— Уничтожить группу в центре! — вдруг взвизгнул Хомяк.
Группки культиваторов из тумана, вываливались навстречу зверью и разили, лед острова стал багровым повсюду. Оскользаясь на тушах убитых зверей и их кишках, часть культиваторов сумела сбиться вместе, пробилась к обломкам разбитого летающего корабля, словно собираясь спасти пленниц, а то и улететь, починив обломки. Звери не поняли их замысла, а Хомяк и прочие казаки отвлеклись, готовя новый удар, и культиваторы успели начертить построение, грубое подобие площадки телепорта.
Оно не сработало бы в других условиях, но здесь, в пределах видимости кораблей активировалось.
БАМ!
БАМ!
БАМ!
БАМ!
Четыре отряда культиваторов проскочило через площадку, прежде чем треснул лед и обломки корабля рухнули вглубь острова. Техники ударили во все стороны, звери выставили барьеры, и культиваторы ринулись в атаку, протыкая всех вокруг копьями и мечами. Новые отряды зверья прибывали из колец, но все же культиваторы сумели нанести удар под дых, сбив и расстроив оборону острова.
Вода кипела, но уже не от пламени. Обломки кораблей валились туда, и подводная армия Сиая набрасывалась, рвала и метала, жрала культиваторов в кораблях, которые отбивались, как могли. Воду тоже затягивало смесью крови и кишок, и в то же время армия Сиая подставилась, раскрыла себя, и более того, отвлеклась от создания новых волн цунами, способных прикрыть остров.
— Барьеры! Ставьте барьеры! — командовал Хомяк.
Уцелевшие корабли культиваторов спустились еще ниже, мерцали, и из области перенасыщенной ци вниз летели лучи и техники, разя рыб, зверей и самих культиваторов. Они уже списали в расход и вторую волну культиваторов и тех, кто разбился, понял Борисов. Сочли допустимыми потерями, лишь бы культиваторы задержали зверье, пока наверху готовят новый удар.
Понял это и Хомяк.
— БАГРОВЫЙ ЗВЕЗДОПАД!!! — прогремел его голос.
Небо над кораблями покраснело и треснуло, налилось огнем и... ничего не случилось. Рядом ахнула Шило, а Борисов ощутил желание утереть пот со лба.
Блядские небеса!!!
— Вперед! Вперед! — рык Роксаны.
Она в облике драконицы вырвалась вперед и за ней мчались летающие звери и птицы, все, сколько их нашлось в армии казаков. Даже несколько летающих рыб и акул присоединилось и этот могучий кулак вырвался в небеса, спеша нанести удар в подбрюшье кораблей, пока их барьеры перегружены атаками сверху.
Потрясающая синхронность, мастерский замысел... без учета помощи небес.
— Глупый младший брат!! — прокатился выкрик Роксаны.
Она упрямо продолжила атаку и поток пламени ударил в огромный корабль, сверкающий знаками каких-то сект или барьеров, Борисов даже не понял. Летающее зверье и птицы тоже начали изрыгать техники, но барьеры кораблей продержались несколько секунд, а когда их снесли, выяснилось, что культиваторы там успели подготовить ответные атаки.
Крики боли и смерти, кровь и треск ломающихся костей заполнили небеса.
— Эгей, казаки, по лугам эскадроном, питомцы соленой волны! — взметнулся напев Павлины.
Она и Хомяк, Кума и Сандро тоже взлетели, спеша спасти Роксану и летающие отряды. Внизу Кабаня, в шлеме и с копьем, ринулась в атаку и пробила барьеры культиваторов на острове. Разметала их ряды и следом за ней ворвались Слоны и Гориллы, которых вел Оранг с Оркой рядом. Звери крушили лапами, рвали куски мяса из тел культиваторов, били техниками и снизу в новое телепорт-построение ударили рыбы и землеройки, спеша разрушить площадку.
Вода кипела и бурлила, корабли сверху больше не били по рыбам Сиая, и морской дракон оставил командование дочери, Орелле, а сам взмыл в воздух, тоже спеша на выручку Роксане. Волны ци надвигались со всех сторон и Борисов встревожился на мгновение, но вдруг понял, что происходит.
Обитатели океана Льда спешили на помощь своим!
— Местные воды всегда считались опасными, но это, — прошептала Шило сбоку.
Пиала там тоже что-то делала, в "подводном човене", направляла, соединяла, отдавала приказы целителям, и часть зверья уже лечили и спасали, но в этой битве по большей части пленных не брали. Несмотря на повышенную живучесть и крепость культиваторов, разили техниками так, что убивали на месте, разрывали культивацию в клочья.
— Они не спасут, — отозвался Борисов, — так как главное в небе!
Да, подкрепления разных рыб, акул, крабов, моржей и прочих обитателей ледовых глубин помогли переломить ситуацию в воде, как Кабаня переломила битву на острове. Зверье и рыбы рвались в атаку и рвали культиваторов, и в то же время в небе творилось ровно обратное. Культиваторы навалились на сильнейших бойцов, казаков и Сиая, о которых Борисов в свое время думал, как об ударном кулаке, способном свернуть челюсть любой угрозе.
О, как же он ошибался!
Культиваторы императорского ранга выметнулись из кораблей, которые, в свою очередь, продолжали снижаться, словно падали. Не падали, конечно, а врывались в ряды летающего зверья, которое кидалось внутрь и попадало в ловушки. Культиваторы внутри выдвигали орудия и стреляли, разили техниками и алхимией, объединялись в круги и активировали построения, истребляя всю "авиацию" казаков.
Захвати господство в воздухе и тогда все победы на море и острове не будут иметь значения!
— Мастер? — опять встревоженно спросила Шило.
Борисов пожирал взглядом картину боя, хотя у него и болели глаза и сенсорика от вспышек ци там. Пожирал и пытался придумать новый план, такой, чтобы хотя проиграть не с разгромным счетом. Ни о какой победе уже не могло идти и речи, на нескольких казаков и Сиая нападало не менее трех десятков культиваторов императорского ранга.
И в то же время — снеси их, и вот она — победа, вопреки всему и вся!
Построения, печати ци, кольца, Око Бездны, Стражи, духи артефактов, Лобзик, мысли и планы неслись лавиной в голове Борисова, сталкивались и исчезали, отбрасывались, так как ни один враг не стал бы сидеть и ждать, пока он что-то начертит... ждать!
Борисов застонал и поморщился так, словно у него разом заболели все зубы.
Ну что за дурак, старый, глупый, омолодившийся, но все равно дурак! Трижды, стократно дурак! Вместо ебли голых мелких женщин, надо было работать! Протрахал победу!
— Время! Нужно дать им чуть-чуть времени! — вырвалось у Борисова.
Благоглупость, за которую он бы раньше переебал Хомяка лопатой и долго материл его. Но все же! Ци вокруг уже сдвинулась, из колец летели рулоны ци-проводящего щелка, лучшей основы для всего, от одежды до печатей ци, которые он мог бы подготовить и заранее, старый, тупой дурак!
Завхоз, лопатой его по лысому черепу!
Неужели диверсия со стороны ци, понеслась новая струя мыслей. Заранее подрыв мироощущения и мыслей, но в ослабленном варианте, чтобы не встревожился. Успокоение вместо паранойи, лень и секс вместо заботы о хозяйстве. Диверсия небес? Если да, то оставалось только лечь и сдохнуть, с такими возможностями они бы никогда не победили, но почему тогда не ослабили Хомяка? Ладно, его спасли запасы божественной силы, но разве не питался Борисов от самого Хомяка? А остальные звери, почему их силы не подорвали?
Хомяк, Павлина, Кума, Сандро, Роксана, Белка и Сиай отбивались. Кабаня взмыла с острова, нанесла удар и жестоко ранила одну из противниц императорского ранга, но и этого оказалось недостаточно, она лишь отсрочила неизбежное.
Впрочем, окажись там Борисов и Лобзик... нет и тогда не удалось бы сравнять силы!
— Держись, брат! — раздался выкрик Ор Анга. — Бейте техниками в небо!
Но корабли надвигались, закрывая собой и битвой вокруг себя, сражение культиваторов императорского ранга. Сражение, воистину рвущее небеса и все вокруг мощью выплеснутой энергии.
— Что ты медлишь?! — заорал в голове Лобзик.
— Стой!! — гаркнул в ответ Борисов.
Новый план уже пришел в движение, его ци работала, как сумасшедшая, рисовала со скоростью мысли, тело и голова напрягались, потели и раскалялись даже, не справляясь с потоком. Лобзику в этом новом плане отводилась важная роль, просто не удалось выкроить пару лишних секунд дабы швырнуть ци-образ, поведать разом обо всем.
Даже выкрик уже чрезмерно перенапряг Борисова, и он застонал, припадая на одно колено.
— Мастер! — встревоженно подскочила Шило.
Она собиралась полечить, но тут же поняла, что не справится, из-за разницы рангов, и метнулась прочь из кольца, с криком:
— Я выиграю вам время, мастер!
Но и она опоздала, в битву мягким ураганом ворвался тот, о ком всегда забывали. Мягкий, спокойный Медведь, мастер еды и отдыха, безобидный меховой шар. Он взмахнул лапами, раздуваясь сам и половину небосвода словно залило молоком и медом, потоки напитков и еды, переполненной ци. Волна ароматов ударила такая, что даже Борисов внизу на мгновение потерял концентрацию.
Культиваторы императорского ранга сбились, на секунду отвлеклись, ослабив давление на Хомяка и казаков. Вместо метания техник они торопливо метали еду и напитки Медведя в рот, и сам Медведь вдруг вырос, заслонил все небо, открыл огромную пасть.
Открыл и сожрал всех, кто только что поел его еды.
— ДА!!! — раздался могучий слитный рёв. — СОЖРИ ИХ БРАТ МЕД ВЕД!!! ПЕРЕВАРИ И ВЫСРИ!!!
В следующее мгновение Медведь вздулся еще сильнее, словно забеременел.
Вздулся и лопнул, будто воздушный шарик, в который ткнули километровой иглой.
— Глава 169
Куски тела Медведя еще разлетались во все стороны, орошая окрестности дождем ци, крови и еды, а Борисов уже дочертил построение, имитирующее Око Бездны. Упрощенную версию, дающую не стократное, а меньшее ускорение времени, и из которого он не смог бы выбраться сам.
— Освободи меня по сигналу! — гаркнул Борисов Шилу.
Финальная проверка, ненужная, в сущности, но все же важная. Он не смог бы выбраться сам, будь он обычным культиватором, но у Фёдор Михайловича в запасе имелись призывы и обратные призывы. Он мог и собирался переместиться прямо к Хомяку, едва закончил бы работу, но и действия Шила оставались важными. Если бы она предала, если не освободила бы, если бы визит такой толпы и саботаж небес были ее рук делом... что же, Борисов знал, что тогда будет дальше.
Скорее всего, Шило сбежала бы и растрепала все секреты, и он изменил бы план действий на иной, которого не сообщал никому, и все равно нанес бы удар. Просто потом пришлось бы потратить чуть времени на разборки с Шилом за ее предательство, вот и все.
Нет, подумал Борисов уже в ускоренном временном потоке, еще предстояло дополнительно обозлиться на всех культиваторов за такое предательство и обнародовать данный факт, побуждая зверей сражаться сильнее. Мужчины из гаремов не прибыли на битву, но в то же время Борисов с некоторым удивлением узнал, что не прибыли они, остались на Срединном материке дабы сражаться.
Не забились по углам, не разбежались, а пошли сражаться и помогать демонам.
Ци его работала, руки мелькали, словно он превратился в одного из кальмаров Сиая с их десятью щупальцами. Ускорение времени давало ему немного времени на то, чтобы нарисовать нужные печати, которые затем следовало соединить прямо на лету, возможно, даже воспользовавшись божественной эссенцией Хомяка. Борисов моргнул, выбрасывая из головы идиотские мысли, что словосочетание "божественная эссенция" вполне могло бы выступать эвфемизмом семени, и сосредоточился на задумке.
Как он... Борисов отбросил ненужные мысли.
Почему... и эти мысли отправились прочь.
Следовало... Борисов отмел и эти сожаления.
Он сделал все правильно, из иных соображений, но правильно. Ввяжись он в битву, то добился бы локальных побед, но не увидел бы общей картины и в итоге все равно проиграл бы. Возможно, удалось бы сбежать, благодаря силе Хомяка, но все сопротивление оказалось бы разбито, даже не начавшись толком!
Как он мог оказаться так слеп? Впрочем, Борисов знал, как.
— Хомяк! — воззвал он.
— Не сейчас, дед! — рыкнул тот. — Ты так смешно пищишь в голове!
Борисов даже не знал, сработает ли... но если бы сработало, то это стало бы важным шагом в развитии Хомяка, подтверждении того, что тот может! Может дарить новую жизнь не только своим самкам, и Борисов попытался спрессовать все это в единый образ ци и отправить Хомяку по их связи призыва. Хомяк сражался, крушил и защищался, ци его ходила ходуном, и он непрерывно высасывал запасы из своих колец, а также своего дяньтяня так, что меридианы едва не дымились.
В то же время, благодаря Дао Жадности он оставался в строю и поглощал — изрыгал ци с невероятной, недоступной обычному культиватору скоростью. Несомненно, только благодаря Хомяку казаков еще не разбили и в тоже время самому Борисову следовало поторопиться, хотя и он и так работал на пределе сил.
— Уже скоро приду на помощь! — послал он новый заряд.
Хомяк не ответил, но Борисов ощутил приступ, вспышку его злобы, впрочем, тут же угасшую. Самолюбие молодого атамана, прошлые обиды, крики, что "дед вмешался и все испортил", о да, Борисов легко мог представить массу подобного потом.
Главное, чтобы оно было, это самое потом.
— Шило! — отправил он другой сигнал.
Та отозвалась и начала действовать не сразу, промедлила мгновение, которое для Борисова стало чуть ли не минутой. Не то, чтобы он поседел от ужаса, учитывал разницу, но все же вздохнул облегченно, когда печать ускорения начала спадать. С чем было связано это облегчение — Шило ему понравилась? Ци точила изнутри, исподволь меняя его?
Опять и снова, следовало остановиться, сесть, подумать и разобраться в себе, как в Академии.
Академии! Не занесла ли Уважиха чего-нибудь в его голову? Издала тайный закон, влияющий исподволь на мышление "госпожи Фё Ра"? Не пробилась через завесу ци от Хомяка, но в то же время, закон начал влиять, через ци воздействуя и так далее?
Проклятье!
Борисов обматерил сам себя, о таком следовало думать заранее и отдельно, не посреди гущи битвы и сверхважной задачи, и в то же время, он знал, что такова природа людей. Экстремальные ситуации, опасности и угроза смерти обостряли все, и одновременно с этим мозг — любящий лениться, а не работать — начинал лениться и уклоняться от нагрузки. Думать о чем угодно, кроме опасности, или вообще не думать, что приводило к таким вот вспышкам озарения в подобные мгновения.
— Молодец! — крикнул он, запуская перемещение к Хомяку.
Одновременно с этим он призвал Лобзик, который все же удрал на битву и даже успел кого-то ранить. Возможно, что Борисов выдернул его из-под смертельного удара, все же артефакты с духом внутри уступали живым культиваторам, при равенстве культивации, разумеется.
— Понял! — гаркнул Лобзик, не спеша выражать обиду.
Борисов переместился, оказавшись в центре настоящего смерча ци, под защитными барьерами, и Лобзик в его руках дернулся, раз, другой и третий. Выстрелы дробовика снесли барьеры, пуская внутрь ци, и рядом возмущено вскрикнула Кабаня, а за ней донесся болезненный стон Белки.
Печати жадности, модифицированная их версия, проломили барьеры и помчались, впитывая ци, и наводясь на мощнейшие его источники, то есть культиваторов. Сами культиваторы промедлили мгновение и трое получили печати, тут же начали падать вниз, и еще трое ринулись им на выручку, и одна из них попала под печати. Еще одна вдруг развернулась и взрезала живот соседке, мелькнула оскалом Гиены и скрылась, исчезла.
