать. (Да, вот такое варварское решение в духе начала 60-х)
— Позвольте, вы там, у себя, об экологии вообще думали? — не вытерпел академик Александров. — Взрыв активной зоны реактора на малой высоте создаст обширную площадь радиоактивного заражения!
Фингер выслушал перевод, затем кивнул:
— Согласен с вами, сэр, по зрелом размышлении подрыв реактора представляется не лучшей идеей. Как бы то ни было, в процессе испытаний реакторов 'Kiwi' мы столкнулись с большим количеством технических проблем, из-за чего первоначальная программа из 6 полётных тестов была отложена, а испытания двух уже изготовленных реакторов 'Kiwi-B-4D' и 'Kiwi-B-4Е' перенесли на 1964 год. Построенный к марту 1963 года стенд для испытаний двигателя 'NERVA' пока остался незадействованным.
Президент Кеннеди посетил ядерный центр в Лос-Аламосе в декабре прошлого года, как раз тогда, когда программа 'Rover' столкнулась с проблемами на испытаниях, — продолжил Фингер. — Президент подробно ознакомился с достижениями по программе. Он тогда сказал: 'Следует понять, что ядерная ракета даже при наиболее благоприятных обстоятельствах не будет применяться в первых полётах на Луну — до 1970-71 года. Она будет пригодна для дальнейших полётов к Луне или к Марсу. Но у нас имеется много других хороших конкурирующих областей применения средств, выделяемых на освоение космоса, и мы должны стремиться направлять их в те программы, которые принесут нам успех, в первую очередь в осуществлении полёта на Луну, а затем уже рассматривать полёты на Марс.' (Реальное выступление Кеннеди в Лос-Аламосе, цитируется по Ю.Г. Демянко 'Ядерные ракетные двигатели').
После этого финансирование программы было урезано, что повлекло за собой отмену лётных испытаний и сокращение наземных испытаний реакторов 'Kiwi' с 35-50 единиц до 10 реакторов и 5-7 двигателей. Перед нашим полётом сюда нам сообщили, что сейчас финансирование программы снова увеличено, но её задачи изменены в расчёте на переориентацию программы на создание стендовых образцов реакторов 'Фобос', с более высокой, чем у 'Kiwi' тепловой мощностью. Нам также мешает отсутствие чёткой цели для нашей работы, так как сейчас все силы и средства, выделяемые NASA, брошены на лунную программу. Тем не менее, — закончил Фингер, — перед нашим полётом в СССР президент заверил нас, что программа создания ядерного двигателя будет продолжаться, так как эти двигатели будут использоваться при дальнейшем планируемом освоении Луны. Нас весьма интересует, каких результатов по данной проблематике сумели добиться наши советские коллеги. Результаты наших исследований и разработок на бумаге, как определено Венским соглашением, мы передадим вам сразу после совещания.
— Виталий Михайлович, расскажите американским коллегам коротко о состоянии вашей работы на сегодняшний день, — предложил Первый секретарь. — Более подробные сведения мы вам предоставим позже, в обмен на ваши, в ходе запланированных в повестке визита технических консультаций, — он бросил испытующий взгляд на американских разработчиков.
— Конечно, господин Хрущёв, мы за этим сюда и прилетели, — заверил Фингер.
Иевлев поднялся, взглянул на переводчика, убедившись в его готовности:
— Мы тоже находимся на этапе стендовых испытаний двух типов реакторов. На экспериментальном реакторе с одной тепловыделяющей сборкой достигнуто время работы около 30 минут. Второй экспериментальный реактор содержит 30 тепловыделяющих сборок, на нём мы освоили продолжительность работы порядка 10 минут.
— Это хорошие результаты, очень хорошие, — констатировал Фингер, выслушав перевод. — 10 минут уже хватит, чтобы выйти на орбиту.
— А как вы боретесь с растрескиванием тепловыделяющих элементов? — спросил с места Милтон Клейн, — У нас основной проблемой было именно растрескивание, из-за перегрева и вибраций конструкции активной зоны куски высокоактивного материала на испытаниях начинали вылетать через сопло.
Иевлев взглянул на Первого секретаря. Никита Сергеевич кивнул, разрешая говорить.
— Скажем так, боремся конструктивными методами, — ответил Виталий Михайлович. — Более подробно я расскажу на технических консультациях, когда будем обмениваться результатами испытаний. Однако и у нас до лётных испытаний, вероятнее всего, пройдёт ещё несколько лет. Пока мы тоже решаем множество проблем с материалами, тепловой и радиационной устойчивостью. Мы можем познакомить вас с нашими конструктивными решениями, но в обмен на ваши.
— Справедливо, — согласился Фингер. — Мы предоставим вам всю информацию, в соответствии с протоколом Венской встречи.
Члены американской делегации многозначительно переглянулись. Русские, похоже, были готовы сотрудничать честно. Решение о продолжении переговоров было принято молча, в точном соответствии с инструкциями, полученными от Кеннеди и госдепартамента. Гленн взглянул на Эдварда Кеннеди и Драйдена:
— Господа, полагаю, пора сообщить нашим русским коллегам суть предложений президента.
Сенатор и замдиректора NASA тоже переглянулись, затем Эдвард сказал:
— Думаю, вы лучше меня сможете рассказать о наших предложениях, доктор Драйден.
— Господа! В нашей последней беседе президент дал нам чёткие инструкции по продолжению американо-советского сотрудничества в космической области, — сообщил Драйден. — Президент Кеннеди предлагает не останавливаться на достигнутом. На нашей встрече в Вене президент предложил использовать ядерный ракетный двигатель NERVA, создаваемый по проекту 'Rover', для экспедиции на Марс. (АИ, см. гл. 06-11) Мы и дальше намерены обмениваться с вами технической информацией по этому проекту, так как считаем его одним из наиболее перспективных направлений. Однако, как нам сейчас сообщили специалисты обеих сторон, обе этих программы, и американская, и советская, ещё далеки от завершения, и, возможно, потребуют более десяти-пятнадцати лет на доводку и испытания, учитывая объём исследований, которые необходимо провести.
В то же время, в США с 1958 года разрабатывается альтернативный проект, обладающий более высокими характеристиками, при относительной концептуальной простоте конструкции. NASA с самого начала по ряду причин отказалось от участия в проекте, а некоторое время назад из-за достаточно высокой стоимости было принято решение о его закрытии. Но недавно президент неожиданно изменил своё мнение, и теперь предлагает придать этому проекту статус международного, объединив усилия США и СССР для его разработки. Прошу вас, доктор Дайсон, — пригласил Драйден.
Во внезапно наступившей в зале Президиума ЦК полной тишине с места поднялся забавно выглядящий человек с глубоко посаженными глазами и несколько оттопыренными ушами:
— Господа! В 1955 году Станислав Улам и Корнелиус Эверетт в Лос-Аламосе предложили концепцию атомно-импульсной ракеты, которая может разгоняться, используя энергию последовательно подрываемых ядерных зарядов небольшой мощности. Суть принципа проста — атомные заряды выбрасываются и подрываются позади корабля, оснащённого массивной амортизированной металлической плитой, волна плазмы бьёт в плиту и разгоняет корабль, — для иллюстрации своего рассказа Дайсон использовал слайды. — Для защиты плиты от перегрева, сквозь каналы в ней на её поверхность наносится графитовая смазка, хотя необходимость такой защиты ещё нужно исследовать, поскольку предполагается использовать заряды малой мощности.
Схема атомно-импульсного планетолёта проекта 'Орион'
http://samlib.ru/img/s/simonow_s/08-01/orion_scheme.jpg Полный размер 3200х1113
Я уверен, что в СССР подобная концепция, как минимум, тоже обсуждалась и должна быть вам знакома. Доктор Тейлор и я занимаемся проектом, получившим название 'Орион', с апреля 1958 года. В ноябре 1959 года мы запустили модель массой 133 килограмма на высоту около 100 метров, при помощи миномёта, 452 килограммов пороха и шести зарядов тринитротолуола массой по килограмму каждый. (1,04 кг, если точнее), доказав тем самым работоспособность концепции импульсной ракеты.
Также для исследования прочности тяговой плиты были проведены испытания на атолле Эниветок. Во время ядерных испытаний на этом атолле покрытые графитом стальные сферы были размещены в 9 метрах от эпицентра взрыва. Сферы были после взрыва найдены неповрежденными, тонкий слой графита испарился с их поверхностей. Следует заметить, что взрыв на атолле Эниветок имел мощность 15 мегатонн, и после него образовался кратер диаметром 2 километра. Для 'Ориона' доктор Тейлор рассчитал тяговые заряды мощностью всего лишь от одной тонны при старте с поверхности Земли до 10-20 килотонн для взрывов за пределами атмосферы. По предварительным оценкам, стоимость выведения одного килограмма на орбиту при помощи 'Ориона' составила бы всего 150 долларов, за счёт его очень высокой полезной нагрузки.
Для тех, кто не в курсе, мой коллега доктор Тейлор разработал для армии США атомный микробоеприпас 'Дэви Крокетт' с боевой частью мощностью 10-20 тонн в тротиловом эквиваленте. Боеприпасы испытывались в прошлом году и показали свою боеспособность. Всего их сделано около двух тысяч единиц. Этого уже хватило бы для полёта на Луну и обратно.
С 1959 года проект 'Орион' разрабатывался доктором Тейлором и мной, в составе небольшой команды энтузиастов на собственные средства. Перед нашим прилётом сюда нас пригласил президент Кеннеди. Он предложил реализовать проект 'Орион' совместно с СССР, высказав ряд важных соображений в его пользу, и восстановил бюджетное финансирование, — Дайсон взглянул на сенатора, явно ожидая, что тот что-то добавит.
— Мой брат, президент Соединённых Штатов, высказал мысль, что подобный корабль, несущий на борту множество ядерных зарядов, может стать серьёзным дестабилизирующим фактором для мировой политики, если будет находиться в руках только одной державы, — пояснил Эдвард. — Но как совместный проект, под международным контролем, он даст человечеству возможность начать освоение Солнечной системы уже в текущем столетии. Президент Кеннеди предлагает Советскому Союзу объединить усилия с Соединёнными Штатами в разработке атомно-импульсного корабля для дальнейшего освоения Луны, Марса, и ресурсов пояса астероидов, — сенатор взглянул на Дайсона, вновь передавая слово учёному.
— В ходе нашей беседы с президентом я предложил ему план сокращения тактического ядерного оружия путём переделки его запасов в тяговые заряды для 'Ориона', — продолжил доктор Дайсон. — Несмотря на ряд высказанных возражений, президент поддержал моё предложение и попросил нашу делегацию передать его советской стороне в качестве официальной мирной инициативы Соединённых Штатов.
Сенатор Кеннеди вынул из лежащей перед ним папки официальный документ на нескольких листах, напечатанный в две колонки на русском и английском, и передал его Первому секретарю. В наступившей тишине Никита Сергеевич несколько минут внимательно изучал текст проекта соглашения.
— Я правильно понимаю, что президент предлагает 'нулевой вариант'? Поэтапное сокращение тактического ядерного оружия обеими сторонами до нуля к 1968 году? — уточнил он. — Но ведь США имеют значительный перевес над СССР в количестве атомных зарядов? Почему президент согласен идти на такое невыгодное для США соглашение?
— Президент полагает, что для целей ядерного сдерживания вполне достаточно тех стратегических зарядов, что размещаются на баллистических ракетах наземного и морского базирования, а также на авиационных средствах поражения, — ответил Эдвард Кеннеди. — Он считает, что совместное освоение космоса поможет сблизить позиции США и СССР и даст обеим сторонам больше выгоды, чем сохранение тактического ядерного оружия в Европе. Президент назвал эту инициативу 'Мир через космос'. Кроме того, эксплуатация атомно-импульсных ракет позволит не останавливать налаженное производство атомных зарядов, сохранив тем самым сотни тысяч рабочих мест во многих отраслях и уникальные технологии.
— Что скажете, товарищи? — спросил Хрущёв, глядя на Косыгина, Королёва и Келдыша.
— Предложение президента очень интересно и заслуживает особого внимания, — тут же ответил Косыгин. — Это самая смелая инициатива по сокращению ядерных вооружений, высказанная американской стороной. Я бы рекомендовал согласиться, разумеется, после тщательного изучения предложений.
